***
Прошло несколько недель, прежде чем ёнбиновое мастерство в математике снова всплыло наружу. В пятничный день, близкий к концу первого учебного года Чани, Ёнбин выпрыгнул из автобуса и, как обычно, направился к школьным воротам, ожидая сына. Он никогда не считал себя человеком, наслаждающимся безвредными сплетнями, но проведенные десять минут в компании с восторженными родителями других детей позволили ему выудить несколько вещей. — Добрый вечер, Ёнбин, прекрасная погодка, да? — начинает разговор чей-то родитель. — И правда, Чимин, самое то для тренировки ваших близняшек, — дружелюбно отвечает Ёнбин. — Не начинайте! Нам придется мириться со всеми этими разговорами о спортивных достижениях даже в сентябре, — вмешивается другой мужчина. — Говорите так, словно это не Вы хвастаетесь музыкальными наградами Вашей дочери при первой же возможности, Хун, — спокойно тянет Ёнбин. Собранная компания тихо посмеялась. Поддразнивание и подшучивание между родителями всегда веселило, и даже если Ёнбин еще не может назвать их друзьями, он вполне рад их знакомству. Наконец, прозвенел школьный звонок, уведомляющий о конце учебного дня, и как только двери класса распахнулись, группа прелестных ангелочков забежала в класс, радостно улыбаясь. Ёнбин на полном серьезе уважал классного руководителя Чани — высокий мужчина каким-то образом умудрялся сохранять контроль над двадцатью детьми, — и всегда улыбался ему. Чани выглядел немного обиженным, что озадачило отца, но у них почти не было времени на разговор, пока Ёнбин не взял мальчика на руки, садясь на автобус до дома и начиная разговор: — Эй, моя маленькая звёздочка, как дела? — Да, привет, пап, — вздыхает младший. — Ну что за грустное личико? В школе что-то случилось? — Мой друг заболел и ушел домой во время обеда. — О нет, он был в порядке? — взволнованно спрашивает Ёнбин. — Думаю, да. Учитель Ким сказал, что папа забрал его домой, он отдохнет и придет в понедельник. — Какое облегчение. Это все, что тебя расстроило? — Угу, я просто волнуюсь. Ёнбину оставалось только улыбаться своему сыну и убеждать того, что его друг обязательно выздоровеет. Он очень гордился тем, что Чани в таком юном возрасте уже так волнуется за других. По прибытию домой, подходило время любимого мультика Чани. Мальчик, улыбаясь, смотрел его, пока папа готовил легкий ужин. Но даже после опустошения тарелок Ёнбин видел, что его сын все еще немного расстроен потерей друга, так что он решил что-то с этим сделать. — Чани, хочешь погулять в парке и скушать немного мороженого? Тотчас личико мальчика озарилось улыбкой и его предыдущее настроение исчезло, не оставив и следа. Ёнбин лишь усмехнулся такому внезапному энтузиазму, и они, успев натянуть только обувь и легкие куртки, вышли на прогулку, держась за руки. Путь от их дома до парка был совсем не долгим, и погода выглядела благоприятной, так что Ёнбин не беспокоился о том, что они могут попасть под дождь. Шагая по тропинке, они обсуждали какие-то обыденные вещи: о ёнбиновой работе и школе Чани. Спустя некоторое время, которое мальчик провел, играя на небольшой детской площадке, потратив всю энергию, Ёнбин подошел и подсадил его к себе на спину, направившись к ларьку с мороженым. — Пап, а сколько мороженого я смогу купить на свои карманные деньги? — Ну, зависит от того, сколько ты накопил, — усмехается отец. — У меня шестнадцать долларов! Это много, да? — восклицает Чани. — Конечно, малыш. Какое мороженое ты хочешь? Наконец они получили долгожданные стаканчики мороженого: ванильный у Ёнбина и шоколадный с крошкой у Чани. Сидя на скамейке напротив ларька, Чани осматривал меню, пытаясь выбрать следующий заказ. Ёнбин понятия не имел, зачем его сыну знать, сколько он сможет купить мороженого на все его сбережения, но если эта мысль его не отпускает, значит и останавливать Чани незачем, ведь так? От мороженого осталась примерно половина, и мальчик снова заговорил: — Хорошо, я понял. А если я возьму три больших мороженки и четыре маленьких, а затем попрошу насыпать крошки на те три, так будет правильно? Это же не больше шестнадцати долларов, да? Чани, ожидая ответа, обратился к нему с сияющими глазами, чтоб убедиться, что он все правильно подсчитал. В это время Ёнбин пытался подытожить все расчеты в голове. Он и правда сожалел о том, что его знания так плохи, хуже не бывает. Через минуту полного молчания, Чани вздохнул и встряхнул головой, прежде чем откусить большой кусок от мороженого. Ёнбин надулся и осторожно подтолкнул мальчика. — Чего это ты так вздыхаешь? — с намеком в голосе начал отец. — Потому что. — Что я говорил тебе о полных ответах? — Пап, ты действительно плох в математике. Это было сказано настолько томным голосом, что заняло всего секунду перед тем, как Ёнбин залился смехом — Чани тоже засмеялся. Они доели стаканчики с мороженым и выбросили салфетки в ведро, поспешив домой, пока не стало слишком темно. Это был единственный вечер, когда Ёнбин так долго, лежа в кровати, думал о словах сына. Взяв себя в руки, он поклялся, что будет совершенствовать свои знания в математике, даже если это потребуется только лишь в повседневных расчетах его мальчика. И когда Чани мягко приоткрыл дверь в комнату своего папы, прошептав, что ему приснился кошмар, Ёнбин осторожно поднял его на руки и поцеловал в лоб. Это было его обещание: защищать своего малыша несмотря ни на что, показывая, каким действительно хорошим человеком он может быть.Часть 1
26 августа 2018 г. в 20:10
Если бы вы спросили двадцатидвухлетнего Ким Ёнбина о том, кем он видит себя через четыре года, он был ответил что-то типа «преуспевающий музыкальный продюсер» или «профессиональный хореограф». Но никогда в жизни в его голове не возникла бы даже мысль об «одиноком отце».
И теперь вот он, сидит за кухонным столом в собственной квартирке, пытаясь уложить в голове арифметические действия, происходящие у него перед носом. Его сыну Чани физически пять лет, но умственно и духовно намного больше. В таком положении они провели почти час, Чани выжидающе наблюдал за старшим и ждал, пока тот найдет решение проблемы. Ёнбин не считал себя умным, но и тупым тоже не назвал бы — во всяком случае, не до этого момента.
Когда Чани отвлек его от приготовления ужина, чтоб помочь с домашней работой, Ёнбин даже не ожидал увидеть что-то подобное. Он уже несколько раз помогал своему сыну без каких-либо трудностей. Стрелка часов пробила ровно семь, уведомляя о прошествии часа с того момента, как они засели в математику, и Ёнбин осознал, что это прекрасный шанс научить сына чему-нибудь другому взамен.
— Знаешь что, Чани, мне кажется, сейчас самое время для жизненного урока.
— Пап! Мне просто нужна была помощь с математикой! — недовольно воскликнул младший.
— Я знаю, но послушай. Я никогда не был хорош в математике, даже в школе, так что, боюсь, я не могу помочь.
— Но как я тогда закончу домашнюю работу?
— Почему бы нам не позвать мисс Мину, которая живет по соседству?
— Ладно. А что за урок?
— А, да, конечно. Сегодняшний жизненный урок состоит в том, что если кто-то попросит тебя помочь, но ты не в состоянии это сделать, не бойся сознаться в этом, — он мягко улыбнулся.
Чани закатил глаза, и Ёнбин посмеялся, после чего оба встали из-за стола и направились к входной двери. Отец был очень благодарен за то, что их соседка Мина так добра к его сыну с самого его рождения и была только счастлива помогать, если то потребуется.
С яркой улыбкой распахнув дверь, она прошлась чуть дальше, чтоб подать Чани руку и направиться к их дому. Облегченно вздохнув, Ёнбин занялся готовкой на двоих — он также предложил Мине, но та должна была уходить сегодняшним вечером на встречу с друзьями. Тем временем, ей не составило никакого труда объяснить Чани простейшие задачки, и вскоре домашняя работа была полностью закончена и вознаграждена женщине поцелуем в щечку. Улыбнувшись и помахав на прощание рукой, она вернулась домой, оставив отца и сына наедине.
После долгожданного ужина и принятия ванны, настало время ложиться спать. Как и обычно, Ёнбин, целуя, желает спокойной ночи и сладких снов. Аккуратно выходя из комнаты, он выключает свет и оставляет дверь полузакрытой, тут же чувствуя ударяющее по затылку обилие мыслей.
Что, если он недостаточно старается для собственного сына? Не смог помочь с элементарной математикой… Как теперь смотреть на него, как быть уверенным в том, что он вырастет хорошим ребенком? Чани, конечно, замечательный ребенок; умный, заботливый и уже достаточно остроумный, для своего-то возраста. Но, может, Ёнбин сдерживает того в усовершенствовании?
Может, тогда ему не стоило соглашаться на усыновление.
Ёнбин был в глубочайшем шоке, когда четыре года назад двоюродная сестра появилась на пороге его квартиры в середине ночи. Они никогда не были близки, но она выглядела достаточно отчаянной, чтоб пустить ее с новорожденным ребенком на руках. Джекюн было всего семнадцать, и ей удавалось скрыть беременность до тех пор, пока она не уехала в город, чтобы родить. Сидя на диване в два часа ночи, она объяснила Ёнбину, что не может оставить ребенка, но хочет, чтоб его усыновила семья, чтоб когда тот вырос, она все еще могла его навещать. Ёнбин был очень молод и изо всех сил пытался справиться с собственными расходами на жизнь с его-то дерьмовой работой, но как только увидел маленького спящего малыша, понял, что теперь нет ничего, что он бы не смог сделать, чтоб защитить его.
Они все еще живут в той квартирке, куда был отдан Чани, когда тому было всего несколько дней, но Ёнбин получил достойную работу, позволяющую содержать их обоих. Младший никогда не жаловался на график работы отца, но тот все же хотел иметь чуть больше времени на сына. Шумный удар грома отвлек стоящего посреди гостиной Ёнбина от мыслей. Он торопливо приготовил ланч на завтра для себя и Чани перед тем, как отправиться спать.
Ёнбин пообещал Чани, что как только тот станет достаточно взрослым для того, чтоб спать отдельно, у него будет собственная комнатка. Она была небольшой — маленький офис, переделанный под тесную спальню, — но достаточно милой. Сын теперь очень редко просится спать в ёнбиновой кровати, потому что он гордится своей самостоятельностью. Но в такие дождливые вечера, как сегодняшний, Ёнбин более чем счастлив сжимать маленького мальчика в объятиях, защищая от бушующей погоды. Хоть он и не мыслит в математике и не может помочь с домашней работой Чани, но зато может оберегать и сохранять его покой. Это намного важнее.