Когда спят даже волки

Я наклонилась над противником, бесславно осевшим на пол в коридоре Дома Совещаний. Очередной убийца подготовился плохо: ни тебе блокирующих магию амулетов, ни заговоренного меча… Осталась одна унылая классика: полночно-черные одежды (а как еще прятаться в ночное время суток?!), осиновый кол, девичьи слезы и тролльи ругательства, которые я услышала, когда посреди ночи решила прогуляться до дощатой будочки. От неожиданности я едва не заорала дурным голосом, но опомнилась быстрее неудачливого покусителя и парой заклинаний отправила его в глубокий нокаут, даже как-то скучно получилось. Теперь я стояла над телом и радовалась, что мой организм разбудил меня в такое подходящее время: вампиры-то пока проснутся, я пока проморгаюсь со сна… С тяжелым вздохом я взялась за плечи мужика и потащила его по коридору, собираясь привязать к дереву где-нибудь на улице и отложить разборки до утра, пока не проснутся все заинтересованные лица. Человек оказался жутко тяжелым, и к входным дверям я уже тяжело дышала, но продолжала свое богоугодное дело. Я бросила убийцу, чтобы открыть дверь. И замерла, обнаружив на пороге темный силуэт. В первую секунду я решила, что это подельник моего приятеля, и уже собралась швырнуть пульсаром в незнакомца, но почти сразу узнала в полуночнике Келлу — да и кто еще, кроме нее, мог бы оказаться в таком месте и в такое время? У ног ее бесформенной массой лежало еще одно тело, которое гордая победительница попирала ногой, как рыцари на полотнах — черепа врагов. Или могилки — как друзей, так и недругов. — Доброй ночи, — буднично пожелала Травница и небрежно щелкнула гвордом, убирая окровавленные лезвия. Никогда не видела ее с оружием, зрелище оказалось… Весьма внушительным. — Доброй, — машинально ответила я и совсем уж невпопад добавила. — Хороший улов? — Не хуже твоего, — хмыкнула вампирка. — На гворд, поди, хорошо злоумышленники ловятся? — не удержалась я. Келла перевела взгляд на мой трофей, черным холмом возвышающимся за моей спиной, и слегка вздернула брови в знаке молчаливого одобрения. Я слегка отступила в сторону, чтобы дать ей полюбоваться: творить магию, это вам не мечом махать, тут какой-никакой интеллект нужен, хотя я многими своими поступками старательно пыталась эту идею опровергнуть. — А ты что здесь делаешь в такой час? — спохватилась я. Травница выглядела настолько смущенной, что я немедленно заподозрила ее в подслушивании: видно, с самой свадьбы под окнами бродит, проверяет, как там у молодых с отношениями. — Спится плохо, — отрезала она. Признаваться в возрастном недуге было неприятно, потому что это означало принять свой возраст и объявить себя дряхлой старухой. К такому Травница не была готова: молодиться приходилось до последнего, потому что рано или поздно Лен заставит ее уйти на покой, чтобы не напрягаться чрезмерно на работе, но делать этого вампирке не хотелось: отчасти потому, что единственной достойной преемницей казалась Велька (вытерпеть еще одного человека из Школы в Догеве никто пока что готов не был), отчасти — работа позволяла поддерживать связи со всей долиной и постоянно двигаться, а не сидеть в кресле с книгой и ждать, пока долгий вампирский век угаснет. Уныло ведь, а так хоть повод из дома выйти. Травница пребывала в полнейшей уверенности, что без нее долина немедленно развалится на части и превратится в типичный людской клоповник. Примерно с той же скоростью, как при отсутствии Повелителя. Может, чуть медленнее. — Твоей жертве теперь хорошо спится, — хмыкнула я, разглядывая большую кровавую лужу на ступеньках. Ничего, как раз красить собирались, разговор об этом зашел еще четыре месяца назад. — Твой жив? — деловито осведомилась Келла, оттеснила меня в сторону и проверила пульс у моей жертвы. Жив, голубчик, жив… — Я собиралась привязать его вон к той симпатичной осинке, он явно в восторге от этого дерева, — я махнула в сторону так и валявшегося на полу кола. — Хорошая идея, — согласилась вампирка, бесцеремонно сунула мне в руки гворд и без особенных усилий потащила убийцу по улице. Я пошла следом, рассеянно вертя в руках оружие. Гворд был старый, с отполированной до блеска рукоятью и целой кучей зарубин на древке, так что я заключила, что этот раритет в ход раньше пускали часто. Посмотрев на хрупкую фигурку Травницы, вдвое меньшую, чем тело на руках, я посочувствовала тем врагам, кто повстречался ей в молодости. Едва ли они ушли далеко. Интересно, сколько таких ночных посетителей она успела прикопать под догевскими деревьями? — Достаточно, — лаконично ответила она на мой вопрос, пока мы старательно обустраивали клиента у осины. — Хорошо, что я в свой первый приезд не бродила под окнами Лена по ночам, — с нервным смешком заметила я. — А то лежать бы мне на самом деле под осинкой… Келла искоса на меня поглядела, ловко завязывая концы веревки всякими невообразимыми узлами. — Можешь не волноваться, я не настолько тебя не любила, чтобы прирезать, — спокойно сказала она. — К тому же, это могло навредить его репутации и Догеве в целом. — Ну спасибо, — уязвленно пробормотала я. Травница села на траву рядом с пленником, только что голову ему на плечо не склонив. Не сомневаюсь, он был бы рад проснуться привязанным к дереву в компании дремлющей рядом трехсотлетней вампирши. — Я не могу ставить личные антипатии выше долга, — принялась она объяснять. — Да, люди принесли Догеве, хм, величайшую беду за последние века, причем не только всей долине, но и мне лично. Но маги спасли Лена и вернули его домой, они остановили войну, поэтому я не смогла сразу определиться со своим чувством. И все же страх присутствовал однозначно: что либо ты убьешь нашего Повелителя, либо убьют тебя, и быть еще одной войне. То, что ты справилась с тварью, стало для меня счастливой неожиданностью, — тут она позволила себе легкий смешок. Я запомнила это, чтобы оскорбиться утром, прилюдно и громко. — Потом ты помогла Лену добыть наш камень, выполнила свой долг Хранительницы… Помимо простого уважения, я стала испытывать к тебе очень теплые чувства. Лен любил тебя, сама знаешь, и ты не раз доказывала, что ты не чета другим людям. — Сейчас по закону жанра ты должна назвать меня дочерью, а я тебя мамой, — я хмыкнула, вообразив себе эту сцену. Мать и дочь на вид одного возраста, ага… — Чур меня! — решительно открестилась от меня Келла, придя в ужас от одной мысли породниться со мной еще крепче. — Что бы вы там ни говорили, я Лену не мать и не бабушка. — Но вполне успешно заменила, — я улыбнулась и вдруг заметила, что за этой исповедью, выпучив глаза, наблюдает наш плененный приятель. Вампирка тоже успела обратить внимание на его внезапный приход в сознание и послала мне воистину испепеляющий взгляд, так что я едва не выставила щит. Изображать суровую ведьму и кровожадную кровопийцу после такой душещипательной сцены было бесполезно: не только не поверят, но и засмеют. Я протянула Травнице гворд, но та покачала головой и кивнула в сторону Дома Совещаний. Я сообразила, что там все еще валяется второе тело, о которое с утра обязательно кто-нибудь споткнется. И скорее всего это буду я. Слевитировать труп сюда я не могла, слишком уж темно, поэтому предоставила дело Келле, в ее отсутствие небрежно поигрывая вампирским оружием для нагнетения атмосферы. Травница не подвела. Она тащила его за самый краешек одежды, просто излучая отвращение, потому что таскать тела неудавшихся убийц, конечно, лучшее занятие на ночь глядя. Вообще-то Келла с удовольствием бросила бы это все и пошла по своим делам — у нее и гворд-то с собой был чисто в медицинских целях, им очень удобно протыкать кору для сбора… Хм… Неважно. То, что именно эту ночь люди выберут, чтобы прорваться мимо Стражей (ох, не вышло бы чего, срочно на Границу!) и добраться до Дома Совещаний… И не повезло же им наткнуться на мирную целительницу, спешащую по своим делам! — Все, пошли спать, — спокойно предложила темноволосая, скидывая тело с плеча. — А этот? — я невежливо ткнула пальцем в пленника. — А что с ним станется? — она пожала плечами. — Живой, свежий, не испортится… Хотя, все-таки, спать еще рано, нужно разобрать второго на ингредиенты, пока не протух целиком. — Любовь к людям распространяется только на меня? — я понимающе кивнула. — Говорят, тебя за пределами Догевы едва ли за человека считают, — заметила Келла и дружелюбно улыбнулась убийце, показывая клыки. — Правда ведь? Мужик издал какое-то нечленораздельное мычание, из которого мы, естественно, ничего не поняли бы, если бы не хваленые вампирские органы чувств. — Мы ему не нравимся, — любезно перевела Травница. — Да неужели? — притворно удивилась я. — Он мне тоже, какое совпадение! Давай я на самом деле пойду спать, а утром с ним разберемся. С телепатом попроще будет. — Если только Лен его сразу не убьет за попытку добраться до его жены, — глубокомысленно прибавила Келла. Я сомневалась, что нуждаюсь в такой мести и что вампир на такое пойдет, но спорить не стала, потому что пленник явно не так хорошо знаком с Повелителем, как мы, а значит — проведет отличную ночь, мучаясь ожиданием. Вампирка поволокла труп за ногу в сторону своего дома, и какое-то время нам было по пути. Вот уж не думала, что однажды буду вместе с ней организовывать вынос тела… Но судьба — штука причудливая. Замуж, а тем более за вампира, я раньше тоже как-то не особенно собиралась, да вот вляпалась же. — Спокойной ночи, — буднично пожелала мне Травница, принимая из моих рук гворд. Глядя на ее неторопливо удаляющийся силуэт, я подумала, что с такими друзьями и наставниками странно иметь врагов. Это ж как надо недругов прогневать, чтобы они продолжали лезть под гворд старушки-вампирши трехсот лет от роду? К слову, бросив тело у порога, она сбежала по ступенькам, как юная дриада, и почти бегом направилась к Границе. Стражи, сообразила я. Она проверяет, не случилось ли чего. Травница украдкой вздохнула, встряхивая трясущимися кистями. Хорошо, что Верховная Ведьма не так чувствительна к чужим эмоциям, как вампиры, потому что показывать свое облегчение, а до того — страх и настороженность, Келле не хотелось. Слишком уж это все напоминало войну и первые годы после ее окончания, слишком живо предстали все те сцены перед глазами. Похоже, бои так до конца и не отпустили ее… Вампирка вдруг усмехнулась: и все же достаточно, чтобы не накинуться на Вольху, как на неудачливую жертву. Пленника, кстати, ожидало действительно незабываемое утро.