Не помнит

      Дерево под окном мягко раскачивается в такт дуновениям ветра. Мошки суетливо мечутся под светом фонаря, каждый раз приближаясь к нему и каждый раз обжигаясь. Звезды незаметно мерцают, похожие на редкие брызги краски на ярко-синем акварельном полотне. Легкая дымка облаков небрежно укрывает небо. Откуда-то издалека доносится шум машин, прямо под балконом слышатся шелест листьев и стрекот сверчков.       Нонна неловко зажгла сигарету и сделала первую затяжку. Она знает, что слишком глубоко горький дым вдыхать нельзя. Девушка выпускает тонкую струйку дыма и наблюдает за огоньком на конце сигареты. Дым улетает вверх, чтобы стать облаком и прятать звезды. Огонек, пожирающий бумагу и табак, горит для Барс ярче, чем фонарь, луна, звезды, фары проезжающих машин вместе взятые. Стряхнув пепел постукиванием пальцев, она проследила за дальнейшей траекторией его движения, опуская взгляд все ниже. — Ты взяла мои сигареты? — за спиной Нонны возникает Аэлита, она выхватывает из рук сестры сигарету, делает затяжку и с наслаждением выдыхает. — Нет, эти яблочные. Я ненавижу ароматизаторы. — Да, я купила свою пачку. — Венонна вертит в руках вытянутый тонкий коробок с таким видом, будто это центр ее личной вселенной. — Ты чего приуныла? — Элион неожиданно серьезно заглядывает в глаза сестры. — Да так. Она складывает руки на подоконнике, опускает голову и отпускает сигарету, скуренную только наполовину, из безвольных пальцев.       Нонна резко развернулась, тряхнув золотистыми волосами и ничего не сказав, ушла на кухню. Лита последовала за ней.       На столе стоит открытая коробка молока. Вен сделала мимоходом глоток и закашлялась, — она забыла, что сама же выставила испорченное молоко из холодильника. Прикрывая рот рукой и морщась, девушка распахнула окно во всю ширь. То же она сделала и с остальными окнами в небольшой совмещенной гостиной. Аэлита стоит, прислонившись к данному косяку, и молча ждет. Вдруг Барс останавливается в своей бесконечной суете в центре комнаты и смотрит прямо в глаза сестре, безошибочно найдя их в полумраке. Внезапно для себя Лита замечает красноту вокруг золотистых глаз. Силуэт Нонны, освещенный только настольной лампой из угла комнаты, выглядит хрупким и сломанным.        Почувствовав, что нужно наконец показать свое сестринское старшинство в их тандеме, Элион подходит и обнимает немного неловко Нонну. Хотя беловолосая родилась раньше, старшей и более мудрой в их паре всегда была Венонна. Особенно потому странно прижимать ее к своему плечу, поглаживать по голове и чувствовать мелкую дрожь рыданий.        Отняв от себя золотоволосую и осмотрев ее на расстоянии вытянутых рук, как всегда делала мама при их встречах, Лита строго спросила: — Ну, и чего ты расклеилась? Нужно было устраивать из моей квартиры холодильник и напоминать про сигареты? Я же бросила. — Эля... Он совсем ничего не помнит. Он меня забыл, ему нет никакого дела. — Знаешь, это довольно ожидаемо. Ты провела в Японии четыре года, уже через пару лет стало ясно, что связь вы не сможете больше поддерживать, — Элион стянула сестру на пол и уселась рядом. — Почему тогда я его помню и хочу, чтобы все вернулось? — Так бывает. Люди меняются, их отношение к этому миру тоже. Главное, чтоб не в худшую сторону. — Литка, какая ты умная стала. Учеба явно пошла тебе на пользу, — Венонна немного вымученно улыбнулась, мысленно благодаря кузину. — Пожалуйста, мелкая. А теперь иди и тащи обогреватель, осень на дворе, а она тут устроила срочное проветривание...