Лас-Либертадские истории

      Честору Бейкеру относительно «не повезло» в этой жизни. По крайней мере, для родителей стало неприятным сюрпризом его появление на свет. Будучи оба нищие, как мыши на церковной паперти, они и так едва сводили концы с концами, а тут ещё один лишний, мать его, рот!       Детство Честора прошло в одном из самых грязных и убогих районов Лондона, кишащем отъявленными мошенниками, ворами и мерзавцами всех сортов. Чавы, ярди, кокни, торчки – вот у кого юный Честор «схватывал» все премудрости жизни, самым наглым образом забивая на школу и редкие наставления тех взрослых, которые пытались научить его хоть чему-то хорошему.       Возможно, не будь этого, у него сложилась бы иная судьба, но грех жаловаться – к своим тридцати с лишним годам Честор добился немалого, а всё благодаря суровой закалке с детства и тем связям, что он приобрёл за много лет обращения в криминальных кругах.       Ступил на скользкую преступную дорожку Честор, как и все, начиная с безобидных мелочей – тут кошелёк спёр, там магнитолу увёл… В пятнадцать он уже вовсю барыжил наркотой на улицах, причём грубо нарушая первое и самое главное правило наркоторговца – «Не упарывайся своим товаром!». В свободное время не брезговал гонять чужие тачки, откатывая их потом на окраины Лондона и перепродавая цыганам. Всё шло хорошо, пока однажды эти же самые цыгане не наебали Честора самым беспардонным образом – подсунули вместо денег «куклу» и, таким образом, «нагрели» его на целых сто тысяч баксов! А он, как назло, был в то время на мели и кругом всем должен, так что имел на сделку большие планы. Словами не передать, как зол был Честор тогда!.. Крепко обиделся он на цыган, и с тех пор спуску им нигде не давал – мочил при любом подходящем случае.       …Летело время, и Честор постепенно раскрутился – втянулся в игорный бизнес, а после очередной облавы лондонской полиции и своего спешного бегства в Штаты занялся организацией подпольных боёв. Последние несколько лет он жил в Лас-Либертаде, месте жестоком, насквозь коррумпированном, но с большими финансовыми оборотами. Он считался здесь почти за «своего» – алчный, хитрый и расчётливый, он был вхож в любую криминальную тусовку.       …Сейчас он спешно шёл по улице, запахнувшись в своё бежевого цвета дорогое пальто, дымил папиросу и лихорадочно соображал. Весь его ум занимала лишь одна забота – недавно он втянулся в одну мутную историю с жильём, которую устроил какой-то хитрожопый русский делец, ожидаемо прогорел и лишился крыши над головой. Предстояла поистине непростая задачка – вернуть всё с процентами, надрать той сволочи зад как следует и найти временное местечко, чтобы перекантоваться. Последнее было сейчас самым насущным.       Честор был при деньгах, но жадным до скупости, поэтому подыскал себе самое дешёвое жильё, что могло быть в Лас-Либертаде – квартирку, которую по объявлению в газете сдавал какой-то утырок в Хобокене. Собственно, в данный момент британец торопился именно туда. Грязь и предполагаемое убожество квартиры его не пугало – с детства выросшему в нищете, Честору было не привыкать.       Уже найдя нужный дом и пройдя половину лестницы, ведущей на третий этаж, британец вдруг остановился – дорогу ему преградили трое гоповатых молодчиков. Это были ещё совсем зелёные сопляки лет семнадцати, но уже борзые с виду. Эдакие хобокенские хулиганы, которые любят ошиваться по подъездам и отжимать мелочь у всех мимо проходящих, угрожая битами, реже – пистолетами. Неподготовленного обывателя эта мелочь, может, и припугнёт, но прожжённого мафиози – только насмешит.       — Слышь, ты, лысый лох! — низко просипел первый из них. — Лавэ гони!       Честор не мог при этом сдержать улыбки:       — Пять баксов за старания, ты, блядская отрыжка! Иди, — он небрежно, словно убогому бомжу подачку, швырнул на бетонный пол мятую купюру. — И не страдай больше хуйнёй!       Подросток в серой толстовке наигранно скорчил удивлённую гримасу, после хрипло заржал, показывая обломки почерневших, обломанных зубов:       — Гля, пацаны! — он обернулся к двоим стоящим сзади. — Да у нас тут «крутой» нарисовался!       Те молча оскалились, словно шакалы, и потянули из-под пазухи оружие – пистолеты, похожие на Кольт 1911 года.       Честор даже бровью не повёл – в одно движение выдернул из наплечной кобуры револьвер и наставил его прямо между глаз опешившего первого хулигана.       — Считаю до трёх, и вы отсюда выметаетесь нахуй, — обычным, словно ничего такого не происходило, тоном произнёс он. — Раз…       Трёх ушлёпков тут же след простыл:       — Ебанутый!..       …Остаток пути прошёл без приключений. Дверь нужной квартиры открыли не сразу – прежде кто-то долго сопел с замком, то и дело заглядывая в глазок:       — Кто там?..       — Я по поводу квартиры! — громко объявил Честор, стараясь придать выражению как можно более дружественный тон, чтобы заранее не отпугнуть потенциального арендодателя. — Объявление в газете!       — А-а, счас, счас…       Наконец замок щёлкнул, и обитая коричневой клеёнкой дверь распахнулась. На пороге её стоял заспанный очкарик, парень лет двадцати-двадцати пяти – растрёпанный, одетый в засаленный спальный костюм и тапочки на босу ногу. С минуту Честор и очкарик молча пялились друг на друга.       Наконец британец неловко кашлянул, пытаясь таким образом начать разговор:       — Мистер Райли, я…       — Да, понял-понял! — отмахнулся рукой тот. — Двести долларов в неделю. Дешевле, поверьте, не найдёте. Кстати, для вас могу сделать персональную скидку.       В глазах британца немедленно зажёгся алчный блеск:       — Скидку? Сколько?       — Полтинник, если прогоните тех трёх придурков, — устало проговорил парень. — Достали, житья никакого нет!       — Чего проще! Щас сделаем!       Честор обрадованно шмыгнул носом, предвкушая халяву, развернулся на лестничной клетке и направился вниз – туда, куда удрали от него недавние малолетки. Застав их в самом низу, в подъезде, сидящими на ступеньках и всё так же настороженно зыркающих по сторонам, британец вновь потянул из кобуры револьвер.       — Слышь, да ты зае… — начал было первый из компании, едва заметив приближающуюся фигуру, как вдруг грянул оглушительный выстрел, и его слова потонули в грохоте.       Оставшиеся пацаны так и повскакали со своих мест, в ужасе взирая на своего приятеля, который упал на лестницу с развороченным наполовину черепом, заливая всё кругом своей кровью:       — Ты чё!.. Ты чё сделал?!..       Не слушая их, Честор хладнокровно прицелился в следующего. Выстрел – и второй шакалёнок свалился, как подкошенный, после чего его бездыханное тело кубарем скатилось по ступеням. Третий парень, будучи явно в шоке от увиденного, бессильно сполз по стене и заплакал.       — Не убивай!.. — сбивчиво взмолился он. — Я больше не буду!..       На миг Честору его стало даже жалко. Но тут же жалость ушла, уступая место холодному рассудку – британец по собственному опыту знал, чего стоят все эти слова «искреннего раскаяния» из уст преступников.       Выстрел – и последний подросток затих навсегда.       С чувством выполненного долга Бейкер зашагал обратно к квартире, но тут произошло что-то странное – хозяин задраил дверь изнутри.       — Эй, что за дела?..       — Пошёл к чёрту! — раздалось из квартиры. — Я вызываю полицию!..       Честор не на шутку разозлился:       — Я их прогнал! Как ты и просил, мать твою! Где моя скидка?! Эй!.. Я жильё снимать пришёл!..       — Ты ебанутый!! — взвизгнуло истеричное. — Разве я говорил «убивать»?! А ты их убил! Чёртов маньяк! Я вызываю полицию!..       — Открой, сука! — заорал британец, колотя кулаками дверь. — А то я вышибу сейчас здесь всё к чертовой матери!..       Но угроза не возымела действие, и замок очкарик не открыл.       Вот тут-то Честор всерьёз рассвирепел. Обозлённый решительно всем, начиная от прогоревшей сделки с недвижимостью и заканчивая теперешним случаем, он, игнорируя остатки голоса разума, которые тщетно взывали к нему, судорожно начал рыться в карманах, после чего вытащил на свет Божий отмычки.       — Эй ты, придурок! — снова зарычал он. — Последний раз предупреждаю по-хорошему – отопри, а то хуже будет!       Демонстративная тишина.       — Ах так! Ну, ты сам напросился! Сейчас я тебе покажу, мать его, «скидку»!       Минута напряжённых манипуляций с замком – и тот щёлкнул, предательски распахивая перед торжествующим в злобе бандитом дверь. Очкарик, который всё это время прятался за косяком, так и взвыл от ужаса.       — Отсидеться не получилось, да? — с издёвкой обратился к нему британец. — А? Ну, чё молчишь?       Хозяин квартиры так перепугался, что и в самом деле, не мог вымолвить даже слова. Тут-то Честор обратил внимание, что задохлик-то, оказывается, был вооружён – тяжёлым дробашом SPAS-12, в простонародье «зениткой», который так и плясал в его тощих бледных руках.       — И откуда это ты таким красавцем успел разжиться, а? — не обращая внимания на трясущегося, словно осиновый лист, владельца квартиры, Честор бесцеремонно вырывал у него из рук оружие и оглядел его. После чего хмыкнул: — Если ты не против, я возьму его.       Для очкарика это заявление, похоже, стало последней каплей. Он вдруг весь как-то странно побледнел, глаза его закатились, и он в бессилии сполз на пол.        «Ба, да у него обморок!» — удивился Честор.       Между тем до его уха донесся какой-то странный звук, и британца осенила следующая догадка: «Блять, полиция! Надо уходить!»       Спешно покинув квартиру, Честор уже на бегу закинул «зенитку» на спину и что есть духу помчался по лестнице наверх – на первом этаже оставались три жмура, так что смываться через подъезд было нельзя.       Вышибая хлипкую деревянную перегородку и потратив минуту, чтобы взломать старенький замок, он распахнул люк и выбрался на крышу. Тут же на него налетел порыв ледяного ветра, и Честор неуютно поёжился под всеми своими одеждами и длиннополым пальто. В довершении к поганому настроению, и так безнадёжно испорченному, до его слуха донеслись звуки лопастей вертолёта и сирен приближающихся полицейских машин.       — Блять! — прошипел Честор и бросился вперёд.       Думать, куда драпать, приходилось очень быстро. Крыша дома тянулась метров двадцать, не больше – и вот уже Честор встал на краю десятиэтажного здания, по правую и по левую сторону от которого не было ничего. Лишь впереди, метрах в двух, начиналась следующая высотка, а на кирпичной стене её тянулась противопожарная лестница. На нынешнем доме никаких путей отхода не просматривалось.       Мафиози снова смачно выругался:       — Блять, тут все кости себе переломать можно!..       Перспектив у него, на самом деле, было не так уж и много – разбиться насмерть с огромной высоты либо прыгать, пытаясь достать до лестницы. Ясное дело, Честор предпочёл второе.       Вернувшись несколько назад и припустив что есть духу, набирая скорость для прыжка, британец мысленно воздал молитвы Богу – и с силой оттолкнулся ногами с крыши. Те несколько секунд, которые он провёл в воздухе, показались ему целой вечностью.       Честор не был ни трейсером, ни фриранером. Удирать от копов, сломя голову носясь по крышам и выполняя подобные нынешнему «пируэты» – честно, последнее, что он хотел бы делать в этой жизни.       К счастью, ему несказанно повезло – тело, разгорячённое адреналином, работало словно пружина. Пальцы как-то сами судорожно ухватились за поручни, и вот уже спустя минуту Честор, дрожа от радости, спускался к спасительной земле. Он так ошалел от чувства собственной безнаказанности, что даже застыл на миг на лестнице и зачем-то показал злополучному дому, с которого только что спрыгнул, «средний палец»:       — Выкуси, сука!.. Честора Бейкера так просто не возьмёшь!       …Следующий час прошёл в петляниях по городу – бандит запутывал следы. Хорошенько припрятав в первом же укромном проулке пальто, которое выдавало его с головой, Честор разжился у какого-то бомжа «адидасом» и был таков – лихой бесстрашный британец, воспитанный в трущобах Лондона и потому чувствующий себя как рыба в воде в Лас-Либертаде.