Пленница

      Когда вопли стихли, и прах его осел на сыром ковре серебристым песком, ее сердце пропустило удар. И ещё один удар. И ещё.       Она бы рухнула наземь в изнеможении, схватившись за то самое сердце, пропускающее удары, и отдышалась бы минуту-две, а затем бросилась прочь из проклятого поместья навстречу Солнцу, но...       Ей не хотелось дышать. Ей не хотелось видеть Солнце.       Ей вообще ничего не хотелось.       Сердце билось все медленнее, и его удары, из которых любой мог оказаться последним, отдавались в кончиках пальцев слабым электрическим разрядом, а затем легким покалыванием, какой обычно ощущаешь на морозе без перчаток. Мисси уставилась на свои побелевшие ладони и ужаснулась.       Внезапная мысль будто ударила молнией. «Жизнь покидает меня». Мисси глубоко вздохнула. И ещё раз - так же глубоко. Мисси заставляла себя медленно вдыхать и выдыхать порции спертого воздуха, наполненного отголосками их непродолжительной битвы, его поражением и его прахом. При этой мысли прежняя Мисси содрогнулась бы в отвращении. Но теперь... не все ли равно?       Сердце пропускало удар за ударом. Странно, ещё несколько мгновений назад оно билось как ненормальное, но сейчас казалось, что он, этот поганый монстр, схватил ее бедное, рвущееся наружу сердце, наигрался с ним вдоволь, растянул до неузнаваемости, превратил в бесформенный мешок, неспособный перекачивать хоть немножко крови, и засунул обратно между легкими. И вот теперь ее бедное сердце безвольно трепыхается в грудной клетке, словно бездыханная рыба на берегу, пытаясь поддерживать жизнь в этом теле. Но не получалось.       Мисси устала дышать. В прямом смысле устала.       Мисси потребовалось еще пара секунд, чтобы убедиться, что никакой опасности больше нет. Она расправила складки платья, помятого его гребанными ледяными руками, поудобнее схватилась за трость, спрыгнула с подставки, на которую ее водрузил этот урод. Мисси вскочила так стремительно, что перед глазами все слилось в размытое пятно, но только на долю секунды. Внезапная боль разлилась по ее телу ледяными волнами.       - Что происходит? - сорвался с ее губ стон. Воздух поднялся по горлу и вырвался сквозь стиснутые зубы с низким шипением. Мисси не узнала собственный голос и схватилась за саднящее горло. - Что со мной творится?       Мисси тронула тонкое запястье - пульс совсем слабый, едва прощупывается. Но ведь она в сознании, хоть и немного заторможенном, да и вряд ли что-либо заставит ее воспалённый разум отключиться. Нет, это далеко не главная проблема, потому что сейчас ее буквально трясло от холода. Казалось, будто кровь - ледяная вода, бурно разлившаяся по телу, ещё мгновение назад такому горячему и живому, а теперь - почти остывшему.       «Так холодно, - Мисси сложила ладони и выдохнула на них - тепло из неё уже не выходило. - Почему так холодно? Минут пять назад я горела от стыда и жары, а сейчас готова превратиться в огромную льдину. Что он со мной сделал?»       Она взглянула на ту часть огромной залы, которую заливал совсем ранний утренний свет, разогнавший ночное небо, но даже от него исходило некоторое тепло. Заледеневшая рука медленно потянулась к лучам, и Мисси не успела понять, когда окоченевшие пальцы почувствовали не просто тепло, а жар, исходивший от утреннего солнца, как если бы он исходил от разлившейся лавы. А когда пальцы коснулись света, Мисси показалось, будто она упала в жерло самого настоящего вулкана.       - Ай! - пришлось отдернуть руку. - Какого черта? - Она с ужасом уставилась на обожженную ладонь. Обожженную Солнцем ладонь. Мисси прочитала достаточно сопливых фэнтези-романов, чтобы знать симптомы мифической болезни, и то, что сейчас происходило с ее телом, заставило Мисси содрогнуться.       «Не может быть, - твердил разум. - Он меня не кусал! Или, может, укусил, а я не заметила?» Она принялась осматривать и ощупывать своё тело в попытках найти хотя бы крошечную ранку от клыков. Пришлось даже поднять подол платья и снять чулки, чтобы удостовериться наверняка. «Он трогал меня там», - от этой мысли стало так тошно, что Мисси скривилась от отвращения. Воспоминания настолько свежи, что она до сих пор чувствовала касания его ледяных тонких пальцев на груди, талии и бёдрах.       Мисси осмотрела все тело, и единственное, за что можно было зацепиться - это тоненькая царапинка на левом бедре. Кажется, в спешке он нечаянно оцарапал ее своими не по-мужски длинными ногтями, но разве этой крохотной ранки достаточно для заражения?       «Что-то не очень верится», - подумалось Мисси, и она надела чулки обратно и опёрлась на трость с набалдашником в виде изящной летучей мыши - ей легче не становилось, дрожащие ноги, будто ватные, едва держали бедняжку, а так гораздо легче стоять. Да и потом, придавало сил осознание того, что ещё совсем недавно трость принадлежала ему, а теперь Мисси самозабвенно опирается на неё. Наверняка эта вещь была дорога ему, раз уж он таскался с ней все время. Мисси внимательно оглядела трость: очень необычная, старомодная вещь, которую - странно - не хотелось выпускать из рук - уж слишком металл был приятен на ощупь. Необычный трофей. Впрочем, теперь весь этот дворец - ее огромный трофей. Если Мисси не умрет и не потеряет рассудок - обязательно исследует свой победный приз.       Она снова попыталась вытянуть руку на солнечной свет - безрезультатно. Кожа сгорает, как на углях. Сердце Мисси уже не билось, она забыла о дыхании, и тело все ещё знобило от холода, но это странное, предсмертное состояние Мисси переносила с удивительным равнодушием.       Единственное, что ей оставалось - это забиться в свой тёмный угол поглубже и дожидаться ночи.