О клопах, боге и брате

Кайл долго не мог собраться с мыслями — гнев так и клокотал в его душе. Зубы терлись друг о друга создавая неприятный привкус во рту, скулы гневно выступали. Глаза сверкали в темноте и были готовы метать молнии, если бы глаза Кайла были голубые. Но, к всеобщему разочарованию его родни, они были зеленые. Нужно было охладить пыл, поэтому Кайл не придумал ничего лучше, кроме как засунуть голову в раковину под струю прохладненькой воды. От недосыпа и резкого холода по спине пробежали мурашки, лихо завернули в сторону живота и продолжили свое пешее эротическое путешествие по телу парня. Нужно держать себя в руках, иначе руки взбунтуются и будут крушить все вокруг, а этого никому не нужно. На часах уже без двадцати пять утра по московскому, и Кайл не спал больше восемнадцати часов и жилы на его руках были натянуты до предела — так и хотелось кому-нибудь сломать нос. Глубоко вдохнув и быстро выдохнув за неимением сил делать это медленно он поплелся в комнату по коридору, в такой приятной глазу темноте. Хоть стоя спи, но что он, лошадь что ли? Явно не ишак, но и породистым скакуном его трудно назвать. Да и вообще он приемник, что с него взять. Как и последние пять ночных часов Кайл решил провести оставшуюся ночь так же — за комплютером, к коему душа у него лежала ближе, чем к книгам Мопассана, которые аккуратно были разбросаны, ровно как и все в комнате. — Я спокоен, я в порядке, — опять-таки, выдохнул парень, а потом внезапно обернулся. Смерив взглядом комнату, в коей сам чёрт не то что сломит, но еще и потеряет свою драгоценную, Кайл как-то странно улыбнулся и истерично хохотнув в повороте к столу, произнес задорным голосом, срывающимся отголоском на рыдания: — так-то я не особо-то и в порядке, ахах. Ну что тут скажешь? Нервишки у парня шалили и вытворяли всякие непристойности, пока сам герой ночных рейдов до кухни, не сказал бы, что спокойно, жаловался в вордовский лист на свою жизнь. Начало POV Кайл. Совершенно не глядя на то, что творится на мониторе я набирал слово за словом, перебирая клавиши с буквами своими почти неслушающимися пальцами. Мысли летели со скоростью скакунов, как в той песне, поэтому, так же не глядя, приходилось исправлять неверно напечатанные буквы. Это жутко утомляло. Пальцы частельно ударяли не до конца по кнопке из-за чего приходилось повторять одно и тоже действие по несколько раз, плюс ко всему прочему пальцы часто промахивались и били совершенно не туда куда нужно было. Глаза фокусировались на каком-то одном участке клавиатуры, задние мысли вспоминали отрывки из прошлого, передние мысли упорно шептали подсознание мантру ненависти, которую пальцы сейчас и набирали. Оторвав глаза от черных квадратиков, таких уютных, таких манящих своей темнотой, в которую хотелось погрузиться и просто утонуть, я увидел жесткий белый прямоугольник света, на котором почти каждое третье-четвертое слово было подчеркнуто волнистой красной линией. По крайней мере я быстро печатаю, окей. Да и внимательности мне не занимать. В считанные секунды все или большинство ошибок было исправлено и я вернулся к очередной проблеме, которая внезапно влезла в мою голову. И пока я думал над этой проблемой, попутно печатая гневные строчки, я отвлекался от своей назойливой проблемки и стопорил всю печатную вереницу моих мыслей и размышлений на внезапном незнании — как напечатать нужное слово? Долго мешкать нельзя было, иначе нить повествования оборвется так и не развившись, а это, в сущности своей, очень не очень. Я внезапно понял, что человек может думать больше одной мысли. Например, он может думать о том, что приготовить ему на завтрак, при этом слушая музыку в своей голове и видя перед глазами картинки из прошлого. А самое интересное в этом то, что зачастую все эти три мысли могут быть совсем друг с другом не связаны. Это почему-то зацепило, и мои первоначальные мысли перемешались в фееричном и абсурдном винегрете. Какая же это гадость — винегрет из мыслей, с кусочками кусочков. Снова глянув на вордовский текст я понял, что лучше этого я еще не писал в своей жизни. Кажется, самое время для перепроверки, не находите? Вордовское приложение №1 «Я не спал всю ночь. Целую гребаную ночь я был вынужден просидеть около компа. А ведь я мог провести это время с большей пользой, как для себя, так и для окружающих меня людей. Я не говорю о том, что мне в кайф о ком-то заботиться, нет. Я говорю о простой человеческой черте — человечности. Все мы устаем за этот длинный, чертовски длинный и чертовски сложный, день, окей. Естественное, что мы делаем — это отсыпаемся, но не как крупы, и уж не тем более как крупы лошадей. Только представь, как лошадиный зад начинает сыпаться это же кошмар какой-то. А вообще-то дело даже не в этом. Дело в моем брате, Сэме, которого я ненавижу больше жизни. И нет, это не очередная любовь\ненависть с гейско-инцестским наклоном слеша, нет. Обычная лютая неприязнь, основанная на маленьких омерзительных тварях, размером с детский ноготок. Одно упоминание о них заставляет меня чесать руки и шею, тело начинает противно зудеть, зубы скрежетать, кости сводить. Клопы. Нет ничего хуже этой мрази, которую мой милый брат благостно подцепил у какой-то шмароебины на хате. Из-за его неосторожности страдает теперь вся наша маленькая семья. Кроме собаки конечно, но утверждать я не берусь. Намного лучше было бы если бы он подцепил букет от той хуеглотки, к которой он ездит, но нет же. Надо было привезти именно это. Боже за что мне такое наказание? Неужели, я такой плохой человек? А бог и не ответит. Потому что его нет. Как ущербный автор своей книги он благостно забыл о героях, которые мучаются, стоя на одной из страниц текста в ожидании действия, словно актеры без сценария, стоящие на сцене, а вокруг толпы удивленных людей, жадно хлопающих глазами в ожидании дейста. А богу плевать — он пошел смотреть другие вселенные. Вселенные своих богичных друзей. Проще говоря, бог тот еще мудак, раз создал такую пакость как клопов. Ненавижу бога. В голове крутится строчка песни японского языка. В ней говорится о помощи. Высокий женский голосок просит чтоб его спасли. Но спасения не будет. Ничего уже не будет, пока я не допью восьмую кружку черного без сахара и не высплюсь. Однако, с таким количеством выпитого я теперь вряд ли усну, только если под таблетками. Не принимайте таблетки, да и наркотики в целом — это очень плохо. Я один раз принял — ничего хорошего из этого не вышло. На самом деле из этого «ничего» выходило много всякого — и хорошего, и плохого, и смешного, и не очень. Я плохо помню — давно это было. Да и не это меня волнует. Меня сейчас волнуют полчища черных кровожадных точек, что построили себе гнезда в пределах моей комнаты, и так и порываются выпить всю мою кровь до капли. Они везде и я ненавижу их почти так же сильно, как и моего брата, если не больше. С каждым приходом ночи мое тело начинает чесаться, как если бы его уже покусали. Постоянно после захода солнца руки так и тянутся в самые разные места почесать или погладить воспаленную кожу. Постоянное чувство, что по мне кто-то ползет — не дает нормально мыслить и взгляд невольно и вольно или безвольно или навольно, собственно, как угодно, приковывается цепями разума к тому месту, где псевдо-насекомое только что пробежало. Это до ужаса меня бесит и пугает одновременно. Я начинаю превращаться в параноика. А по телу все так же бегают мурашки. Даже в этот самый момент у меня такое ощущение, что кто-то ползет по моему колену, но — вот это новость! — там никого нет! А было бы странно, если бы там кто-то был, не так ли? Я уже начинаю задумываться над тем, чтобы снести вообще всю мебель из комнаты на помойку и спать на надувном матрасе и есть на табуретке. Так гораздо проще давить вонючих мразей. Если они останутся после сноски мебели. Телевизор превращает людей в зомби, интернет — в извращенцев, недосып превращает людей в монстров. Желание раздробить раздражителям суставы почему-то только усиливается и невольно ловлю себя на мысли, что если люди под окнами моего прекрасного дома не заткнутся — я сделаю это сам. И неважно, что мотыга плохо подходит для затыкания пастей, она скорее для расширения рта или новых отверстий, но это не важно. Важно сейчас — покой, тишина, теплое одеяло и сон. Чего у меня нет. Именно этих, таких прекрасных, вещей меня лишили. А кто? Родной брат. Такой подставы не ожидал никто. Знаете что? Если вы хотите свести своего врага с ума — просто подкиньте ему клопов. Если он такой же глупый, как и мои родители, и тупо откажется от десятитысячной обработки квартиры от насекомых, сосущих не только вашу кровь, но и жизнь, я вам гарантирую — через полгода он сам откинется в своей горящей квартире, смеясь под треск бьющихся окон. Окей, но самое смешное даже не это. Самое смешное то, что виновник всего этого… свалил в далекие ебеня распространять заразу в другие дома. Такой вот он ахуенный волшебник наоборот! Он не несет радость. Он несет пиздец. Такой повседневный, кэжуальный посыльный из ада, который непременно доставит себе удовольствия, услужливо подсунув тебе твои страдания. Ай, какой он молодец, гребаный мудак. Если бы можно было куда-то переехать или внезапно обнести всю хату какой-нибудь супер-мощной и едкой хуйней — я бы так и сделал. И плевать, что при попадании на кожу оно ее плавит. Плевать, что бронхиолы у меня внутри просто свернуться от запаха этой дряни. Главное, что я наконец-то смогу поспать и прекратить свои страдания. Спасибо брату за то, что он пиздец как не вовремя. Спасибо матери с отцом за то, что сделали еще одного бесполезного пездюка на мою голову. Мне не жаль, всего плохо, ублюдки.» Я, вполне себе довольный тем, что хоть майкрософт меня выслушал, точнее выразится, вычитал, пошел на кухню и заварил себе еще одну кружечку. Ночь обещает быть очень долгой. Конец POV Кайл