Je l'aimais tellement.

Мы с Алексом приехали к дому Манон. Не представляю то, как посмотрю ей в глаза, после того, что было. Честно, видеть её не хочу. Но встретиться нам всё же нужно, прояснить всё раз и навсегда. Я не представляю то, что единственная девушка стала предателем для меня. Пока мы ехали до дома шатенки, то ни я, ни Алекс ничего не говорили. Но, как только машина остановилась, друг сказал мне: — Тебе не кажется, что ты ошибаешься? Я ничего ему не ответил, потому что сам до конца не был уверен в своих действиях. Да, возможно то, что я собираюсь уехать в Лондон очень глупо, но я не могу больше находится в Париже. Не могу заходить в квартиру, где обитал мой старший братец, не могу ходить по школе, где я могу в любую секунду встретиться с ней. Пора похоронить Шарля, который был безумно влюблён в девушку своей мечты, пора вернуть Шарля, который был бабником. Постоянные вечеринки, море алкоголя и девушек. Лучше жить так, чем мучиться от предательства. Написав СМС-ку Манон, я стал терпеливо ждать её. Алекс вновь повторил свой вопрос, но на этот раз я решил ответить: — Нет, не кажется. Я не могу с ней быть дальше. Я увидел её силуэт и вышел из машины. Когда я увидел её, то был в легком шоке. Растрепанные волосы, заплаканные глаза, на губах не было привычной красной помады. Внутри все свернулось комом от увиденного. Что-то ёкнуло, но придавать этому значение я не хотел. Ветер развивал её волосы, и она поёжилась от холода, укутываясь в пиджак. Мне резко захотелось её обнять, чтобы немного согреть. Да что там, я хотел отдать ей всё тепло, что у меня было. Удивительная девушка. Она ещё ничего не сказала, а я уже готов простить ей все грехи на свете. Но трезвый разум твердил мне, что она предатель. Что верить ей нельзя. Но душа рвалась к ней по-прежнему. — Мой самолёт вылетает меньше, чем через два часа. Ты хотела поговорить? — начал я. Смотреть на неё было больно. Я не мог так больше и решил быстрее закончить с этим. Она была опечалена, и мне безумно хотелось её обнять. Она была похожа на маленького ребёнка, которого кто-то очень сильно обидел. — Почему ты уезжаешь? — спросила Манон. Её голос был не менее пугающим, чем её внешность. И всё это сделал ты и твой брат, Шарль. — Потому, что я так решил, — ответил я, стараясь сохранить голос суровым, а взгляд холодным. Это сделать было трудно, но я не мог поступить иначе. Она предала меня, она обманула меня. А я, наивный дурак, повелся на её уловку. Я относился к ней со всем трепетом. — И на сколько? — спросила девушка. — На сколько? — усмехнулся я. То, что я внушил себе сам, будто я терпеть её не могу, немного работало. Мне действительно больше не было жаль её. — Надолго ты уезжаешь? — задала более точный вопрос Манон. Я не мог больше слушать её голос. Хотелось просто сесть в машину к Алексу и укатить в аэропорт. — Я не собираюсь возвращаться, — ледяным голосом процедил я, но всё-таки старался сдержать себя. Она все равно не заслуживала такого отношения к себе. Но заслуживал ли я такого отношения со стороны своей девушки? Господи, Шарль, ты ни раз бросал девушек после вашего «романа». Что сейчас мешает тебе бросить Манон раз и навсегда? — Ладно, — сказала Демесси. — И что насчет нас? — Между нами всё кончено, — сказал я фразу, которую долго не решался озвучить. Лицо девушки озарило море эмоций. Больше печальных, чем веселых. Точнее, только печальных. Она из последних сил старалась не зареветь от столь громкой фразы. А она стойкая. Многие на её месте уже утирали с лица потёкшую тушь и бросались в ноги с мольбой простить её. — Кончено? — дрожащим голосом переспросила Манон. Она будто надеялась, что я сейчас передумаю. Но она ошибалась. — Когда вы больше не влюблены — всё кончено, — констатировал я. — И? — спросила она. — И я больше не люблю, — сказал я, а в сердце кольнуло. Шарль, ты совершаешь ошибку! Опомнись! — Конечно же, ты любишь меня, я это знаю, я теперь знаю тебя. Ты делаешь все это для того, чтобы я ушла от тебя, потому что все остальные тебя покидали. Но я остаюсь, — весь этот диалог напоминал мне о нашей первой встрече в коридоре. Когда она единственная сказала мне то, что она действительно думает обо мне. Она сказала то, что открыло мне глаза. Я переосмыслил свою жизнь и понял свою ошибку. В тот раз моим первым решением было изменить свою жизнь. Раз и навсегда. Но сейчас я готов был вернуться к самому началу. — Ты ошибаешься. Я просто такой, вот и все. Ты должна это принять и двигаться дальше, — сказал я. — Знаешь, кто ты, Шарль? — спросила она, но видно было, что в ответе она не нуждается. — Ты трус. — данное заявление вызвало ухмылку на моем лице. — Что ты собираешься делать? Будешь расхаживать по улицам Лондона, плакать и жаловаться на то, что твой брат — психопат, а твоя девушка — обманщица, так? — она даже сейчас не могла потерять уверенность в себе и то, что она знает, что говорит. — Ты никогда больше не подпустишь кого-то близко, потому что однажды тебя могут ранить? Люди нуждаются друг в друге. Я тебя люблю. И ты любишь меня. Мы нужны друг другу. Скажи мне, что тебе нужно быть со мной. Скажи мне, — договорила она и с мольбой в глазах посмотрела на меня. Я обернулся на Алекса, а тот сидел с задумчивым видом. Видно, что речь Манон произвела на его впечатление, но это был не смех, как в первый раз. Тогда он думал, что она простая девчонка, которая осмелилась выговорить всё главному красавчику школы. Сейчас его задели слова Манон, но не меня. — Я должен идти, — отрезал я и сел в машину. Она продолжала стоять у машины моего друга, находясь в состоянии шока. Она явно не могла понять то, что только что произошло. На улице был лёгкий дождь, который в точности описывал мое настроение. Уверен, что и настроение Манон. — Ты идиот, Шарль, — сказал Алекс. — Ты хоть понимаешь, что сделал только что? — Да, я бросил Манон, — ответил я. Друг не хотел ехать быстро. — Ты можешь ехать быстрее?! — Нет, не могу! — крикнул Алекс. — Ты реально ведешь себя как последний трус. Не ты добивался её? Не ты хотел уловить хоть один её взгляд? Не ты жаждал встречи с ней? Не ты согласился отдать двадцать процентов с аукциона на помощь беженцам, лишь бы она пришла к тебе? Не ты варил ей горячий шоколад? — Я. — Не ты собрался уехать от неё, как только вы начали ссориться? — спросил он. — Если ты любишь её на самом деле, а ты любишь, то ты должен любить её всегда. Ты должен любить её тогда, когда вы в ссоре. Ты должен любить её тогда, когда она без косметики, растрепанная и в твоей футболке спит в обнимку с тобой. Ты должен любить её, когда она будет в старой пижаме и со странной прической танцевать под старые песни. Ты должен любить её тогда, когда никто её не любит. Черт возьми, даже если она изменит тебе, ты всё равно должен любить её. Она твоя девушка. Ты не должен сбегать в другую страну, когда в вашей жизни не лучший период. Я ничего не ответил Алексу, а лишь попросил его ехать быстрее. А он прав. И Манон права. Она резко появилась в моей жизни. Кто бы мог подумать, что популярный мальчик из выпускного класса влюбится в десятиклассницу? Она научила любить меня по-настоящему. Только ей под силу было развеселить меня. Только Манон могла, ничего не делая, заставить меня свернуть горы. Манон понимала меня лучше всех, но она даже не знала обо мне ничего. Только она так мило пьет горячий шоколад, только она смеется очень заразительно, только она обнимает подушку во сне по-детски забавно и мило. Манон единственная, кто одним объятием заставляет меня отбросить всю агрессию. Я так сильно её полюбил, что уже не вижу жизни без неё. Тогда, когда мы разговаривали с ней, представить жизнь без Манон было легко. Сейчас же во мне сплошная пустота, которую я не в силах заполнить сам. Только она умеет это делать. — Алекс, разворачивайся, — сказал я другу. Я понял, что совершил страшную ошибку. Времени прошло немного и, когда мы подъезжали, то я видел её фигуру, которая медленными шагами удалялась от места нашего разговора. Я вылетел из машины и побежал вслед за девушкой. Её плечи дрожали, Манон с кем-то говорила по телефону. Я развернул её к себе и поцеловал. Её лицо было всё в слезах, которые разбивали моё сердце вдребезги. Её губы были мягкими и солёными, а волосы мокрыми от дождя. Она была такая миниатюрная и такая беззащитная. Она плакала из-за меня. Моя маленькая девочка. Слова друга заставили меня мыслить не мозгами, а эмоциями. Чувствовать не головой, а сердцем. И оно не обмануло меня. Я ужасно поступил по отношению к Манон. И я никогда себе этого не прощу. Одними словами я мог сломать свою жизнь и жизнь Манон. Я мог разбить её и так хрупкое сердце. Я мог лишить себя и её счастья. И вот теперь её грустные, но полные любви глаза смотрели на меня. Алекс посигналил нам, и мы обернулись. Друг улыбнулся и помахал рукой на прощание. Он уехал, а мы засмеялись. — Прости меня, я повёл себя ужасно, — сказал я, переплетая наши пальцы. — Мне всё равно на то, как ты себя повёл, Шарль, — сказала Манон. Даже сейчас она выглядела красивой, несмотря на заплаканные глаза и мокрые волосы. — Я люблю тебя. Она встала на носочки и поцеловала меня. Я ответил на поцелуй и обнял её, прижимая ближе к себе. Она только моя. И я безумно её люблю.