So tired

Дверь резко распахнулась и перед взором предстала небольшая скромно обставленная комната. Двуспальная кровать как всегда была не заправлена, от раскрытого шкафа цепочкой тянулась одежда, которая в спешке отбиралась для аутфита. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь на половину раздвинутые шторы и в их свете можно было разглядеть множество летающих пылинок. Девушка бросила неподалёку от порога свою сумку, сама же еле доплетясь, с усталым стоном повалилась на кровать. Все тело жутко болело, а головная боль давно стала постоянным спутником. Уткнувшись лицом в подушку, шатенка мечтала лишь раствориться, чтобы прекратить этот однотипный цикл, который был уже поперёк горла. Она устала... уставать? Каждый день представлял из себя одно и то же, надежды и мечты померкли в небытие задолго до того, как ей стукнуло 23. К этому случаю можно было использовать фразу "не жить, а выживать". Именно так. Девушке приходилось работать на двух работах, чтобы прокормиться и вовремя оплатить аренду. Изо дня в день она вставала ни свет ни заря и приходила лишь глубокой ночь. Только сегодня, на счастье сероглазой, получилось вырваться пораньше. Но энергия иссякла и она даже не могла приготовить себе поесть. – Выглядишь хуже некуда. – Со стороны раздался спокойный голос. Эту сладость в нем девушка знала наверняка. – В комментариях я не нуждалась. – Проворчала та в ответ, вынужденная поднять голову и взглянуть на своего собеседника. Им являлся мужчина, лет 35. Его густые волосы отдавали здоровым блеском и как всегда были слегка зализаны назад. Сложив руки на груди, он сидел на широком подоконнике; проницательный взгляд осматривал измученное лицо хозяйки квартиры. Девушка страдальчески застонала и закатила глаза. Она знала этот взгляд. – Все со мной в порядке. В порядке, Питер. – Повторила с нажимом, понимая, что теперь спокойно поспать не получится. Нехотя девушка поднялась на локтях и присела, потирая холодными пальцами горячий лоб. – Я отчетливо это вижу, – сарказм разил от этой персоны за мили. – Готов поспорить, ты сегодня снова ничего не ела. Твой организм ослаб. Встань и свари себе хотя бы бульон. Сил на споры просто не было, да и бесполезно было затевать такое дело с подобным собеседником. Слишком упорный. Или упёртый. Шатенка поднялась с нагретого места и натянула рукава настолько, насколько это позволяла эластичность вязки. Осень выдалась достаточно холодной, а отопление до сих пор не дали, несмотря на многочисленные жалобы жильцов. Сероглазая прошла к тумбе, высеченной их красного дерева, и отодвинула средний ящик, чтобы достать махровые чулки. Надевая их, она с завистью уставилась на Питера - тот сидел в джинсах и тонкой футболке с длинными рукавами, которые были закаты выше локтя. Тот вовсе не нуждался в тёплой одежде, ему попросту не было холодно. Он его не испытывал. Девушка не знает, как давно это восьмое чудо света (или проклятье) жило с ней. Оно просто внезапно появилось в её жизни и теперь крепко было связано с ней. Забавно, но кроме сероглазой мужчину не видел никто. Выходило иронично, если учитывать тот факт, что она была одинока. Но был и один минус - Питер был ограничен этой квартирой, словно неведомая сила не позволяла ему покинуть бетонные стены. Со временем, они оба смирились с необычным соседством. – Может, лучше заказать пиццу? – ленивый зевок был подавлен с огромным усилием, на что мужчина усмехнулся. – Чтобы ты растолстела и мне пришлось каждый день выслушивать твоё нытьё? – Какой же ты гадкий. – Шатенка уже влезла на подоконник. Лёгкий толчок ни капли не смутил мужчину, наоборот, наигранная обидчивость забавляла его. Он знал, что его подруга не держит зла. "На тебя невозможно обижаться. Отвратительно". Странный факт: материя Питера до сих пор оставалась загадкой. Он мог взаимодействовать с предметами, но не со всеми и не всегда. С этим они тоже успели смириться. Без всяких церемоний сероглазая пристроила голову на коленях друга, накопившаяся энергия вновь иссякла. – Я устала, Питер. – Знаю, милая, знаю. – Удивительно то, как саркастичный тон в короткое мгновение может смениться на нежный и заботливый. Мужская рука потянулась к волосам, пальцами зарываясь в темные густые пряди. Кончики пальцев привычно массируют тонкий кожный покров. Он знает, её это успокаивает. Два черных силуэта все ещё чётко выделялись в сумеречном свете, почти бездвижно находясь в одном положении, растворяясь в уходящем дне. Девушка смогла забыться в заботливых объятьях, в которых всегда могла найти укрытие и поддержку.