Я люблю твои родинки

Она хочет его. Мари хочет к Фрею, безумно хочет коснуться его губ своими, хочет обнимать его, рисовать узоры кончиками пальцев на спине, хочет быть рядом с ним, она хочет его всего. Мари хочет целовать его до сбитого дыхания, хочет касаться его кожи своей, хочет оставлять метки на ключицах, шее, ребрах, груди - везде, где только можно и нельзя. Мари хочет ощущать его всем телом, хочет его внутри себя, Мари хочет любить его. Но она знает, что не может. Мари любит его всей душой, всем сердцем, всем телом, но она не способна отдаться ему так рано. Она понимает, что Фрею в любую минуту, в любую секунду может это надоесть, она понимает, что она сама может надоесть, она боится, что ее любви, поцелуев, ее самой недостаточно. Она боится, потому что знает: Фрей хочет больше. Делль напугана: напугана болью, напугана неприятными ощущениями, она боится, что Фрей уйдет, как только это случится. Да, глупо так думать, конечно, Харланд любит ее, но так ли это на самом деле? Слова всего лишь звуки, они могут ничего не значить. Мари чувствует себя ребенком, думая о подобном, хотя в какой-то степени она им и является: ей всего 16, она не готова. Не готова. Мари улыбается Фрею, когда тот заходит в дом, берет его за руку и отводит наверх, делает все также, как обычно, а наверху целует его: страстно, отчаянно, обвивая ногами его талию, сбиваясь с темпа. Она хочет показать ему, что еще немного времени и она сможет, еще немного времени и это произойдет, просто не сейчас, не сегодня, может, завтра, может, на той неделе, а, может, через пару минут появится какое-то волшебное чувство в груди, твердящее ей, что теперь она готова. Но оно не появляется. Харланд слегка задирает футболку Мари, его ладони скользят вверх, и Делль чувствует нарастающую панику. Она сразу же опускает его руки обратно на талию, слабо улыбаясь виноватой улыбкой, но понимает, что такими действиями она отстраняет его. Она знает, что половина девчонок из школы отдали бы все за её парня, за её Фрея, знает, что ему стоит только щелкнуть пальцами и они уже у его ног, знает, что ему ничего не стоит переспать с главной красоткой школы, Пейдж Ванни, знает, что если это случится, Делль будет больно. Она боится боли, всегда боялась, и её главная уязвимость в данный момент сидит перед ней, целуя её, изучая её губы, как в первый раз. Мари тянется к ней всеми фибрами, тянется к её губам, шее, волосам, к ней самой, но что-то не дает ей отдаться ей полностью. Она не может, слишком рано, слишком много давления, слишком много причин. На самом деле всего одна. Страх. Мари знает, даже несмотря на комплименты и похвалу Харланда, знает, что выглядит не лучшим образом, знает, что в таких делах она без опыта, знает, что будет больно, и она боится. До ужаса боится, что это в действительности может произойти, боится, что ей не понравится, боится, что ему не понравится, и все будет кончено. Она боится, что больше никогда не сможет его поцеловать, боится, что никогда не сможет любить его в том самом смысле, в каком любит его сейчас, боится, что больше никогда не наденет его куртку в дождливую погоду, боится, что никогда не вдохнет его одеколон, боится, что не сможет увидеть и без того редкую улыбку Харланда в очередной раз. Она боится, и страх сковывает её, она боится, и паника накрывает её, она боится. Она не сможет. А если она действительно не сможет? Мари подходит к зеркалу, разглядывая собственное, до боли худощавое бледное тело с россыпью родинок в районе ключиц. Девушка проводит рукой вдоль ребер, выпирающих косточек таза, не понимая, как можно любить такое, как можно любить вечную бледность и эти уродские родинки. Как вообще можно любить её - низкую девушку, ростом под 1.64, с таким приевшимся каштановым цветом волос и самыми обычными карими глазами. Она смотрит на спящего рядом Фрея - очаровательного брюнета с ярко голубыми глазами и кожей на тон темнее, на мускулистого парня в хорошей форме, смотрит на любовь всей своей жизни и чувствует, как сердце падает в пятки. Мари попросту не может поверить, что Фрей любит её. Она не понимает, что Фрей без ума от её тонких кистей, обвивающих его запястье, не понимает, что Фрей влюблен в 4 родинки у неё на шее и в 7 на ключицах, не понимает, что Фрей обожает контраст его смуглой кожи с её бледной. Он любит её, по-настоящему: он уважает её, он предан ей, он понимает, что ей нужно время и он может дать ей его. Ему достаточно её любви, её поцелуев, её присутствия, ему достаточно её яркой улыбки и искр в её невероятных медовых глазах, достаточно звука её звонкого смеха, достаточно её самой в таком виде, в каком она уже присутствует в его жизни. Ему достаточно и он может подождать. - Мари? - Делль таяла, когда Фрей обращался к ней по имени: у него всегда получалось произнести её имя особенно, так, как только у него получалось. - Да? - девушка положила голову на грудь парня и скрутилась комочком рядом, вдыхая въевшийся запах табака. Фрей слегка привстал, подвинув Мари, но сразу же взял её за руку. Большой палец сам по себе начал выводить узоры на коже: такой привычный для обоих, но такой домашний и уютный жест. - Ты ведь знаешь, что кроме тебя мне никто не нужен? - Мари почувствовала, как в животе скрутило от волнения. В голове одновременно роились сотни мыслей, и ни одной. В горле стоял ком: она не нашлась, что ответить. - Потому что если нет, то это… это меня расстраивает. - Брови девушки подпрыгнули от удивления. - Я всегда был честен с тобой. Мне не нужен от тебя только секс. - щеки Мари покрылись румянцем, совсем как у маленькой и невинной девочки. - Это был бы, конечно, очень приятный бонус… - Мари закусила губу от того, как соблазнительно прозвучал голос её парня. Господи, не верится. - И тебе бы самой очень понравилось... - продолжил Харланд, и Мари слегка стукнула его по плечу, краснея ещё сильнее. Фрей улыбнулся, и девушка почувствовала, как разливается тепло в груди. - Но правда. Это не важно. Я могу шутить об этом, иногда задирать твою юбку повыше, когда мы целуемся, но правда, это не то, что стоит у меня на первом месте. Мне не нужно твоё тело. Мне нужна ты. - Делль перехватило дыхание и она почувствовала, как влага скопилась в уголках глаз. Чтобы не заплакать, Мари до боли прикусила губу, но слеза предательски скатилась по щеке. Она такая глупая. Как она могла в нём сомневаться? Она - человек-сентиментальность, Фрей - её полная противоположность. Он никогда не говорит о чувствах, хотя сам может быть очень нежным и заботливым, в то время как у Мари всё основано только на них. Она обижается на мелочи, дуется на шутки, смеётся до боли в животе, загорается идеями, мечтает о вершинах. Фрей почти всегда спокоен - он веселится, ухмыляется, но его чувства и мысли непонятны никому, кроме него самого, в то время, как у Делль на лице всё написано. Мари всегда восхищалась независимостью Харланда, его непредвзятостью и способностью разумно мыслить независимо от эмоций, не понимая, что именно за её чувства она нравится Фрею. Ему нравилось то, какая она настоящая, юная и невинная. А она равнялась на него - такого взрослого, сильного, рассудительного. Девушка долго молчит, всё ближе и ближе прижимаясь к Фрею. - Как ты узнал? - Ммм? - Харланд хмыкнул, переспрашивая. Он игрался с волосами, выбившимся из конного хвоста Делль и следил за тем, как легко скользят локоны сквозь пальцы. - Что я… волнуюсь. - Мари не знала, что именно ей стоило сказать. Она не знала, как описать то, что чувствовала накануне. Ладно, знала, но признавать свою неуверенность не хотелось совсем. - Ну, мы с тобой вместе, и ты всегда волнуешься из-за таких вот мелочей. Я это замечаю. Подумал, что стоит уточнить. - Мари улыбнулась. Фрей смотрел куда-то мимо неё, игрался с её волосами, явно витая в облаках. Делль села сверху на торс парня и улыбнулась, явно что-то замышляя. - Ну, к сексу я пока не готова, но мы можем целоваться и ты можешь задирать мою юбку. - Мари загадочно улыбнулась. - Уууу, какие слова мы говорим! - Фрей улыбнулся, тут же пользуясь разрешением. - Заткни… - фраза утонула в поцелуе и улыбках пары.

***

Родители уехали на встречу садоводов, оставив Мари одну дома, предупреждая её, что Харланд, этот ненавистный им (но втайне обожаемый) парень их дочери, не может остаться. Бессмысленные усилия, все трое понимали, что любые слова и угрозы наказаниями летят мимо ушей, и Мари и так уже летает в облаках в ожидании возлюбленного. Делль почти спала на груди Харланда, слушая его чёткое и ровное сердцебиение. Фрей сегодня впервые залез к ней под футболку, и она чувствовала себя просто отлично - невероятно, как ощущение чужих рук на твоей груди отличались от твоих собственных. Девушка тихо посапывала, находясь в полудрёме и слегка сжимая руку Фрея. Парень писал смс маме, что всё нормально и дома ночевать он не будет - они с матерью очень тщательно старались возобновить хорошие отношения. Мари потёрлась щекой о его плечо, и парень выключил ночник, прижимая девушку ближе к себе. - Спокойной ночи, Фрей. - пробубнела под нос Мари. Харланд слегка улыбнулся. - Спокойной ночи, Мари. - Тишина. Глаза Фрея привыкают к темноте, и парень не может оторвать взгляда от миролюбивой и спокойной Делль. - Хей? - Ммм? - сонно промычала Мари в ответ. - Я люблю твои родинки.