Lux in tenebris

Музыка: Unheilig — Sei mein Licht 7 января 2016 года              Сигнал входящего сообщения привлек его внимание, заставив выйти из состояния оцепенения, в которое он погрузился с наступлением темноты. Вероятно, давно следовало встать с кресла и включить свет, но электрическое освещение едва ли могло развеять объявшую его тьму.       В последние дни раскаяние и сожаление стали его неизменными спутниками, но особенно мучительную боль причиняло ему осознание собственного бессилия, невозможности что-либо изменить.       Минувший день он провел, помогая Лестрейду расследовать очередное дело. Шерлок изо всех сил изображал энтузиазм, которого вовсе не испытывал единственно ради того, чтобы уверить инспектора и всех остальных в том, что с ним всё в порядке.       И всё же, он был не в порядке. Настолько не в порядке, что успел пожалеть об опрометчиво принятом решении, провести эту ночь в одиночестве. Ночь накануне он провел в квартире Молли, и на какое-то мгновение им овладела малодушная мысль снова пойти к ней, но почти следом он вспомнил о том, какой бледной и уставшей она выглядела утром: кошмары, мучившие его всю ночь, не позволили и ей сомкнуть глаз.       Нет, снова пойти к Молли он не мог. Она заслуживала немного покоя.       О том, чтобы пойти к Джону, не могло быть и речи: Шерлок не мог находиться в доме, в котором совсем недавно жила Мэри.              Потянувшись, он взял телефон со стоявшего рядом с креслом столика, и некоторое время задумчиво вертел его в руках. Разумеется, он знал, кто прислал ему сообщение — специфический рингтон позволял безошибочно идентифицировать отправителя.              «Она хочет этого», — вспомнились ему недавние слова Джона.              О да, Ирэн действительно добивалась встречи с завидным упорством, вот только причина, по которой она это делала, не имела ничего общего с романтическими фантазиями Джона. Взять реванш за унизительное поражение — вот всё, чего она в действительности хотела. И, пожалуй, сегодня он был готов дать ей это. Не оставляя себе возможности передумать, он быстро набрал и отправил сообщение.              Ответное сообщение пришло почти мгновенно:              «Рада, что вы наконец решились принять мое предложение, мистер Холмс. ИА», — гласило оно.              Прочитав сообщение, Шерлок отложил телефон в сторону и опустил отяжелевшую голову в ладони. Он вдруг почувствовал, что чудовищно устал от бесконечной лжи и вульгарных интрижек. Вероятно, в какой-то момент он попросту перерос эту скучную игру в пошлый флирт, которая больше пристала бы детям старшего школьного возраста, чем взрослым людям. И теперь в сообщении Ирэн его раздражало всё: и их провокативный тон, и то, что женщина упорно придерживалась формального обращения, хотя никакого смысла после Карачи в этом не было, и то, что она подписывала сообщения своими инициалами, копируя его манеру. Но его привычка подписывать сообщения имела утилитарную функцию: он часто использовал одолженные у других людей телефоны, Ирэн же писала с одного и того же номера последние четыре года.       На какое-то мгновение в голову закралась мысль, отменить свидание, от которой он, впрочем, тут же отмахнулся. Этой ночью он должен был опуститься до самого дна.              — Добрый вечер, мистер Холмс! — Погрузившись в размышления, Шерлок потерял счет времени, поэтому низкий женский голос заставил его вздрогнуть от неожиданности.       — Ирэн, — кивнул он в знак приветствия. Она давно не представляла угрозы ни для его ума, ни, уж тем более, для его сердца, а потому ему не нужна была дистанция, обеспечиваемая формальным обращением.       — Итак, вы решили, что хотите поужинать, мистер Холмс? — промурлыкала женщина.              Приблизившись к нему, она рассчитанным движением избавилась от пальто, бросив его на диван, вместе с довольно вместительной черной кожаной сумкой.              — Я хочу, чтобы вы провели со мной Сессию, Ирэн, — игнорируя её игривый тон, ответил Шерлок.              Ему также больше не нужны были эвфемизмы. Очевидно, он перерос и это тоже. Мальчик, когда-то прельстившийся яркой оберткой настолько, что не сразу сумел разглядеть за ней фальшь и пустоту, стал мужчиной, понимающим, что действительно имеет значение.              Воспользовавшись её минутным замешательством, Шерлок внимательно рассматривал женщину. Пластические хирурги, в руки которых она попала, став участницей программы защиты свидетелей, отлично поработали. Теперь, избавившись от вульгарной смазливости, Ирэн обладала почти классически красивыми чертами лица. Также Шерлок отметил, что её формы, обтянутые черным латексным корсетом со вставками из красного кружева, стали значительно более пышными с момента их последней встречи в Пакистане.              — Американская диета пошла вам на пользу, Ирэн, вы выглядите как одна из тех цветущих купальщиц с картины Ренуара, — насмешливо заметил он. — Впрочем, полагаю, найдется немало ценителей подобного типажа.       — Не сомневайтесь в этом, — сухо отрезала женщина, перестав улыбаться. Она была тщеславна и то, что Шерлок позволил себе вслух заметить, что её нынешние формы далеки от идеала, больно ударило по её самомнению. Впрочем, она довольно быстро взяла себя в руки. — Если вы действительно хотите, чтобы я провела с вами сессию, вам придется дорого за это заплатить.       — Сколько? — деловым тоном спросил он.              Ирэн извлекла из своей сумки телефон и что-то быстро напечатала.              — Вот такую сумму вы должны перевести на мой счет немедленно, — ответила она, демонстрируя ему цифры на экране телефона.       — Разве в свете нынешних обстоятельств, — Шерлок окинул женщину выразительным взглядом, — ваш ценник не был пересмотрен в сторону уменьшения?       — Вам придется заплатить именно эту цену, — жестко произнесла Ирэн. — Я должна компенсировать убытки, которые понесла по вашей вине, мистер Холмс.       — Я спас вам жизнь, — иронично усмехнулся он.       — Вам не пришлось бы этого делать, — фыркнула женщина, — если бы прежде вы и ваш зануда-брат не лишили меня…       — Вы же не станете называть то, чем вы занимались, делом всей вашей жизни, Ирэн? — расхохотался Шерлок.       — Это было дело, которое приносило мне доход, — заявила она. — Кроме того, оно обеспечивало тот уровень жизни, к которому я привыкла и которого лишилась по вашей вине. А вы не сделали ровным счетом ничего для того, чтобы помочь мне исправить положение.              Шерлока почти восхищал тот апломб, с которым она обвиняла его в своих бедах.              — Почему вы не остались в Коннектикуте, Ирэн? — спросил он. — Программа защиты свидетелей предоставила вам безопасное жилье, а с новыми документами вы могли бы найти себе достойную работу.       — Мне стало скучно, — ответила она. — По-вашему, мне следовало и дальше прозябать в новоанглийской глуши, сидя за кассой в Волмарте?       — Мне жаль, что ваши знания и умения не позволили вам претендовать на что-то более респектабельное, — нарочито искренним тоном произнес Шерлок. — Впрочем, как нам внушают с детства, любой честный труд достоин уважения.       — Я могла бы работать на вашего брата, мистер Холмс. — Ирэн пустила в ход ещё одну обольстительную улыбку.       — На моего брата работают только специалисты высшего класса, — сказал он, игнорируя её попытку поиграть в обольщение. — Что касается специфических заданий, в которых ваши таланты действительно могли бы пригодиться, то для этих целей Майкрофт предпочитает использовать людей, способных на лояльность по отношению к своим работодателям. А этого качества, как мы с вами знаем, вы напрочь лишены.       — Как и вы, — заметила женщина. — Мы с вами похожи, мы оба делаем только то, что выгодно нам, разве не так?       — Нет, не так, — твердо ответил Шерлок. — Иногда следует делать то, что необходимо, а не то, что выгодно.       — Я разочарована, мистер Холмс, — с деланным сожалением произнесла Ирэн. — Неужели смерть Мэри Уотсон настолько подкосила вас, что из блестящего гения вы превратились в сентиментального идиота?       — Вы можете думать все, что вам заблагорассудится, Ирэн. — Он равнодушно пожал плечами. — Мне это безразлично.       — И, тем не менее, вы сами позвали меня сегодня, — напомнила она.       — Для того чтобы вы провели Сессию, — в свою очередь напомнил Шерлок.       — Если вы действительно этого хотите, вам придется полностью подчиниться мне, — выдвинула условие Ирэн.       — Я готов это сделать, — кивнул Шерлок.       — Что ж, как пожелаете, — усмехнулась она. — Мы начнем, как только деньги поступят на мой счет.              Ему потребовалось всего несколько минут для того, чтобы перевести необходимую сумму на её счет, после чего Сессия началась.              Он быстро избавился от одежды, а затем с готовностью позволил пристегнуть себя наручниками к спинке кровати.       — Разве мы не должны условиться о стоп-слове? — ухмыльнулся он, когда она приказала ему повернуться на живот.       — Вам оно не понадобится, — пообещала Ирэн. — Сессия завершится тогда, когда я этого захочу.              Шерлок прежде не имел опыта в подобного рода развлечениях — его сексуальные предпочтения были вполне традиционными, но, разумеется, знал, что в БДСМ-практиках боль используется как прелюдия к наслаждению. Ирэн же, очевидно, не пыталась доставить ему удовольствие: она била его плёткой, ударяя изо всех сил и стараясь причинить ему как можно больше страданий.       Но даже этого ему было недостаточно.              — А вы удивительно выносливы, — заметила она спустя какое-то время, и приказала ему повернуться на спину.              Как только он выполнил приказ, удары посыпались вновь, теперь на его живот и грудь. Ирэн старалась бить по самым уязвимым точкам, рассекая в кровь кожу. Шерлок же, до хруста сжав зубы, продолжал хранить молчание, при этом он не сводил с женщины пристального взгляда. Он видел, что она возбуждена, в то время как он не чувствовал почти ничего. Даже боли.       Впрочем, Ирэн знала, что следует делать и, отбросив плётку в сторону, склонилась над ним.       Краем сознания Шерлок отметил, что её действия исключительно профессиональны и эффективны. Однако её целью было вовсе не его удовольствие, а потому, добившись от его тела требуемого отклика, она отточенным движением натянула на его член презерватив, после чего ловко оседлала его бедра.       Была некая ирония в том, что эта женщина использовала его тело в качестве инструмента для собственного удовлетворения. Она в прямом смысле использовала его, сведя его роль в соитии к роли фаллоимитатора, и, пожалуй, наслаждалась осознанием этого даже больше, чем физиологической стороной процесса.              Когда всё закончилось, он почувствовал странное опустошение, ничего общего не имевшее с удовлетворением от секса.              — Вы не снимете наручники? — спросил он, когда она оставила его.       — Не сейчас, — ответила женщина. — Прежде, надеюсь, вы поделитесь со мной информацией, которая сможет обеспечить мне безопасное пребывание в Лондоне.       — И позволит поправить пошатнувшееся материальное положение, не так ли? — ухмыльнулся Шерлок.       — И это тоже, — кивнула Ирэн, а затем скрылась в гостиной. — Вы, разумеется, не будете настолько любезны, чтобы сообщить мне пароль, мистер Холмс? — спросила она, вернувшись в спальню с его ноутбуком в руках.       — Разумеется, нет, — нарочито любезным тоном ответил он.       — Что ж, придется угадывать.       — Не думаю, что у вас получится это сделать, — растянув губы в подобии улыбки, заметил мужчина.       — Отчего же нет? — удивилась женщина. — У вас же получилось угадать пароль от моего камерофона.       — Не угадать, а подобрать, — уточнил Шерлок. — Надеюсь, вы понимаете семантическую разницу. Что касается вашего пароля, то он был примитивным, мой же состоит из определенного количества случайных символов, как цифровых, так и буквенных, последние, кроме того, включают прописные и строчные буквы.       — Такой пароль сложно удерживать в памяти, следовательно, он где-то записан, — заметила Ирэн. — Мне нужно всего лишь как следует поискать.       — А вы не слишком сообразительны, — насмешливо заметил Шерлок. — Неудивительно, что без интеллектуальной поддержки Мориарти проект «Эта Женщина» потерпел крах. Мне не нужно ничего записывать, Ирэн, у меня эйдетическая память, — снисходительно улыбнувшись, сообщил он. — Если вы испытываете затруднение с пониманием этого термина, то можете воспользоваться моим экземпляром Оксфордского словаря.       — Что ж, — ничуть не смутившись, произнесла она, — в таком случае я просто позаимствую ваш ноутбук. Думаю, несложно будет найти хакера, который за разумную плату согласится взломать пароль.       — Желаю удачи, Ирэн, — ухмыльнулся Шерлок.              На самом деле он использовал довольно простой пароль, и любой, кто претендовал на то, что действительно знает и понимает его, мог бы с лёгкостью угадать его. Вот только это не имело бы никакого смысла: он не хранил на ноутбуке ничего, по-настоящему важного.              Шерлок умел извлекать ценные уроки даже из поражений, а столкновение с Магнуссеном научило его тому, что самым надежным местом для хранения информации являются собственные Чертоги.       — Ещё один небольшой штрих, чтобы завершить наше с вами свидание, — томным голосом произнесла Ирэн, вновь приблизившись к нему.              Воспользовавшись шприцем с интродьюсером, она сделала пункцию бедренной вены, после чего ввела в прокол катетер и зафиксировала его с помощью пластыря. Кровь начала быстро поступать в двухлитровый полимерный контейнер.              — У вас есть около сорока пяти минут до того момента, когда последствия кровопотери примут необратимый характер, — сказала Ирэн, вкладывая в его правую руку его собственный телефон. — Насколько мне известно, миссис Хадсон нет в Лондоне в настоящий момент, следовательно, вам придется обратиться за помощью либо к вашему брату, либо к Джону Уотсону, либо к инспектору Лестрейду. В любом случае вам придется объяснять, каким образом вы оказались в таком унизительном положении, — мстительно улыбнулась женщина и бросила на постель ключ от наручников. — Прощайте, мистер Холмс. До следующей встречи.              Шерлок нажал кнопку вызова на телефоне сразу, как только раздался звук захлопнувшейся внизу двери. Вопреки предположению Ирэн, он не стал звонить ни Майкрофту, ни Лестрейду, ни Джону. Он ничуть не сомневался в том, что Майкрофт немедленно явился бы, чтобы помочь, но также он не сомневался и в том, что старший брат не упустил бы случая позлорадствовать и поупражняться в остроумии. К тому же, следовал принять в расчет и то, что Майкрофт мог использовать этот инцидент для того, чтобы шантажировать его впоследствии. Лестрейд, пожалуй, сумел бы воздержаться от лишних вопросов, но инспектор не обладал необходимой медицинской подготовкой, а обращаться за помощью к парамедикам Шерлок не хотел. Что же касается Джона, то Шерлок вовсе не чувствовал себя готовым к ещё одной душеспасительной беседе. Кроме того, он не хотел снова видеть разочарование в глазах того, кого привык считать своим лучшим другом. Недавние события со всей очевидностью продемонстрировали, что Джон едва ли готов смириться с тем, что и у Шерлока могут быть слабости, сомнения и страхи.              На всем свете существовал лишь один человек, к которому он мог обратиться за помощью — Молли. Молли всегда была единственной, с кем он мог поделиться своими страхами и сомнениями. Именно ей приходилось выслушивать его жалобы на несовершенство мироздания вообще, а также на то, что являлось предметом его недовольства в текущий момент, будь то брюзжание Джона, занудство Майкрофта, отсутствие интересных дел или даже снятие с производства его любимой марки канифоли для скрипки.              Всякий раз, когда он падал, именно она оказывалась рядом для того, чтобы помочь ему подняться.              — Приезжай немедленно на Бейкер-стрит. Потребуется медицинская помощь. Большая кровопотеря, — отрывисто произнес он, как только она взяла трубку.       — Я вызову скорую, возможно, парамедики приедут быстрее, чем я, — ответила Молли.       — Нет, — быстро сказал Шерлок, — никаких парамедиков. Мне нужна только ты.              Услышав её решительное «уже еду», он положил трубку и прерывисто вздохнул. Теперь ему оставалось лишь наблюдать за тем, как наполняется его кровью контейнер и молиться о том, чтобы на пути Молли не возникли препятствия, способные задержать её.              Она ворвалась в его спальню, спустя двадцать семь минут после окончания их короткого телефонного разговора. Было очевидно, что, несмотря на поздний час, его звонок не застал её в постели. Судя по её влажным волосам, скорее она принимал душ в тот момент, когда он позвонил. Шерлок знал, что Молли давно приобрела привычку брать телефон в ванную, чтобы всегда оставаться на связи.              По тому, как расширились её, и без того огромные, карие глаза несложно было понять, что увиденное шокировало её. Впрочем, она мгновенно взяла себя в руки и, не произнеся ни слова, расстегнула наручники, а затем надела медицинские перчатки и принялась за дело.              — Что здесь произошло? — Только покончив с оказанием первой помощи, она позволила себе задать вопрос.              Вместо ответа Шерлок, собрав последние силы, рывком притянул её к себе, спрятал лицо в её влажных волосах и наконец позволил вырваться наружу слезам, которые давно жгли ему глаза.       Молли сняла перчатку с правой руки, чтобы осторожно прикоснуться к его голове и начала медленно гладить, нашептывая ласковым голосом слова утешения. Она понимала, что Шерлок едва ли вслушивается в то, что она говорит, но звук её голоса успокаивал его и через некоторое время спазмы, сотрясавшие его тело, прекратились.              — Спасибо, Молли, — глухо прошептал он, не поднимая головы.              Именно в этот момент тишину комнаты разорвал томный женский вздох.              По тому, как мгновенно одеревенело её тело в его руках, Шерлок понял, что Молли догадалась о том, что здесь случилось.              — Так вот в чем дело, — горько усмехнулась она. — Значит, я мчалась сюда в час ночи только для того, чтобы помочь тебе справиться с последствиями любовного свидания? Право, Шерлок, вот уж не думала, что у тебя настолько дурной вкус, что ты опустишься до развлечений подобного рода. Будто ты один из этих, пресыщенных жизнью магнатов. Впрочем, кто я такая, чтобы читать тебе мораль, правда?              Она решительно вырвалась из его объятий и встала с кровати. Шерлок попытался было подняться вслед за ней, но слабость от кровопотери не позволила ему сделать этого. Он упал на кровать и потерял сознание.       Очнувшись, он обнаружил, что Молли снова сидит рядом с ним. Сосредоточенно нахмурившись, она измеряла его давление.              — Я заварила чай и позаимствовала из холодильника миссис Хадсон пакет куриного бульона, — сказала она, встретив его взгляд. — Тебе нужно поскорее восстановить силы.       — Спасибо, Молли, — снова повторил он.              В ответ девушка лишь слабо улыбнулась.              — Если ты сможешь встать, я перестелю постель, — сказала она после того, как он съел бульон и выпил крепкий сладкий чай. — Ты не можешь спать на этом, — она бросила полный отвращения взгляд на окровавленную простыню. — И тебе надо одеться.              Они оба знали, что, несмотря на то, что Молли не единожды видела его обнаженным, его нагота до сих пор смущала её.              — Хорошо, — покорно кивнул он.       — Вероятно, мне следует остаться здесь до утра? — неуверенно спросила она.       — Я хочу, чтобы ты осталась, — ответил Шерлок.       — В таком случае, я постелю себе на диване в гостиной, — сказала Молли. — Но прежде давай займемся тобой.              Она помогла ему подняться и надеть пижаму, а затем быстро перестелила постель, с видимым трудом преодолевая брезгливость.              Шерлок буквально видел, как волна раздражения снова закипает в её душе, и в очередной раз восхитился её самообладанием.              Присев на краешек его постели, Молли на мгновение прикрыла глаза и потерла виски кончиками тонких изящных пальцев.              — Болит голова? — с сочувствием спросил Шерлок. — Ты слишком напряжена, Молли. Тебе нужно расслабиться и отдохнуть. Можешь прилечь рядом со мной: кровать достаточно широкая, а я точно не в том состоянии, чтобы приставать к тебе. — Его неловкая попытка пошутить заставила Молли сжать кулаки так сильно, что ногти впились ей в ладони.       — Даже работа с трупами не сделала меня настолько небрезгливой, чтобы ложиться на кровать, в которой ты совсем недавно кувыркался с очередной шлюхой, — со злостью выплюнула она.       — Не стоит так заводиться, — усмехнулся мужчина. — Я всего лишь предложил тебе отдохнуть. Тебе это действительно нужно, Молли, — нарочито сочувственным тоном добавил он. — Ты выглядишь не очень хорошо: темные круги под глазами, потускневший цвет лица и резче, чем обычно обозначившиеся носогубные складки — всё это указывает на крайнюю степень усталости. Да ты едва держишься на ногах.               Молли открыла было рот для того, чтобы разразиться гневной тирадой и напомнить Шерлоку о том, что причиной её утомленного вида является бдение у его постели всё то время, пока он проходил через ломку; о том, что в последние недели, когда ей приходилось буквально разрываться между работой, малышкой-крестницей, о которой нужно было позаботиться и дежурствами у Шерлока, у неё едва хватало времени, чтобы уделить внимание элементарным потребностям собственного организма. Ей хотелось снова наотмашь ударить его по лицу за то, что случилось этой ночью.       Молли многое хотелось сказать Шерлоку, но встретив его пристальный выжидательный взгляд, она закрыла рот прежде, чем успела произнести хоть слово.              — Отповеди не будет? — ухмыльнулся он, иронично вскинув бровь.       — Ты ведь именно этого добиваешься, не так ли? — грустно улыбнулась Молли. — Ты позволил Джону избить тебя, этой женщине ты позволил выпороть тебя и теперь ждешь, что я устрою тебе словесную экзекуцию? Знаешь, Шерлок, возможно, мне не хватает красоты, гордости или дерзости для того, чтобы называться женщиной с большой буквы, и я, разумеется, не могу претендовать на то, чтобы называться твоим другом — это исключительная привилегия Джона, и всё же, я не хочу присоединяться к стае шакалов, радующихся возможности побольнее укусить волка, которому случилось промахнуться.       — Почему нет? — с вызовом спросил Шерлок. — Другого случая расквитаться со мной за все обиды, нанесенные вольно или невольно, может и не представиться.       — Хотя бы потому, что это бесчеловечно. — Молли не поддалась на провокацию. — Надеюсь, что, несмотря на все мои несовершенства, ты не откажешь мне в праве считать себя человеком, — сказала она, глядя ему в глаза и добавила, горько усмехнувшись: — С какой угодно буквы.       — Тебе следует меньше читать блог Джона, — мягко сказал Шерлок. На этот раз он не собирался делать вид, будто не понимает, что в действительности причиняло ей боль. — И не следует верить всему, что он пишет.              Молли с трудом преодолела соблазн спросить, чему именно ей не следует верить. Вместо этого она задала другой вопрос:       — Ты думал, что от этого тебе станет легче?       — Ведь должен быть какой-то способ, — тихо произнес Шерлок, отведя взгляд.       — Ты должен простить себя Шерлок. В том, что случилось, нет твоей вины, — уверенно сказала Молли.       — Джон считает иначе, — усмехнулся он.       — Просто дай ему немного времени, и он обязательно поймет, что ты не виноват в смерти Мэри.       — А если нет? Что, если и по прошествии времени он будет считать, будто она погибла по моей вине?       — В таком случае, это будет уже его проблемой, — гораздо более резко, чем сама того желала, ответила Молли.       — Но я потеряю его как друга, — заметил Шерлок.       — Если окажется, что он неспособен простить твою несуществующую вину, то не велика потеря, — сухо сказала девушка и решительно встала. — Надеюсь, я могу позаимствовать что-нибудь из твоего шкафа, чтобы использовать в качестве пижамы? — полувопросительно-полуутвердительно произнесла она.       — Разумеется, — кивнул он.              Молли открыла шкаф и быстрым взглядом окинула висевшую там одежду. Любая из рубашек Шерлока выглядела как произведение дизайнерского искусства, а потому даже мысль о том, чтобы использовать одну из них в качестве пижамы казалась почти святотатством. Прежде чем закрыть дверь шкафа, Молли протянула руку и любовным жестом провела по гладкой шелковистой ткани фиолетовой рубашки, той, что всегда нравилась ей больше других, и в следующее же мгновение спиной почувствовала обжигающий взгляд Шерлока, всё это время наблюдавшего за ней.              «Только посмей сказать хоть слово!» — взглядом предупредила она, обернувшись к нему.       «И в мыслях не имел», — прочитала она в его смеющихся светло-голубых глазах.              Почувствовав, как жгучий румянец заливает её щеки, Молли отвернулась. Из бельевого отдела шкафа она достала белую футболку из хлопка, после чего поспешила скрыться в ванной.              Она долго стояла под теплыми струями воды, а потом долго и тщательно сушила волосы только для того, чтобы оттянуть момент возвращения в спальню к Шерлоку.       Впрочем, когда, собравшись с духом, она всё же решилась это сделать, оказалось, что в спальне его нет.       Она обнаружила его сидящим, откинувшись на стену, у порога гостиной.              — Хотел добраться до дивана, но не рассчитал силы, — ответил он на немой вопрос в её глазах.       — Ты напугал меня, — тихо призналась Молли, опускаясь на пол рядом с ним.              Какое-то время они сидели молча, не глядя друг на друга, но остро чувствуя близость друг друга.              — Почему ты делаешь это? — спросил вдруг Шерлок.       — Что именно? — спросила в свою очередь Молли, подняв голову.       — Почему ты помогаешь мне? Я знаю, что в последнее время был невыносим… особенно невыносим, — поправил он себя, заметив её насмешливый взгляд. — Полагаю, у тебя были все основания давно послать меня куда подальше. Почему ты не сделала этого, Молли?       — Потому что друзья так не поступают, Шерлок, — устало произнесла она. — Друзья помогают друг другу, что бы ни случилось и поддерживают друг друга. Именно это называется дружбой, а не болезненная созависимость, как почему-то думаешь ты. А я однажды ошибочно решила, будто могу называться твоим другом.       — Я этого не заслуживаю, Молли, не заслуживаю твоей доброты, — сказал он, отведя взгляд в сторону.       — Знаешь, — задумчиво начала она, — когда я училась в Кембридже, мне повезло изучать философию у профессора Эдельштайна.       — Это тот любитель Канта и «Ливерпуля»? — спросил Шерлок.       — Верно, — кивнула Молли. — Удивительно, что ты помнишь его. Кажется, в университете ты не слишком серьезно относился к гуманитарным дисциплинам, а в особенности — к философии.              В действительности он не помнил профессора Эдельштайна, как, впрочем, и большую часть кембриджской профессуры, но он помнил рассказы Молли о студенческих годах. Этими незатейливыми рассказами она развлекала его в те дни, что он провел в её квартире после инсценировки прыжка с крыши Бартса. Тогда он сам просил её говорить о чем угодно, только не молчать. В те дни тишина казалась ему оглушающей, и лишь звучание её нежного голоса спасало его от сумасшествия. Гораздо позже, уже находясь вдали от Лондона, он вдруг обнаружил, что запомнил почти все её рассказы. Будто это было что-то важное, что непременно следовало запомнить. Впрочем, с какого-то момента всё, что касалось Молли, стало важным.              — Возможно, ты помнишь, — продолжала тем временем она, — что, хотя Ницше не относился к числу его любимых философов, профессор часто повторял: «Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuerwird».       — Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем, — тихо произнес Шерлок.       — Одному богу известно, с какими чудовищами тебе приходится сражаться, и чего тебе стоит оставаться при этом человеком, — вздохнув, сказала Молли. — Хорошим человеком, — добавила она, спустя мгновение молчания.       — И ты не считаешь, будто я заслужил то, что случилось со мной этой ночью? — спросил он, напряженно вглядываясь в её лицо.       — Я считаю, что ты заслуживаешь лучшего, чем грязная интрижка с психопаткой, — твердо произнесла она и тут же, осознав, каким образом могут быть истолкованы её слова, продолжила: — Впрочем, если это то, что делает тебя счастливым…              Ему совершенно не понравилось то испуганное выражение, которое появилось в её глазах, когда она решила, будто вторглась туда, куда вторгаться не имела права. Будто спустя годы насмешек и пренебрежения с его стороны, она смирилась с ролью ассистентки, от которой требовалось лишь быстро и неукоснительно выполнять его распоряжения и не надеяться на что-то большее, чем брошенное на ходу формальное «спасибо».              Только теперь, когда Молли свыклась с тем, что его улыбки и редкие ласковые слова не следует принимать за что-то большее, чем разменная монета, которую он, не задумываясь, пускал в ход, если это сулило ему выгоду, Шерлок понял, что это его категорически не устраивает.              За то время, пока она была в ванной, он получил ещё одно сообщение от Ирэн.              «Я не приняла в расчет вашего милого патологоанатома. В следующий раз я не допущу подобной ошибки», — гласило оно.       «Следующего раза не будет», — быстро набрал он ответное сообщение, но, задумавшись на мгновение, стер его. Подумав ещё немного, он удалил номер Ирэн, и набивший оскомину рингтон.       Отвечать ей — значило бы придавать ей значение, а для него отныне имела значение лишь одна женщина.              Шерлок понимал, что им с Молли нужно было поговорить, понимал он также и то, что делать это следовало не теперь. Для того чтобы сказать ей то, что он действительно хотел, нужно было правильное время. А правильные слова он уже нашел.              — Молли, — начал он нарочито весёлым голосом, — сейчас тебе, вероятно, захочется свернуть мне шею, что, замечу, будет крайне нелогично, учитывая то, что совсем недавно ты спасла меня от смерти, но я вдруг обнаружил, что ужасно хочу курить.       — Ты придурок, — беззлобно фыркнула девушка.       — Значит, тебе нравятся социопаты и придурки, — сделал неловкую попытку пошутить Шерлок. — Странно, что имея такие специфические предпочтения, ты обвинила меня в дурновкусии.       — Если ты социопат, то я — персидская принцесса, — улыбнулась Молли.       — Как скажете, ваше высочество, — улыбнулся в ответ мужчина.       — Ладно, — кивнула она, поднимаясь на ноги, — думаю, одна сигарета едва ли добавит что-то существенное к тому ущербу твоему здоровью, что уже был нанесен. Я принесу тебе пачку.       — Она… — начал было Шерлок.       — Я знаю, где искать, — остановила его Молли.              За то время, что она и Джон дежурили у него, чтобы не допустить срыва, ей пришлось исследовать буквально каждый дюйм в его квартире на предмет обнаружения заначек и тайников. И теперь она действительно знала, где искать.              Вернувшись с сигаретами и пепельницей, она снова опустилась на пол и взяла одну сигарету.              — Ты куришь? — спросил Шерлок после того, как она сделала первую затяжку.       — Время от времени, не очень часто, — быстро ответила Молли.       — Молли, мне очень… — начал было он.       — Шерлок, если ты сейчас начнешь извиняться, я заплачу и вряд ли смогу быстро остановиться, — надломленным голосом предупредила она.              Шерлок посмотрел на её тонкие, почти прозрачные пальцы, которыми она неловко удерживала сигарету, а потом перевел взгляд на её бледное лицо. Он вдруг подумал, что она выглядела обескровленной, несмотря на то, что кровопускание пережил он.              — Тебе это не нужно, — мягко произнес он, отнимая у неё сигарету. — Да и мне, пожалуй, — спустя мгновение добавил он и затушил свою сигарету.       — Что ж, в таком случае, давай попробуем поднять тебя, — предложила Молли. — Обопрись на меня и медленно вставай.       — Должен предупредить, что я довольно тяжелый, — сказал Шерлок.       — Я сильнее, чем выгляжу, — улыбнулась она.       — Я знаю, — улыбнулся он в ответ.              Потакая его желанию, Молли помогла ему добраться до дивана в гостиной и даже заботливо накрыла пледом, когда он лёг.              — Мне, видимо, придется провести остаток ночи, сидя в кресле, — вздохнув, пробормотала она.       — Не глупи, Молли, диван достаточно широкий для двоих, — возразил Шерлок, завладев её рукой.       — Вообще-то, он не достаточно широкий даже для тебя одного, — нервно усмехнулась Молли.       — Как-нибудь поместимся, — заявил он, настойчиво потянув её на себя.       — Как скажешь, — сдаваясь, кивнула она. У неё больше не осталось сил для того, чтобы спорить с ним.              Какое-то время они молчали, прислушиваясь к дыханию и сердцебиению друг друга. Шерлок раз за разом проводил ладонью по её мягким волосам, уже привычно находя в этом жесте успокоение.              — Почему ты думаешь, будто я не считаю тебя своим другом? — спросил он.              Молли ответила не сразу.              — Сегодня днём кое-что случилось, — наконец тихо произнесла она. — Доктор Эллардайс и его интерны должны были проводить рутинное вскрытие человека, поступившего в отделение скорой помощи с диагнозом острый инфаркт миокарда. По просьбе доктора Эллардайса я также присутствовала при вскрытии. Когда мы приступили к процедуре, один из интернов заметил медиастинит, характерный для легочной формы сибирской язвы. Естественно, немедленно был задействован соответствующий протокол, и мы оказались изолированы на время, необходимое для проведения анализов на предмет подтверждения или исключения инфекции. Как тебе, разумеется, известно, легочная форма сибирской язвы характеризуется быстрым протеканием инкубационного периода и высокой смертностью даже при проведении антибактериальной терапии. В такие моменты, когда появляется реальная угроза жизни, люди нуждаются в поддержке со стороны друзей и родственников, поэтому интерны и доктор Эллардайс позвонили своим близким. Поскольку свой телефон я оставила в лаборатории, один из интернов предложил мне свой телефон, чтобы я тоже могла позвонить. Только вот, возможно, тебе это покажется глупым, но я не запоминаю номера телефонов.       — Это не глупо, — мягко возразил Шерлок. — Большинство людей полагается на память своих гаджетов.       — Но не ты, верно, — усмехнулась Молли и, спустя несколько мгновений молчания, продолжила: — Знаешь, один номер я всё же помнила — твой номер, Шерлок.       — Неужели я пропустил твой звонок? — спросил он, холодея при мысли о том, что, занятый вульгарными игрищами, мог пропустить звонок Молли в тот единственный раз, когда она нуждалась в нем, а не он в ней.       — Нет, — ответила она. — Я не стала тебе звонить.       — Почему?       — Потому что мне нужна была дружеская поддержка, мне нужно было, чтобы кто-то близкий обнял меня на расстоянии и сказал, что всё будет хорошо. Разве я могла надеяться получить всё это от тебя? Ты можешь звонить мне в любое время суток, Шерлок, но я тебе звонить не могу. Я не жалуюсь, нет, но это не отношения двух друзей, это отношения кумира и его поклонницы, что, полагаю, выставляет меня в довольно жалком свете, — с грустным смешком заключила она.       — Ты не жалкая, — решительно возразил Шерлок. Ему причинял почти физическую боль тот самоуничижительный тон, каким она говорила о себе.              И снова между ними повисло молчание.              — Молли, я хочу, чтобы ты пообещала мне одну вещь, — сказал Шерлок через некоторое время.       — Чего ты хочешь, Шерлок? — устало спросила она.       — Если ты снова окажешься в подобной ситуации, хотя, лучше тебе в таких ситуациях не оказываться, ты должна позвонить мне.       — Спасибо, — усмехнулась она. — Я ценю твое великодушное предложение, но теперь это не нужно. Я выучила номера телефонов Мины, Джейн и Эммы сразу, как только пришли анализы из лаборатории, и действие протокола было отменено.       — Молли, я хочу, чтобы ты позвонила мне, — со значением произнес он, заставив её поднять голову, чтобы иметь возможность посмотреть ей в глаза.       — Даже если бы я позвонила, я едва ли смогла бы сказать что-то связное и, скорее всего, просто беспомощно всхлипывала бы, — призналась она. — А тебя это раздражает.       — Обещай мне, Молли, — настойчиво повторил мужчина.       — Хорошо, я обещаю, — почти прошептала она и поспешила снова опустить голову. От его горящего взгляда ей становилось не по себе. И она вовсе не была готова к тому, чтобы сейчас заниматься анализом своих и его чувств.       — Спасибо, — выдохнул Шерлок. Только услышав её обещание, он осознал, с каким страхом и напряжением ждал её ответа. После всего случившегося было удивительно, что она вообще осталась с ним, хотя имела все основания вычеркнуть его из своей жизни. — Прости меня, Молли, — прошептал он.              В ответ она лишь крепче прижалась к его груди.              — Молли, ты плачешь? — осторожно спросил Шерлок, услышав её тихие всхлипы.       — Я предупреждала.       — Я помню.       — Я так устала, — пробормотала Молли, делая попытку отстраниться, но Шерлок не позволил ей этого сделать.       — Спи, Молли, тебе надо отдохнуть, — ласково произнес он, поудобнее устраивая её в своих объятиях.              Шерлок не мог видеть её лица, но был уверен, что она улыбнулась. Он вдруг подумал о том, что давно не видел, чтобы она улыбалась по-настоящему. Так, как умела улыбаться только она. В последние месяцы все её улыбки были с оттенком грусти. И почему-то мысль о том, чтобы жить ради того, чтобы ещё раз увидеть её сияющую счастливую улыбку не показалась ему ни глупой, ни сентиментальной.              Близость её хрупкого крошечного тела одновременно дарила покой его истерзанной душе и будоражила кровь. Дождавшись момента, когда её тихие всхлипы сменились ровным дыханием, Шерлок осторожно прижался губами к её мягким волосам. И в этом, почти целомудренном поцелуе было несравнимо больше чувственности, чем в том, что происходило в его спальне несколько часов назад.       Шерлок закрыл глаза и наконец погрузился в спокойный исцеляющий сон. _____________________________________________________________________________ *Lux in tenebris (лат.) — Свет во тьме.