Кинковый мальчик и феминистка

- The future's in the air I can feel it everywhere Blowing with the wind of change Take me to the magic of the moment On a glory night Where the children of tomorrow dream away In the wind of change …*        Песня из прошлого века вряд ли имела для кого-то здесь такое же значение как в годы, когда была символом эпохи. И точно не для этих людей. Все, о чем она была, происходило на другом конце планеты и совсем с другими. Но музыка — это всегда о вечном. Потому уже совсем не трезвый бар взахлеб и с ужасным акцентом подпевал, вряд ли полностью зная слова.        Кому-то песня напоминала о старых фильмах, кто-то просто знал и любил ее, а кто-то впервые был ей очарован только сегодня, услышав в исполнении гитаристки с потрясающим глубоким голосом, что сейчас, прикрыв глаза, с наслаждением перебирала струны на маленькой сцене.        ЁльЁн любила такие вечера, когда люди оставляли свои заботы где-то далеко, а в данный и конкретный момент позволяли музыке забрать себя. Она наслаждалась.        С последним аккордом девушка еще какое-то время продолжала сидеть с закрытыми глазами, слушая аплодисменты. Им нравилась ее игра. А значит - все это было не зря. Как жаль, что это последняя песня на сегодня.        Встав и отточенным движением толкнув гитару за спину так, чтоб она повисла на ремешке, ЁльЁн поклонилась своей аудитории.        На улице уже светало, когда Пак неторопливо шагала домой. Всего две станции метро в хорошую погоду можно и пешком пройти, в конце концов, теплое худи не даст ей замерзнуть. Иногда ей на пути попадались уже протрезвевшие ночные гуляки с ярким макияжем и в вызывающей одежде или же люди в помятых деловых костюмах.        На повороте в свой переулок ЁльЁн приветливо поклонилась госпоже Накано, милой старушке, что уже собиралась на рынок. - Ёру, ты только с работы идешь? Взять вам что-то из овощей? - Спасибо, Накано-сан, но мы только вчера вечером в магазин ходили, - улыбнулась Пак в ответ. - Надеюсь, что купили что-то кроме рамена, а то я вас знаю! – возмутилась себе под нос старушка. – Но я пойду уже. Отдыхай, ты хорошо поработала. - Счастливого вам дня! – вслед ей пожелала Ёль, поправляя чехол с гитарой на плече.        Поднявшись на второй этаж маленького квартирного дома, Пак еще какое-то время постояла рядом со своей дверью, рассматривая цветущую вишню. Она полной грудью вдохнула утренний воздух и отметила легкую улыбку на своем лице. Так спокойно. ЁльЁн достала из заднего кармана ключи и, стараясь не шуметь, вошла в квартиру. Стоящая прямо напротив входа на полу включенная настольная лампа заставила ее снисходительно покачать головой. Пак так же тихо сняла обувь и, развернув кроссовки носками к двери, осторожно преодолела коридор. - Ты опять не ложился? – достаточно громко спросила она, когда уже могла видеть чужую спину, склонившуюся над разложенной на полу тканью.        Человек вздрогнул от ее внезапной фразы и обернулся. ЁльЁн поймала себя на мысли, что за прошедшие годы Бэкхён совсем почти не изменился. - А что такое? – возмутился он. - Тебе можно ночами работать, а мне нет? - Справедливо, - согласилась Пак, ставя чехол с гитарой в угол комнаты на его законное место. – А где мой завтрак тогда? - Сам еще не ел, сейчас только идти готовить собирался, - отмахнулся Бён. – Зацени зато что сделал!        Он поднялся на ноги с платьем на гордо вытянутых руках. Оно чем-то напоминало и японскую школьную форму годов шестидесятых прошлого столетия, скорее всего широкой юбкой из темной гофрированной ткани ниже колена, но и вместе с тем был в нем и какой-то западный колорит. ЁльЁн подозревала, что ответственной за это ощущение была верхняя часть платья, но искренне не улавливала, за счет каких элементов. - Это для летнего показа? – спросила она, покрутив аккуратно, чтобы не повредить незаконченную работу, в руках и снова вернув автору. - Ага. Но я еще думаю над тем, чтобы сделать вместо юбки широкие брюки, - он задумчиво посмотрел на свое творение. – Внешне отличаться не будет особо, но привлечет больше внимания у тех, кто только начал выражаться через одежду. Что думаешь?        Ответить сразу Пак не смогла. Она как раз стаскивала толстовку через голову, растрепывая прическу, которую ей вчера на концерт делал Бэкхён. Когда она справилась с этим, тут же опустила взгляд на эскизы на полу. - Мне внешне нравится. Нет возможности сделать два варианта? – она запустила руку в волосы, еще сильнее взлохмачивая их, второй рукой откинув толстовку на ближайший стул. - Можно будет, но позже, уже в производстве, если критикам зайдет на показе, - Бён покачал головой. – Сейчас нужно что-то одно выбрать. И тут дилемма. С одной стороны, genderless fashion индустрия уже устала от того, что весь вызов просто в том, чтобы и парни тоже носили юбки, но с другой широкие брюки тоже уже давно не новаторство.        Он аккуратно положил платье на пол и попутно выключил лампу, так как на улице было уже достаточно светло и работать он пока больше не собирался. Когда Бэкхён обернулся к Ёль, та как раз натягивала легкие пижамные шорты. Разобравшись с переодеванием, она снова уставилась на эскизы. Бён непроизвольно улыбнулся. - Нет, ну я не знаю, чем тебе помочь, - спустя какое-то время подытожила она, направившись складывать свои вещи. – Сделай одну полноценную широкую штанину, а вторую ногу просто внахлест прикрой тканью, не знаю. Ну, чтоб ни тем, ни другим.        Еще раз осмыслив то, что она только что сказала, Пак рассмеялась. - Ну и зря ты смеешься, я запишу, интересная идея, - Бэкхён, подтверждая свои слова, что-то уже писал на краях эскиза. - Никогда не пойму вашу индустрию, - ошарашенно заключила Ёль.        Бён только усмехнулся и направился к кухонному уголку. - Иди сюда, макияж смою, - окликнул он Пак, уже доставая специальные салфетки.        ЁльЁн послушно подошла и встала напротив усевшегося на столешницу возле окна Бэкхёна. За месяцы на этой квартире они пришли к выводу, что так удобнее всего.        Упершись руками по бокам от ног Бёна, Пак с прикрытыми глазами давала стирать с себя косметику, которую Бэкхён сам вчера вечером и наносил. Ей нравилось, какими нежными жестами он касался ее лица, как убирал за ухо спадающие на лоб прядки, как завершал всегда этот процесс кратким поцелуем в лоб. - Не забудь еще умыться, прежде чем спать пойдешь, - напомнил Бэк, уже отправляя метким жестом использованные салфетки в урну на другой стороне их кухни. – А теперь завтрак. Ничего серьезного не жди, мне сегодня более лень, чем обычно. - Обожаю дни, когда ты готовишь, - ЁльЁн медленно провела носом по чужой шее. - У меня ведь не намного лучше, чем у тебя, получается… - Бён слегка откинул голову, чтобы Пак было удобнее. - Зато я ничего не делаю, - она нежно прикусывает чужую мочку. - Кошмар, Ёль, ты такая корыстная, - фыркает Бэкхён, но, противореча досаде в голосе, прижимает девушку ближе к столешнице, смыкая ноги вокруг чужих бедер.        Воспользовавшись такой реакцией, Пак целует его куда-то за ухо. Вздрогнув от ощущения губ на шее, Бён запустил руку в чужие волосы и подумал о том, что нужно не забыть купить ей маску для волос, сама ведь точно не вспомнит, но вслух только сказал: - Мы так без завтрака останемся, Ёль, завязывай с этим.        Пак обиженно промычала в сгиб чужой шеи. И Бэкхён уже был готов сдаться, но буквально секундой позже у ЁльЁн заурчал живот. - Ну вот и как это называется? – рассмеялся он, перебирая ее волосы, которые за ночь устали быть сплетенными в пусть и не сложную, но все же прическу. - Люблю тебя, - она крепко сжала Бёна в объятиях. - Я тоже люблю тебя, душа моя, - Бэкхён смазано поцеловал Пак куда-то в ухо. – А теперь дай мне слезть и приготовить нам еду.        ЁльЁн отстранилась и притворно обиженно взглянула в чужие глаза. В ответ Бэк только чмокнул ее в нос и опустил ноги на пол, сползая со столешницы. Пак дала ему пройти к холодильнику, а сама уселась за стол. Какое-то время она молча следила взглядом за чужими передвижениями. Уже после того, как Бэкхён включил огонь, она заговорила. - Мне вчера Лу писала. Они с Минсоком наконец определились с датой. - Быть не может, - Бён с усилием вытряхнул остатки вчерашнего риса на сковородку с маслом. – Они полгода не могли решить. - Ну будто бы это только их вина. Лу очень хотела, чтобы на церемонии были все из их университетских друзей. Но у Кёнсу вечные командировки на прошлой работе были, а Кай все в разъездах с театром твоей сестры. Хеён ведь никак не могла найти ему достойную замену для второго состава, - Пак пожала плечами. - Уверен, Тэён была бы в восторге от того, что ты говоришь, что этот театр ее, - Бэкхён с сосредоточенным выражением лица попытался раскрыть яйцо над рисом. – Упс, кажется, что сегодня кому-то попадется скорлупка. - Ну спасибо, - вздохнула девушка. – В любом случае, они же там с Санни и Хеён главные, какая разница.        Пак легла на руки, наблюдая за тем, как Бэк нарезает кусочки ветчины, отвлекаясь, чтобы перемешать рис с яйцом на сковородке. ЁльЁн зевнула и протянулась по столу. В ее поле зрения попала ночная работа Бэкхёна. - А, собственно, я почему этот разговор начала, - продолжила она. – Хичоль ведь не собирается менять дату показа? - Только если Изуми не успеет закончить в срок свою часть. Но это примерно нулевая вероятность. - Тогда отлично. Они решили, что церемония будет во время каникул Сехуна вроде бы. В идеале в тот же день, когда они расписались, но сам понимаешь, - Пак проследила взглядом за упавшим на пол кусочком ветчины. - Ну, то есть, все-таки даты точной еще нет. - Лу обещала, что вечером уже точно будет, - ЁльЁн только развела руками.        Бён устало выдохнул и включил чайник. - Они меня скоро с ума сведут.        Пак одобряюще промычала. Она на какое-то время погрузилась в свои мысли, вернувшись уже тогда, когда комната наполнилась характерным запахом яичницы, поджаренной ветчины и каких-то специй, названия которых она никогда не знала. - Хорошо Чжан. Пишет свои эротические романы и никаких проблем с расписанием, - зачем-то подытожила она, продолжая тему нестабильной занятности Кёнсу и начинающих артистов в лице Кая.        Бэкхён тут же возразил. - Это не Чжан хорошо, а Лу с ней повезло. Они, кстати, с Чонином вместе все-таки? – спросил он, уже ставя тарелки с рисом на стол. - Да кто их разберет, - Пак зарылась рукой в волосы, садясь ровно. – У них там какие-то свои игры, я устала вникать. - Ну и черт с ними, действительно. Приятного аппетита. - Приятного. Надеюсь, что скорлупка тебе попадется.        Бэкхён фыркнул и подвинул себе открытый контейнер с кимчи. ЁльЁн незамедлительно вернула его палочками на центр стола. - Спасибо за завтрак, - улыбнулась она и Бён сразу оттаял от притворной обиды. - Матушка, кстати, звонила, - заговорил Бэк, когда тарелки уже наполовину опустели. – Они с твоим отцом зовут нас на следующих выходных к себе в Акиту. Я сказал, что, скорее всего, мы сможем приехать. У тебя же нет концертов?        Ёль приподняла взгляд к потолку, задумавшись. - На следующих? Нет, концертов нет. В пятницу до трех дня у меня занятия в языковой, а потом можем собраться и уже к вечеру быть там, - она кивнула, а потом мечтательным тоном протянула. - Эх, так давно не ездила на Синкансене. - Почему до трех? Обычно же по пятницам до полудня. - У Мари опять какие-то проблемы с визой, ей нужно в консульство, она попросила меня взять ее группы.        Бён с сочувствием вздохнул. - Бедная девушка. Когда она уже японское гражданство получит…        В тишине они расправились, наконец, с завтраком и ЁльЁн разлила уже хорошо заварившийся чай по чашкам. - Не забудь своей маме написать, что летом в Корею собираешься. - Да я вроде бы уже писал… - Проверь, - настояла девушка. - А то получиться как тогда, когда ты забыл мне сказать, что моя мама сразу поняла, что ты парень, а я до вашей встречи перебирала сотни оправданий.        Бэкхён возмущенно отставил чашку. - Ну ты мне это до пенсии вспоминать будешь?! - Я тебе это еще и в следующей жизни припомню!        Успевший было слететь с губ ответ так и остался невысказанным. Вместо этого Бён задал вопрос. - Ты только что сказала, что хочешь быть со мной в следующей жизни?        Ёль молчала и неотрывно допивала уже подостывший чай, упорно глядя в окно. Когда допивать уже было нечего, она встала из-за стола. - Я такого не говорила, - все еще не смотря в сияющие глаза напротив, Пак стала перекладывать посуду со стола в раковину. - Но имела ввиду, - Бэкхён уже стоял, опершись о столешницу. - Не имела.        Пока последняя чистая чашка не была поставлена сохнуть, Бён добропорядочно молчал, ухмыляясь. Ждал. - Ну что? – не выдержала ЁльЁн, жалобно посмотрев в глаза напротив. – Может быть, перерождения душ вообще не существует и…        Закончить предложение ей не дали. Бэк прервал ее легким поцелуем. - Только попробуй не найти меня в следующей жизни, - выдохнул он на грани слышимости, отстраняясь. - Ты просто невыносимый, - Ёль с улыбкой покачала головой, глядя как тот отходит вглубь комнаты. - Потанцуем? – Бэкхён поднял с пола свой телефон, включая случайную песню и протягивая руку в приглашающем жесте.        Никакого желания отказываться не было. Пак вложила свою ладонь в чужую и ее тут же притянули ближе. Они медленно покачивались из стороны в сторону в такт мелодии и смотрели друг другу в глаза. ЁльЁн думала о том, как же ей повезло в этой жизни. Искренне, а не потому, что так принято думать в подобных ситуациях. Светлым чувствам было тесно внутри, потому они приподымали уголки губ, а взгляд тонул в чужих глазах. - Люблю тебя. - Ты уже второй раз за утро это говоришь, - смеется Бён. – Что такое? - Ничего, - Пак с улыбкой качает головой. – Я просто счастлива.        За окном еще пока сонное субботнее утро. С цветущего возле дома дерева медленно опадают лепестки, подхватываемые легким апрельским ветром. Совсем скоро солнце подымится над крышами домов и его лучи заполнят маленькую квартиру, где сейчас живут ЁльЁн с Бэкхёном, но к тому времени они уже будут мирно спать на расстеленном футоне. А пока из телефона Бёна продолжает доноситься тихая, чтобы не разбудить соседей, музыка, под которую так приятно вместе бездумно кружиться в танце. I never opened myself this way Life is ours, we live it our way All these words I don't just say And nothing else matters**

*Scorpions – Wind of Change **Metallica - Nothing else matters