Blue side

Ясное голубое небо куполом нависает над Сеулом, поражая направленные на него взгляды своим величием и бескрайностью. Хосоку всегда казалось, что он всего лишь пылинка в масштабах целой Вселенной, когда тот смотрел на небо. Такой маленький, придумавший себе свой собственный мир, погрузившийся в него с головой, поверивший в его реальность. Все люди так делают, ведь так? Гораздо проще думать, что то, что окружает тебя, важнее чего-то высшего. Гораздо проще верить в это. Солнце сегодня как-то по-особенному сильно греет, Хосоку не нравится. Он предпочитает солнечному свету лунный. Хосок предпочитает голубому небу темное ночное, покрытое звездами. Хочется полной грудью вдохнуть прохладный ночной воздух, сидя там, на обговоренном месте, смотреть на яркие огоньки, озаряющие все вокруг. Хосок знает, что сегодня Она придет. Знает, что, как и всегда, молча сядет рядом, как и он, направляя взгляд на звезды. Будут сидеть в полной тишине, чувствуя себя при этом комфортно, будут рассматривать яркие огоньки на бескрайнем небе, пока Она не протянет руку вверх, при этом улыбаясь, словно ребенок. — Хотела бы я уметь летать, — протянет девушка, завороженно оглядывая небесную гладь. Хосок же будет заворожен только ее образом: светлыми волосами, что развеваются от дуновений ветерка, фарфоровой кожей, что кажется почти прозрачной, глазами, в которых целый мир виден, улыбкой, от которой в области сердца тепло становится. Ждать наступления темноты стало привычным. Ждать ее стало всем для парня. Их свидания, словно сказка, наполненная волшебством. Удивительная сказка, в которой Хосок по уши влюбился в светловолосую незнакомку. А Она, вся такая таинственная и загадочная, появилась в его жизни из ниоткуда, полностью доверилась и привязалась. Связала себя с ним красной нитью, улыбаясь своей теплой улыбкой. Как всегда, Хосок приходит на место встречи раньше, чем нужно, наблюдая, как закатное солнце скрывается за горизонтом, погружая мир во мрак. Ночь приятнее дня. Ночь — это их время. Она вот-вот придет, он это знает, чувствует. Оглядывает темное небо, звезды и луну — их декорации. Улыбается, когда слышит позади шаги и чувствует, как сердце биться быстрее начинает, когда девушка садится рядом. Она не меняется. Все та же таинственная незнакомка, что и тогда, только теперь Она все для Хосока. Даже не смотрит на него. Глядит в небо над их головами, такое притягательное для нее, а парень глаз с нее не сводит. Очарован ею полностью. Сидят молча около часа, наслаждаясь моментом, и, как всегда, первой голос подает Она. — Как было бы хорошо, если бы ночь не заканчивалась, — переводит взгляд на Хосока, запечатляя его черты. Его темные, контрастирующие с ее, волосы, смуглую кожу, влюбленный взгляд, предназначенный только ей. Они с Хосоком совсем разные, но их сердца бьются в одном ритме, — Я бы хотела остаться подольше, — ложится на спину, произнеся эти слова, и Хосок ложится рядом, переплетая пальцы ее руки со своими. — Так останься. Почему тебе нужно уходить? — Хосок кажется не раз задавал этот вопрос, но девушка лишь отмалчивалась, переводила тему. Отчаянно хочется знать, почему Она оставляет его, стоит первым лучам солнца озарить небо. Исчезает, словно ее и не было, да только парень знает, что была и есть. Знает, что вернется к нему следующей ночью, даря незабываемые моменты. — Как прошел твой день? — интересуется девушка. Как Хосок и предполагал, Она переводит тему, ей не хочется говорить о себе, Она этого не любит. — Было бы лучше, если бы ты не уходила, — решает настоять, услышать ответ от нее, но боится, что Она расстроится или обидится на него. — Прости, — только и произносит девушка, полностью игнорируя его попытки узнать ее секрет, — Смотри, Хосок-и, звезда падает, — тянет девушка, указывая на стремящийся к земле огонек, — Ты загадал желание? — сморит на него с детским восторгом в глазах, а Хосок лишь кивает, рассматривая девушку рядом. Борется с желанием расспросить ее обо всем, ведь Она так ничего о себе и не рассказывала. — Как долго мы будем видеться так? — волнуется, что Она не так поймет, но девушка сохраняет спокойствие. Слегка улыбается прежде, чем ответить. — Похоже, осталось не так долго, — глядит на него, и Хосоку кажется, что глаза у девушки слезятся. Расстроил ее? — Что это значит? — сдерживается, чтобы не заключить ее в свои объятия, успокоить и сказать, что спрашивать больше ни о чем не будет, лишь бы не грустила. — Ты поймешь, — садится, чтобы парень не прочитал беспокойства по ее лицу. Слишком хорошо выучил ее поведение за все это время. Слишком хорошо знает ее, при этом не зная ничего. — Расскажи мне, — просит парень, убирая девушку в свои объятия, не хочет, чтобы она испарилась раньше времени, не хочет, чтобы грустила. У них есть лишь время до рассвета, а дальше снова голубое небо, палящее солнце и одиночество. — Все изменится, если расскажу, — шепчет она еле слышно. Чего так боится? — Ничего не изменится, — пытается заверить ее парень, убирая прядь ее светлых волос за ухо. Но она-то знает, что это не так. Она знает, что произойдет, когда расскажет. — Ты правда так сильно хочешь узнать? — спрашивает после недолгого молчания, смотрит в глаза парня, поражаясь, как много можно прочесть во взгляде. Глаза — зеркало души. А душа Хосока тянется только к ней, к ее хрупкой фигурке, что прижимается к нему, даря тепло. Она это знает. Видит. Чувствует. И Она боится, ведь скоро все изменится. — Хочу, — кивает парень, и девушка прижимается своими губами к его. Хосок чувствует вкус ее клубничного блеска, утопая в ощущениях близости с ней, а Она хочет передать все, что внутри происходит, сказать без слов о своих чувствах, ведь еще ни разу не говорила ему, хоть и хотелось. Она любит его, а он любит ее. Она отстраняется и закусывает губу, пытаясь собраться с мыслями. Ей тяжело, ведь сегодня их последняя встреча. Поднимается на ноги, оглядывая пространство вокруг. Ночь и правда существует только для них. Такая тихая, притягательная, обволакивающая тебя целиком. Ночь — время, когда они встретились. Ночь — время, когда полюбили. Ночь — время, когда они расстанутся навсегда. — Хосок-и, — тянет девушка, стоя к нему спиной, — Тебе уже пора понять, кто я такая. — О чем ты? — он не понимает. Поднимается на ноги, желая подойти к ней, но Она просит остановиться. Она хочет пространства. — Двадцать четвертое мая, Хосок-и, — произносит Она, все еще не поворачиваясь. И он понимает, сразу понимает ее. Борется со скопившимися в уголках глаз слезами, борется с чувствами, бурлящими внутри него. Он задыхается, осознавая произошедшее. Хосоку больно. Очень больно. Двадцать четвертого мая Хосок прижимал ее к себе, пытаясь успокоить, ведь девушка все продолжала плакать. Двадцать четвертого мая Она хотела умереть, как никогда прежде. Двадцать четвертого мая он ушел за покупками, оставив ее дома одну. Двадцать четвертого мая Она оставила его. Двадцать четвертого мая Чхве Миён не стало Он виноват. Оставил ее, когда должен был не отпускать ни на секунду, ведь она так серьезно болела. Он должен был оберегать ее от целого мира. Заботиться о ней. Чаще говорить, как она важна для него. Она не должна была думать, что одинока. Она должна была бороться, но устала. Хосок ее смерти принять не мог. Не мог жить, как раньше, постоянно плутая в своих грёзах о ней. Не мог оплакивать ее, ведь не верил, что она могла умереть. Не мог называть ее имя при ком-то, ведь оно жило только на его губах. Остальные забыли, что Миён была живой. Для остальных, Миён умерла и больше не существовала. Протирает влажные глаза рукавом своей кофты, замечая, что светлый образ его девушки исчез. Исчез до восхода солнца. А значит, исчез навсегда. Она ушла, а Хосок отчего-то чувствовал легкость на сердце. Миён отпустила его. А теперь он должен отпустить ее. Должен жить счастливо, ради нее. Она будет жить в его воспоминаниях. А он будет наслаждаться жизнью, ради нее