like a daddy's boy

Тэхён заходит в лифт многоэтажки, в которой живет, и вздыхает, нажимает на свой двадцать третий этаж и ждет, когда лифт с плавным толчком начнет подниматься. Он отходит в сторону и прижимается спиной в костюме к холодной зеркальной стене. За сегодняшний день он только устал, ничего продуктивного почти не извлек, а значит, провел день в пустую. Быть президентом корпорации, когда тебе всего двадцать пять, трудно и выматывающе. Все от тебя чего-то ждут, хотя сами не знают чего; пытаются обратить на себя столь важное внимание любыми доступными и недоступными методами, лишь бы Ким даже вскользь глянул на них. Это высасывает всю энергию. Парень ерошит отросшие, выжженные и выбеленные хоть и дорогой, но вредной краской, а от этого ставшие жесткими, волосы. Думает о том, что нужно было сразу ехать домой, забивая на встречу с китайцами, ибо после нее остался неприятный, слегка колющий осадок. Его рубашка пропахла приторно-сладкими духами одной из его будущих партнерш, что активно заигрывала весь этот вечер, пока Тэхён улыбался натянуто и вынужденно. Тэхён смотрит на панель и мысленно в предвкушении начинает отсчитывать этажи, разделяющие его со своей квартирой, потому что дома его ждет Чонгук. Тэхён улыбается, вспоминая про своего малыша. Он наверняка сейчас валяется где-то в гостиной, на пушистом кремовом ковре, в окружении учебников и тетрадей с конспектами, параллельно слушая то, что идет по телевизору. Перед глазами Кима четко представляется розоволосый Чонгук, внимательно что-то читающий в тетради, с заломлено-хмурыми бровями и прикусывающий внутреннюю сторону щеки. Тэ любит сосредоточенного Чонгука. По правде, Тэхён любит любого Чонгука. Он совершенно не помнит, как влюбился в этого мальчишку, наверно, просто потому, что влюбился с самого начала, со случайного столкновения, когда еще школьник, Чонгук вместе с классом пришел на экскурсию в компанию Кима. Тэхёну с Чонгука сносит голову и сводит разум, с ним так правильно и нужно, что без него уже не дышится. Чонгук его малыш, без него никак. Двери лифта раскрываются, и блондин тут же вылетает из него, желая добраться домой к его мальчику как можно быстрее. Картой-ключом проводит по панели и заходит в квартиру, снимая с ног ботинки и включая свет в коридоре. — Чонгук, — зовёт Тэхён и стягивает со своих плеч черный пиджак, кидая его куда-то в кресло. Ответа не следует, поэтому Тэхён пробирается сразу в гостиную, на ходу развязывая галстук, что удавкой с утра держался на шее. — Малыш? Чонгук — как и думал Тэхён — сидит на мягком ковре и пристально смотрит в экран плазмы, не реагирует и не двигается. Тэ в удивлении вскидывает брови, потому что обычно Чонгук не так встречал его, обычно, его Чонгук-и бежал к нему и, как минимум, улыбался так согревающе, что тепло на сердце делалось, а как максимум, сладко целуя и запрыгивая на Тэхёна. Ким подходит ближе и, подтянув брюки, присаживается на корточки, заглядывает в любимое лицо. Чонгук сосредоточен на совершенно не интересном шоу на экране, брови нахмурены, а челюсти сжаты. — Детка, что-то случилось? — Как ужин провел? — Чон игнорирует вопрос старшего и задает свой собственный, зло смотрит, а на дне зрачков плещется невысказанная обида. Тэхён в немом вопросе брови поднимает и понять пытается, о чем младший говорит. — Какой ужин? — Ну как же, сегодняшний ужин с этой брюнеткой, ты так ей улыбался, пока она тебя лапала. Я вас видел. — Чонгук отталкивает Тэхёна и подскакивает на ноги, кривит губы и злится. Тэхёна прошибает озарение, он смеется, думает, что Чонгук так мило и глупо ревнует его. — Чего тебе смешно? — Малыш, — говорит Тэхён и подтягивает Чона в свои объятья, располагая руки на боках. Чонгук вырывается, хоть слабо и вяло, оттолкнуть пытается и обижается. Ким ухмыляется и специально из себя дурачка строит, выводит Чонгука. — Ты о Сяо? — Мне не обязательно знать ее имя. — Младший сильнее упирается в грудь Тэхёну, выгибает поясницу, как можно дальше отодвигаясь от старшего. — Она всего лишь мой деловой партнер, — шепчет Тэхён, смотря в глаза брыкающемуся Чонгуку, который замирает на секунду и смотрит в ответ. Взгляд не отводит, смотрит испытующе, проверяет, правда ли это. Тэхёну нравится, как Чонгук смотрит ему в глаза, мало кто выдерживает зрительный контакт с ним. — Сегодня мы обговаривали детали контракта, я обязан был улыбаться, чтобы она согласилась на все условия. К тому же, кроме нее были еще двое мужчин. — Не врешь? — с такой нескрываемой надеждой в голосе спрашивает Чонгук. Для него Тэхён — луна и все звезды, его дом, сердце и душа. Чонгук никого не подпускает к нему, боится, ревнует, страшно от того, что кто-то его смысл заберет. — Разве я врал тебе, малыш? — Тэхён наклоняется ближе, носом ведет по щеке, пока Чонгук его обнимает и носом в шею утыкается. — Я люблю только тебя, — на грани слышимости говорит, зная, что Чон услышит. — Тэ? — Ммм? — От тебя пахнет женскими духами. — Чонгук перестает обнимать его и толкает в плечо, полностью выворачиваясь из объятий. — Я не собираюсь обнимать тебя, пока от тебя несет этим. Тэхён видит в глазах напротив оттенок обиды, перемешанный с озорным огоньком. Улыбается нежно, улыбкой, что только для Чонгука предназначена. — Я в душ. — Тэхён расстегивает пуговицы на рубашке и идет в ванну, на ходу раздеваясь. — Дождешься меня? Чонгук согласно мычит, а сам руку ко лбу прикладывает и несильно бьет пару раз. Дураком себя называет за такую глупую ревность и в спальню уносится, защелкивая за собой дверь.

*** — Малыш? — зовет Тэхён, шлепая еще мокрыми ногами по паркету и поправляя полотенце на бедрах. Чонгука в гостиной нет и он снова не откликается. Ким вздыхает, идет в спальню, сам себе говоря, что проучит младшего. — Чонгук-и, ты здесь? — спрашивает старший, открывая дверь в их спальню и замирая на пороге. Из груди вырывается полувздох, Тэхён голову задирает выше и ухмыляется. Чонгук, когда вошёл Тэхён, отбросил в сторону телефон, в котором до этого ковырялся и сел на колени на кровати. Чон понял, что был не прав от слова совсем, совершенно необоснованно налетев на Тэхёна, понял, что ему нужно извиниться. Чонгук умеет извиняться. — Ты простишь мою глупость? — невинно спрашивает Чонгук, из-под розовой челки смотря на Тэхёна и прикусывая губы, теребит край светло-светло розовой футболки. Тэхён взглядом скользит по его ногам, обтянутым в белые чулки в сеточку и отделанные кружевом, рукам, оттягивающим края футболки, что еле скрывает бедра. Тэхён бы простил ему все, все на свете, когда он так сидит, совсем невинный. — Мм? — вопросительно мычит Ким, потому что совершенно не расслышал вопроса. — Папочка простит меня? — повторяет Чонгук, пока Тэхён про себя воет и сдерживается, чтобы не завалить младшего на кровать. Ким собирает всю свою волю в кулак, которая сейчас, вообще-то, где-то в районе яиц сконцентрирована, подходит ближе, как зверь за добычей крадется и встает рядом с кроватью. Чонгук передвигается ближе и смотрит снизу вверх. Тэхёну в сотый раз хочется напомнить ему, как ахуенно он смотрится на коленях. — Только если ты хорошо попросишь, — хрипит старший под яркую улыбку Чонгука, что утягивает его на кровать спиной и снимает с него полотенце. Ким закидывает подушку под голову, чтобы удобнее было наблюдать и ждет пока Чон действовать начнет. Чонгук легко улыбается, скользит розовым языком по губам, ближе подбирается и наклоняется. Рукой ведет по груди, ребрам, ниже по подкаченному животу, останавливается у лобка и на секунду замирает. Кладет руку на член, двигает несколько раз рукой по всей длине, перебирает яички, все это время наблюдая за мимикой Тэхёна. Совсем близко наклоняется, губами касается розоватой головки, не целует, просто ведет по ней губами, ниже к основанию, возвращается, слегка шершавым языком лижет по всей длине, задевая каждую венку. Губами играется с яйцами, всасывает и еле ощутимо прикусывает, вызывая у Тэхёна первый полустон. Чонгук целует головку и медленно заглатывает на половину, зная, что дальше не обязательно, начинает сосать. Втягивает щеки, сосет и недолго работает языком. С чмоком вытаскивает член из рта, наблюдая как ниточка слюны тянется от него к губам. Поднимает взгляд на Тэхёна, что почерневшими глазами смотрит в ответ, потому что рот Чонгука буквально создан для него. Чон зрительного контакта не прерывает, все также смотрит блядско-невинными глазами и языком лижет по члену, рукой медленно надрачивает, зажимая у основания. — Ох, блять, малыш. — Тэхён рывком к себе Чонгука подтягивает и целует так, что легкие захлопываются и отказываются работать нормально. Врывается в чужой рот языком, лаская небо и десны, целует по очереди каждую губу, прикусывает нижнюю, снова целует с языком, пошло и мокро. Тэхён отстраняется, взгляд падает на губы Чонгука, мокрые от их общей слюны, раскрасневшиеся от поцелуя. Ким валит Чонгука на кровать спиной, целует в губы и щеку, языком ведет по линии челюсти, пока Гук в его плечи цепляется и ближе к себе тянет. Поцелуями-укусами по шее двигается, оставляется несколько, пока не бордовых, засосов, зализывает их и целует-целует-целует. Чонгук тихо стонет, ахает, когда зубы Тэхёна смыкаются на ключице и тут же заласкивают укус. Ким руками под ненужную футболку лезет и стаскивает ее, бока оглаживает. Он ниже ведет языком по груди, останавливаясь у соска, облизывает его и дует, отчего Чонгук шумно выдыхает и мурашками покрывается, ведет по плоскому животу, целует одну из тазовых косточек. Старший мимолетно целует член Чонгука и переходит к ногам. Чон выдыхает недовольно и брови заламывает. Тэхён носом ведет по бедру, затянутому в сетку, цепляет зубами тонкую кружевную ткань оборки и стаскивает, помогая себе руками. Также стаскивает второй чулок, целует коленку, а после и внутреннюю сторону бедра, проводя по ней кончиком языка. Чонгук тянет его на себя, не выдерживает, снова целует и в отместку прикусывает губу до крови. Тэхён улыбается и переворачивает Чонгука на живот, а сам отстраняется. Чонгук встает на колени и упирается лбом в свои руки, согнутые в локтях. Стоять так, как минимум, смущающе, но с Тэхёном о таком забывается сразу же. — Моя умница. — Ким возвращается и шлепает младшего по ягодице, целует между лопаток. Тэхён выдавливает полупрозрачный и розоватый лубрикант на руки, грея его между пальцев и растягивая время. Одной рукой ведет по подкаченным бедрам Чонгука, а палец второй вставляет в младшего. Палец проходит и двигается легко, отчего Тэхён удивляется и, подняв голову Чонгука, оттягивая его волосы, спрашивает: — Ты трогал себя, малыш, пока меня не было? Чонгук еле заметно кивает, а Тэхён приглушенно рычит и оставляет на лопатке засос. — Прости, папочка. Тэхён ухмыляется и добавляет еще два пальца, отчего Чонгук сильнее выгибается и задушено всхлипывает. Пальцы оглаживают чувствительные стенки прохода, ласкают, причиняя еле ощутимый дискомфорт. Тэхён проезжается пальцами по комку нервов, и Чонгук вздрагивает и дергается, сам начиная насаживаться. Ким вытаскивает свои пальцы и выдавив прохладный лубрикант на член, подставляет головку к проходу. Толкается до конца плавно и медленно, замирает на пару секунд и выходит. Снова толкается, изменив угол проникновения, задевая простату, отчего Чонгук громко охает и сам пытается насаживаться. Тэхён замирает, все также не выходя, держит его за бедра и звонко шлепает по попе, запрещая двигаться. — Пожалуйста, — шепчет Чонгук. — Что ты хочешь? — Пожалуйста, папочка, — голос Чонгука надламывается, — трахни меня. Трахни своего малыша. Тэхёну нравится, что Чонгук, будучи сильнее его и больше, называет его папочкой и так отчаянно просит трахнуть. Для Тэхёна его слова — красная тряпка для быка. Ким размашисто двигается, выходя почти до конца и входя до упора. Чонгук жмурится, брови заламывает и мягко охает. Просит быстрее и глубже, хотя глубже уже и некуда. Полностью растворяется в Тэхёне, в сотый раз ему сердце отдает. Тэхён двигается быстро и точно попадает по чувствительной простате, придерживает Чонгука под животом, чтобы не упал, потому что колени у младшего уже разъезжаются. Чон стонет в подушку, срывает голос, откидывает шею до хруста назад, Тэхён сам к ней тянется, рукой зарывается в жестковатые розовые волосы, кусается за шею, а затем целует. Тэхён всегда так делает: сначала приносит удовольствие, граничащее с болью, а потом полную ее противоположность — нежность. Тэхён шепчет ему на ухо такое, отчего Чонгук должен бы краснеть, но он только сильнее заводится и стонет громче. Чонгук надломленно и протяжно стонет и кончает, даже не прикоснувшись к себе. Слабо обмякает в любимых руках, пока Тэхён все еще толкается, с каждым толчком словно быстрее и тоже кончает в Чонгука, валится сверху, придавливая тело под ним. Чон скидывает его с себя, снова встает на колени, пока Тэхён лениво следит за ним, но как только Чонгук проводит медленно языком по губам и зубам, член Кима снова дергается, и младший одаривает его счастливой улыбкой. Он обхватывает руками член и несколько раз водит рукой, пока он окончательно не встает. Чонгук перебирается на Тэхёна, и пока Ким придерживает его за талию, опускается на член. Оба стонут почти в унисон. Чонгук наклоняется к Тэхёну и, прежде чем поцеловать, языком проводит по губам. Чонгук двигается медленно, растягивает удовольствие и словно дразнит. Смотрит на Тэхёна так невинно из полуопущенных ресниц, улыбается легко, выглядит словно ангел. Тэхён бедрами поддается навстречу, вскидывает их, но Чонгук отрицательно качает головой: — На этот раз я поведу, папочка. Тэхён цокает и глаза закатывает, уже хочет возразить, но Чон затыкает его поцелуем. Чонгук хороший мальчик, но даже он иногда не слушается Тэхёна. Откидывается назад, все также медленно двигаясь, и для удобства опирается о бедра Тэхёна, медленно делает круговые движения, слушая как стонет старший и сам приглушенно всхлипывает. Тэхён не выдерживает, переворачивает Чонгука на спину и сам начинает быстро толкаться, прижимая к себе горячее тело. Чон снова кончает первым, пачкает свой и тэхёновский животы и обессиленно прикрывает глаза, пока Тэхён кончает в него. Чонгук дышит прерывисто через рот, по его коже стекает пот и неприятно липнет простынь, но все это так не важно сейчас, когда Тэхён смотрит на него с плохо скрываемой любовью и обожанием в глазах. Тэхён большим пальцем проводит по нижней губе младшего и тихо на ухо спрашивает: — Так, кто ты? — Папочкин малыш.