В парке с кучей аттракционов очень шумно. Вокруг в одном хаосе кружились подобно карусели испуганные визги, всхлипы капризных детишек, а также музыка, что доносилась со всех сторон разная, превращаясь в какой-то низкокачественный мэш-ап. Помимо некой суматохи, в воздухе повис соблазнительный запах попкорна и сахарной ваты, с мотками которой ходил почти каждый малыш.
— Тэ, тебе сладкий или соленый? — с заботой поинтересовался парень лет тридцати, подойдя к одному из многочисленных фургончиков. Не смотря на зрелость, выглядел он очень молодо, потому что черты его лица были округлыми, даже немного детскими, а глаза походили на две черные пуговки.
— Тот же, что и тебе, — немного застенчиво ответил блондин, что стоял по левую руку. Одет он был довольно базово, монохромно и недорого. Всю эту простоту наряда разбавляло его лицо, оно притягивало побольше всяких дорогих аксессуаров или цветастых костюмов на заказ. Сглаженный овал лица, пухлые губы с маленькой родинкой и тонким серебряным колечком на нижней, аккуратный профиль и пушистые ресницы. Чонгук не мог понять, почему парень, одаренный такой внешностью, решил зарабатывать, ошиваясь по переходам с гитарой. В то же время, за это он и был ему благодарен: не реши он поехать на подземке – не покупал бы ему попкорн и не наслаждался бы его низким голосом в эту секунду.
Неважно, было ли выбрано это место из-за банального «куда сходить на свидание сеул» в поисковике или по собственным соображениям, вечер был одним из тех, о котором хотелось бы вспоминать в тяжелые моменты, чтобы убедить себя в том, что в этой до ужаса серой, монотонной жизни случается и что-то светлое. Для Чонгука таковым оказался Ким Тэхен.
— Два соленых, пожалуйста, — любезно произнес брюнет, доставая из внутреннего кармана кожаной косухи намертво набитый бумажник. — Нам нужно спешить — совсем немного осталось, - засуетился он, кинув взгляд на золотые роллексы на левой руке.
— Немного осталось? До чего? — округлил и без того огромные глаза парень, но ответа не услышал, потому что тому, кто внезапно схватил его за запястье и повлек в толпу за собой, было совсем не до объяснений.
Видимо, все люди, через которых приходилось сейчас пробираться, собрались ради того же. Неизвестно, в какой момент лица в толпе стали сменяться теми, что стояли в очереди на колесо обозрения, парень по-прежнему суетливо расталкивал плечом всех без разбора, игнорируя все оскорбления в свою сторону. Добравшись до самого начала очереди, Чон попросил контроллера пропустить парней первыми, на что тот неуверенно пожал плечами. Однако пара купюр внушительного номинала, протянутые контроллеру брюнетом, рассеяла препятствие и вот, парни уже расположились в парной кабинке с желтой крышей, и колесо сдвинулось примерно на метр вверх. С каждой новой посадской кабинка преодолевала метр за метром, пока все места не оказались заняты, а заветная кабинка с желтой крышей вновь не повисла рядом с посадочной зоной.
Когда грохот в небе сотряс воздух в самый первый раз, парни уже достигли пиковой точки, оказавшись на самом верху аттракциона. Блондин от неожиданности рассыпал под ноги все содержимое бумажного стакана, что, кажется, привело его в уныние:
— Черт подери, я не съел даже половины! — от неожиданности громко взвизгнул Ким, даже не заметив, что его спутник испугался и расстроился не меньше.
— Держи мой, - брюнет протянул свой стаканчик с попкорном, — мне все равно не понравился, — соврал он, увидев досаду в очаровательном лице.
Однако, все внимание притянули торжественные залпы и огни, что залили все небо, которое еще пару минут назад было безжизненного темно-синего цвета. Теперь его оттенок нельзя было охарактеризовать всего одним цветом – их было бесчисленное множество: не успевал раствориться один залп, как за ним следовал следующий, смешивая пятна в небе, словно мазки в палитре.
Светловолосый застыл в изумлении, широко распахнув глаза и приоткрыв рот. Опомнился он лишь тогда, когда перед глазами пролетела вспышка, а совсем рядом щелкнул затвор карманного Instax, еле слышный из-за грохота, и уже через пару минут снимок заполыхал красками. В лице юноше теперь было не разглядеть и нотки той досады, что переполняла его еще пару минут назад, один лишь восторг малого ребенка.
— В честь чего это все? Какой сегодня праздник? — удивленно захлопал ресницами блондин.
— Наше первое свидание, — Чон потянул лицо напротив на себя, накрывая чужие губы своими и смакуя соль на губах, будто попкорн был один на двоих.
***
В полупустой комнате тускло горит настольная лампа, а не мелькающие поочередно разноцветные фонарики, как на том
«празднике».
За окном темно, никаких вспышек в небе, только тускло мерцающие звезды, еле заметные за толщей черного неба, которые в этот вечер собственно рассматривать и не с кем.
Никакого запаха сахара, пиротехники или попкорна в воздухе, никакой суеты и детских криков – лишь сплошное давящее
ничего с ноткой выдержанного виски.
В руках потертый полароидный снимок с любимым лицом, а на губах
соль.
Нужно было взять сладкий, тогда бы горькие слезы во рту не напоминали вкус первого поцелуя так предательски точно.
