Satisfied

      Снова его сияющая улыбка. Это невыносимо. Но Гроффу не остаётся ничего другого, как беспомощно улыбнуться в ответ, делая вид, будто всё в порядке, будто его сердце сейчас не стучит так, словно пытается повторить скорость и ритм речитатива Дэвида, будто на глаза не наворачиваются слёзы, а дыхание не происходит с таким трудом, будто он вдыхает раскалённый пепел в такие же раскалённые лёгкие. Вежливый отказ присоединиться к компании друзей, собирающихся пойти расслабиться и выпить после очередного успешного представления. Неожиданно громко, заставив сердце лишний раз судорожно дёрнуться, на этот раз от неожиданности, в наушниках заиграл satisfied. Голос Энтони объявил о речи Анджелики. Джонатан спешно покинул здание театра, слегка приподняв уголки губ в подобие вымученной улыбки, стоило начаться основной части песни.       Все знали, что Гроффу нравился satisfied, хотя никто не догадывался об истинном источнике этой любви. Хотя, возможно, Лин понимал, но не подавал абсолютно никаких на то признаков. А ведь всё дело в том, что песня слишком хорошо подходила Джонатану, хотя исполнение Рене было несомненно прекрасно, как и сам текст, написанный Мануэлем. Джон поджал губы, вспоминая ощущения тех двух поцелуев, которые Миранда ему подарил. Просто подарил, потому что ему не сложно, не отвратно мимолётно поцеловаться с парнем. С парнем, который любил его чуть ли не до беспамятства и ночных слёз в подушку под тот же самый satisfied. Грофф легко плакал, будучи очень чувствительным человеком, чего не особо стыдился, но о его ночных слезах он не даст знать никому.       На самом деле, он чувствовал себя не настолько плохо. Джонатан свободно общался с Лином, они были хорошими друзьями, и Миранда действительно позволял Гроффу многое, быстро обращая всё в шутку, но всё же разрешая касаться себя так, что грань между другом и любовником размывалась настолько, что каждое её возвращение в обычное состояние отдавалось звоном в голове и тянущим чувством пустоты. Джон был благодарен за это, но это же он и ненавидел. Он боялся, что может зайти слишком далеко, что Лин-Мануэль не успеет его остановить, что может потерять своё положение, вроде как, близкого друга. Грофф не помнил когда успел добраться до дома и, уж тем более, потерял счёт по какому кругу в наушниках звучал голос Рене. Джон обнаружил себя на диване, слегка отрешённо посмотрев на «2:09 am» на телефоне. Видимо, он пролежал тут уже несколько часов, погрузившись в мысли и воспоминания о Миранде. Грофф поморщился, чувствуя уже знакомое неприятное ощущение на щеках, и вытер засохшие слёзы. Джонатан вздохнул. Видимо, плакал он долго и много, потому что плечи футболки были сырые, как и волосы парня. Глаза саднили. Возможно, он мало моргал эти часы. Последствия буквально вылившихся чувств не заставили себя долго ждать и, стоило Джону подняться, голова сразу загудела и словно налилась свинцом. Устало выдохнув, Грофф направился к аптечке за обезболивающим, что давно стало уже привычным ритуалом. Джонатан снова вздохнул. Ему следовало бы признаться. Уже давно как следовало бы. Хотя, вряд ли от этого был бы хоть какой-нибудь толк. Лин далеко не дурак, так что он, скорее всего, знал о настоящих чувствах Гроффа. Это было попросту очевидно. Скорее всего, только поэтому Миранда и позволял ему столь многое, иногда сам проявляя инициативу вроде забавных шуток или цитирования произведения с любовными линиями по ролям. В такие моменты Джонатан просто позволял себе погрузиться в этот сладостный мираж, каждый раз с неприятным скрежетом и хлопком внутри него выходя из приятной иллюзии. Джон ненавидел ту весёлую картонность, которую ему приходилось поддерживать каждый раз после того, как Мануэль снова ему что-то позволял или вытворял что-то сам. Так сложно продолжать вести себя обычно, когда настолько желаешь касаться чужого тела.       Иногда Джону снились сны, что они просто проводят время вместе, что он может обнять человека, который несколько лет назад был выше него, а теперь лишь озорно поглядывал снизу вверх, пусть и не с большой разницей. Будто Грофф может свободно, мягко и аккуратно, словно какое-то сокровище, хоть, впрочем, почему словно, перебирать тёмные, отращенные специально для выступлений, волосы. Будто он может покрывать нежными поцелуями лицо и руки Лина, будто он имеет на это право.       Джонатан обнаружил, что по его щеке снова соскользнула слеза, а в руках всё ещё не выпитые таблетки от головы и стакан с прохладной водой. Быстро опрокинув в себя содержимое ладони и стакана, Грофф краем глаза заметил, что уже почти три часа. Ему следует уснуть. Напевая какой-то отрывок из satisfied, словно заевший и зациклившийся, Джон направился было в свою спальню, как его остановил дверной звонок. Удивлённо вскинув брови, парень поспешил поинтересоваться, кого принесло ночью в его дом, ожидая увидеть много кого, но точно не Лина. Незамедлительно впустив друга к себе, Грофф подметил, что Мануэль был слегка подвыпивший, но, видимо, вполне в здравом уме.       — Гроффсоус! Я тут мимокрокодил, так сказать, вижу, у тебя свет, — Миранда лучезарно улыбнулся своей обычной улыбкой, от которой у Джона всегда ёкало сердце, и этот раз, конечно, не стал исключением. — С чего не спишь в такое время? Ребята только разошлись, и–       Лин резко замолчал, нахмурившись, от чего Джонатан вопросительно заморгал, так и не успев ничего сказать. Миранда решительно подошёл к Гроффу, беря его лицо в свои ладони и пристально смотря в глаза. Сердце Джонатана ухнуло куда-то вниз и, кажется, так и не вернулось.       — Что с тобой за херня, чувак? Ты выглядишь так, словно посмотрел «Титаник» под satisfied, и, может даже, не один раз, — Лин беспокойно смотрел на друга, так и не выпуская его лица из своих ладоней.       На самом деле, сейчас Джон бы с радостью остался так хоть на целую вечность. Он готов был целую вечность стоять, ощущая на своём лице тёплые, слегка мозолистые руки, но взгляд, обращённый на него, был слишком требовательным, так что Грофф лишь вздохнул.       — Вроде того, — он привычно улыбнулся, предприняв безуспешную попытку отстраниться. Миранда всё ещё требовательно смотрел на него, явно не собираясь отпускать, пока не получит нормального объяснения, даже после умоляющего взгляда Джонатана. Грофф прервано вздохнул, мысленно уже жалея обо всём, но всё же подаваясь вперёд и мягко касаясь поцелуем губ Мануэля, готовясь к тому, что его оттолкнут. Лин не оттолкнул. Он замер, но позволил поцеловать себя. Позволил запустить ладонь в свои волосы, позволил притянуть к себе, позволил поцеловать напористее, позволил горячему влажному языку Джона проникнуть в свой рот, даже отвечая на поцелуй, хоть и без особого энтузиазма, отстраняясь только тогда, когда у обоих начал заканчиваться воздух.       — Я люблю тебя… — Грофф уткнулся лбом в плечо Миранды, чувствуя, как слёзы снова начинают закипать у него на глазах. На его макушку опустилась тёплая ладонь. Повисла тишина.       — Я знаю, — наконец сказал Лин, мягко, почти невесомо, касаясь губами затылка друга. — Ты знаешь, я не могу дать тебе больше. Прости. Джонатан медленно покачал головой, отстраняясь и отворачиваясь от Мануэля, вытирая слёзы.       — Я понимаю. Это не твоя вина. Скорее, я должен извиняться.       — Ты не можешь извиняться за собственные чувства, Грофф, — Миранда внимательно наблюдал за тем, как Джон приводит себя в относительный порядок. — И часто ты так… Плачешь?       — Так давно сбился со счёта, что уже не обращаю внимания, — вымучено улыбнулся Джонатан, вытирая лицо полотенцем после умывания, стараясь не обращать внимания на то, как виновато поджал губы Лин.       — Ты хочешь, чтобы я… Ну… Прекратил все эти… Ну, то, как мы себя ведём? — Лин смотрит исподлобья, но лишь потому, что чувствует на себе вину и ответственность за то, что происходит с его другом.       — Ради бога, нет, не лишай меня этого, — чуть ли не простонал Грофф, хотев было взять Миранду за руку, но быстро одёрнув себя. — Но… Можешь перестать писать в твиттере всякую такую хрень, типа что я тебя люблю? Это немного… Ранит.       — Я постараюсь, — Мануэль кивает и, самостоятельно беря руку Джона, мягко начинает подталкивать того в сторону его спальни. — Тебе надо поспать.       — Полагаю, — Джонатан не сопротивляется, лишь слегка сжимая ладонь Лина в своей, послушно укладываясь в кровать. — Но подожди. А ты где– Начал было Грофф, но тут же замолчал, потрясённо глядя на то, как Миранда ложится рядом с ним.       — Если ты не против, конечно…       — Чёрт возьми, я был бы счастлив, — Джон, не успевая подумать, крепко прижимает к себе Лина, утыкаясь носом в макушку, чувствуя себя так спокойно, как не чувствовал уже очень давно.       И Лин позволяет обнимать его. Позволяет слишком многое, и Грофф ненавидит это. Но он благодарен за это чуть ли не в три раза больше. Утром всё вернётся на круги своя, но сейчас Джону слишком хорошо, чтобы думать о чём-то, кроме тёплого любимого тела в объятьях и его шелковистого сладковатого запаха. Сон накрывает Джонатана почти мгновенно. Сейчас он вполне всем доволен.