Недоразумение

      Этот бар, расположенный практически на окраине городка, приглянулся братьям достаточно давно. Не для того, чтобы охотиться, скорее, чтобы отдыхать. И принцип этот они старались соблюдать, по крайней мере, до сегодняшнего дня. Если бы не этот пацан, который сидел сейчас у стойки с бокалом коктейля в руке и выглядел для этого места настолько чужеродным, что невольно притягивал взгляды. 　 — Берём? — Роб наклонился к застывшему в дверях бара Алу и лизнул его в мочку уха с бриллиантовой серёжкой. Ал вздрогнул, поёжился и, улыбнувшись, обернулся к брату, вопросительно вздёрнув бровь. — Я о парне у стойки. Такой симпатяга. К тому же, мне кажется, если не мы, то его точно тут кто-нибудь трахнет. Ты только посмотри — его прямо сейчас уже готовы разложить, и без нас, а мы потом жалеть будем!       Обсуждаемый парнишка, одетый в крайне неуместную в этом месте форму дорогого частного колледжа, поёрзал на барном табурете, изящно пригубил из коктейльного бокала, отставив ухоженный мизинчик, и с опаской огляделся по сторонам. Чувствовал он себя явно не в своей тарелке. И не в последнюю очередь от взглядов, которые на него бросали завсегдатаи заведения. Те ещё кадры, надо признать. В них читалось желание либо трахнуть «сладкого мальчика», либо дать неведомо как забредшему сюда мажору в морду. Причём, и то, и это — исключительно из чувства классовой ненависти. 　 — Скучаем? — Роб присел на стул сбоку от парнишки и щёлкнул пальцами, подзывая бармена. Пацан отпрянул от неожиданности вместе со стулом и неминуемо навернулся бы, но был подхвачен Алом, стоявшим позади него. Вернув парня на место, мужчина смахнул с лацкана его школьной куртки несуществующую пылинку и присел рядом. 　 — Мне того же самого, что у молодого человека, — Роб указал на бокал в дрожащих пальцах парнишки и, поманив к себе пальцем нагнувшегося бармена, спросил шёпотом, — надеюсь, он совершеннолетний? 　Бармен, с видом оскорбленной невинности, кивнул. Удостоверение личности он проверил у парня в первую очередь. За спаивание несовершеннолетних даже у такого бара, как его, вполне могли отобрать лицензию. 　       Роб расплылся в дружелюбной улыбке и кивнул Алу — можно. Он обратился к пацану, замершему на своем стуле: 　 — И что такой явно приличный молодой человек делает в подобном месте? Меня, кстати, зовут Роб. А это — Ал, мой брат, — Ал соскочил с барного стула и поклонился, как бы невзначай коснувшись ладонью бедра парня, затянутого в модные узкие брючки. 　 — Ой, а вы похожи, — пискнул тот, и тут же, мило покраснев, вежливо представился, — очень приятно, а я — Марк! 　       Роб ухмыльнулся и подмигнул брату. Жертва сама шла в ловушку. Дальнейшее было, в принципе, понятно. Марк, который, по его словам, проиграл спор, и должен был провести ночь в баре по выбору победителя, найдя свободные уши и, главное, благожелательно настроенных слушателей, заливался соловьём. Он то и дело очень милым жестом поправлял светлую чёлку, сползавшую на голубые наивные глазки, а братья поддерживали беседу, всё ближе прижимаясь к пацану и отвлекаясь только на то, чтобы вразумить других, недовольных таким поворотом дел посетителей. С особо непонятливыми Алу пришлось даже побеседовать на заднем дворе, после чего они, от греха подальше, почти добровольно предпочли в бар не возвращаться.       А парнишка, проникшийся доверием к новым знакомым, и сам не заметил, как в результате покинул бар под ручку с братьями, совершенно позабыв про своё пари. А также и про моральные устои, если, конечно, они у него имелись. Одежду парни начали терять ещё в машине. Точнее, терял её Марк, которого братья усадили между собой на широкое переднее сиденье своего коллекционного «Роллса». Действие волшебной таблетки, подброшенной в его бокал ещё в баре, уже началось, и Марк совершенно не возражал, когда его занесли в особняк братьев на руках — голенького, как новорожденный, и с колом стоящим небольшим аккуратным членом, трогательно смотревшимся на фоне абсолютно гладкого паха. 　       В результате, до кровати они так и не дошли, отполировав довольно повизгивающим парнем все доступные горизонтальные поверхности в доме. И получив несколько восхитительных минетов, до которых, казавшийся таким невинным парнишка, оказался большим охотником. Закончилась групповуха лишь под утро. С финальной точкой на персидском ковре в гостиной, где парня насадили сразу на «два ствола». И только после этого почти бездыханного уложили в постель, где он сразу же и заснул. Братья аккуратно заклеили пластырем четыре глубоких, но уже начавших подживать раны на его шее. Две с одной и две с другой стороны. 　 — Ал, ты же понимаешь, что отпустить мы его не можем, — уже полностью одетый Роб, откинувшись в кресле, выдохнул в потолок клуб ароматного сигарного дыма. Его брат поморщился — эту людскую привычку он не понимал, так и не приняв её за сотни лет своего существования. — Мы затрахали его до полусмерти и высосали почти досуха, вряд ли он после такого вообще выживет. Да если и выживет… Запечатление — это не шутка. Совсем ни к чему, чтобы до конца своей жизни он таскался за нами, — Роб снова затянулся сигарой, — тем более, того, что мы от него получили, нам хватит надолго. 　       Алекс кивнул. Он вообще был молчалив. Впрочем, рядом с братом ему и не нужно было говорить — они понимали друг друга без слов. 　 — Автокатастрофа, или… А может, — Роберт улыбнулся, продемонстрировав клыки, ещё не успевшие принять нормальный размер, — отправим обратно в бар? Сейчас он беспомощнее котёнка. И живым оттуда точно не выйдет. Есть ещё варианты? 　 — Есть. Варианты есть всегда, — весёлый звонкий голос прозвучал совершенно неожиданно для вампиров. Ал и Роб медленно повернулись и с удивлением уставились на вошедшего в комнату Марка. Мало того, что он был бодр и весел, хотя братья по опыту знали, что парень должен был проваляться в постели как минимум сутки, а то и вообще с неё не встать, но и совершенно не походил на того вчерашнего — покорного, ласкового и самозабвенно отдававшегося им парнишку. 　В проёме двери стоял уверенный в себе молодой мужчина. Стройный, но крепкий, с сухими рельефными мышцами под гладкой кожей. И с более чем солидным членом, расслабленно свисавшим между безволосых поджарых бёдер. Марк откинул рукой светлую чёлку, посмотрел на братьев насмешливым взглядом льдисто-голубых, почти бесцветных глаз и, прошлёпав босыми ногами по паркету, плюхнулся голым задом в кресло рядом с Робом.       Взял сигару, уверенно отрезал кончик и прикурил от зажжённой свечи. Оторопевшие вампиры потеряли дар речи, непроизвольно косясь на кажущийся огромным член сидящего парня. А тот затянулся и, нагло выпустив дым прямо в лицо оторопевшему Робу, поправил член, поудобнее устраивая его между раздвинутых ног. И ухмыльнулся, продемонстрировав невероятно широкую от уха до уха пасть, усыпанную несколькими рядами острейших на вид зубов. Куда там вампирам. 　 — Что, братишки, никогда суккуба не видели? А вчера даже в голову не пришло — от того, что вы проделывали, любой нормальный человек давно бы уже окочурился… И даже во время минета ничего не почувствовали? — Марк, явно издеваясь, высунул раздвоенный змеиный язык. — Правду говорят, что вампиры умом совершенно не блещут… Но вы двое даже тут отличились… 　       Кресло отлетело в сторону и Роб, зарычав, кинулся на то существо, которое ещё вчера называлось Марком. И врезался в стену, сбитый в прыжке небрежным жестом руки сидящего парня. Так же просто и без усилий был отброшен и Ал, кинувшийся на помощь брату. 　— Не стоило пить мою кровь, — суккуб поманил вампиров пальцем, и братья, как марионетки, вскочили на ноги. — Теперь, ребята, вы мои и никуда не денетесь. Даже если у вас получится сейчас сбежать — на дворе день, дальше крыльца не уйдёте. 　       Ал с Робом переглянулись. В такой хреновой ситуации они не оказывались уже пару сотен лет, со времён последних охотников за вампирами. И совершенно не понимали, что теперь делать. 　 — Знаете, в чём проблема при общении с демонами? — как ни в чём не бывало продолжил суккуб, затягиваясь сигарой. Другой рукой он поглаживал член, поднимавшийся во всю свою немалую длину. — Они всегда больше берут, чем отдают. Ну, или отдаются. В нашем случае. И вот сейчас — моя очередь брать. А если вы будете так же хороши снизу, как вчера был я, то, возможно, спасёте свои жизни. Ну или то, что вы жизнью называете. Возможно. Надеюсь, я понятно выразился? — Наманикюренный ухоженный ноготок на пальце, который Марк направил на вампиров, почернел, вытянулся и превратился в полуметровый кривой коготь. — А теперь раздевайтесь! Живо! И не злите меня, а то вам может не помочь и ваша хвалёная вампирская регенерация! 　       Братья-вампиры переглянулись и обречённо принялись стягивать с себя одежду. 　 — И да, — суккуб ласково погладил полностью вставший во всей своей красе огромный член, — можете те таблетки, что мне вчера подсунули, принять. Всё полегче будет. Морально. Мы ж — демоны, а не звери какие-то…