В глазах смотрящего

— Ты мне нужен, — признание выходит так себе. Эрон сразу понимает, что это больше констатация факта, чем попытка что-то объяснить. Стэм всегда так поступает. Всегда ошарашивает его какой-нибудь неожиданной новостью вроде «мне нужно тело», а потом тем же спокойным размеренным голосом рассказывает детали (вроде тех, что тело не должно иметь никаких улучшений). И сейчас к хорошо поставленному голосу добавился внимательный взгляд, видящий тебя насквозь, как бы ты ни пытался скрыть свои грешки и бесполезные мысли о возмездии. Стэм смотрит с оттенком любопытства, ему все эти ощущения по-прежнему в новинку, и карманный гений вполне может пригодиться, если в процессе что-то пойдёт не так. Стэм просчитал сотни тысяч вариантов о том, что и как может пойти не так. Ни в одном из них Эрон не успевает сделать больше трёх шагов, прежде чем упасть на холодный каменный пол с дырой во лбу. Эрон думает гораздо медленнее, чем самый современный компьютер, однако десятка рассмотренных ситуаций ему хватает, чтобы понять: шанса нет. Не здесь, не в этой ситуации. И, возможно, даже не в ближайшем будущем. Стэм всегда выигрывает. И сейчас он смотрит с таким интересом, что по коже Эрона невольно пробегают мурашки. Этот взгляд выворачивает наизнанку, препарирует тебя наживую, и ты с болезненным любопытством смотришь на собственные органы: ещё пульсирующее сердце, перегоняющие воздух лёгкие, скользящую по окровавленным пальцам печень. Эрон едва заметно дрожит, кожу на щеках щиплет от неудачно высохших слёз, но он продолжает с вызовом смотреть в ответ. — Ты можешь взять любого другого. — И это правда. У Стэма нет никаких причин использовать Эрона повторно, к тому же тот вполне мог собрать второго Стэма, задев тем самым его гордость как уникального и неповторимого существа. И всё же Стэм оставляет Эрона в живых. — Ты мне нравишься, — ответ донельзя смешной, однако никто из них не улыбается. Даже не пытается сделать вид, будто шутка вышла хорошей. Да и не шутка это вовсе, когда горячие пальцы крепко держат тебя за подбородок, не позволяя вырваться, а перепачканные в крови губы прижимаются к твоим губам. Стэм изучает реакцию Эрона, ищет совпадения с тем, что уже видел, проверяет на прочность чужое терпение. Эрон кривится от боли и совсем чуть-чуть — от отвращения. Он не хочет отношений — уж точно не таких и не в таком виде. Не хочет этих мерзких изучающих поцелуев, тёплого дыхания на своей коже и вкрадчивого шёпота на ухо. — Я хочу оставить тебя себе. Разве это не достойная причина? Эрон хочет ответить, что нет. Что нет вообще никаких причин: ни целоваться, ни шептать ему дурацкие признания с привкусом машинного масла и солёных морских брызг, ни уже тем более оставлять его в живых. Эрон молчит. Стэм видит ответ в его глазах и смеётся. Смеётся громко, до слёз в уголках глаз. Он доволен тем, что Эрон ему показывает. И тем, что не показывает — тоже.