Отпропагандирую

      — Ро-о-оська!!!       Под этот душираздирающий вопль в открытое окно спальни что-то влетело. Влетело и мягонько шмякнулось в стену, тут же упав на постель. Роскомнадзор, успевший в ужасе подскочить от знакомого голоса, с опаской подошел ближе, присматриваясь.       — Это… — Роскомнадзор скривился. — Это п-п… презерватив?!       Мутная белая жижа внутри наводила на весьма неприятные мысли. С визгом отвращения он кинулся к окну. На тротуаре стоял старый знакомый. Ну, конечно, кто же еще это мог быть. Порнхаб. Главный на их районе нагибатель всего живого и разгибатель духовных скреп. Любитель «давать людям то, чего они жаждут», не понимая, что люди сами не знают, что им нужно… Нахальный вредитель, развратитель. От одной его улыбочки у Роскомнадзора зубы свело.       — Что тебе нужно? — рявкнул Роскомнадзор, стискивая кулаки.       — Пришел повидаться. Жди, через минутку поднимусь! — отсалютовав, Порнхаб весело поскакал к подъезду.       Роскомнадзор покрылся холодным потом. Не любил он таких гостей. В прошлый визит Порнхаба всё закончилось весьма плачевно — нахал добрался до тайного личного дневника, где Роскомнадзор записывал свои грандиозные планы по обезопаснев… обезопащи… обезопасиванию интернета, и еще неделю заходился хохотом, цитируя по памяти особо понравившиеся фрагменты.       В панике осмотрев комнату, Роскомнадзор срочно навел порядок. Спрятал дневник, убрал в дальний ящик записи по проектам блокировок доменов, пихнул под кровать ящик со шпионским оборудованием, отобранным у соседского мальчишки, которое теперь сам использовал для поиска нарушителей (к слову, либо что-то он делал неправильно, либо оборудование пришло в негодность, но «Радар врагов» почему-то постоянно показывал одну и ту же картину, стоило показать его специалисту).       В тот самый момент, когда Роскомнадзор заталкивал в помойку стопку лоли-манги, взятой на изучение, дверь распахнулась.       — Как ты вошел?! — взвизгнул Роскомнадзор, метнув на гостя испепеляющий взгляд.       — Опять забыл, что тебе сняли все замки с тех пор, как ты сам себя закрыл и не смог выйти из квартиры? — добродушно рассмеялся Хаб, окидывая помещение зорким взглядом. — Иногда ты слишком уходишь в себя… — Он перевел взгляд на стушевавшегося «Роську». — Хотя могу понять. Мне тоже иногда хочется… в тебя… войти.       — Пшел вон, — прошипел Роскомнадзор, пытаясь вытолкать незваного гостя. Порнхаб легко увернулся, мимоходом шлепнув по заднице в протертых из-за бесконечного нетерпеливого ерзанья на компьютерном стуле брюках. — Я тебя не приглашал.       — Ты, милок, еще не отработал долг.       Порнхаб, уже до неприличия вольготно развалившийся на кровати и вертящий собственный подарочек-снаряд, который минутой ранее запустил в окно, улыбнулся и подмигнул.       — Отработал? Долг? — Роскомнадзор гордо выпрямился, поправив крупные квадратные очки в сине-голубой оправе. — О чем ты вообще?       — О той блокировке. — Улыбка стала еще шире. Роскомнадзор почувствовал угрозу, шмыгнул носом и отошел к столу, старательно делая вид, что всё это время вообще-то был занят важными делами. Перелистывая страницы энциклопедии с динозаврами, в которой утром выискивал пропаганду гомосексуализма, он напряженно прислушивался к тишине за спиной и боролся со жгучим желанием оглянуться. И через пару минут подпрыгнул, когда Порнхаб заговорил прямо над ухом: — Мне пришлось долго объясняться, чтобы отпустили, понимаешь? Заставил меня переживать. А Девиант из-за тебя так и остался под запретом…       — Не хочу, чтобы вы с ним в моем районе демонстрировали свои половые отношения!       — Что, ревнуешь? — Порнхаб приобнял Роскомнадзора со спины, медленно проведя рукой по шее, будто на что-то намекая. — Поверь, никто не имел меня так, как ты… С Девиантом мы просто друзья. Я позировал ему для картин, слышал про обнаженную натуру? Ну, Микеланджеловское «Сотворение Адама» там, Рубенсовы «Три грации». Видел? Только не кидайся их запрещать, это не порнография, они, как ты выражаешься, имеют значительную историческую, художественную и культурную ценность для общества.       Роскомнадзор, правда не знавший таких названий и уже собравшийся заяндексить вечерком, уязвленно поджал губы. В последнее время он успел почувствовать, что культурная ценность — понятие непростое, а уж степень ее значительности — и вовсе мутное. Порнхаб вон и свои видосики ценным культурным наследием считал, горячо доказывая, что потомки обязаны «послушать сладкие стоны этой красотки». И как только такого нечестивца снова пустили в его уютный мирок?!       — Так что, милый, снимай брюки.       — Ч-что? — Роскомнадзор растерялся и оглянулся. Порнхаб уже устроил на постели свой рюкзак. — Что ты будешь с ними делать?       — Узоры, блин, вышивать. — Порнхаб строго зыркнул из-под челки. — Раздевайся. Буду вводить в тебя информацию, причиняющую вред здоровью таких, как ты. Не бойся, будет почти не больно.       — И-информацию?..       — Угу. Это, — Порнхаб продемонстрировал странную сетку из кожаных ремешков с клепками, — информация порнографического характера. Это… — Он выудил вереницу блестящих прозрачных шариков на нитке, — информация, способная вызвать желание употребить наркотические средства, табачные изделия и алкогольную продукцию.       Роскомназор сглотнул. Как на зло он только на днях рылся на сайте секс-шопа, исключительно в целях изучения на предмет… ну, на предмет… Роскомнадзор тряхнул головой, отгоняя лишние мысли.       — Это… — Из рюкзака потянулась длинная плетка, следом — кляп и зажимы. — Информация, побуждающая осуществлять насильственные действия. А это — моя любимая. — Порнхаб с улыбкой достал большой и жилистый фаллоимитатор, такой правдоподобный, что Роскомнадзор чуть не задохнулся от ужаса. — Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений. Ммм. Отпропагандирую тебя до потери сознания.       Роскомнадзор уже вжимался в стену, еле стоя на дрожащих ногах.       — Только представь, как я вставлю эту информацию без всякого предупреждения о возрастном ограничении. И буду грубо и безостановочно распространять и распространять ее в тебе, распространять и распространять, пока у тебя реестр не заболит. И ты будешь стонать от унижения и удовольствия, желая заблокировать самого себя. Буду до красноты на нежной коже хлестать тебя информацией для лиц от двадцати одного и старше. Устрою такую комплексную экспертизу информационной продукции, что твой мир разобьется на тысячи осколочков счастья и растворится в бесконечности Вселенной под твои крики «Еще!».       На этих словах Роскомнадзор всё же закричал.       — Помогите! Полиция! Пропагандируют! — завопил он, отлипнув от стены и опрометью бросившись в открытое окно.       — Стой, дурак! — Порнхаб побежал следом и перегнулся через подоконник. — Это же запрещенка! Способ суицида! Нельзя так, Роська!       Он сложил руки на груди и покачал головой. Роскомнадзор улепетывал со всех ног. Этаж-то первый, не покалечился, но куда ж он побежал, если полицейский участок в другой стороне?       — Хоть бы не заблудился опять, балда.       Вздохнув, Порнхаб прикрыл окно, сложил вещи обратно в рюкзак и оглянулся на компьютер.       — Так-с, забыл уже, как тут что делается…       Времени терять было нельзя. Всё же не просто так ведь пришел. Хотел воспользоваться компом Роскомнадзора и своих братишек младших разблокировать.