Когда звонит твой старый друг

До боли знакомый голос старого доброго друга на том конце провода сказал, что ждет меня в гости на этих выходных. Мы смеялись, вспоминая каждую нелепую и от этого милую мелочь, недолгое молчание воцарялось, когда мы вспоминали тех, что живы лишь на фотокарточках и в нашей памяти. Слова прощания угасали в моей голове, говоря о предстоящей встрече. То, что происходило внутри - походило на пестрое безумие красок, никак не относившееся к серой обыденности: все наши походы на речку и ворованные из соседнего сада яблоки, отчаянные вылазки в город и отчитывания в учительской за плохое поведение. Все детские шрамы, переломы и царапины вновь открылись, источая не кровь, но бурный поток разноцветных картинок и звуков. Я не мог пошевелить и рукой, это и не было нужно - я целиком и полностью отсутствовал в этой реальности, одновременно с этим наблюдая за закатом солнца где-то возле костра с печеной картошкой в руках. Мои давно почившие и потерянные друзья сидели со мной рядом, протягивая мне соль и мешали угли. Они смотрели на меня осуждающе, но в то же время давая понять, что любят меня той самой искренней детской любовью, которая однажды связала линии наших судеб в одну неказистую детскую варежку, болтающуюся на резинке. Они были расстроены, что мои дороги разошлись и с теми, кто был еще жив, не понимая, как может глупая детская обида вырасти в огромную стену из злобы и гордости, разделившую дороги двух закадычных приятелей. Воскресшие люди говорят странные вещи, порой страшные, немного обидные, но только правду. Осознав всю мелочность произошедшего за последние годы, я потерял дар речи. Слезы катились по моим грязным от пепла щекам, падая на сухую теплую землю, я не мог совладать с собой. А они понимающе молчали. Не нужно было лишних слов, лишь тихое потрескивание веток в костре нарушало наше безмолвие. Образы слегка колебались, становясь то блеклыми, то неотличимыми от реальности, конец был уже близко. Сережка протянул мне последнюю картошку и, словно стесняясь, тихо попросил: - Не дай нам умереть еще раз, пожалуйста. Я крепко сжал его руку, желая его заверить в этом, как он покачал головой: - Не нужно слов, я тебя понял и так. Мы же друзья, - говорил он спокойным голосом, улыбаясь. Все шрамы затянулись, оставив в напоминание о произошедшем тянущую боль глубоко внутри. Я выключил настольную лампу, нужно было ложиться спать. В тихо тлевшие угли кто-то заботливо подкинул немного веток...