Он слабее Её...

Нелл стоит за забором и смотрит, как Белого Дьявола избивает чокнутая парочка сиамских близняшек. Она дрожит, судорожно сжимает телефон в одной руке, ножик - в другой. Она, конечно, обещала не вмешиваться, но... А если его убьют?.. Она опять переводит взгляд на поле боя, пытаясь решить. В это время блестящее лезвие протыкает живот, золотые глаза расширяются, а на асфальт брызжет кровь. Куросаки отходит на пару шагов и падает. Будто в замедленной съёмке. И он замечает её. Золотые глаза смотрят прямо в серые, удивлённо, непонимающе и постепенно угасая... И тут она вспомнила, как не смогла спасти своего друга. А ещё вспомнила, как Джагерджак её защищал... Как ему точно так же вспороли живот и намотали кишки на катану... Образно, естественно, но он долго пролежал в больнице... Решила. Хуй с ним, с папашей. После Нойторы ей уже ничего не страшно. За пару секунд оказаться рядом с Новеной Эспадой и двумя точными ударами положить близнецов. А потом наскоро вызвать окровавленной рукой скорую и убрать улики. Исчезла она, когда убедилась, что Куросаки оказана помощь. Показываться не решилась. Девятых выбросила тут же в яму в подвале. Всё равно заброшка. Никто не найдет. *** - Девочка моя, – нежно проговорил Айзен, когда Нелл расстроенная, всхлипывающая с окровавленными руками вошла в зал. – Как всё прошло? - Аронильо, они... их убил Хичиго... я... ничего не успела сделать... - Да ты что? А что же Хичиго? - Он ранен и... - Не убит?! Расстраиваешь ты меня, солнышко... - В общем, там... я сидела, как вы велели мне... Наблюдала за боем... они ранили друг друга, но удар Хичиго был последним... и... Он нанёс его очень точно.. а сам отключился... Я побежала к близнецам, а они... мертвы были. Я хотела скорую вызвать, но было уже поздно и я... Я решила их там кинуть. В подвале... И Хичиго туда же... Но тут его брат прибежал... и Гриммджо с Улькиорой... а я испугалась, бросила Хичиго и свалила... Они скорую вызвали... Он жив в итоге... - Малышка моя... Ты столько пережила за сегодня. Но ты знаешь, я на тебя не сержусь. Так оно даже к лучшему. Но смотри, больше я таких промашек не прощу. Хотя ты и поступила, как тебя воспитывали, но ты не выполнила задание. На первый раз прощаю. Иди, родная, приведи себя в порядок. Нелл всё это время тряслась. Дело тут было даже не в нервном потрясении. Она реально боялась папаши. И, если он хоть что-то заподозрил, то это её последний день. *** - Джируга пляши! – Улькиора впорхнул в класс, подобно бабочке, хотя в его случае - подобно летучей мыши. - Пляшу, – Нойтора лениво потряс руками в разные стороны и зевнул, – что случилось-то? - Скажи мне, ты Нелл любишь? - Что за тупой вопрос, Шиффер?! Конечно, нет. - Хорошо... Хм. Она тебя раздражает? - Бля, это что за ёбаный допрос?! - Просто ответь. - Да, раздражает! Раздражает её тупая преданность. Доволен? - Тогда точно пляши. Я-то всё переживал, ломал голову, как тебе сказать, а тут, оказывается, всё так просто... - Сказать что? - Ну, ты понимаешь, что я решился сказать тебе это только потому, что тебе действительно плевать. - Не тяни козла за хуй. Говори уже!! - Доставать тебя она уже не будет. - В смысле? - Помнишь, Ичиго-кун вчера сорвался куда-то сломя голову? - Помню, и что? По-моему. ты начинаешь уж совсем издалека. - Не важно. Оказалось, что Хичиго вчера дрался с нашими сиамскими близнецами. Им и Нелл Айзен поручил убрать Белого Дьявола, и она должна была закончить работу. Но, как сказал нам Хичиго, она вызвала скорую и... кажется это она убила близняшек. И, мне кажется, папаша уже обо всём догадался. - Хм... как всегда. Тупая женщина. - Ну вот в принципе и всё, что я хотел тебе сказать. - Ага. Мне по боку. Но это хорошая новость, – Нойтора задумчиво сложил учебники в портфель. - Ей, ты куда? - Домой. Голова разболелась. - Хм, – Улькиора усмехнулся, – так я и думал. Тупой олень. *** Неллиэл разбудил настойчивый стук. Она с трудом поднялась с кровати и подошла к входной двери. На пороге стоял запыхавшийся Нойтора. - Что ты тут делаешь? – Девушка отошла, пропуская гостя внутрь. Она не могла не обратить внимания на его странное поведение. Как только она открыла дверь, он очень пристально её осмотрел. Потом прикрыл глаза, восстанавливая дыхание. Когда он снова их открыл, взгляд был привычно презрительный. Парень прошёл внутрь: - Всё как всегда, детка. - Слушай, – она вздохнула, – давай не сейчас, а? Я очень плохо себя чувствую. - Ты же любишь меня, – Джируга прижал девушку к стене, смотря прямо в глаза. - Люблю. Но сейчас мне плохо. - Но ведь это не тебе решать, правда. Он схватил её за запястье и потащил в комнату. Как всегда. Не спрашивая, не обращая внимания на её состояние, не заботясь о ласке и нежности. Грубо. Как раз в его стиле. Она так к этому привыкла, что сопротивляться уже было бессмысленно. Да и не смогла бы. С ней с утра что-то странное творится. Голова кружится и руки трясутся. Как у алкоголика. Все кости ломит, и кровь из носа идёт. А ещё этот Нойтора с его жёстким сексом... *** Джируга повернул голову в сторону спящей девушки и вздохнул. Потом встал и пошёл на кухню. Взял первую попавшуюся кружку, которая оказалась с её недопитым кофе. Только хотел отпить, как почувствовал странный запах. Он поморщился и посмотрел на содержимое кружки. Пахло от неё. Странно, кофе, как кофе, но запах... очень знакомый... Не может быть!! - Нелл!!! – Он уронил чашку и буквально полетел в комнату. Девушка лежала в той же позе. Из её носа текла кровь. - Нет, нет... – Нойтора припал к её груди, слушая сердце. Стучит. Слабенько так. Скорая. Надо позвонить в скорую. Ещё этот чёртов телефон где-то валяется. Чёрт!!! Дрожащими пальцами набирать номер, орать в трубку, чтобы срочно приезжали. Потом делать массаж сердца, заставляя дышать... Он ещё никогда так за неё не волновался. Никогда. А ведь это он виноват. Если бы сразу обратил внимание... Если бы он хоть раз послушал, что она говорит... Если бы... Если бы от одного её вида не сносило крышу, он бы, возможно, и поступил бы иначе. Но... При виде этой девушки все мысли из головы улетали. Он хотел только одного: впечатать её в любую горизонтальную или вертикальную поверхность и изнасиловать... Он помнил, да. Сначала это было раздражение. Ещё бы, какая-то девка сильнее его. И номер у неё выше. А сама такая надменная. Гордая. Сучка. Бесила страшно! А ещё она смела жалеть его! Жалеть ЕГО?!!!! *** - Почему ты спасла меня? – Он лежал на спине, весь искалеченный, с множеством ранений, но уже пришедший в себя, смотря на Неё, невозмутимо сидящую на земле чуть поодаль. Без единого ранения, зеленоволосая сука! - Я тебя не спасала, – спокойно отвечает Она, даже не смотря на Него, – мы больше не можем терять Эспаду, поэтому я предотвратила твою глупую попытку суицида. - Неллиэль, я тебя ненавижу... И ты это знаешь... Тогда почему ты везде следуешь за мной? – Он не без труда встаёт, переворачивается, опираясь на руки и смотря на собеседницу. Вытирает кровь, бегущую по подбородку, наблюдая, как Она встаёт с земли, поворачиваясь к нему спиной: - Потому что... – Всего лишь на секунду в Её глазах мелькает что-то. Что-то, что Он путает с жалостью. Она чуть поворачивает голову, смотря на него сверху вниз своими невероятными серыми глазами, в которых плещется боль. – Ты слабее меня... *** Он ненавидел, когда его жалеют. А они продолжали смотреть на него с жалостью, даже не представляя, как это больно! Но она... Она будто видела его насквозь. И его это бесило ещё больше! Он всегда думал, что она жалеет его, как остальные, пока не понял - она любит. Любит его. Блядь, это даже в голове не укладывалось! Хотя, папаша всегда твердил, что он тупоголовый. И, действительно. Он не понимал, как она может любить его? Вот, кстати, что странно. Фанатичную преданность Теслы он понимал, а вот Её любовь... Даже нет, не не понимал, отказывался понимать! Она же сильнее. Как она могла любить того, кто слабее? Ведь он уничтожал тех, кто слабее. А она не уничтожила его... Почему? Потому что жалела? Любила? Дура, какая же она ду-у-у-ура! Ведь ему было бы куда проще, если бы она просто убила его. Но она не только не сделала этого, так ещё и в любви призналась! И естественно, он этим воспользовался. Иначе он не был бы собой. Использовал тогда и продолжал использовать дальше. И кстати, что самое странное, он ни разу не изменил ей. Нет, правда. Как не пытался по началу, ничего не получалось, и в каком бы пьяном бреду он не был, всё равно всегда оказывался у двери в её квартиру. Она всегда открывала ему, улыбалась и пропуская внутрь. Он просто с порога набрасывался на неё, не целуя, просто разрывая ту одежду, в которой она была, и грубо трахая. А она не сопротивлялась. Стонала, царапала его спину и улыбалась. А в конце, смотря ему прямо в глаза, говорила: - Я люблю тебя, Нойтора... И сейчас, смотря через стекло на то, как её откачивают врачи, он почему-то боялся не услышать это дурацкое признание. Боялся не увидеть вновь боль и жалость в её необыкновенных серых глазах. Он сжимал кулаки, желая придушить папашу, ведь он не сомневался, что это Айзен распорядился от неё избавиться. Он не сомневался, что папаша не случайно попросил Заэля подсыпать ей именно этот наркотик в кофе. *** - Чем ты опять занят? - Создаю новый наркотик, конечно же, – Заэль даже не посмотрел на вошедшего в лабораторию Нойтору, продолжая копошиться со своими пробирками. Джируга подошёл к столу, осторожно принюхиваясь к пробирке с синеватой жидкостью: - Ой, какое говно! – Скривился тогда ещё Восьмёрка. - Ей, я бы попросил, – Гранц одарил нарушителя спокойствия его обители недовольным взглядом, – это не говно, – надул он намазанные блеском губы, – это очень ядовитое зелье, вызывающее паралич и поднимающее давление! - Не знаю, как всё это может сочетаться в этом говне, да и это меня мало интересует, – Нойтора указал на пробирку, – но у нас собрание. Папаша присваивает кому-то Шестой номер, так что поторопись. - О-о-о, я вижу, тебя не шибко радует, что кто-то новенький станет выше тебя рангом? – Усмехнулся учёный, поправляя очки. Он, как обычно, знал больше всех. - Уж чья б корова мычала, – пробормотал Октава, возвращаясь обратно к двери. Его бесил этот запах, поэтому он не без наслаждения вдохнул свежий воздух коридора, – ты вообще Новена, и до повышения тебе далеко. - А я и не стремлюсь к повышению, – пожал плечами Гранц, выходя вслед за Джиругой и закрывая дверь лаборатории, – но, когда тебя повысят до Квинты, я стану Октавой, хотя даже сейчас могу с уверенностью сказать, что наш новый Секста тебя когда-нибудь победит. - Откуда ты, блядь, всё знаешь?! И как меня, будущего Пятого может победить какой-то Шестой?!!! - Выносливостью, – опять поправил очки Заель и хитро улыбнулся, – а ещё дружбой с Нелл. Джируга остановился, от чего Гранц прошёл чуть вперёд. Тогда ещё Октава кровожадно оскалился: - Это мы ещё постморим! Новена ничего не ответил. Просто пошёл дальше. Он-то видел того, кому сейчас должны присвоить Шестой номер. Он выглядел чуть младше Нойторы, хотя, кажется, был одного с ним возраста. Он был ниже ростом и... Его улыбка была куда кровожаднее улыбки будущего Пятого. Заэль не сомневался, когда-нибудь это дикое животное победит Нойтору. И даже подружится с Неллиэль... *** Блядь, а ведь противоядия у них не было... Нойтора отошёл он стеклянного окна, сел на кушетку, опёрся локтями о коленки и зажал голову руками. Всё произошло, как розовый пидарас и говорил. Только вот всё уже было не важно. Неважно всё стало в тот момент, когда он ощутил запах этого наркотика в кружке кофе Нелл. Неважным стало тогда, когда всё понимающий Улькиора сказал, что Нелл грозит опасность. Неважным стало тогда, когда Джируга тащил эту глупую женщину до машины скорой помощи, с каждым шагом осознавая, что если она не выживет, то и ему незачем будет жить. Осознавая, что он теперь её... Любит... А противоядия не было даже у Заэля. Он его попросту не создал.. Тихо скрипнула дверь палаты. В коридор вышел врач. Нойтора тут же поднял на него глаза. Тот с присущим всем врачам холодным притворным сожалением сказал: - Мне очень жаль. Её не удалось спасти. И только сейчас он понял, насколько слабее её...