Черта характера.

Киришима обожает в Бакуго его «злость» ко всем, его раздражение. Например взять, то как он реагирует на его подкаты или комплименты. Это яростное лицо, красные щеки и хмурый взгляд. Он получал и получает огромное удовольствие от того, когда Бакуго бил и бьет его, скрученным в тубус журналом по голове. После этого он всеми силами старается спрятать улыбку, а иногда вообще не пытается. И после того как взрывной парень уходит из его комнаты, хлопнув дверью, он затыкает подушкой свои крики радости. Не дай бог блондин услышит его. Он как влюбленная девчонка. Он не может себе такого позволить-он же мужик. Но любовь к блондину намного сильнее его мужественности и самообладания. Это сводило с ума и будоражило одновременно. Ему нравился этот взрывной характер. Однажды Бакуго его чуть не взорвал в классе, а сам он только улыбался. Каминари назвал его тогда мазохистом. Мазохист… Может и так. Для Кацуки он мог быть кем угодно. Тому надо лишь попросить. Хорошенько может даже. Когда Киришима признался в своих чувствах, которых так сильно боялся, он расплакался как маленькая девка. И Бакуго его подорвал. Не из-за признания, из-за того что он расплакался перед таким как он. Впервые тогда светловолосый покраснел. И еще раз пнув «друга?» Быстрым шагом отправился в общежитие. Красноволосый вытирая оставшиеся слезы удивленным и одновременно счастливым взглядом, смотрел ему в след. Где-то на расстоянии 30-ти метров Бакуго остановился, повернулся к Киришиме и заорал на всю улицу: «Дерьмоголовый, твою мать, ты идешь или нет?!» Эйджиро лежа на кровати в комнате блондина, вспоминал этот день и улыбался, как истинный идиот. Но признать счастливый. -Ты чего лыбишься? Смотреть противно.-Кацуки, до этого мирно спавший под боком красноволосого, немного приоткрыл глаза. На первый взгляд казалось, что он смотрит на парня с презрением и нескрываемым отвращением. Но Эйджиро видел что Бакуго, его любимый Бакуго, смотрит с неподдельной нежностью, любовью, и в его красных как рубины глазах мелькает ревность к каждому столбу. Это очень льстило. Он так злился когда Киришима приобнял за плечи Каминари. Он уже думал, всё, вот здесь и будет моя могила, в собственной комнате, но к большому удивлению, его ревнующее солнце, лишь крепко обнял его, прошептав, куда-то в плечо сквозь зубы: "-Не заставляй меня ревновать, придурок." Вспоминая эти счастливые моменты их отношений Киришима с нежностью смотрел на своего парня. У того был очень растрепанный вид, волосы-колючки (хотя на ощупь очень мягкие) были растрепаны, тонкие брови были сведены к переносице, и из-за этого на хмуром лице залегла небольшая морщинка. Он опустил большую, шершавую ладонь на волосы блондина и немного пригладил их (безуспешно конечно). Немного охрипшим от долгого молчания голосом, красноволосый чуть прошептал: -Ничего, солнышко. Спи дальше. -Тц. Он определенно любит в Бакуго эту его черту. Это его раздражение и эту «злость» к нему.