One lifelong love.

- Как ты там без меня, Джан? – Джано слышал расстроенный голос Джи в телефоне. - Скучаю, пупсик. – заученно и на автомате произнёс Ананидзе. Дальше как всегда они говорили о мелочах, которые были очень важны для Георгия, но абсолютно безразличны для Джано. Джи любил звонить по утрам, ведь он привык просыпаться и видеть рядом любимого мужчину, а теперь их разделяет огромное расстояние. Эта разлука сводит Джикию с ума, но Джано плевать. Каждое утро, поговорив с Георгием о чепухе, он кладёт трубку, тяжело вздыхая, и возвращается в объятия любимого и родного Саши. Джано нравится в Ташаеве всё: глаза, в которых можно утонуть, сильные руки, в которых чувствуешь себя в безопасности, тёмные волосы, в которые Ананидзе просто обожает запускать свои пальцы. Саша выше и сильнее, хоть он и младше своего любимого на 2 года. Для Ананидзе всё случилось слишком неожиданно и спонтанно. Он никогда не мог даже представить, что ему будет жизненно необходим кто-то, кроме Джи. Но жизнь – непредсказуемая штука, именно поэтому Джано просто отдался своим чувствам и страсти. Ташаев не осознавал до конца всего того, что скрывалось за бархатным занавесом старого театра. Он наблюдал спектакль, эстетику, чувства и эмоции, но он не видел главного – то, каким путём достигается идеал такой сложной системы. Он был слишком наивен, верил каждому слову Джано. Саша считал, что это любовь. Он слишком заигрался. Каждый раз разбивал кулаки об бетон, когда видел историю звонков и номер Джи. Часто взрывался фейерверком эмоций, не в силах контролировать бушующую внутри молодую кровь. Ташаев считал, что они с Джано идеальная пара. Он никогда не слушал тех, кто говорил, что это всё мечты, что нужно жить в реальности, но никто так и не понял, - эти мечты и есть реальность для Саши. Аккуратно приобняв своё сокровище, Джано нежно чмокнул Сашу в макушку и прикрыл глаза. Ташаев, словно ласковый кот, прильнул к груди Ананидзе, не прекращая свой сладкий сон. Времени было ещё много, поэтому Джан не стал будить Сашу. Честно говоря, им необходимо соблюдать режим даже на выходных, но Ананидзе любил побаловать своего мальчика, именно поэтому делал ему небольшие поблажки. Да и сам он был просто в восторге, когда наблюдал за спящим Сашенькой. Вот и сейчас он влюблёнными глазами разглядывал каждую черту лица парня. Однако, идиллию прервал звонок в дверь. Гостей они точно не ждали, что весьма насторожило Джано. Ананидзе хотел выпутаться из цепких объятий Сашеньки, не разбудив его, но это было просто невозможно. Ташаев открыл один глаз и попытался сфокусировать взгляд на лице Джано, пока тот судорожно пытался натянуть на себя штаны Саши, которые были ему весьма велики. Поняв, что что-то не то, Ананидзе откинул в сторону проклятые штаны и быстро нашёл свои. Приведя себя более-менее в порядок, Джан пошёл открывать дверь, которая не переставала извещать хозяина о том, что у него гости. Мужчина открыл дверь и чуть не выронил футболку, которую он выворачивал уже по пути. На пороге стоял Джи со счастливой улыбкой и чемоданом позади. - Сюрприз! – радостно воскликнул Георгий. От такого сюрприза Джано бросило сначала в жар, затем в холод, а потом опять в жар. Страшно не хватало воздуха, так как он просто боялся дышать. Раньше Ананидзе казалось, что он больше не любит Джи, что страсть в их отношениях угасла, в скором времени он планировал рассказать про Ташаева, но не в таком скором. Джан просто осознал, что внутри вновь вспыхнул огонёк, вроде маленький, но способный устроить трагический пожар. Мужчина понял, что никак не может потерять Джикию. - Ты не рад? – видя растерянность любимого, поинтересовался Георгий. - Я-я, я рад. Очень. Просто… Как ты здесь оказался? – тараторил Джано, собирая мысли воедино. - Прилетел на самолёте. Решил порадовать тебя. Вот, - Георгий поднял торт, который он держал в правой руке, - к чаю купил. Я очень проголодался. Джи передал сладость Джано, а сам потянулся за чемоданом. Переступив порог и закрыв за собой дверь, Джи оставил вещи в сторонке и, видя бегающие глаза Ананидзе, подошёл к мужчине. - Всё в порядке? - Да, просто это так неожиданно. – Джан отложил торт в сторону и сделал шаг к Георгию. Джикия обнял своего любимого и вовлёк его в долгий поцелуй, который был полон нежных чувств. Джано горел. Горел желанием. Страшным желанием. И это очень радовало Джи. - Идём. – Джан потянул мужчину в сторону ванной, понимая, что это сейчас самый оптимальный вариант. Во-первых, там нет Ташаева. Во-вторых, там есть вода, которая может охладить тело и привести в порядок мысли. Ну и в-третьих, они с Джи ещё никогда не занимались любовью в ванной. Услышав сначала голоса, а затем как хлопнула дверь, Саша вышел из комнаты. Он увидел вещи, которых точно не было, когда они ложились спать. А затем его внимание привлёк красивый торт. Но ни Джано, ни второго гостя не было. Ташаев, надеясь на то, что его догадки – полная чушь, побрёл в сторону кухни. Заглянув туда, он никого не обнаружил. Вдруг послышался звук льющейся воды. Саша неуверенно зашагал к двери, которая вела в ванную. Теперь парень слышал не только звук воды, но и голоса, а ещё… стоны? Ташаев стоял как вкопанный. Всё внутри разрывалось на сотни маленьких частиц. Но он не мог ничего сделать. Джи вернулся. Он здесь хозяин, а Ташаев так, нужен хорошо провести время. Вернувшись в спальню, парень оделся до конца и собрал свои вещи, которых в этой квартире было очень мало. К счастью «личное такси» Ташаева приехало быстро. Парень закинул сумку на заднее сидение, а сам забрался на переднее пассажирское. - Что-то случилось? – встревоженно спросил Зобнин. - Всё нормально. – выдавил из себя Саша, пряча красные от слёз глаза. - Куда тебя везти то? - В бар. - Точно всё нормально? - Я же сказал! - перешёл на крик Александр. – Извини. - Как скажешь. Всю дорогу парни ехали молча. Рома просто не хотел навязываться и лезть в душу, видя, что человеку и так плохо. Ехать в бар и напиваться – не самая хорошая идея, но придумать что-нибудь получше Зобнин был не в силах. Ему было весьма жалко друга, так как он понимал, что у них с Джано случился разлад. Пожалуй, только один Роман знал об этих отношениях, именно поэтому Саша и обратился к нему. Как только машина Ромы остановилась возле бара, Ташаев сразу вылетел из автомобиля и направился ко входу, совершенно забыв про свои вещи на заднем сидении. Он только бросил короткое: «Дальше я сам». А потом скрылся за железной дверью. Зобнин, закрыв машину, направился следом за Александром. Он не мог оставить друга без присмотра. Когда Рома догнал Сашу, тот, недоумевая, посмотрел на Зобнина. - Почему ты не уехал? – выпив рюмку какой-то жгучей гадости, спросил Ташаев. - Не могу оставить тебя одного. - Понятно. Выпьешь? – Саша протянул другу следующую рюмку. - Ты же знаешь, я не пью. - По такому случаю можно и начать. Пей. У Зобнина просто не было выхода. Ему казалось, если он сейчас откажет Ташаеву, то тот выбросится из окна или вскроет себе вены прямо у барной стойки. Он выпил эту чёртову рюмку, и в голове сразу неприятно зашумело. Однако, Саша не собирался останавливаться. Зобнин сбился со счёта. Казалось, они перепробовали в этом баре всё, вплоть до воды, которая предназначалась для полива цветов. К горлу подкатывал неприятный ком, и Роме казалось, что его вот-вот стошнит прямо себе под ноги. - Слушай. – неожиданно начал Саша. Приступ рвоты у Зобнина сразу прекратился. – Вот что со мной не так? Чем я хуже этого Джи? Зобнин, не в состоянии что-либо сказать, лишь пожал плечами. Ему хотелось провалиться от взгляда Ташаева. Он выглядел таким злым и разочарованным одновременно. Рома уже приготовился к удару. - Поцелуй меня. – выпалил Ташаев. - Что-о? – Зобнин был явно в шоке. - Тебе точно нельзя пить, тормозишь. И Александр притянул к себе Рому за футболку, а затем прикоснулся своими губами к губам Зобнина. Саша не углублял поцелуй, дал привыкнуть к ощущениям Роме, так как тот был заядлым гетеросексуалом. Однако, то ли это подействовал алкоголь, то ли Зобнин просто нагло врал всей команде, но он переместил свою руку на скулу Саши и сам углубил поцелуй, делая его невероятно страстным. Они могли бы целоваться вечность, но воздуха стало не хватать, и губы покраснели и слегка опухли, становясь ещё привлекательнее. - Ну что? Натуралу по ебалу? – усмехнулся Ташаев. - Иди ты. – ответил Зобнин и снова поцеловал Сашу.