***
— Кайя, — произнесла мама дрожащим голосом. Даже после недавних родов она осталась стройной и красивой. Черное облегающее платье подчеркивало ее тонкую талию, а волосы собраны аккуратным пучком. На руках она держала малышку Бетти. При виде ее, мое сердце начало биться чаще. Она — словно маленькая копия меня. Передо мной предстали картинки «идеальной семьи». — Здравствуй, Миранда. Взгляд Корделии метался между мной и мамой. Миранда передала малышку в руки Корделии и подошла ближе, я выпрямила спину. И испытала дискомфорт рядом с ней. — Что ты здесь делаешь? — спросила я. Я сглотнула. Хочет забрать меня домой? Страх разливался по телу, медленно пожирая меня часть за частью. — Приехала повидать бабушку, — мягко произносит она и тянется ко мне. Я резко дернулась в сторону, не желая ее прикосновений. Миранда застыла, она была весьма удивлена моим поведением. Могу предположить, что она рассчитывала на более теплый прием с моей стороны. После всего, что случилось, я не могу вести себя как ни в чем не бывало. — Повидала Корделию? — холодно спросила я, переводя взгляд на бабушку и рядом сидящую Бетти, которая радостно хлопала пухлыми ладошками. Бабушка нежно гладила белокурую макушку. — Кенни… — тяжело выдавливает Миранда. — С бабушкой все хорошо, можешь не волноваться. — Мы можем… — начинает Миранда. — Операция только через две недели, ты можешь не волноваться. Пока Корделия будет находиться под наблюдением, — не встречаясь с ней взглядом, выговариваю каждое слово четко и весьма грубо. — На сколько ты здесь? — Сегодня вечером уже возвращаюсь домой, — печально проронила Миранда. — Я бы хотела остаться, но… — Все в порядке, Миранда, — говорит Корделия. — Со мной все в порядке, за мной присматривает моя внучка. И к тому же, операция через две недели, можешь приехать в день операции. — Ты уверена? — переспрашивает Миранда. — Да, — соглашается Корделия. — Если что мы будем на связи, поэтому можешь спокойно возвращаться к себе. — Хорошо, — в ответ согласилась Миранда. Корделия немного замешкалась и сказала: — Милая, не могла бы ты показать Миранде, где находится буфет, а то она даже не завтракала, пусть покушает, пока малышка Бетти еще не плачет. — Конечно, — наигранно выдавила я и прошла к выходу. Остаться с мамой наедине было огромным испытанием для меня. Я знаю, что замыслила Корделия, когда предложила мне проводить Миранду до буфета. Бабуля хотела нам дать время высказаться друг другу, где-то в глубине души она таила надежду на примирение. Но к большому ее сожалению, она ошибается если думает, что я прощу свою мать за все, что она сделала. Больничный коридор до невозможности казался длинным. Я застыла, когда ее ладонь сомкнулась на моей. — Милая, — ровным тоном произнесла она, и остановилась. — Буфет уже рядом, — холодно бросила я, не желая продолжать разговор. Миранда развернула меня лицом к себе и провела нежно ладонью по моей щеке. От этого жеста стало немного не по себе, сердце больно сжалось, и слезы наворачивались на глаза, но я не смела ей показывать ту боль, которую пережила. — Ты так выросла, — надломленным голосом произнесла она. На минуту мне показалось, что в огромном больничном коридоре мы остались одни. — Что случилось? Наконец-то совесть заиграла? — с упреком сказала я. Со страдальческим лицом она смерила меня взглядом, после чего изобразила отвращение на лице. — Что ты такое говоришь? — яростно произнесла она. Не знаю, что ей не понравилось больше: то, что я сказала правду, или то, что я не кинулась к ней с извинениями и прося забрать меня снова домой. Беспокойство в ее глазах сменилось гневом. — Брось, Миранда, не стоит делать вид, что ничего не произошло — я осуждающе посмотрела на нее. — Я помню тот день, когда ты выставила меня за дверь, как будто это было вчера. Я стиснула зубы, вспомнив те ужасные дни снова и попыталась не показывать своих чувств. Проклятые слова, которые напомнили мне об этом. — Тебе не идет быть заботливой мамой, может быть Бетти больше повезет. У меня во рту появился странный привкус, и я сглотнула, стараясь сохранить невозмутимый тон. От моих слов Миранда вздрогнула так, как будто она получила пощечину. — Я хотела как лучше… — начала она снова свою сказку рассказывать, но я ее перебила. — Хватит! Остановись, Миранда. Мне это не интересно! Руки задрожали, и я сжала кулаки. Перед моими глазами пролетели картинки прошлого, от чего я чуть снова не вышла из себя. Я хотела забыть те дни, когда ее муж прокрадывался в комнату и пытал меня снова и снова. Я прошла долгий путь от того напуганного ребенка и не хотела больше чувствовать себя слабой никогда в жизни! Все, что у меня осталось к собственной матери, так это чувство злости. И если она надеется своим приездом хоть что-то изменить в наших отношениях, то все напрасно. — Когда ты стала такой… — Стервой? — закончила за нее я. — Бессердечной. — сказала она со страдальческим видом. Я ухмыльнулась и добавила: — Тебе ли говорить о бессердечности? У нее был такой вид, словно она вот-вот заплачет. — Мне жаль, что так получилось, Миранда. Но я никогда не забуду то, что было в прошлом. У нас не получиться вернуть и изменить его. Ты отказалась от меня, выслала к бабушке и продолжила свою «счастливую» жизнь со своим мерзавцем мужем. Твой приезд сюда и слезы не изменят моего отношения к тебе. Моя семья — это Корделия, и тебе в ней места нет. Миранда была потрясена моей тирадой. Но сейчас мой бесстрастный и хладнокровный вид и тон пугали даже меня. Для того, чтобы больше не огорчать Миранду я замолчала и кивком указала на лестничный проем: — Поднимешься по этой лестнице и повернешь направо, после увидишь буфет. Приятного аппетита, Миранда. — бросила я, и повернувшись, зашагала прочь. Действительно, когда я успела стать такой бессердечной?***
Я вышла на улицу и захлопнула дверцу машины. Подняв глаза, увидела, что на лестнице горит свет, хотя вроде бы его выключила. Как можно спокойнее пошла к дому. Отперев дверь, юркнула внутрь, захлопнула ее и соскользнула на пол. Опустив голову, я медленно выдохнула, благодаря Бога за то, что дал возможность пережить этот день. За все время моего пребывания здесь, я представляла момент встречи с Мирандой, и раздумывала смогу ли я дать ей отпор. Сегодня, когда я столкнулась со своими страхами лицом к лицу, то высказала все, что копилось во мне. Сразу после нашего разговора, Миранда бросилась к Корделии и быстро собрала Бетти. Через час она уже прощалась с бабушкой и, ничего мне не сказав, села в такси и отбыла в аэропорт. Корделия чувствовала напряжение, но ничего не спрашивала, как только время посещений закончилось, бабуля отправила меня домой. За целый день успела развести товары по всем адресам, и закончила дела намного раньше, чем я думала. Теперь, добравшись до дома, мне лишь хотелось искупаться и поспать. Подняв глаза, я увидела капли крови в проходе между гостиной и прихожей. Сердце подскочило к горлу. Вскочив с пола, последовала за следами и чуть ли не вскрикнула от увиденного. Прямо в моей гостинной лежал окровавленный Хиро. — Хиро! — задыхаясь, воскликнула я. — Что с тобой? Что случилось? — Успокойся, а то случайно еще убьешь меня, — пошутил он, а я подбежала к нему и встряхнула за плечи. Я быстро осмотрела его и не заметила тяжелых и глубоких ран, кроме ссадин и синяков. Черная футболка впитала кровь, край губы рассечена, а костяшки пальцев были красными. — Жить буду, — пробубнил он. — Нужно всего лишь отдохнуть. — Отдохнуть? Как ты вообще пришел сюда? Заходить ко мне без приглашения стало уже традицией, — при виде его состояния, меня охватила паника. — Здесь меня никто искать не будет, поэтому и пришел. — А если бы в доме была моя бабушка? — Я знаю, что ты живешь одна, по крайней мере, пока твоя бабуля в больнице. — Откуда ты знаешь про Корделию? — Я не в настроении отвечать на твои тупые вопросы! — бросил он. Хиро чуть приподнялся и попытался сесть. Я помогла ему, взяла декоративную подушку и подложила ему за спину, он раздраженно вздохнул. Проигнорировав сердитый взгляд, начала разглядывать раны. — Давай обработаем твои раны, — предложила я и отправилась за аптечкой, которая находилась в ванной. Удобно расположившись рядом с Хиро, я взяла ватный диск, открыла перекись и принялась обрабатывать его раны. — Расслабься, — проворчала я. Он бросил на меня мрачный взгляд. — С чего ты мне помогаешь? — Заткнись, — отрезала я, продолжая проводить ватой по ранам. Он закатил глаза. — Ты что-то хочешь от меня, не так ли? — он был заинтригован. — Вот почему ты не так долго злилась, что я явился к тебе домой в таком состоянии. Я замерла, выражение его лица и его слова заставили меня застыть без движения. Под внимательным взглядом, я продолжила свое занятие: втирать антисептик в рану. — Ничего мне не нужно особенно от тебя, — сказала я и попыталась не встречаться с ним взглядом, ибо актриса с меня никакая. Он выгнул бровь. Когда он наконец заговорил, в его тоне отчетливо прозвучало предостережение: — Будь осторожна, Кайя. Все, что ты у меня попросишь, может обернуться для тебя проблемой. — Я хочу спать, Хиро. Единственное, о чем я сейчас думаю, так это — моя кровать, — искренне призналась я. — Мне нужно место, где бы я мог остаться на ночь. — Просто потрясающе, — сказала я. — Гостиный душ на первом этаже, а белье я тебе принесу. — Ты даже не станешь спорить со мной? — Я смотрела на него, а он на меня. Глаза, казавшиеся на расстоянии голубыми, сидели под черными густыми бровями, одна из которых была вопросительно выгнута.Оторвать от них взгляд я при всем желании не могла. — Неужели ты останешься под одной крышей с парнем с которым даже не знакома. Меня в нем нервировало не столько физическое совершенство, сколько его самоуверенность. — Если я скажу, что тебе нельзя оставаться, ты уйдешь? Он уверенно покачал головой. — Вот видишь ты сам ответил на свой вопрос. К тому же, уверена, что ты не в состоянии, что-либо делать.