***
В полицейском участке нас встретил адвокат Корделии, Юниус. Высокий, но худой мужчина, с возрастом с моей бабушкой, темно-карими глазами, слегка видной сединой и в деловом костюме. Он приехал раньше нас, ибо наш рейс задержали и пока мы добирались из Атланты до Аттенса уже наступил вечер. Увидев меня, он тяжело вздохнул и пересказал все случившиеся вкратце. По его словам, Миранда убила Блейка и сделала она это его же пистолетом. Есть доказательство, точнее свидетель, который услышал звук стреляющего пистолета. Свидетель побежал к нам в дом и обнаружил Миранду стоящей над трупом Блейка. Этот сукин сын все-таки расплатился за все, что сделал. Надеюсь, он горит в адском огне, потому что из-за него все в нашей жизни прошло наперекосяк. Меня больше всего беспокоила Миранда и ее состояние. Благодаря Юниусу, мне не отказали в свидании с мамой и перед тем, как проводить внутрь, другой офицер обыскал меня. Офицер с аккуратно подстриженными волосами и морщинистым лицом указал на меня кивком и пробормотал: — Можете входить. Вступив шаг в сторону изолятора, мое сердце дрогнуло, перед глазами пронеслась картина как Миранда будет проводить свои дни в таких холодных и пустых камерах, пока не отсидит срок, который через несколько дней превозгласит судья. Мы миновали открытую дверь, затем закрытую, после меня проводили в полусумрачное помещение, и при виде этого по моей спине прошёлся холодок. В комнате по середине стоял металлический стол с двумя стульями, мерцающая лампочка освещала эту решетку. Я села на стул и принялась ждать, когда ко мне приведут Миранду. Через пять минут дверь со свистом открылась и с сопровождением офицера пришла мама. Моё сердце болезненно защемило, когда я увидела на ее руках наручники. Она улыбнулась мне, ее глаза были полны слез. С трудом сглотнув, я прогнала слезы. Они сейчас были ни к чему, и я отказывалась раскисать, держала себя в руках, стараясь быть сильной. Быть сильной ради нее. Она медленно села, потерла запястья и кожу, на которой сейчас виднелся след от наручников. — Мама… — произнесла я, прерывая гнетущее молчание. Очередной раз проглотила свои слезы, мой голос дрожал. — Кенни… — жалостно сказала Миранда. С виду она выглядела потрепанной, мешки под глазами особенно выделялись, за все это время она немного осунулась. Синяки, оставленные Блейком, понемногу уходили, но все равно остались следы. Я хотела протянуть руку, но меня остановил голос следящего за нами офицера: — Никаких прикосновений! Миранда кивнула головой и попыталась сбавить высокую температуру помещения: — Ладно, самое главное, что я вижу тебя. Мое сердце замерло, кровь понеслась по венам с бешеной скоростью. — Мама, что произошло? Скажи мне! — умоляла я. — Если это не ты, то мы должны доказать, что ты не убивала… — Я его убила, Кайя, — вдруг перебила меня Миранда, ее слова застали меня врасплох. — Убила? — монотонно повторила я. — Да, и скрывать этого факта нет смысла. — ее голос казался холодным. Наши взгляды встретились, я увидела в ее глазах водоворот чувств, которые не могла распознать. Миранда тяжело вздохнула и тихо пробормотала: — Я отомстила ему, Кайя. Отомстила за все, что он сделал тебе и мне. Знаешь, самое страшное это не то, что я могу попасть за решетку, самое страшное, что я не чувствую себя виноватой. — Мама, ты меня пугаешь, — нервно проговорила я. — Не пугайся, а лучше слушай меня внимательно, — Миранда подвинула свой стул ближе и произнесла: — Позаботься о Бетти, ее отдали в социальную службу. Забери и приглядывай за ней, пока я не выйду. Наш дом в Аттенсе ты должна продать. Я не хочу ничего, что связывало бы нас с Блейком. Дом продай, деньги потрать на себя и сестру. Я не знаю, успею ли я выйти до того как она пойдет в школу, но ты должна позаботиться о ее образовании. Если не успею, то отдай в частную школу, смотри, чтобы она училась отлично. Я глубоко вздохнула, не в силах больше продолжать слушать ее прощание с нами. — Мама, пожалуйста, не надо… — просила я ее остановиться, но она продолжала: — И о себе позаботься, — ее голос дрогнул. — Из-за меня тебе пришлось через столько пройти. Прости меня, Кенни. Ради всего святого прости. Боже. Что же я навторила. Она повторяла это несколько раз. — Тш, мама, прошу не говори так. Пытаясь сморгнуть слезы текущие по моему лицу, успокаиваю Миранду. Через несколько секунд она посмотрела мне в глаза и сказала: — Я так виновата перед тобой. Если бы ты знала, как я сожалею, что не защитила тебя. Пытаясь сдержать свои эмоции, я прохрипела в ответ: — Все уже позади… — Наверно, если бы тот парень не пришел ко мне, я бы никогда не поняла свою ошибку. — Какой парень? — спросила я в замешательстве. — Когда ты ушла, ночью, то есть к пяти утрам к нам в дом пришел один парень, даже два. Один такой высокий, темные волосы, а другой похож на латиноамериканца. Сердце глухо забилось в груди. Пазл не собирается в голове. Она что, описывает Хиро и Алекса? — У того темноволосого парня глаза случайно не голубые? — на минуту забыла как дышать. Мама кивнула: — Да, кажется голубые. Они пришли, сказали, что Блейк должен был им деньги и все такое. А потом… — Миранда замолчала, и мое сердце остановилось: — Они показали видео, где Блейк признался, что все это время издевался над тобой. Потом тот темноволосый парень протянул мне пистолет твоего отчима и отдал его мне. Сказал, что пора мне исправить свою ошибку. Молчаливые слезу стекали по моему лицу. Подняв руку, я вытерла их. Я сделала глубокий вдох, прежде чем ответила: — Теперь все ясно. Значит, Хиро все знал. Пришел к моей маме, надавил на нее, передал пистолет и та убила Блейка в приступе злости. Яростно сжала руки в кулаки. Я не могла чувствовать к Хиро ничего, кроме ненависти. Попрощавшись с мамой, офицер забрал ее снова в изолятор, а меня проводили к выходу. Бросилась на улицу и как только воздух ударил мне в лицо, я прислонилась к стене, пытаясь сморгнуть слезы, текущие по моему лицу. Я услышала как меня кто-то зовет по имени. Хиро. Воротник рубашки был расстегнут, рукава закатаны до локтя, взъерошенные волосы и помятые штаны. Мой Хиро. Человек, из-за которого моя мама в тюрьме, а младшая сестра в социальной службе. Человек, из-за которого я сгораю в собственном аду. Он протянул руку, чтобы дотронуться до меня, но я резко ошатнулась в сторону. — Все в порядке? — Я хочу уехать отсюда, — холодно бросила я. — Хорошо, поедем ко мне. Ты устала за весь день. — Нет, не к тебе. — Что с тобой? — спросил он в замешательстве. — Поедем в городской парк… Хочу прогуляться. — Хорошо, как скажешь, — Хиро взял меня за руку. Я последовала за ним в сторону его машины. Ветер становился все сильнее и на улице стало холодно. Как и в моем сердце.***
В парке не было ни души. Мы шли по тропинке и вокруг освещали уличные фонари. Хиро краем глазом наблюдал за мной. Слезы высохли и кроме пустоты в сердце я ничего не чувствовала. Он шел, но я остановилась. Когда я подняла голову, Хиро встал возле меня. Я встретилась с ним взглядом. Он смотрел на меня с тревогой. — Ты не хочешь ничего мне рассказать? — А ты? — холодно бросила я. Хиро прижимает меня к себе, но я вырываюсь из объятий: — Не прикасайся ко мне! — прошипела я, освободила едва сдерживаемые эмоции. В ответ встретила его изумленный взгляд. — Как ты мог? Как ты мог так поступить со мной? Я разве не говорила не убивать Блейка? — закричала я, задыхаясь. — Решил, что если я тебе запретила его убивать, то лучше пусть это сделает кто-нибудь другой? Слезы катятся по лицу. Я не хочу плакать и злюсь на себя, что не могу сдержаться. Я с трудом выдавила из себя: — Почему? — Из-за этого ты так холодна со мной? — сурово спросил Хиро. — Не благодари, я всего лишь заставил Блейка и твою мама заплатить за все тебе сделанное. В его глазах читалось безумство вперемешку с гневом. Это не тот Хиро, которого я знала. Когда мои слезы прорвались наружу, он зарычал: — Я был готов отпустить Блейка, но потом он рассказал причину твоего отъезда в Атланту. — Его слова резали меня по живому. — Оказывается, на протяжении нескольких лет он насиловал тебя! Слезы застряли в горле. Моя растерянность сменяется болью и гневом. — Черт! — выругался он.— Ты думала, что после этого оставлю его живым? Твоя мать бросила тебя, заставила страдать. Они оба должны были понести наказание. И я решил, что лучшего наказания и быть не может. Ведь одним выстрелом я убил двух зайцев. — Нет! — чуть ли задыхаясь, я сделала шаг назад. Хиро не был похож сам на себя. Мне стало страшно, и к тому же не хотела слушать его, для меня все это было слишком больно. Мне надо было убежать до того, как все это могло перерасти во что-то ужасное. — Любой, кто сделает тебе больно, будет иметь дело со мной! — он продолжал сердито смотреть на меня, а после вплотную подошел ко мне. Грубо схватил мой подбородок. Его губы жестко и грубо целуют мои, заставляя силой меня отдаваться ему. Но я не могла ответить ему тем же порывом. Я стояла словно бревно. Разрывая поцелуй: — Не надо, прошу тебя, — я отстранилась. Я не смогу вынести его прикосновения, мое сердце было разбито вздребезги. — Я не могу так продолжать. — Что это значит? Я немного отошла от него. — Это значит все кончено! — безэмоционально произнесла я. Хиро сделал ко мне шаг. — Кайя, пожалуйста, не поступай так… Его рука схватила меня за запястье, но я вырвалась и развернувшись ударила его в грудь. Он удивленно отшатнулся. — Ты все разрушил! — закричала я. — Я после всего этого дерьма в Аттенсе, в Атланте хотела всего лишь одного: забыть прошлое и быть счастливой. Но ты постоянно заставляешь вспоминать то, что я не хочу! Смерть бабушки очень сильно ударило по мне, и ты это знаешь! И единственным человеком, который смог меня вытащить из той тьмы был ты. И когда я поверила, что наконец-таки обрела счастье… Ты заставляешь страдать меня. Из-за тебя я теперь потеряла свою маму! Тяжело отдышалась и бросила: — Оставь меня в покое! Больше не желаю тебя видеть. Я боюсь тебя, ты неуправляем и безумен. Все кончено! Он разбил мое сердце! Я не смогу все это снова вынести. Нет. Не смогу. С меня достаточно! Человека, которого я считала любовью всей своей жизни, предал меня. Развернувшись, выбежала на дорогу, и холодный ветер пробил меня до дрожи. Я бежала не оглядываясь, слезы катились по щеке, и мне было больно на столько, что думала потеряю сознание.