Оказалось, что вдвоем на сборах было не так тоскливо. Леша, больше всего боялся, что Тошу снова не вызовут, и он поедет один. Ведь теперь состав сборной значительно поредел и преобразился и меньше всего ему хотелось снова тосковать, копаясь в себе.
Жалко, конечно, было оставлять Федю одного, особенно, когда выяснилось, что он всё-таки знал адрес Бутырки и имел нужные контакты. Зная ещё и о подробностях встречи, позитивных мыслей отнюдь не находилось. Леша хмыкнул, вспоминая удивлённое лицо Феди, когда понял, что на диван его не отселяли, и единственное, что они сделали — просто крепко обняли, пообещав в случае чего прибить нахер и его и его незадачливого кукушонка.
А теперь они были на сборах, а Федя там, один, присылал им грустные селфи и говорил, как ему одиноко, и как он по ним скучает. Хотя и иногда это и было похоже на то, что он пытался отмазаться за свое посещение Кокорина. Выглядело, конечно, всрато, но задумка, в целом, ничего такая.
Общаясь с Федей, они все равно, так или иначе, смотрели по сторонам, подмечая детали, которые не замечали раньше. Например, то, как общались Гиля и Марио. Леша еще тогда заметил, что они как будто сблизились друг с другом, а теперь, получалось, Сэм был прав? Не то чтобы он когда-то ошибался, но выходило, в очередной раз «я же говорил, хоть это и не мое дело» — так оно и было?
Хотя, возможно, всему виной их влюблённость. Когда в каждом видишь таких же. Леша слышал о таком эффекте.
И испытывал его, каждый раз, напополам с эйфорией. Леша повернулся на бок, рассматривая профиль Тоши. Такой одновременно похожий и нет. Он осторожно подтянул его к себе, обнимая, чувствуя если не бабочки в животе, то, по крайней мере, удовлетворение. Мог ли он когда-нибудь подумать о том, что так бывает?
Невольно, Леша перенёсся на несколько лет назад, во времена, когда все было иначе. Когда разговоры о том, что Тоша уедет, звучали с завидной регулярностью, когда Леша чувствовал себя ужасно одиноким,
неправильным. Он же будет скучать за братом, правда?
Они же всю жизнь вместе, логично, что ему будет странно без него. Логично, что он будет скучать по объятиям и прикосновениям. Логично, что он будет скучать по ночам в одной постели, когда-либо лень уходить в свою комнату, либо так удобно.
Это же правда логично?
И, наверное, примерно в то время, это все и случилось. Его и Сашу Головина вызвали во взрослую сборную, где все вроде бы было знакомо, но, в то же время, сохранялось ощущение, что они будто перепутали двери класса, заходя не в тот кабинет.
Конечно, они старались держаться вместе, несмотря на то, что знали в сборной практически всех, здесь также работал принцип младших классов, когда общаешься с тем, кто примерно твоего возраста.
А может, дело было вовсе не в этом, а в чём-то другом, в чём-то, что было сложно объяснить простыми словами.
Саша был забавным парнем, добрым, с хорошим чувством юмора, он как будто понимал Лешу с полуслова, и совершенно неудивительно, что в какой-то момент, их вечерние разговоры свернули совершенно не в то направление.
— Отстойно, — объявил Леша, закинув руки за голову.
Они лежали в номере после вечерней тренировки, чувствуя, как приятно тянуло мышцы.
— Отстойно, что мне двадцать лет, а я так ни разу нормально не целовался.
— Ой, говоришь так, будто тебе сорок, — фыркнул Саша, перевернувшись на бок. — Что с того-то, это же не какая-то первостепенная ачивка, которую нужно заполучить до того момента, когда тебе стукнет двадцать.
Леша кивнул. В принципе, да, но почему-то, чувство незавершённости и неполноценности не отпускало.
А ещё он снова подумал о Тоше. Он всегда о нем думал, когда они были далеко друг от друга. И мысли его иногда заходили в те дебри, это и смущало и волновало одновременно.
— Ну вот ты целовался? — спросил Леша, подняв голову.
— Ну если считать девочку из детского сада, когда нам было пять лет, то да, я целовался, — улыбнулся Саша. — Причём несколько раз, тогда!
— Ловелас, — цокнул языком Леша, засмеявшись.
— Это в тебе зависть говорит, — засмеялся он. — И тем не менее, я все ещё считаю, что не важно, сколько тебе лет, когда ты впервые поцеловался. Это же просто цифры. Можно начать целоваться с тринадцати лет, а так в этом ничего и не понять, а можно в тридцать, и сразу по большой любви.
На какое-то время между в комнате воцарилась приятная тишина. Леша обдумывал слова Саши. Тот, конечно, был прав, все это было, по сути, загон ради загона, но все равно, было какое-то во всем этом ощущение недосказанности.
— Мы же друзья? — спросил Леша, не давая себе времени на то, чтобы передумать.
— Конечно, — кивнул Саша. — Что за вопрос?
Леша быстро, чтобы не было времени на лишние мысли и сомнения, перебрался к нему на кровать.
— Поцелуемся? По-дружески.
Саша завис, подозрительно на него смотря, будто до конца не веря в то, что только что услышал (Леша тоже не верил), а потом склонил голову на бок, вскинул уголок губ.
— Думаешь, что всё-таки шансов с другими людьми у тебя не будет? — улыбнулся он.
Леша прыснул, пихая его ногой.
— Я ж не про то! Просто лучше облажаться с другом, чем с девушкой! А то стыдоба какая будет.
Саша задумался, взвешивая все аргументы, а потом тоже сел, поджав под себя ноги.
— Ладно, давай.
— Давай? — удивился Леша. — Вот так просто?
— А ты чего хотел? Выпить для храбрости? Сыграть в бутылочку? Не знаю, что там ещё по клише делают перед этим самым?
Леша сморщил нос, недовольно пихнув Сашу, а потом все же пододвинулся ближе. Нерешительно, словно в любой момент мог передумать.
— Откуда я знаю, чего я хочу, Саш, я в жизни этого не делал.
Саша вздохнул (ему явно тоже было непросто) и пододвинулся к Леше еще ближе, окончательно стирая расстояние между ними.
— Значит, пора начинать.
Первый поцелуй вышел не таким, каким его показывали в фильмах. Слишком слюняво, они постоянно цепляли друг друга зубами, и к тому же, это было смешно. То Леша, то Саша постоянно фыркали, и в итоге это можно было назвать, скорее, провалом, нежели тем самым «опытом», о котором так думал Леша.
— Тупо, — резюмировал Саша, вытирая рот.
— Но я могу говорить, что теперь ты мой первый? — глупо улыбнулся Леша.
— Да… о, а если в остальном также тупо будет?
Леша тут же погрустнел. Выходило, что все эти вот романтические книги, которые так любил Тоша — брехня собачья. Там все неправда. Обидно.
— Ну… может попрактиковаться надо? — предположил Саша. — И тогда выйдет не так… слюняво.
Леша почесал нос, взвешивая все аргументы против и в пользу этой затеи. С одной стороны, да, оно, может, на практике выйдет лучше, но с другой — снова этот вот сомнительный опыт обмена слюнями проживать не хотелось.
— Может обучающие видео посмотрим? — спросил он. — По-любому же есть где-то.
— Ты отвратительный, — сморщился Саша.
… и следующий час они провели время на ютубе, смотря ролики по мастерству поцелуев и глупо хихикая над особенно отвратительными по их мнению моментами.
А потом они попробовали ещё раз. Второй раз мало чем отличался от первого, но они, хотя бы, не стукались зубами. В третий раз научились не слюнявить все вокруг.
А на четвёртый Леше показалось, что целоваться здорово, и что книги почти не врали.
***
День, когда Леша вернулся в их с Тошей комнату, обнаруживая пустую кровать и тумбочку — оказался кромешным адом. Нет, это не было новостью, что он все-таки уехал, и, конечно, он еще вернется, когда подпишет контракт там и пройдет медкомиссию. Это не окончательное их прощание, но… смотря на аккуратно (Тоша так в жизни не делал) заправленную кровать, видя пустую стену, вместо плаката с Неймаром, Леша чувствовал такую душераздирающую тоску, что было трудно дышать. Он не представлял, как проведет эту ночь здесь, один. Зная, что брат где-то на полпути к Эстонии.
Леша ни разу не был в этой стране, но уже ее ненавидел.
Это было несправедливо. Неправильно.
Когда Тоша покинул сборы, чтобы собраться в Москве и поехать — это не ощущалось
так больно. Просто Леша смог себя убедить, что тот на самом деле просто уехал на другую базу. К молодежке. Леша всеми силами пытался верить в то, что приехав в интернат, не увидит пустую комнату. Верил, зная, что Тоша уже уехал. Продолжал верить, поднимаясь на этаж и открывая дверь.
Он же всего лишь человек. Ему свойственно верить в глупости.
В ту ночь Леша так и не уснул. Просто не смог. Он написал Саше и в итоге они проговорили всю ночь.
Правда говорил в основном, Головин. У Леши не было сил, он лежал, приложив телефон к уху, смотря на пустую стену, слушая Сашин голос, раздающийся будто из-под толщи воды.
Тот говорил обо всем: о тренировках, о доме, об играх, потом, похоже, стал что-то зачитывать, Леша так и заснул под его голос. Заснул, надеясь, что завтра все изменится.
Но людям же свойственно ошибаться.
***
Утро было безрадостным. Все тело ныло от того, что он уснул в одежде, телефон лежал где-то под кроватью, а соседняя кровать была по-прежнему пустой и омерзительно убранной.
Леша, не выдержав, подошёл к ней, и стряхнул на пол покрывало. Невыносимо. Да, конечно, через пару недель будет легче, он привыкнет, они постоянно будут общаться, но они близнецы, и, знаете ли, это их первое такое большое расставание.
Леша снова подумал о том, что-то, как он скучал — неправильно, но он с силой тряхнул головой, заставляя себя отбросить эти мысли.
Не сейчас. Не когда и так плохо.
Вздохнув, Леша поднял телефон, который за ночь почти разрядился, и увидел сообщение от Саши.
«Ты заснул на середине моего рассказа о новой серии, обидно, мама говорила что я неплохой рассказчик)))»
Леша улыбнулся, печатя ответ:
«Да серик просто не зашёл))»
«Как ты?»
«в норме»
«Может погуляем? У тебя выходной?»
Леша снова посмотрел на пустую стену, кивая самому себе.
Отписавшись, и договорившись о времени и месте встречи, Леша отписался ещё и маме, а затем минут тридцать болтал с прилетевшим Тошей. Тот шутил, и всячески старался делать вид, что все хорошо, но смысл было обманывать?
— Люблю тебя, брат, — улыбнулся Леша, прощаясь. — И очень скучаю.
Тоша на том конце замолчал, будто его что-то ввело в ступор.
— И я,
брат.
***
В тот вечер Леша и Саша впервые чуть не переспали. Это оказалось еще более неловким, чем поцелуи, но в то же время — жутко нужным. Как бы это не звучало.
Они пришли в комнату Леши
и Тоши, чтобы позалипать в игру, пока никто не спалил Сашу на территории, и, во время очередного боя на мечах, Леша, не выдержав, пододвинулся к Саше, целуя его.
Тут оказалось также, как и с отработкой ударов со стандартов: чем больше тренируешься, тем лучше выходило.
Они целовались уже несчётное количество раз, но этот был какой-то отчаянный. Со вкусом горечи и невысказанных слов. С нежностью и благоговением.
Леше нравилось целоваться. Ему нравилось чувствовать тело Саши, касаться его, ощущать его жар. Леше нравилось, каким он был податливым.
— Может переспим? — выпалил Саша, тут же напрягаясь всем телом, будто в любой момент был готов получить по морде.
Леша тоже завис. Вообще-то, он думал о подобном, но предлагать как-то неловко было. Потому что, если бы Саша, например, отказал бы, им потом было бы неуютно.
— Ну… можно, наверное? — неуверенно сказал он.
— Вот ты сейчас никак не помогаешь, — засмеялся Саша. — А как мы решим кто… ну…
— Подкинем монетку?
— Леша, бля.
… монетка выпала на орла, и Саша, мужественно кивнув, стал стягивать с себя футболку.
— Подожди! — тут же смутился Леша. — Может сначала погуглим, что для этого нужно? Ну, основные аспекты мне понятны, но вот всякая там подготовка, это же не так просто, мне кажется.
Саша остановился, потому что предложение в любом случае было здравым и резонным, они же взрослые люди, собрались делать серьёзные дела, как тут без предварительного ознакомления с материалом?
… гей порно, которое они запустили, их почему-то не возбудило, а смутило ещё больше. Саша и Леша упорно все рассматривали, анализировали, и пришли к выводу, что завтра у них обоих тренировка, и если у Леши (повинуясь раскладу монеты) был шанс нормально ее отработать, Сашины перспективы были весьма и весьма сомнительные. Тем более, они пока что оба не совсем понимали, как такое большое и твёрдое могло влезть в задницу (и нет, не то чтобы Леша хвалился, они делали выводы по порно).
Ну и сама подготовка. В поиске идеального сценария для первого раза, они дошли до форумов, прочитав много страшного, и не совсем приятного, к чему Сашина жопа пока не была готова. Да и Лешина, потому что в перспективе они, словно исследователи, хотели попробовать оба варианта (со временем, если у них вообще что-то получится).
Поэтому, они решили продолжить целоваться (это у них удавалось хорошо) и отодвинуть важный вопрос «первого раза» до следующего удобного случая.
В конце концов, невесело думалось Леше, его комната пока что была свободна.
***
— Слушай, а что мы сразу с места в карьер? — спросил Саша, удобно устроив голову на коленях у Леши.
Практика с поцелуями шла на ура, чего-то серьёзного пока не хотелось, да и зачем, если они отлично проводили время и без этого. Несмотря на все, что они делали, парой они себя не считали.
Они просто… дружили? И получали от этого удовольствие. Да и как-то глупо было думать об этом, никому же не расскажешь даже. Леша почему-то жутко не хотел, чтобы обо всем этом знал Тоша, и поэтому отмалчивался, будто боялся расстроить. Леша старался не думать истинных мотивов своего молчания, он просто жутко по нему тосковал, и не знал, что с этим сделать.
Саша очень помогал Леше. Помогал ему избавиться от навязчивых мыслях об одиночестве. Помогал ему справиться.
Ну и целоваться с ним было здорово.
— А что ты предлагаешь? — поинтересовался Леша.
— Ну… мы же даже голыми друг друга ещё не видели… — улыбнулся Саша. — А я читал, что ртом тоже приятно…
… в тот день Леша сначала, чуть не умер от смеха, потом от смущения, ну, а в конце от оргазма.
Он и Саша, в силу того, что были достаточно открыты, и совершенно не раскрепощены в экспериментах, уверенно находили общий язык (на мыслях об этом, Леша совершенно не по-взрослому хихикал) друг с другом, и поэтому, подобные вещи им давались легко. Они просто изначально знали, что этого не умели и налажают, и все сразу становилось на свои места.
Леша часто думал, а что было бы, если бы он сказал Тоше все, как есть. Что вот есть Саша, замечательный друг и товарищ, с которым хорошо до дрожи, но оставаясь один, он думал о том, с кем ему действительно было лучше всего?
Что если сказать Тоше, что ему невыносимо больно видеть его там, за экраном. Что больше всего ему хотелось к нему прикоснуться? Лечь рядом, как раньше и забыть обо всем плохом?
Что если просто начать говорить?
***
Когда
это всё-таки случилось, они готовились словно на войну. Секс был одновременно одуряюще, невероятно хорош, но, в то же время, очень долго, неловко и не всегда неприятно. Вроде бы неплохо, но до порно ещё не дотягивало.
Но хоть на утро Саша мог ходить, почти не чувствуя раздражения. Потому что в любом деле важна деликатность и подход!
Леша почти собой гордился, только рассказать было некому, незнакомым — дурость, а брату, самому близкому человеку, было откровенно страшно. Потому что… просто вот так выходило.
Горько. Леше было горько.
***
— Нет, это все равно какое-то переоцененное занятие, — сказал Леша, устроив голову на груди у Саши.
Они попробовали ещё раз. Теперь наоборот, и, несмотря на то, что оргазм был сногсшибательным, поцелуи казались вкуснее, да и вообще было чувство какого-то единения — секс казался Леше слишком заморочным.
Возможно, с другим человеком
(с Тошей), все вышло бы иначе, но… и так было хорошо.
— Секс? — открыл глаз Саша. — Не знаю, может зависит от человека, с которым им занимаешься?
— Да это же просто секс, — покачал головой Леша. — Какой смысл так уж его боготворить?
Саша скинул его с себя, укладываясь на бок, чтобы смотреть ему в глаза.
— Ну, а что тогда боготворить? И ради чего? Нужно же иметь в жизни хоть что-нибудь, чтобы могло отвлечь и помочь, когда тяжело.
— И ты из этого списка выбираешь секс? — вскинул бровь Леша.
— А что бы выбрал ты?
— Человека.
Саша улыбнулся, чмокнув его в лоб.
— Такой ты иногда романтичный. Оставайся всегда таким, пожалуйста.
Леша уцепился за его руку, улыбаясь.
— И ты будь собой.
Он чувствовал, как тугой жгут в его груди отпускал. Немного. Становилось как будто бы легче. Хотя иногда Леше казалось, что это все временное. Пустое даже, наверное. Но сейчас и это было неважным. Сейчас с ним был Саша и было легче.
***
Леша чувствовал, как дрожали руки. Так глупо. Так неправильно, ну почему у него происходило все так?
«Ты где?»
«Я приеду?»
«Я уже еду»
«Если один — то напиши»
«Но я уже еду»
«Да что случилось»
«Ты мне нужен»
***
Саша с тревогой смотрел на Лешу, который устроился на кровати, подтянув колени к груди. Судя по взгляду Саши, выглядел он также плохо, как и чувствовал себя.
— Объяснишь? — попросил Саша, осторожно присаживаясь на край кровати, тяня к нему ладонь.
Леша сначала схватился за нее, а потом и вовсе прильнул всем телом, всхлипывая.
— Леш… — Саша неловко гладил его по плечу, по шее, крепко-крепко прижимая к себе. — Леша.
— Тоша приехал, — прошептал он куда-то в шею. — И уехал.
— Что? Куда?
— Сказал, что к друзьям, он… он даже не смотрел на меня сегодня, я не знаю, что я сделал не так.
Саша вздохнул, уткнувшись в его макушку.
— Ну, Леш.
Они просидели так, наверное, вечность. Леша чувствовал, как что-то внутри него порвалось. Сыпалось на части, и ему только и оставалось, что цепляться за Сашу, пытаясь найти в себе силы, чтобы собраться.
— Я его когда увидел дома, так обнял, будто хотел с ним слиться, — спустя время, сказал он. — Надышаться не мог. Отпускать не хотел, а потом… потом пришла мама, и Тоша на меня так испуганно смотрел, и потом вообще не разговаривал, сказав что-то про то, что договорился увидеться с друзьями.
Саша медленно перебирал его волосы, не перебивая.
— Леш, Леша, послушай, — он попытался заглянуть ему в лицо.
— Нет, — тот потер покрасневшие глаза. — Я знаю, что ты скажешь. Я не хочу это слышать. Это нечестно. Неправильно.
Саша вздохнул, как-то обреченно, будто устав переливать из пустого в порожнее.
— Мне просто кажется, что лучше…
— Пока ты встречаешься с Широковым даже не смей меня пытаться учить жизни, — вскинул палец Леша.
— Но…
— Я все сказал.
Саша фыркнул, боднув его в плечо. Так стало даже полегче. Как будто они реально взяли, и отодвинули проблему подальше.
Только Леша просто накрыл проблемы плотным куском ткани, отодвигая ее на задний план. Это не тоже самое, что ее решить. Отнюдь не тоже самое.
***
Тоша избегал его почти все праздники, а потом уехал, скомкано попрощавшись. Леше казалось, что это он во всем виноват. Что он его напугал. Что больше между ними не будет того самого чувства. Что они больше не будут единым целым, и как же это было отвратительно!
Как же это было больно.
Но, что удивительно, на расстоянии они по-прежнему созванивались, и по-прежнему могли часами обсуждать последние новости. Создавать иллюзию того, что все в порядке. А может, так оно и было? Леша просто слишком устал от первой серьезной разлуки и себе нафантазировал?
Он постарался закрепить эту мысль, и, хоть Саша и говорил ему, что он дурак (ну уж не ему б об этом рассуждать), но все равно, придерживался того, что так будет лучше.
Так будет
правильно.
***
Все рано или поздно возвращалось на круги своя. И вот уже в комнате Леши, на соседней стене появился плакат Неймара, и сам Тоша, безмятежно болтающий о ерунде, рассказывая о самых грязных ругательствах на эстонском.
Он был жутко близко, но все равно, складывалось, ощущение, будто он куда-то убегал.
Несколько позже потом выяснилось, куда.
Тихонов Андрей, подумать только. Леша вообще смутно представлял себе подобный союз, наверное больше из-за жгучего чувства в груди. Горечи, возможно, обиды на то, что кому-то другому доставалось все внимание Тоши. Хоть и теперь у них было «все», осадок оставался.
Леша с детства не любил, когда он чего-то не мог. И в данный момент, он не мог заполучить внимание брата. Такого, какого бы ему хотелось.
— И как тебе было с Головиным? — спросил Тоша, пытаясь совладать с ножницами. — Агрх, что за приспособление сатаны!
Леша вздохнул, забирая у него инструмент, и быстро отрезая нужную полоску бумаги.
— Во-первых, мы с ним друзья, и все было по-дружески. Во-вторых, это ты припер мне сраные ножницы для левшей, которыми даже я пользоваться не умею!
— Но они же специально для левшей, — удивился Тоша. — Как это не умеешь?
— Потому что даже ручки для левшей — хрень полная! — засмеялся Леша.
Тоша сначала прыснул, а потом тоже рассмеялся в голос, потянув Лешу на себя, начиная щекотать. Совсем как раньше.
Как будто не было этого страшного отрезка во времени. Как будто у них все еще впереди.
Как будто у них все еще будет.
***
— Если ты не прекратишь на меня палить, я ткну тебе пальцем в глаз, — сонно пробормотал Тоша, закрыв лицо рукой.
Леша засмеялся, подлезая под его ладонь, целуя его лицо. Раз, другой, третий. Ему хотелось насытиться, они потеряли бесконечно-много времени. Они обрели больше, чем хотели.
Они все это заслужили.
— Так я тебя люблю, — прошептал Леша, прижимаясь щекой к его щеке.
— Больше жизни, — улыбнулся Тоша, крепко-крепко его обнимая.
