***
Осень всегда была благосклонна к Мичигану с погодой. Золотая пора украшала «умирающий» город с особой тщательностью. Это время года придавало некого призрачного шарму давно забытым дням процветающего автопрома. Своими жёлтыми красками и лёгким бодрящим ветерком осень радовала Детройт каждый год, без затяжных дождей и сносящих крыши ветров. Город уже давно не считался именно «Умирающим», но это прозвище прилипло к Детройту, как банный лист. Жителям оставалось только смириться, что остальная Америка называет их призраками железной автомобильной эпохи. И пусть даже Детройт теперь – самый продвинутый город в штатах, благодаря супругам Камски и их бионическим протезам, прошлое, с упущенными возможностями десяток лет назад, преследовало Детройт и по сей день. На закате ветер поутих, оставляя жёлтый ковер в покое. Еще не до конца голые деревья, словно мечтая распрощаться с остатками золотой шубы этого года, медленно впадали в спячку. Два одинаковых по внешности парня бегали по школьному стадиону, накручивая уже седьмой круг. Когда один из братьев схватился руками за турник, раз за разом всё выше поднимая своё тело над землей, местные девочки просто ахали, провожая это чудо акробатики голодными глазами. -Все ещё захлебываешься слюнями на этого летейнантика?–девятисотый незаметно подошёл к брату и встал рядом с Коннором, опёршись на турник. Он потягивал папиросу с весёлой травой, купленной в ближайшем переулке. В отличие от восьмого, Олег не испытывал никаких проблем со своей ориентацией и с личной жизнью. -Может уже предпримем хоть какие-то действия? Зажмём его возле участка и выебем, похитим, ну или хотя бы свидание ему назначим? -Тебе легко говорить, у тебя с Ридом все легко и просто!– Коннор сбился со счёта где-то двадцать упражнений назад, а ещё отвлекали школьницы, что, не стесняясь, буравили их взглядом. Подтягивания были его гордостью, так же как и забег на дальние дистанции, в котором он всегда приходил первым. Это вызывало у Хэнка восторг и сплошную гордость за такого талантливого студента, которого ему пихнули на время практики. При первом таком финте, Андерсон аплодировал стоя, вызывая в юном спортивном теле еще больше желания бежать и биться за своё счастье. Правда такая халява в виде «Быть рядом» вчера закончилась. -А ты не боишься, что нас погонят на медосмотр, и ты спалишься в своей любви к конопле? Боялся, конечно. Олег честно боялся вылететь из академии и похерить два года жизни, которые они вместе с братом посвятили великой армии Соединённых Штатов Америки. Гордость папы Элайджи и разочарование Аманды, с самого детства планировали работать в полиции. Только вот в отличие от Коннора, Олежик умом не блистал и провалил все вступительные экзамены. Потому к мечте пришлось двигаться длинным путём, через армию. Но сердцу не прикажешь: травка– это святое, она умеет расползаться по всему телу блаженной истомой и сдерживать в себе того ненормального мальчишку, желающего затрахать всех до смерти. -Ты главное маме не говори! – подметил Олежик, туша окурок об турники. -Ты идешь сегодня с нами? -В бар, к потным мужикам в коже, слушать тяжелый металл и глушить свою безответную любовь пивком? – девятисотый довольно облокотился на перила, глядя на то, как брат допивает из бутылки воду и хватает свою олимпийку. -Конечно, иду!***
-Первый выходной после практики, а вы в клуб? – Аманда, приготовившая ужин, недовольно посмотрела на поникшего восьмого. -Коннор, ну как так? Ответом ей было стратегическое молчание. Хэнк Андерсон положительно влиял на парня в плане «Будущий коп растет». Если не знаешь, что сказать – молчи и слушай. Ответ найдётся сам. Особняк у инженеров робототехники был нехилый. Не то чтобы большой, но и не маленький: пара спален, большой холл с кухней, бассейн и самая продвинутая система «Умный дом» от самого создателя. Папа Элайджа давно абстрагировался от своей необычной семейки и спокойно потягивал сок из стакана через трубочку, попутно посматривая на планшете порнуху с зоофилией. Жениться на женщине, которая старше тебя на пятнадцать лет, было глупым решением юношеского максимализма. Но, как говорится, «Сердцу не прикажешь»–полюбишь и преподавателя. И вот он, результат – старая неудовлетворенная женщина, два брата-акробата, которые умудрились пойти в полицию, к тому же геи и он… -Милая, пусть идут, куда хотят, лишь бы глаза не мозолили! –Камски поднял половину туловища от дивана и наконец, лицезрел внешний вид своих детей, даже трубочка из рта выпала. -Мама дорогая! Это что за херня? -Ну... это образ такой, – скромно сжал в руке белый поводок Коннор, пряча глаза в потолок. -Хаски и его хозяин. -Мальчики, я принимаю, что вы оба – пидарасы, – на этих словах Олег даже немного дёрнулся в сторону выхода, но ошейник ему этого не позволял. -Только между собой не ебитесь, этого сердце вашей старой матери не выдержит! -Ты кого старой назвал, чмо патлатое? – пока в Элайджу летела сковородка, Коннор и Олег скрылись из виду.***
-Я тебя сейчас выебу! – восторженно проскулил Гэвин, выхватывая из рук Коннора поводок. -Ты почему такой сексуальный, кобелина? Довольный реакцией, Олег улыбнулся крашеными алой помадой губами и послушно гавкнул. Ногти, покрытые чёрным лаком, впились в кожаную куртку Рида, пока тот вновь залипал на аномально белые глаза возлюбленного. Новоиспеченный детектив подёргал свою личную собачку за белоснежный ленточный ошейник, который он подарил ему на День рождения, чтоб тот его поцеловал. И вот, наконец, это чудо гомосексуализма удосужилось его подарок надеть. Черти в омуте ликовали, как фанаты Спартака на трибуне. -Соскучился? -Ты даже представить не можешь...– девятисотый лишний раз одёрнул свой чёрный вязаный свитер и нагнулся, чтоб подтянуть шнуровку на форменной обуви. Ошейник больно сжался на шее. Ткань плотно облегала кожу и врезалась в кадык, причиняя немного дискомфорта и боли. Девятисотый попытался дёрнуться, но Рид ещё больше потянул на себя поводок. -Гэвин, ослабь хватку, ты меня задушишь! -Ммм... – довольно простонал парень, проводя руками по круглой заднице младшего Камски. - Зоофилия? Такого я ещё не пробовал...Потрясающе! -Так, товарищи пидарасы! – Коннор не мог вынести этого зрелища без смеха и решил напомнить о себе нетактичным выражением. - Предлагаю для начала бухнуть, а потом хоть до смерти друг друга затрахайте. -Ох, мой мальчик, знал бы ты... – голодно вкушая губы своего парня, Рид улыбнулся и прошипел. - Как же ты прав. Сейчас, только Хэнк подойдет. Побледневшее лицо Коннора можно было истолковать как немой вопрос: «Что, блядь?». И вместо ответа ему, вселенная кидала звуки паркующегося старого форда, который когда-то подвозил его до дома после окончания трудового дня. Затем раздался хлопок дверей, и вот он! Личный «пиздец» дел сердечных младшего из близняшек Камски – тот, кто давал ему наставления в течение целого месяца, шагает к ним важной походкой аля «Я крутой коп», в своей чёртовой кожанке, которая пропиталась спиртным и потом. Этот запах Коннор готов был вдыхать сутки напролёт. В этой чёрной рубашке и джинсах, которые Восьмой никогда на нём не видел во время работы, с хвостом на затылке и личным фетишем Коннора Камски Восьмого–часами из белого золота с классическим циферблатом с гравировкой словами благодарности от города за службу. -Рид, это что, блядь, такое? – Хэнк не поздоровался ни с кем, игнорируя таращившегося на него Коннора, но вот проигнорировать Олега на поводке он не смог. Коннор буравил часы взглядом, снова, как в первый день их общей работы. Тогда Хэнк их снял и не надевал, пока этих двоих не отослали назад в академию. -Это мой пёсик, – довольно кутаясь в объятиях любимого и почёсывая того за ушком, Гэвин рассмеялся. -Погнали, ребятки, ночь будет жаркой! Жары не предвиделось. Несмотря на прогноз погоды, небо заволокло тучами, и вероятность дождя стала «Возможно». Именно так бы ответил Олег, но он уже был под кайфом и нежился в объятиях своего человека. Сдавая верхнюю одежду в гардероб, Коннор, наконец, смог оценить весь образ Хэнка со всех сторон. Если они с Олегом в действительности выглядели как щенки с дорогой выставки, то Хэнка можно сравнить только с гордым дворовым псом. Тот самый, кто сплотит вокруг себя шавок и будет плодиться, пока не издохнет. Эти волосы в хвосте, выбившаяся чёлка по контору лица, морщины у глаз и носа, губ. Руки – мужские, сильные, покрытые густыми длинными волосами, не раз чистившие револьвер, который Восьмой готов был облизать с дула до барабана, лишь бы Хэнк на то смотрел. Коннор поплыл от собственных фантазий, что и как этими руками можно сделать. Снимая с себя своё кашемировое пальто и оголяя весьма открытый костюмчик, Восьмой почувствовал какую-то робкую и детскую неловкость. Рядом с Хэнком он слишком голый: белая блузка без швов, оголяющая ключицы и шею, в придачу с обтягивающими серыми лосинами, смотрелись, ну слишком уж женственно. Фигура выделялась сильно, но скрывать там было нечего – как ни как, лучший курсант! А серебряная нить цепи вокруг шеи лишь еще больше утончала натуру. Щенок шпица, пушистого и милого. Гэвин спустил своего пёсика с поводка и, вместе с Хэнком, метнулся к бару, чтоб закинуться пару рюмок какой-нибудь яркой гадости, обсудить новое дело, которое внезапно упало на их мужские плечи. Коннор присмотрелся с неким интересом к контингенту людей. Эту привычку привили в академии. Они с Олегом никуда вместе не ходили, просто после школы родители вывезли их в Европу на культурный отдых. Отдых этот затянулся на целое лето. Аманда не отпускала своих мальчиков от себя ни на шаг, боясь, что тех могут украсть и продать в сексуальное рабство. Олег, кстати, был не против такой перспективы, за что получил нагоняй от отца. Потом – армия, а после армии – сразу же академия. К своим двадцати трём Восьмой лишь несколько раз был в клубах. -Тебе нужно расслабиться, –Олежик обратился к Коннору и протянул последнее слово так долго, насколько позволяли лёгкие. – Не думай о нём, пойдём, что-то покажу. «Всё это дурно пахнет, выглядит, двигается, и вообще всё это –сплошь подстава!»- кричал внутренний голос у Коннора в голове, но его полностью проигнорировали, когда взгляд юноши скользнул по спине бывшего куратора. Под «расслабиться» Девятый имел в виду маленькую розовенькую таблеточку, аналог «Красного льда», только маленькая дозировка и меньший эффект. Коннор, конечно же, отказался– больно переживал за свою репутацию в академии и боялся внезапной проверки медкомиссии. Но глазки братика, как у настоящей Хаски в упряжке, бегали так, что хер поймёшь, что тот задумал. Музыка в клубе оставляла желать лучшего: слишком тяжёлая, слишком брутальная, по мнению Коннора, который бы предпочел дабстеп. Для Хэнка же такая музыка была привычной, в особенности в компании с напарником. Дешёвый хороший алкоголь, насколько это возможно, радовал копов, да так, что те недурно накидались. «Весело, просто и легко» – подумал Коннор, когда Олег его поцеловал на виду у всех. Такие финты он отмачивал всего пару раз в школе, в армии и в академии. Первый раз, чтоб напугать местных девок. Второй раз, чтоб возбудить одного капитана, и в третий раз, чтоб Рид ревновал. И вот сейчас. -Я, конечно, подозревал, что с этими двумя что-то не так, но чтоб настолько...– Хэнк спокойно допил второй бокал пива и указал Гэвину на целующихся близнецов.-Мерзко. -Ай, старый! – Гэвин улыбнулся и, отводя взгляд от целующегося Олега, вновь опрокинул рюмку с ядовито-зелёной жидкостью себе в горло. -Только не говори, что тебя они не заводят! -Мне тридцать восемь, а не семьдесят, Рид, – новый бокал пива оказался кстати, ведь когда близнецы расцепились, Коннор почему-то скользнул именно по нему взглядом. Хэнк поперхнулся пеной. –Инцест всегда был мерзким, и будет таковым вечно! Они омерзительны! -Это что? – Рид прильнул к нему боком и прикусил ухо с ехидным смешком гиены.-Ты покраснел, старый, у тебя уши горят! Колись, кто из них? Или оба сразу? -Ты дебил? -Ты знал, что они будут здесь, иначе бы хрен согласился со мной выпить. Колись! Который? Коннор попытался оторваться от Олега, но тот крепко держал его за руки и не давал вырваться. Девятый ловко провёл своим языком по небу, проталкивая таблетку к корню языка, ухватил рукой горло Коннора и сжал, заставляя выпятить язык вперед. Ещё один рывок – и наркотик глубоко в горле. Довольный Олег оторвался от брата, разрывая поцелуй маленькой ниткой слюны. Помада размазалась по обоим лицам, но довольный младший смотрел на старшего с высока -Ты дебил? – спокойно спросил Коннор, аккуратно поглядывая на Хэнка, который давился пивом. -И что это за дрянь?– Восьмёрка указал на таблетку. -Да так, лёгкий расслабон словишь и всё...-улыбнулся братик, поправляя макияж у зеркала. -Ничего серьёзного и страшного, мне их папа подарил. -Элайджа? – спокойно спросил Коннор, смиряясь со своей участью торчка.-Нам пиздец! Зелёные тона стен с примесью синего света и стробоскопа создавали хороший настрой и ритм для танцев. Люди ловили его, дёргая руками и ногами, как только можно. Слишком много народа натекло за последние полчаса. Хэнку становилось некомфортно в такой компании без сопровождения, ведь Рид упорхнул к своему возлюбленному, как только тема «О работе» истощила себя до основания. Десять лет в клубах не был, а тут поддался на уговоры напарника. «Там Камский будет, оба!» – ещё с таким прищуром глаз, хитрым и пошлым. Гиена, блядь! Будто видел в самом Хэнке то, чего он сам не видит. А ведь он, Хэнк, пришёл, ведь пьёт здесь, зная, что позади сидит за столом мальчишка и провожает голодным взглядом. «Но на хрена?» –этот вопрос он задал третьему бокалу пива, опустевшему наполовину. -Эй, красивый?! «Приятный тембр голоса, нужная подача слова, чёткое произношение – таким только на сцену» – подумал Хэнк, прежде чем поднять взгляд от бокала. Женщина за барной стойкой была пропитана неким уютом, несмотря на её эксцентричную внешность с татуировками и пирсингом, ей хотелось доверять. Теплота во взгляде – такое редко встретишь в жизни, хотя, может, это специфика работы. Ведь для того полиция и нужна, чтоб работать с мразями, ограждая их от таких вот прекрасных созданий за барной стойкой. -Ты чего такой грустный? Людей с такой внешностью Хэнк наблюдал постоянно, только вот в участке, на допросе или в камере. Половина сбритой головы, лёгкий макияж и морщины у глаз. Лет тридцать, не меньше. Преступники под этим тёплым взглядом всё бы как на ладони подносили, жаль, что на его работе такие ломаются в первую очередь. Андерсон улыбнулся и обнял ладонями бокал, пряча свой взгляд где-то на его дне. -Да вот, не знаю, что я здесь делаю. -А чего домой не идешь? Дома пусто: стены, телик и Сумо. Дома снова будет одиночество, прожигающее до самого дна самопознания, а в конце концов, Хэнк придёт к такому выводу, что он этому миру не нужен. И снова сыграет в Русскую рулетку... -Не хочу. Женщина улыбнулась и поставила перед ним ещё один бокал пива. -За счёт заведения. Она натирала барную стойку с особой тщательностью, и Хэнк, наконец, заметил её обручальное кольцо. Ну конечно! Разве может быть иначе?.. -А это не твой друг там, на танцполе, трахает одного из близняшек? Хэнку даже смотреть было не нужно. Зная Рида и его парня, сомневаться не приходилось. Оставалось лишь заржать в голос и приспособиться к окружающей среде. Да, это был Рид. На танцполе, где шест, на коленях стоял Олег, и ему, по самые гланды, запихивали член. Потрясающе просто! Хорошо, что их тут никто из коллег не увидит. Хотя в участке о сексуальных предпочтениях Рида все в курсе – тот, не стесняясь, приставал к курсанту у всех на виду. -Да, это мои придурки. Коллеги, так сказать. -А этот беленький тоже из твоих коллег? – барменша наклонилась к его уху и тихо прошептала: -Не оборачивайся, он уже десять минут буравит твою спину голодным взглядом. -Он меня этим взглядом всю дорогу преследует, – Хэнк чувствовал, как под чёрным шёлком побежали мурашки по спине.-Уже не знаю, куда деться. Барменша как-то ехидно откинулась назад, заливаясь лёгким сладким смехом. Уж слишком красивая, слишком живая, да и фигура – почти идеал, не считая даже тех шрамов на запястьях от когда-то вскрытых вен. На неё не тянет, но с ней хочется разговаривать, видимо она нашла свое призвание. Да, как Хэнк ломает бошки преступникам, так и она вправляет бедолагам мозги за бокалом тёмного. -Так вот кого ты здесь забыл! У тебя уже были молодые мальчики? -Нет! – как-то резко капитулируя и признавая самому себе, Хэнк залпом выпил бокал пива и поморщился от колючих пузырьков в носу. -Никогда. Он здесь потому, что ему приятно это внимание, приятно быть героем в чьих-то глазах. Пускай даже в таких бестолковых, карих, в которых плещется медовое вожделение. Хэнку хочется, чтоб на него так смотрели, только вот переступить через своим принципы в его возрасте не так-то просто. Мальчишка ему нравился, сначала как курсант, потом как собеседник, друг, а потом оказалось, что веснушки на его шее – это скрытый фетиш Андерсона. -Хочешь совет? – ласково спросила женщина, убирая его бокал под стойку. Она так улыбалась, что отказать было невозможно. И когда Хэнк услышал ещё более сладкое и тихое: «Расслабься», ему действительно стало легче. Плевать на прошлое, на работу и на свои проблемы, которые въелись в мозг как опухоль. Рак проблем рос с каждым днем, поглощая собственное Я, а опухоль выросла настолько, что Хэнк и вправду не мог понять, чего хочет от парнишки. Барменша упорхнула к другим клиентам наливать алкоголь, а мужчина, наконец, набрался смелости развернуться к нерешительному кадету. В конце концов, кто из них старший по званию? Глупая улыбка сама натянулась на лицо, когда Хэнк подошёл близко, вторгаясь в личное пространство. Тело само предательски дрожало, когда рука с теми самыми часами легла на плечо и мягко погладила предплечье. А губы сами по себе, словно по инерции, прошептали: «Поехали». Коннор кивнул, не в силах отказаться, когда лейтенант предложил прокатиться по ночному Детройту.***
Сумо цокая когтями по паркету, удивлённо вскидывая брови – в кой-то веки хозяин вернулся не один! Человек пах странно, почти как хозяин, таким же алкоголем, только одеколон другой. А еще у него тёплые мокрые руки, которые приятно чесали за ушком, от чего пёс поплыл и принял Коннора в ряды друзей. -Ты ему нравишься, – Хэнк скинул с себя мокрую куртку и пошёл на кухню. -Только не позволяй ему себя лизать… Размытая тушь поверх век и бровей говорили о том, что Хэнк слишком поздно предупредил Восьмого о привычках пса. Мужчина лишь усмехнулся и достал из холодильника пиво, не представляя, как подступиться к молодому парнишке в плане постели. Коннор скинул своё пальто на диван, проигнорировав вешалку, о чём на утро будет жалеть, ведь диван полностью принадлежал сенбернару. Дом был простым, серым и явно давно не знал женской руки. Холостятская берлога – никак иначе это помещение не назвать. Сумо преследовал нового друга по пятам, стараясь зализать того до смерти. -Рид и Девятисотый нас не хватятся? – Коннор, с лёгкой дрожью в руках, принял банку пива из рук Хэнк и слабо улыбнулся. -Может, позвонить? -Я слишком хорошо знаю Гэвина, – Хэнк отпил из банки и сел на стул в кухне, оглядывая мальчишку с ног до головы оценивающим взглядом.-А ты знаешь своего брата. Думаешь, им правда есть дело до нас с тобой сейчас? -Да...– проводя кончиками пальцев по испарине на банке, с усмешкой и смущённо, произнё Коннор. -Ты прав. Он поместил пальцы в рот, вместе с водой, что собрал по алюминию. Аккуратно и потихонечку прикрыл глаза, подрагивая своими длиннющими ресницами, так, что у Хэнка кадык дёрнулся, и ком в горле встал. Паршивец явно знал толк в соблазнении! -Можно вопрос? – не дождавшись ответа, мужчина открыл ещё одну банку и попытался из последних сил держать себя в руках.-Почему тебя называют Восьмёркой, а Олега Девятисоткой? -Это родители придумали. РК–Работа Камски, восемь беременностей, и Работа Камски девятьсот часов! – Коннор отпил из банки пива и вновь почесал скулящего рядом с ним Сумо. От же пушистый попрошайка! Хэнк шикнул на него, от чего пёс недовольно поплёлся на место.-Восемь, потому что мама забеременела только после восьмой попытки ЭКО. Девятьсот, потому что девятьсот часов врачи вытаскивали Олега с того света. Он родился полудохлый, но отец вложил в него все имеющиеся тогда средства и вытянул в жизнь. -Семейное значит… -А у тебя есть дети? -Нет, как-то Бог не миловал,– Хэнк понимал, что диалог идёт куда-то не в то русло. Не стоило раскрываться перед пацаном в первый же день! Да и кто сказал, что эта ночь вообще получит какое либо продолжение?-Ты голодный? Не снимая промокшей под дождём рубашки, Хэнк полез в холодильник на поиски чего-то съестного, помимо собачьих консервов. Камски улыбнулся и закрыл глаза, прислушиваясь к собственному телу. Лёгкая дрожь от возбуждения тяготила. Это не был тот мягкий трепет, который он испытывал перед своим куратором ранее. Данное наблюдение Коннор списал на ещё один плюс папиных розовых таблеточек, любезно предоставленных спонсором – Олежиком. Восьмой одним движением снял с себя белую водолазку и прижал к себе согнувшегося Хэнка, ухватив того за бока. Андерсон не был особо рад, когда об его задницу потерлись членом, пускай даже через толщу двух штанов. -Так, пацан! – резко выпрямившись и развернувшись, мужчина попытался возразить и пойти на попятную, но его резко заткнули поцелуем. Сердце у Коннора плясало румбу в грудной клетке, сбиваясь с ритма и заводя новую мелодию каждое мгновение. Такого волнения он не испытывал очень давно, даже перед поступлением в академию. Неужто это то, что папа называл влюбленностью? Камски даже не мог предположить, что Хэнк окажется таким вкусным и податливым. Лёгкий налёт на зубах и привкус алкоголя нисколько не портили впечатления от первого поцелуя. С его-то идеально вычищенными зубами и мятным дыханием, всё смешалось в битву идеала и грязи. На пути в спальню Конор и Хэнк не разрывали объятий. Восьмой расстёгивал шёлковую рубашку по пуговке, бесясь и мечтая просто порвать эту тряпку, мешающую ему коснуться лейтенанта. Сумо плёлся за ними следом, с интересом наблюдая за развитием событий, но когда перед его чёрным носом хлопнула дверь, оставалось только тоскливо поскрести в дверь. На что ему грозно было сказано: -Место! Коннор отстранился от мужчины, который навис над ним всем телом, и посмотрел в глаза любовнику, отмечая для себя лично, лёгкую тень сомнения в сером властном взгляде. Эти волосы, уже седые, с секущимися кончиками, всего-то в тридцать восемь. Сколько ужаса нужно было пережить, чтоб приобрести такую густую серебряную гриву? Он даже представить себе боялся, а ведь эта участь ждёт и его, участь служебного пса Америки. Ещё у Хэнка красивое лицо с аккуратной бородой и россыпью морщин на линиях сгиба. Приятно проводить пальцами по каждой из морщинок, аккуратно касаться большим пальцем подбородка, стараясь пригладить каждую ворсинку бороды, задевая нижнюю губу. Лейтенант вздрагивали при этом и позволял себе недопустимое: закрыть глаза и льнуть к ладони щекой, разрешая кому-то отнестись к нему с нежностью. -Ты красивый,- Коннор приподнялся на локтях и прижался своими губами к его щеке, потом к губам и шее. -Мне нравится твой запах. Ты пахнешь пивом, ванилью и маслом для оружия. Ты пахнешь домом. -Мы просто потрахаемся,–всплывая из омута романтики Хэнк, наконец, отрезвил себя и мальчишку. -Не надо… «Какого чета происходит?» - Хэнку нужно сейчас же встать и выпнуть это романтичное чудо из дому, а лучше просто перевернуть на живот и трахнуть, чтоб не тянул свои руки куда не надо и не пытался показывать то, чего приличный мужчина не должен показывать. Душа, забота, ласка – это то что прячется глубоко, когда ты работаешь в полиции. -Волосы жёсткие, пепельные, как будто истлевшие на солнце,–малец не останавливался и шептал на уши комплименты с такой лаской и осторожностью, словно Хэнк – какая-то шестнадцатилетняя девственница и ничего нежнее и хрупче Коннор в руках не держал, и это льстит, это работает. В штанах становилось все теснее, хотелось чтоб кто-то уделял внимания всему Хэнку, слуху, телу, члену, волосам, везде, где можно прикоснуться. -Твои руки сильные, я хочу, чтоб ты обнял меня и держал, чтоб никогда не отпускал… -Прекрати,-прошептал Хэнк в его губы, находя в себе давно похороненную нежность.-Не вздумай, не говори… -Я тебя люблю. Прозвучало, словно приговор, выключая все предрассудки и опрокидывая надежды на животный секс глубоко на «Потом». Мальчишка извивался как змей, желая увеличить площадь соприкосновения тел. С такой фигурой нужно постараться быть пластичным, с перекаченными физ нагрузкой мышцами. Хэнк вспомнил себя когда-то давно, любуясь мальцом в свете жёлтой лампы. Подтянутый живот и крепкие бёдра, шелковый, мокрый после дождя, волос, нежный взгляд карих глаз. Нет, сегодня он не будет трахаться, сегодня он будет заниматься любовью. Долго, нежно, с чувством и расстановкой, стараясь погрузиться в каждый момент и запомнить каждую деталь этого милого личика. Воспользовавшись лёгкой заминкой мужчины, Коннор резко перевернул его на спину, прижимая всем телом к кровати. Хэнк оскалился, но не сопротивлялся, не кусался и даже не возражал. Джинсы с него тоже снял юноша, аккуратно и осторожно оттягивая ширинку зубами, а потом быстро стащил лишний предмет одежды. От такого контраста Коннора, который сначала ласковый и нежный, а потом какой-то дикий необузданный, голова пошла кругом, Хэнк не мог поймать настрой и расслабиться. -Ты какой-то странный... –прошептал Камски, снимая с него трусы. Хэнк действительно не мог расслабиться,-Это твой первый раз? -А сам-та? -Ну, - Коннор немного замялся, но провел языком от яиц до головки, вызывая у Андерсона тяжелый стон в вперемешку с кашлем.-Я читал в интернете инструкции и меня консультировал Олег. -В таком случае, нам точно ничего не грозит! – усмехнулся мужчина и дергнул Коннора за волосы, насаживая того ртом на свой член.-Двигайся, как можешь. От этой неуклюжести стало неловко, но как давно Андерсон не испытывал этой неловкости в постели в свои «Скоро» сорок! Сколько баб он снимал в кабаках, не брезговал даже обращаться к дорогим шлюхам, и все отсасывали как надо, но сейчас… Сейчас это было мило и приносило больше морального удовольствия, ведь мальчик старался именно для него. Старался весьма не плохо, двигал и головой, и языком одновременно, держа зубы подальше от ствола, а ещё, надо же куда-то руки деть? С руками Коннор решил проблему быстро, вспоминая советы брата. -Э, ты что делаешь? – Хэнк чуть дёрнулся, когда почувствовал один палец внутри себя. Щиплет больно, но терпимо.-Коннор... Палец Коннор не убрал, а только медленно начал им двигать, прощупывая стенки. Одновременно стараясь взять ствол так глубоко, как позволяло не натренированное горло. Рвотный рефлекс всё же давал о себе знать, член у Хэнка был не очень длинный, но крупный, и мог с лёгкостью упереться в корень языка, если он дергался. Слёзы подступали к глазам, но и на это восьмёрке было плевать, кода добавил к массажу и второй палец. -Да, что ж ты творишь?! –прошептал мужчина, чувствуя лёгкую дрожь в ногах, прекрасно осознавая, для чего его так растягивает, хотя планы у него были явно другие.-Гадёныш мелкий...***
-Может, всё-таки позвоним?-Рид курил прямо в постели, не брезгуя стряхивать пепел куда-то за кровать.-Как-то некрасиво получилось. -Рид, вот ты дурак или притворяешься?– девятисотый курил свою сигару, ту самую, весёлую. Гэвин не разделял его увлечений коноплёй, но и не лез с нравоучениями. -Они сейчас где-нибудь в постельке, нежатся друг с другом, ласкются, как два девственника. Гэвин посмотрел на своего парня, и в его голове, наконец, пронеслась цепочка верных суждений. Не могла эта зараза так просто попросить, чтоб Хэнка приволокли в их кампанию! Ну не мог, это же Олег! -Интриган хуев, вот и на хрена ты все это устроил? -Ты реально дурак... - Олег, подминая под себя любовь всей своей жизни, наконец, довёл до него элементарную вещь. -Влюбился Коннор, это уже все вокруг поняли. -В Хэнка? - удивленно вскинул брови Гэвин и зарылся пальцами в волосы Олега, вызывая у того легкое мяуканье.-Так он же не по мальчикам! -Был, –рассмеялся парень и утянул Гэвина за собой под одеяло, на очередной реванш.-Грёбанные девственники!***
Нет смущения перед мальчишкой, нет смущения перед собственными мыслями. Как буд-то все так и должно быть. Как буд-то ему каждый день отсасывают юные мальцы. Не оставалось сомнений, когда Коннор осторожно погрузил в него свой член, постоянно нашёптывая на ушко какие-то нежности, помогающие расслабиться. Хэнк скулил, стараясь сдерживать в себе все крики боли и одновременно стоны наслаждения. Но скулёж нет, не получается, поэтому, как собака, податливо жался к мальчишке и часто дышал. Камски заботливо подложил под его живот подушку, чтоб было удобнее и двигался максимально медленно, сдерживая свое желание выебать мужчину, как следует. -Ты такой красивый!– шептал на ушко Хэнку Коннор в своей излюбленной наивной манере, стараясь того успокоить. На комплименты и шёпот тело подавалось, слегка расслабляясь, и двигаться становилось не так больно. Коннор лишний раз провёл рукой по спине любовника, вызывая лёгкий стон, ласкающий слух. -Я так люблю тебя, если бы ты знал, как долго я этого ждал! Уперевшись на локти и касаясь животом спины, Коннор стал двигаться чуть быстрее, но всё ещё осторожно и с нежностью, вслушиваясь в тихие поскуливания боли. От одного только вида, от звуков можно было кончить, но алкоголь в крови помог растянуть момент. Парень намотал на руку клок седых волос и аккуратно потянул в сторону, обнажая шею. Зубы не кусали, скорее, осторожно прикусывали, язык вылизывал ухо, а россыпь поцелуев по шее отдавалась лёгким покалыванием в спине. Прелюдию хотелось растягивать до последнего момента, пока Хэнк сам не попросит его двигаться быстрее. Долго лейтенант своего курсанта ждать не заставил... -С самого первого дня, –Камски младший увеличивал темп постепенно, стараясь не сбивать дыхание.-Когда я увидел тебя, я мечтал к тебе прикоснуться, обнять, поцеловать. -Коннор… Быстрей. Максимально расслабившись, Хэнк уже не чувствовал боль в прямой кишке и даже умудрился получать удовольствие, не только моральное. Член, прижатый к подушке, ныл как у подростка, не дрочившего неделю. Он чуть приподнялмя на локтях, откидывая задницу ещё выше, позволяя Коннору двигаться быстрее и легче. Парень воспользовался моментом, когда между телом Хэнка и кроватью образовалось место, обнимая его за плечи у ключиц и прижимая к себе еще больше, двигаясь медленно. Не сбивая ритм дыхания, он шептал, желая слышать отклик своего любовника. -Хочешь меня? – Хэнк терял последние силы и вновь ложился на кровать, задирая руки к шее мальца, прижимаясь всей спиной к животу.-Хочешь? Простынь под ними пропиталась слезами и слюной с, перед глазами плясали звёзды, а тело слегка немело, предательски вспотев. Хэнк не понимал, что он говорит, но от каждого ответа «Хочу» он чувствовал, как Коннор входит раз за разом все быстрее и быстрее. Паршивец был так близко, как никто другой. Никому и никогда не удавалось вторгнуться к Андерсону в личное пространство настолько! Коннор будто хотел его поглотить, спрятать от всех, сказав что ничего не видел, оставив мужчину только себе. Все предрассудки и страхи о позиции снизу куда-то делись, оставляя лишь животное желание, чтоб в него побыстрее кончили. -Кончай. -Куда? – так же тихо прошептал Коннор, вновь замедляясь.-Куда мне кончить? -В меня…– так же тихо ответил Хэнк, чувствуя, что он уже на грани, и не хватает лишь одной детали, чтоб достичь оргазма.-Кончай в меня. Опустившаяся ладонь промеж лопаток, вжала его ещё сильнее в матрац, а Коннор увеличил темп. Забывая даже о том, кто здесь, перед ним, лишь на одно мгновение, жадно вытрахивая последние живые стоны, Камски излился в Хэнка, с затяжным стоном впиваясь ногтями в простынь, так что мужчина видел его побелевшие костяшки пальцев. Пелена перед глазами спала, стоило лишь пару раз моргнуть, нормализуя сердечный ритм. Коннор наклонился к лицу своего наставника и поцеловал, ласково, долго, с языком. По подушке под животом Андерсона стекала сперма, прямо, как и с ляжек самого хозяина дома. Спальня, в отличие от всего дома, оказалась, на удивление, чистой: белье приятно пахло ванилью, подушки были пушистыми, а пуховое одеяло – без противных катышков. Светлые тона стен успокаивали и светились уютом а приглушенный огонёк лампы освещал его, и Хэнка лёгким жёлтым светом, придавая моменту еще больше романтики. Андерсон выкурил уже вторую сигарету, а физическое состояние оставляло желать лучшего. Мало того, что секса у него не было два года, так ещё и первый раз с особью своего пола! Да ещё и в плане самой женщины! Да, докатился... -Ты похож на дворнягу...– вдруг выдал Коннор, лежа головой на животе лейтенанта, вырисовывая тонкими пальцами круги на его груди. Хэнк хмыкнул, туша бычок в пепельнице, но Коннор решил продолжить. -На самую непокорную дворнягу. Таких называют «городские волки», или «бешеные псы помоек» -Ты всегда после секса такую чушь несешь? -Если честно, то это правда, мой первый раз. Андерсон удивлённо вскинул брови вверх. Как-то не хочется верить, что его только что отьебал девственник! Тем более, так тонко и правильно, доведя до оргазма знавшего жизнь и несколько десятков баб лейтенанта, без рук и вагины! -Нда уж, я такого даже представить себе не мог. -Ты не жалеешь? – вдруг резко подскочил Коннор, опираясь на руки и внимательно смотря на любимого своими щенячьими карими глазками карманного Шпица.-Не жалеешь, что сделал это со мной? Странно, этот вопрос должен был задать Хэнк. Ведь это он – старый пропитый мужлан, дослужившейся всего лишь до лейтенанта. Это Коннор должен «жалеть» что ему достался не первой свежести мужичок, да и к тому же, свято верящий в свою гетеросексуальность до этого вечера. Андерсон погладил Коннора по голове и тот прильнул к нему щекой, целуя подушечки ладони и облизывая первые две фаланги. Паршивец… -Нет, не жалею. -Здорово!-восторженно прокричал Коннор, вновь падая на живот мужчины, выбивая из него воздух.-Осталось только познакомить тебя с мамой и папой. -Что?***
-Мама, папа, – Коннор провёл за руку Хэнка в дом и восторженно презентовал.-Это мой парень. Аманда, поперхнувшись чаем, достала из под стола бутылку коньяка. Элайджа хмыкнул :«Весь в меня», на что довольно похлопал жену по спине. У них примерно такая же разница в возрасте, и должен же хоть один из их детей на них походить! Да и к тому же, прилежный полицейский с аккуратным седым хвостиком смотрелся рядом с их младшим мальчиком очень гармонично. -Очень приятно познакомиться. Как лёгкая анестезия для мамы, в её руки был вложен букет из роз, презентуемый Хэнком. Женщина еще пару мгновений не вдупляла, что происходит, но из приличия все же поблагодарила. -Мама, папа! – влетел Олег с Ридом под руку.-А это мой парень! Бедная женщина упала в обморок, вместе с бокалом коньяка. Поймавший на лету чёрное тело жены, Элайджа охнул и осел на пол, на разбитый бокал. Даже для него парень в кожаных трусах и портупеях, с кляпом во рту и полицейской рубашкой, было слишком.