«Твоё сердце не смогло любить лишь одного».
И сейчас чувствуя легкие поцелуи на шее, Тэхён в очередной раз понимает – не смогло. Он растворяется в сильных руках, сжимающих бёдра, дрожит от теплых пальцев, что обводят контур искусанных губ и ни о чём не жалеет. — Перестань думать, Тэ, – чуть обиженно шепчет Чимин и притягивает к себе для поцелуя. Тэхён с удовольствием проводит языком по пухлым губам и проникает во влажный и такой желанный рот. Поцелуй выходит развязным и мокрым, но до одури сладким и нежным, пускающим мириады мурашек по позвоночнику. Чонгук недовольно сопит и кусает золотистую кожу на плече Тэхена, притирается твердым членом меж упругих ягодиц, входит не спеша и замирает, уткнувшись в острые лопатки и дыша через раз. Не хочется терять время на растяжку, но ещё меньше хочется причинять боль. Тэхён скулит и выгибается, но Чимин не дает отстраниться, хватая за отросшие тёмные пряди и тянется к его члену. Он проводит губами от головки до основания чуть прикусывая, заставляя зайтись гортанным стоном. Этого достаточно, чтобы из головы выветрились все мысли, но так мало для самого Тэхена, и Чимин читает это в его почерневших, подернутых мутной пеленой глазах. Чонгук это тоже понимает и приподнимает своего хёна, прижимаясь грудью ко влажной спине, позволяя Чимину выбраться из под их тел. — Давай, ТэТэ, сделай это, – лицо Пака настолько невинно, будто это вовсе не он встает на четвереньки и шире расставляет стройные ноги. — Трахни его, хён, – горячее дыхание Чонгука опаляет чувствительную кожу шеи. Тэхён сжимает в руках мягкие половинки и разводит их в стороны, открывая вид на судорожно сжимающееся колечко мышц. Рот наполняется слюной и ему так чертовски сильно хочется его вылизать, провести языком по нежной коже, войти лишь кончиком и растягивать медленно, доводя до самой грани, но не давая сорваться, дразня. Уж он то знает на какие стоны способен Чимин, когда заведён до предела. Но сейчас Тэ слишком возбуждён, чтобы сосредоточиться, он аккуратно направляет в него свой член и задыхается, когда тот сам подаётся назад, принимая всю длину. Перед глазами всё плывёт, ему кажется, что он сходит с ума от того, насколько хорошо его распирает член Чонгука, и насколько плотно обхватывает Чимин. — Хороший мальчик, — улыбается Чонгук, мажет губами по влажному виску и делает глубокий толчок, заставляя Тэхёна войти ещё глубже, так, что Пак вскрикивает от того, как головка проезжается по простате. Влажные шлепки их тел, хриплые стоны – пожалуй, лучшее, что можно слышать. То как они идеально понимают друг друга, стало чем-то привычным, само собой разумеющимся, только так и никак иначе. Бархатную кожу Чимина снова украсит космос, оставленный руками Тэхёна, а его собственные плечи будут усеяны отметинами Чонгука. Их макнэ слишком собственник, чтобы хоть как-то пытаться их скрыть. И это одна из самых правильных вещей. Это кусочек их идеального мира. — Пожалуйста, Тэхён! – Чимин выгибается, стараясь потереться членом о смятые простыни, у него стоит так, что в глазах темнеет и хочется кончить до звона в ушах. Тэхён поглаживает напряжённые бёдра, поднимаясь выше по выступающим позвонкам, зарывается тонкими пальцами в блондинистые пряди и тянет, заставляя прогнуться ещё больше. Он ускоряется, жёстко вбиваясь в распаленного Чимина и уже самостоятельно насаживаясь на Чонгука. — Блять, как же охуенно, — голос у Гука хриплый и низкий и Тэхён думает, что давно пора вытрахать все эти грязные словечки из его рта. Тэ чувствует, как по телу под ним проходит дрожь, он обхватывает истекающий смазкой член, двигает рукой быстро и размашисто. Чимин скулит, зубами сжимает запястья, чтобы не закричать от переполняющего его удовольствия и кончает, пачкая белесыми каплями простыни. Тэхен сам на грани, кончики пальцев покалывает, а ноги разъезжаются от напора Чонгука, и если бы не его сильные руки, он бы давно рухнул. Чонгук прижимается к нему липкой грудью, дергает назад, заставляя откинуть голову и опереться затылком о его плечо, и сжимает горло, перекрывая кислород. Он слышит задушенные хриплые стоны обоих хёнов всегда, когда делает особо сильный толчок, и это срывает ему крышу каждый гребаный раз. — Гукки, — вскрикивает Тэхён и сжимает член младшего в себе, доводя его до оргазменных звезд перед глазами. И чувствуя, как его заполняет чужая сперма, сам изливается в жаркое нутро ждущего Чимина. Они обессилено падают на кровать, сплетаясь руками и ногами. Ткань простыни неприятно липнет к разгорячённым телам, но им слишком лень двигаться, их всё ещё охватывает послеоргазменная судорога, а перед глазами плывут разноцветные круги. — Люблю, — тихо шепчет Чимин, подбираясь к Тэхёну и утыкаясь ему меж ключиц. — Люблю, — произносит Чонгук, прижимаясь губами к припухшему следу от собственных зубов на плече Тэ. И Тэхен тоже любит. Любит так, что дышать становится трудно, а сердце разрывается на две равные половины. И он, не раздумывая, вкладывает их им в руки и даже если разобьют – то ничуть не жаль. Ведь они и есть его сердце. Тэхён с детства был неправильным, ненормальным, странным, он привык к непониманию и косым взглядам. Но, чувствуя властные поцелуи Чонгука и нежные Чимина, он становится целым.Они делают его таким.