Принадлежат друг другу

Люблю это время суток, когда после долгого и мучительно - жаркого дня наступает вечерняя прохлада; солнце потихоньку опускается, дует легкий ветерок и на улице уже нет ни единой души. Обычно, в это время мы с моей напарницей либо возвращаемся усталые с задания, либо прогуливаемся по каменистой набережной. Если бы ни я, то Мака, наверняка, всю свою жизнь провела бы за книжками, выходя из дома раз в месяц за новой стопкой учебников и толковых словарей, которыми она так любит меня калашматить. Однако, сегодня не один из таких дней, когда мы можем просто спокойно погулять вдвоем, никуда не торопясь. Мака весело идет впереди меня по каменистому тротуару, не забывая оглядываться, чтобы проверить, что я в норме и после моего одобрительного кивка снова продолжает идти вперед. Все наши сумки и рюкзаки я водрузил себе на спину, не принимая от своей повилительницы никаких возражений. У нее и так мышцы на руках начали расти, а она между прочем девушка - ей не положено! Она, конечно же, долго отнекивалась, мол сама способна о себе позаботиться, а мне запрещено перенапрягаться, но в итоге я все равно отнял у нее сумки и мигом выскочил из дома. Последнее время она уж слишком сильно обо мне заботится, что время от времени меня напрягает. Я даже перестал устраивать каждый вечер показательные бои с Блэк Старом, потому, что каждый день, приходя к ней в избитом состоянии, я чуствовал себя последней тварью. Она сразу же подбегала ко мне, испуганно спрашивая что и где болит, усаживала на диван, а затем суетливо начинала искать бинты и лекарства, никогда не читая мне натаций, не ругая, а я каждый раз завороженно смотрел на все её действия, видел с каким трудом держится, чтобы не заплакать при виде моих шрамов. Столько боли я ей приносил, что моя казалось уже совершенно незначительной и нечтожной, прямо как я сам в этот момент. Дорога была довольно трудной, потому что мы поднимались по ней все выше и выше, идя на встречу закатному солнцу. Собственно, вскоре мы наконец-то добрались до леса, что означало лишь то, что мы прошли уже пол пути. Если бы Мака не отказалась ехать на мотоцикле, сказав, что мы идем отдыхать на природу и выхлопные газы нам не нужны, то мы уже давно были бы на месте, а я нежился в прохладной ванне или рубился в DeathPlay вместе с Блек Старом. На подходе, около леса нас уже дожидался Кид, с таким же как у меня баулом на спине. Смерть - младший повернулся к нам и вежливо поздаровался. По его словам все, включая и его оружия, уже собрались на месте, так что нам надо поторопиться. Всю оставшуюся дорогу я плелся позади, имея честь наблюдать, как мой без шести месяцев друг о чем-то весело болтает с моей напарницей, при этом спокойно и без особых усилий неся все свои тяжести. Не то что я - весь сгорбившийся. Даже Мака уже перестала обращать на меня какое-либо внимание, полностью погрузившись в переговоры с сынком Шинигами. - Кид, как ты умудряешься нести на себе столько вещей разом? - удивилась повелительница косы, оглядев багаж Кида. - Мака, - от того, что он назвал ее по имени что-то сильно передернуло внутри, - честно говоря я уже привык к тому, что мне практически каждый день приходится носить на себе вещи девченок. А ты знаешь какого размера у Лис одна только косметичка. Рад, что у Маки нет особых пристрастий к косметике или шмоткам. Однако, этот показушник мне не нравится. Мне кажется, что даже если я сейчас упаду, то проваляюсь тут на земле до конца лета, пока они не найдут меня по дороге назад, потому, что моя напарница даже и не заметит моего исчезновения. Черт! Обидно. Со стороны, наверное, выгляжу как третий лишний на фоне счастливой парочки. Вскоре, издалека мы уж смогли разглядеть впереди небольшой домик, в окнах которого горел свет, и перелевающееся под лунным светом черты озера. И конечно же мимо наших ушей не смог пройти крик одного нашего звезданутого друга, бегущего к нам на встречу. - Признавайтесь, кто из вас заставил великого и ужасного меня ждать?! - крикнул Блек, запрыгнув на дерево и встав в свою любимую героическую позу. Мартышка, ей богу. Жалко только, что в этот раз никто не спустил его с небес на землю книгой по башке, потому что Мака, увидев на пороге Цубаки, сразу же ринулась к ней, не обратив должного внимания на Стара, а к Киду подбежала Лис, начав громко возмущаться, что ей срочно нужна косметичка и жаловаться на то, что здесь, как оказалось, не ловит связь. Пока я был погружен в собственные мысли, послышался звук хрустнувшей ветки и визг того, кто еще несколько секунд назад вопил на весь лес о том, что сама природа склоняется перед его величием. Сейчас же, похоже что, все таки он сам склонился пред этой природой во всех смыслах этого слова. - Надо же, здезда упала. Загадывайте желание. - усмехнулся я, протягивая руку звезданувшейся звезде. - Йо, Соул! - поприветствовал Стар. - Че как? - Спина болит, - пожаловался другу, - давай пошли быстрее, покажешь мне мою комнату. - нетерпелось уже поскорее выпрямить спину и отдохнуть. - Тут и Макины вещи? - осмотрев меня со всех сторон, скорее сделал вывод, чем спросил повелитель. - Вахахах! Всегда знал, что она слабачка! Да еще и на больного все свое шмотье спихнула, вот же... - Заткнись. - тихо перебил его. - Чего? - непонятливо уставился Блек на меня. - Пошли. - буркнул я, двинувшись в сторону дома. Блек Стар еще несколько секунд ошеломительно смотрел мне в след, а затем усмехнулся и тихо сказал: - Все с тобой ясно, Соул. Дом оказался вполне большим, уютным и просторным. Раньше, как утверждала Цубаки, здесь жила ее бабушка и в этом же доме она и выросла. Проблема возникла лишь в том, что нас было семеро, а комнат всего лишь четыре. Получалось, что все должны селиться по-двое, а кто-то один должен был занять "личные покои". Разумеется возникли разногласия на счет этой самой заветной комнаты и если бы я не предложил устроить жеребьевку, то Блек Стар разнес бы дом к чертям собачьим. Хотя, в таком случае конфликт точно мгновенно бы иссяк. Вообщем в итоге мы не только решили, кто займет личную комнату, но и распределились по парам. Получилось, что сестры Томпсон живут вместе, я попал в пару со Старом, Цубаки заняла по праву доставшуюся комнату, а Мака каким то волшебным образом оказалось с Кидом. Хотелось верить в то, что это было подстроено не для того, чтобы меня позлить, но уж больно подозрительно выглядел мой звезданутый друг, перешептываясь со своим оружием. Что ж, придется все лето наблюдать за этими голубками, но на провакации я не поддамся. Может быть Мака даже посветит своему новому бойфренду какое нибудь симитричное стихотворение. И да будут у них симметричные дети, вашу мать! Аминь. Было еще только часов восемь, так что мы решили расположиться в комнатах и собраться в гостинной, чтобы решить, как провести оставшийся вечер. Стиль дома мне пришелся по душе. Комнаты были обставлены деревянной мебелью темно-коричневых оттенков. Всюду были разного вида пушистые ковры, покрывала и пледы, а окна украшали занавески с цветами. Такой домашний и уютный стиль очень радовал душу, потому как я всю жизнь жил в громадном особняке, где дешевые ковры не позволительно было использовать даже в качестве тряпок. Там я мог чустовать себя спокойно только тогда, когда получалось улизнуть от папаши и залезть в свое тайное логово на дереве, где меня никто не найдет. Дома я никогда не чуствовал себя спокойно и, пожалуй, это и была одна из причин, по которой я от туда сбежал, чтобы поступить в академию. В нашей с Макой квартирке царит скорее обыденная обстановка: ничего необычного, минималистичный стиль, скучная мебель, скучное все. Так что я был вовсе непротив смены обстановки, потому что по дому скучать точно не буду. Может быть даже через три месяца, когла мы вернемся в нашу скучную квартирку, она покажется нам чем то новым. Блэк Стар уже давно разместился: на его кровати валялась гора одежды, на люстре висел один носок, на полу валялась вторая половина шмотья, а сумка покоилась почему то под моей кроватью. У него все просто. Примерно представляю как он влетел в комнату и со всей дури швырнул сумку на кровать, а затем просто вытряс из нее все свои вещи. Я немного разобрал сумку, положив все необходимые вещи в шкаф, и направился в гостинную, где все уже были в сборе, судя по доносящимся хохотам, и играли в карты. В гостинной были большие панорамные окна с резными деревянными рамами, сквозь которые можно было увидеть блестящее под светом луны озеро и идеальный вид на лесные пейзажи. Сама комнатка, хоть и была маленькой, создавала приятную вечернюю атмосферу. Освещалась она несколькими лампами, люстрами и камином, над которым висела довольно старая, но нисколько не портящая обстановку, полка с цветочными вазами и кувшинами. Около очага тепла, на уютных плетеных диванах с разноцветными подушками, и расположилась компания, раскидав по столу карты. Я уселся на диван рядом с Макой и тут же получил в руки шесть карт. Шесть довольно скудных и проигрышных картонок. Играли мы в дурака и я почему то уже четвертый раз проигрываю. И знаете кому? Да, Шинигами-младшему, конечно-же! Почему сегодня все мои неудачи связаны именно с ним? Рано это я, наверное, обрадовался, когда смог за весь вечер, наконец-то, сесть с напарницей, чтобы не слушать "божественные" речи Стара у себя над ухом. Не выдержав своего пятого поражения, я гордо кинул карты на стол и, сказав, что у меня болит голова, отправился в комнату. Я брякнулся на холодную кровать, включил в плеере Джейсона Уолкера и как всегда начал размышлять над всем происходящем со мной. Почему когда мы с тобой вместе я готов горы свернуть, голыми руками остановить мотоцикл, допрыгнуть до неба? Почему рядом с тобой я чуствую себя всемогущим и таким бодрым, а без тебя никчемным и слабым? Неужели, ты действительно стала на столько сильной, что даже я на себе ощущаю твое могущество? Я мог часами так размышлять, но вскоре мне стало недостаточно пространства для размышлений и поэтому я решил выйти на улицу, чтобы прогуляться и подышать свежим воздухом. Может быть ненужные мысли выветрятся. Проходя мимо гостинной, странно с моей стороны было бы не заметить отсутствие Маки, которая, по словам Цубаки, захотела немного проветриться. На улице было довольно прохладно и слишком темно для того чтобы девушке шляться одной по лесу, так что выйдя на крыльцо, я уже заранее знал чем собираюсь заняться. Конечно же пошел на поиски этого неугомонного чуда в перьях, которому не седиться в тепле. Найти Маку не составило труда, потому что, недолго думая, я сообразил, что скорее всего она пойдет к озеру, так как ничего интереснее этого в округе не оказалось. Я заметил ее лежащей на небольшом помосте, построенном, должно быть, для рыбаков или лодок. Она лежала на спине, закрыв глаза и положив руки под голову. На какой-то момент мне даже показалось, что она заснула. Нет, ну разве можно быть такой беспечной? А если бы она и впрямь уснула и ее украли или износиловали? Или она всего навсего может просто замерзнуть и заболеть. Нет, я конечно в любом случае пошел бы ее искать и на моем месте так поступил бы каждый из нас, но...Однако в голову сейчас лезло только плохое. При чем воображалка у меня работала так, что я уже успел отчетливо представить все выше упомянутые варианты. Я тряхнул головой, чтобы выбросить ненужные мысли и направился к Маке. Помост был достаточно крепкий, однако жутко скрипел от каждого моего движения. - Кид? - неожиданно спросила Албарн, не открывая глаз. Меня даже передернуло слегка. С каких пор Кид? Мака, серьезно, с каких пор этот любитель симетрии ходит за тобой как тень? Почему не Цубаки, не одна из сестер Томпсон или пусть даже не Блек Стар. Почему именно он? - Не угадала. - я попытался сказать это сдержанно, но получилось как-то слишком злобно и даже осуждающе. Я аккуратно сел на деревянные доски, громко скрипнувшие под моим весом, и лег рядом с повелительницей, устремив взгляд на ночное небо, полное звезд. - Соул? - тихо спросила Мака. Я ухмыльнулся: - Бинго! - Дурак! - неожиданно крикнула Албарн так, что я чуть было ни вскочил с места. - Заболеешь же опять! Совсем себя не бережешь! Я не сразу врубился в то, в какую неловкую ситуацию перешло дело. В данный момент над моим лицом нависала моя повелительница, сверлящая меня недовольным взглядом, который и загипнотизировал меня так, что я действительно не мог понять что происходит. Однако, судя по ее мгновенно покрасневшим щекам, вскоре она тоже это поняла и мгновенно вернулась на свое место, отвернувшись и последний раз буркнув " Дурак ". Я лишь ухмыльнулся и блаженно закрыл глаза, погрузившись целиком в собственные мысли. Мака. До жути пугающая своей безграничной заботой Мака Албарн. Не знаю почему, но я был невероятно счастлив просто вот так лежать рядом с ней, вдыхать чистый воздух и любоваться ею. Я перевернулся на бок и начал нагло сверлить глазами свою повелительницу, которая об этом даже и не догадывалась. Впервый раз вижу ее с распущенными волосами. Мака, Мака. Ты думаешь, что я не понимаю? Если да, то ты сильно ошибаешься. Я знаю тебя лучше, чем кто либо другой. Я могу легко объяснить почему ты решила распустить волосы, но никогда не смогу понять с чего вдруг Кид за такие короткие сроки стал стоять для тебя выше меня. Когда мы куда-нибудь собираемся, одеваясь ты долго крутишься около зеркала, рассматривая себя со всех сторон, улыбаясь, примеряя новые шмотки. Ты об этом конечно же не знаешь, но я научился слушать. А именно я научился слушать твои мысли с помощью нашего резонанса. Пусть я и могу это делать в течение всего-то тридцати секунд, но я отчетливо слышал, как ты спрашивала сама у себя красивая ли ты в этой кофте, а потом саму же себя мысленно угнетала тем, что страшнее никого не сыскать. После этого ты просто улыбалась своему отражению в зеркале, облитому тобой же грязью, так, словно это все очевидные вещи и не стоило так беспокоится. - Почему Кид? - неожиданно вырвалось у меня, при чем получилось это как-то жалко, будто я обиделся. - Цубаки недавно болела и в отличие от тебя она слушает своего напарника и старается не выходить в холодную погоду. - Я закатил глаза и нервно цокнул. - Да и к тому же у неё более легкие шаги. Блек Стар сначала скорее всего залез бы на дерево, проорал что-то вроде " Я повелитель дня и ночи, солнца и луны. ", а потом прыгнул бы на помост и мы все втроем, включая и этот старый хлам ушли под воду. - Я улыбнулся, потому, что это действительно было близко к правде. - Лиз боится "чудовищь из темноты", а Пати очень шумная; вот я и сделала вывод, что это Кид. - пожала плечами она. Слишком много логики Мака! Слишком! Мне кажется, что ты всему в этом мире способна найти простое занудное объяснение. Онажды, когда ты стояла в компании девочек, не отрывая глаз от книги, они спросили у тебя, что означает любовь. Я помню, как ты скиптически посмотрела на них и с умным видом, словно это так логично, непоколебимо ответила, что любовью является субъектное отношение интимно изобразительного чувства, направленного на предмет любви. Да, и я помню лица тех накрашеных тупых куриц и то, как отвисла моя челюсть. Так, знаешь ли, надоела эта твоя "великая логика"! - Почему ты подумала сразу про него? - снова вышло так, будто я обиженно надул щеки. - Я думала, что ты уже пятый сон видишь, приспокойно отдыхая в своей комнате. - вздохнула моя повелительница. - Представь, какого было мое разочарование, когда я поняла, что все мои труды по твоему длительному курсу лечения пошли прахом? Я ничем не ответил и просто перевернулся на бок, подперев голову рукою и посмотрев на Албарн. Если хорошенько подумать и вспомнить, то мы с ней еще ни разу не находились вот так вдвоем, в полном одиночестве. Я был полностью уверен: она точно знает, что я на нее внаглую пялюсь, но абсолютно не проявляет никаких эмоций. Я чуть приподнялся на локтях, развернулся и аккуратно приземлился головой на живот Маки, с довольной рожей устраиваясь на нем поудобнее. Реакция с ее стороны была практически молниеносной, потому, что я почувствовал как сильно она дрогнула всем телом. - Соул, ты че... - Заткнись и лежи, Ма-ка. - перебил я повелительницу, которая уже собиралась вставать, и рукой прижал ее обратно к деревянному помосту, на котором мы лежали. Не похоже было, что Албарн была зла, недовольна или собиралась применить свою фирменную тактику затрещины, потому, что она смиренно подчинившись мне, легла обратно, положив руку мне на лоб. Не знаю с каких пор это началось, но от этого прикосновения меня неожиданно передернуло внутри и я, резко открыв глаза, просто замер, смотря в одну точку на небе. - Вроде температуры нету, а ведёшь себя как-то странно. - по-детски удивилась моя напарница и, всё же приняв сидячее положение так, что моя голова оказалось у неё на коленях, запустила свою ладонь в мои волосы, начиная их слегка поглаживать. От этих нежных поглаживаний я блаженно зажмурил глаза, в то время как мое лицо стало похоже на моську довольного кота, которого приласкала хозяйка. Пока она меня вот так гладила я заметил, что мысли о том, на сколько это было не круто сами собой каким то волшебным образом появлялись и тут же резко отбрасывались. Мне было абсолютно плевать на все и всех вокруг, только бы вечно чувствовать твои руки, Мака. - Соул, ты прямо как Блэр, - усмехнулась моя повелительница, прикрыв рот ладонью. Я в непонимании недовольно приоткрыл один глаз. - Вот только с этой кисой меня сравнивать не надо, - возмутился я, сделав обиженное лицо. - Это так мило, Соул, сейчас ты больше походишь на котёнка, чем на Косу Смерти. Я не был уверен в том, что она сказала это чтобы обидеть меня или поиздеваться. Впервые за несколько недель я наконец услышал, как она смеётся и подкалывает меня, что не могло ни порадовать и меня. А пока я, как идиот, улыбался собственным мыслям, Албарн незаметно для меня приняла сидячее положение и рукой начала почесывать у меня за ушком и щекотать подбородок. Я мигом опомнился, когда почувствовал внезапно вспыхнувший жар на лице и готов поклясться, что оно сейчас было похоже на переспелый помидор. Самое ужасное было то, что никто и никогда не видел меня в таком состоянии, потому что крутые парни не краснеют и не стесняются и потому что со мной никогда такого не было, а сейчас, когда эта чертова луна осветила озеро, моя повелительница могла в полной мере не только ощутить, но и увидеть мой жар и выступающие капли пота. - Эй, - мой плавящийся мозг все же, похоже, решил подпортить идиллию, - не трогай мои эрогенные зоны, - на полном серьезе сказал я. Моя повелительница ничего не сказала, а лишь недоуменно посмотрела на меня, как на чекнутого. И верно! Маленьким девочкам такое, кажется, знать не положено. - Это как, допустим, когда тебе кладут руку на бедро, - чуть поразмыслив я зачем-то добавил, - ну или чуть ниже, пон... Договорить я не успел, потому, что мой затылок, подчинившись гребаной силе притяжения, встретился с холодным деревянным помостом. - Эй, - прикрикнул я, приняв сидячее положение, - ты че тво... - Д-д-дурак, - заикаясь, с ярко-красным светящимся лицом, пробубнила моя повелительница. Если - бы я не знал Маку, то подумал, что она стесняется, но разве такое возможно ? На горе свистнул рак? Блэк Стар наконец-то удивил богов? Я все таки не выдержал и разразился истерическим хохотом, упав на живот и начав бить кулаком деревянное покрытие. Я и не заметил, как тонкая фигурка Албарн опустилась надо мной, загораживая свет луны. - Нет, знаешь, Соул, ты все таки полный идиот, - заявила повелительница, сложив руки на груди. Ее волосы, пахнущие яблоком и шоколадом, сейчас спадали мне на лицо и приятно щекотали шею и щеки. Сейчас я даже не пытался отвергать мысль о том, что она чертовски привлекательна. Я миллионы раз отгонял эту мысль и в конце концов понял, что вру только себе. Рано или поздно я должен был просто принять это. - Говорят, что человек который не признает своих слабостей - глуп... На мгновенье я резко похолодел от осознания того, что мог сказать это вслух. Где-то глубоко глубоко внутри меня затаилась надежда на то, что Мака этого не услышала или, что слова просто не долетели до неё. Хотя, у этой девчонки поразительный слух! Она может услышать пустые перешептывания одногрупниц за соседней партой. « - Представляешь, Соул, - восклицала тогда Албарн, Мэдэт Каран сделал предложение Лесе Орнет! Как такое могло случится? Они же напарники!» Но когда ее напарник утром буквально орет ей, чтобы та поторапливалась, и залетает к ней в комнату, напарница как ни в чем ни бывало пролистывает толстенную книженцию, слушая музыку в наушниках. Ещё и обернётся удивленно, высунув маленький наушник из уха и невинно хлопая глазками выдаст: « Ты что-то хотел, Соул ? » - Я не всегда понимаю тебя, Эванс, - удивленно выгнув губу сказала моя повелительница, которая, все же не смогла пропустить мимо ушей мою последнюю фразу, - о чем ты? Я чуть нахмурился и, глубоко вздохнув, поудобнее устроился на коленках девушки, выдав с легким смешком: - Мы столько всего пережили, а ты боишься, что меня свалит какая-то болезнь? Вот кого тут не понять, так это тебя. Моя повелительница устало вздохнула так, будто это я маленький ребёнок, которому нужно по сто раз повторять одно и то же, и в который раз запустила свою ручейку в мои пепельные волосы, заставляя меня глупо мурчать и чувствовать себя в этот момент беспомощным перед ней. - Ты вот глупый такой, Эванс, - сделала замечание девушка, - каким я была бы другом если бы не заботилась о тебе? Ты же делаешь все то же самое для меня, - Мака улыбнулась и весело потрепала мои волосы. Да, она права. Будь я на ее месте, тоже, наверное, не отходил бы от неё ни на шаг, пылинки сдувал, драл бы волосы на голове за каждую, пусть даже маленькую, царапинку на ее коже. Маленькую частичку боли, которую она испытала. Но разве это нормально? Так сильно переживать за просто друга... Просто. Друга. Я и сейчас хожу за ней словно тень, буквально не давая покоя, не позволяя ей остаться в гордом одиночестве. Должно быть, прийдя сюда, она и хотела побыть одна, только вот ее больной напарник опять все испортил. Черт! - Ты, наверное, не привык к заботе, да? - как-то очень скромно и тихо спросила Албарн, когда улыбка с ее лица уже почти исчезла. - Нет, - выдохнул я, - не привык. Я всю жизнь сам по себе, никому ненужный отпрыск, жалкое отродье семьи, позор и так далее. Это ряд можно продолжать до бесконечности, но мне жутко не хотелось говорить на эту тему с Макой. Ненавижу когда меня жалеют. В детстве мать и отец не уделяли мне никакого особого внимания и в любое время суток за огромным столом я завтракал, обедал и ужинал один. Так один раз я услышал как переговаривалась меж собой прислуга мол « Бедный мальчик, мне его так жалко », «Бедняжка, ему наверное больно». В тот день у меня раскалывалась голова, я был ещё десятилетним пацаном, но уже чувствовал и понимал гораздо больше, чем взрослые. Эмоции так переполняли, я помню как громко стукнул по столу кулаками, что горничные подскочили на месте, и крикнул « Оставьте свою грёбаную жалость моим родителям. С таким как я, она им понадобиться, раз уж они даже не желают видеться со мной! ». - Знаешь, Соул, - Мака вздохнула и своими тонкими пальчиками перебралась ближе к моему лбу, начав медленно поглаживать его по кругу, - мне, на самом деле, тоже этого не хватает, как и тебе. - Чего этого? - я приоткрыл один глаз и очень сильно постарался, чтобы голос был ровным. - Не знаю... - Албарн поджала губу, - теплоты, ласки - этого мне не хватает. Раньше со мной была мама, а сейчас... - ее лицо стало грустным и мне показалось, что она вот-вот может заплакать, я знаю, что это больная тема для неё, но тем не менее она делится ею со мной, - сейчас никого. Может быть это холодный ветер подул, может быть у меня озноб или все сразу, но по моему телу пошли мурашки. Никого нет, да? Я почувствовал себя уколотым, ведь все это время, пока мы были рядом друг с другом это она отдавала мне свою заботу, ласку и тепло, в которых сама так сильно нуждалась! А я что? Я ничего этого никогда ей не давал. Крутые парни не проявляют эмоций. Однажды, это она мне так сказала на одном из заданий и сама рассмеялась. Я совершенно не могу вспомнить с каких пор мое рвение защитить эту девушку перешло из «должностно-обязанного» во что-то более высокое, трепещущее. Это был просто как щелчок переключателем в моей голове. Я просто принял такое решение, которое рано или поздно должен принять любой настоящий мужчина. Я не хотел чтобы пока моя повелительница находилась со мной, она чувствовала боль. - Знаешь, - всё таки решил вставить своё слово коса смерти, - у тебя же есть, вроде как, для этого я, - как бы между прочим подметил Соул, - и ты можешь рассказать мне что угодно и когда угодно. Я же твой напарник в конце концов, и я тоже доверяю тебе. После последней фразы Эванс внимательно посмотрел в глаза повелительницы и заметил, что та всячески избегает с ним зрительного контакта, внезапно замешкалась и задумалась. Соул чувствовал, что дыхание души повелительницы тоже как-то непонятно изменилось. Парень сказал бы что оно стало немного... Грустным. - Доверяешь, Соул? - внезапно с какой-то горечью в голосе спросила Мака, смотря совсем в другую сторону. - Так расскажи о том, что с тобой происходило тогда, что происходит сейчас? Парень внезапно напрягся и впервые за все то время, что они провели здесь, почувствовал холодок, мурашками пробежавший по телу. Он не совсем понимал в чём провинился. Вернее, догадывался и внутренне боялся, что его догадки верны, что придётся отвечать за всё здесь и сейчас, как-то объяснять, выкручиваться и снова уходить от главного и единственного ответа на все поставленные вопросы. Соул сглотнул и как ни в чём ни бывало ровным голосом ответил: - Я не совсем понимаю о чём идёт речь, Мака, - частичка правды в этом всё же была. Албарн положила руку себе на плечё и поёжилась. Коса подумал, что ей, должно быть, самой неудобно об этом говорить. Он всегда слепо полагал, что его напарница личность не сентиментальная, не считающая нужным разбираться в каких-то чувствах, однако, сейчас парень готов был поклясться, что разглядел на щеках Маки лёгкий румянец, а дыханием души почувствовал нечто, похожее на стеснение. Девушка глубоко вздохнула, прежде чем начать говорить. - Соул, я же не слепая, - Мака недовольно закатила глаза, - я чувствую, когда с тобой что-то не так и это не зависит от нашего дыхания души. Ты просо становишься другим и я это вижу. - девушка наклонилась ближе к напарнику и стала смотреть прямо в его сосредоточенные на ней глаза. - И последнее время ты то слишком близок ко мне, то слишком далёк, а я, между прочем, заметила, что твоя душа тоже изменилась, - девушка в сомнениях покачала головой, - и я не могу точно сказать что с ней, потому что кажется, будто с моей происходит что-то похожее, - наверное, в этот момент повелительница решила, что слишком много сентиментальной глупости слетело с её уст и она решила быстро исправить положение неловко отшутившись. - К профессору Штейн что-ли записаться на приём - Албарн усмехнулась. - А, нет! Слушай, он просто распилит меня пополам прямо на уроке, словно бедненькую лягушку. Мака продолжала размышлять на эту тему, посмеиваться, чтобы убрать всякую неловкость и забыть тот разговор, но лица косы смерти и повелительницы до сих пор находились в опасной друг от друга близости, а волосы девушки падали парню на лоб. Он уже не слушал Маку, его взгляд был затуманенным и пустым, казалось, будто он полностью погрузился в себя, размышляя. Слова Албарн то и дело повторялись, крутились в его сознании, а он старался уловить суть каждого из них. Буквально въедался в каждое сказанное ею слово, хотел вынуть наружу весь тот смысл, который в них крылся, понять. А в голове внезапно сново сработал этот переключатель, мысли резко остановились, а слова слетели с губ быстрее, чем мозг смог их проанализировать: - Хочешь, мы кое-что проверим? Албарн даже не успела толком никакого звука выдать, как почувствовала лёгкое касание губ напарника. Первые пару секунд они не двигались, просто застыли, словно время, а затем медленно и аккуратно начали дотрагиваться до уголков губ девушки, перемещаясь к центру, желая ответа, пытаясь приоткрыть девственно чистые нетронутые никем губы. И они этого добились. Мака и сама не заметила того, как начала отвечать на поцелуй, закрыла глаза, зарылась рукой в волосы Эванса, который уже успел приподняться и за шею притягиваю повелительницу ближе к себе. У обоих в душе был просто вихрь из эмоций и все они стали выходить через это поцелуй. Такой нежный, приятный и родной для обоих. Долгожданный. Соулу хотелось коснуться ее во всех смыслах, но он не повзволнованней себе сейчас выходить за рамки дозволенного. Поцелуй не был жарким, но он был безумно долгим и чувственным. Будто каждый сейчас пытался выплеснуто на другого все то тепло, что хранил внутри себя только для него одного, всю ту заботу, преданность, горечь и... любовь. Когда с душой Эванса начали происходить странные изменения, Мака всеми силами пытались вдолбить себе в голову, что это никак не могут быть какие-то сильные чувства и теп более к ней. Вокруг косы всегда было много красивых девушек, которым просто-подруга-самого-знаменитого-парня-академии была не ровня. Однако, Албарн замечала перемены в дыхании души напарника только тогда, когда они находились рядом, когда были близки. Это были и обычные уютные домашние будни, проведённые вместе за телевизором, и многочисленные ссоры, и прогулки под дождём. А самыми яркими эмоциями тогда были счастье, тревога, ревность и гордость. Они безусловно гордились друг другом. Гордились тем, что были напарниками, тем, что находятся друг рядом с другом и тем, что принадлежат друг другу. И тогда появилось в них собственничество. И тогда зародилась ревность. Когда ни с кем уже не хочешь делить СВОЕГО человека. Когда на уме просто « Не разговаривай с ним так! Только я могу искренне смеяться от его шуток, только я могу слушать его! Уйди! Сейчас он подойдёт ко мне и мы снова пойдём вместе к НАМ домой, как и каждый день. Потому что мы близки как никто, потому что я знаю его лучше!». Но каждый раз Мака затыкала эти мысли, твердила себе, что она безнадёжная дура, зацикленная на парнях и чувствах. Точнее, на одном парне. А сейчас все приобрело смысл! Когда все эмоции были выплеснуты, а воздуха стало крайне не хватать, оба, тяжело дыша, отстранились друг от друга. На душе стало просто необычайно легко. Эванс сразу же плюхнулся обратно к повелительнице на коленки и, перевернувшись на бок, словно в подушку, уткнулся носом в её живот. - Ты больше не подходишь к смерть-младшему и он переезжает к Блэку, - твёрдо поставил перед фактом свою напарницу Эванс. - Ч-что? - Мака была ещё в лёгкой растерянности. - Подожди, но... Её грубо перебил напарник. - Или так, или мы спим здесь, Ма-ка, - парень протяжно зевнул и поплотнее прижался к СВОЕЙ девушке, - спокойной ночи. Последним, что он услышал было тихое бурчание Албарн: - Ревнивец.