Livin la vida loca...

- Переход Роналду в Ювентус? Мне все равно.       Марио говорит это почти с пренебрежением, неопределенно пожимая плечом. Господи, да серьезно достали с этим трансфером. Ну Роналду и Роналду - и что с того? Он должен восхищаться им, прыгать от радости и верещать, как девочка-фанатка? Ну нахер. Посмотрим еще, как заиграет этот распиаренный петушок в итальянском клубе, где никто ему не подсасывает, а пока ничего выдающегося не сделал, пока ничего влияющего конкретно на команду и непосредственно Марио не совершил - тому все равно. Играть от этого хуже или лучше он точно не станет. Марио был уверен, что с появлением португальца его жизнь не изменится от слова совсем.       Проблема в том, что в реальности все оказывается как раз наоборот. ***       Раздевалка. Переодевающиеся к тренировке футболисты. И торжественно вплывающий в помещение главный тренер чуть ли не под руку с высоким смуглым мужчиной в новенькой форме, оглядывающим по-хозяйски новое помещение. Пафоса то сколько, хмыкает Марио, флегматично натягивая носки. Криштиану на него никакого впечатления не производит, разве что хорват отмечает надменно-самодовольно-презрительный взгляд и уверенную расхлябанность движений - Марио не дурак, Марио знает элементарный язык человеческих жестов, и то, что "говорит" великий КриРо ему совсем не нравится. Например, вот это вот приземление с размаху на жалобно скрипнувшую лавку и небрежно закинутые одна на другую ноги, скрещенные руки на груди означают явное пренебрежение к окружающим - нехорошее, знаете ли, качество для нового игрока клуба. Марио прищуривается, глядя на прибывшего почти оценивающе. - Парни, я думаю, вам не нужно его представлять, - улыбается тренер заискивающе - как же мерзко становится хорвату от этого тона, - знакомьтесь, наш новый форвард. Можно сказать, всемирно признанный король футбола. Да уж, король. Неплохо для новичка: начать бесить самого жесткого и мрачного игрока Ювентуса с первых же секунд своего появления в команде. Марио внимательно рассматривает идеальные черты красивого смуглого лица, отмечает чуть приподнятые брови и презрительно прищуренные глаза. Зрачки большие, темные, и, когда хорватский форвард смотрит прямо в них, ясно видит на холодном черном дне насмешку: эй, да ты тоже форвард? Тебе надо бы быть поосторожней, ты знаешь, что меня в запасе держать точно не будут. Мда. Марио насмешливо фыркает, разворачивается к Роналду задом и картинно наклоняется, чтобы завязать, на самом деле, уже давно завязанные шнурки. - И да, Манджукич, - тот чудом не вздрагивает от неожиданности, когда Аллегри резко обращается к нему, - в основе тебе придется потесниться. ***       Так в жизни Марио начинается пиздец.       Их каждый день - как одна нескончаемая война: беспощадная, безумная, с взрывами, сражениями и едва ли не кровью - была бы и с дымом, и с жареным мясом, если бы Марио умел прожигать глазами. Ни одного слова просто так, ни одного движения, чтобы дать противнику повод. Хорват следит за Криштиану мрачно-внимательно, как хищник за добычей, выжидая момента, чтобы напасть. Тот чувствует себя прекрасно: резкие шуточки и грубые наезды вырываются из него гораздо чаще, чем мяч попадает в сетку, он даже не заморачивается особо, чтобы подстроиться под команду или попытаться построить отношения с одноклубниками - Аллегри перестраивает всю игру под него, заставляя бедных ребят ломать самих себя и давно изученные надежные схемы и связки ради одного напыщенного португальца. Это не просто несправедливо или обидно - это выводит из себя, особенно Марио, который и так терпением и благородством никогда не отличался, а тут еще и его законное место в основе, которое он отбивал потом и кровью столько времени, на которое пахал, как лошадь, отдают человеку, чья заслуга в клубе лишь в том, что он - просто пришел? Немыслимо. А это существо еще и ржет ему в лицо, скаля свои идеальные португальские зубы - мол, прости, старичок, что заставил на скамеечку присесть. "Ничего, подожду, тебе до пенсии-то недолго осталось", - парирует Манджо спокойно, а в глазах весь огонь преисподней. Мда.       С каждым разом он убеждается всё сильнее, что в его личном списке самых переоцененных игроков мира Роналду бы занял первое место, а его единственная заслуга в том, что он попал в хороший испанский клуб, который смог его грамотно раскрутить и подать массам. Не забитые в пустые ворота, отбор мяча у собственной команды в попытке отличиться лично, промахи и ошибки - сложновато, наверное, когда тебе не подыгрывают, да, Криштиану? Тот и сам бесится из-за этого, Манджо часами может смотреть на стоп-кадры с его разочарованно-злобным личиком после каждого нереализованного момента, но менять ничего не желает - что вы, он же великий Роналду, он не допускает ошибок. Хорват громко и презрительно фыркает на каждый его косяк, вызывая хмурые взгляды тренера и ненавидящие - самого португальца, и весело подмигивает ему в ответ, пока Пьянич тыкает его в бок, тяжело вздыхая и прося успокоиться - все равно ничего ты не изменишь, и жить нам теперь всем в неволе.       Не изменишь, говоришь? Да ну. Марио с трудом дожидается, пока его выпускают на поле, идет в атаку: всегда на подхвате, всегда в нужном месте, безумный взгляд и всё тело, как одна напряженная струна. Он не играет - он сражается, и его не останавливает ничего на этой планете - он забивает с подачи Роналду, не обращая внимания на то, что там какая-то херь с вратарем происходит - ему такой невероятно ловкий португалец умудряется сломать нос, и едва не рычит от злости, когда гол не засчитывают всё из-за того же Криштиану. "И тут ты, сука, меня подвел", - бросает он в красивое лицо напротив и замечает, как оно чуть кривится в ответ - о, ну ты хотя бы понимаешь, что проебался. Раунд за тобой, Манджукич.       А дальше - хуже. "Нам ничего не сделать с ним, это же, блять, Роналду. Нас самих скорее вышвырнут из клуба", - слышит хорватский форвард со всех сторон, и всё сильнее убеждается, что противостоять этому вселенскому злу в лице одного задиристого новичка может только он. Их перепалки иногда просто доходят до абсурда ("Эй, ты бы еще в трусах на тренировку приперся", - "Так волнуют мои трусы? Я не думал, что у хорватов, все так плохо с девушками"), но останавливаться не желает никто, и Марио снова наблюдает презрительно за каждой новой ошибкой мнимого короля, поджидает рядом, чтобы мгновенно подчистить косяк и одарить того насмешливым взглядом; черт побери, он даже голы за него забивает, потому что принцесса в ногах путается, о чем тут же сообщает ей семнадцатый. Тот парирует так же резко, и это просто уже становится похожим на игру, на прогулку по минному полю, и это затягивает. Марио всё чаще представляет на ночь перед сном, как сжимает в кулак темные, залитые гелем (или лаком, кто вообще знает, что наливает себе на голову этот педик?) волосы и как следует прикладывает их обладателя лицом об стену - господи, как же хочется ему уебать, ну хоть чуть-чуть, хоть немного. Или засосать как следует - да что угодно, лишь бы стереть ненавистную самодовольную ухмылочку с лица. Он просто бесит. И всё.       А Криш... А что Криш? Он словно в трансе: он не понимает, что происходит. Он ведет себя, как мудак, и прекрасно себя при этом чувствует, но хорошо знает, что игра не для одного, и в одиночку он не вытянет, он хорошо знает, что почти вся команда, как один ненавидит его, и сыграться с ними у него не получается. Тогда почему же он все так же доебывается до всех подряд и благополучно забивает хер на требования рассудка остановиться и начать работать нормально?       А ответ кроется в всего одном человеке. И этот человек - это злейший враг и соперник, по идее, а на самом деле - просто безумная одержимость португальца последние пару недель. Криш не понимает сначала, что происходит, почему его так тянет творить всякую хуйню в его присутствии, зачем он изображает такого напыщенного петуха, что аж самому противно, несет чушь и отпускает совершенно отвратительные шутки, а потом до него доходит медленно, что ему просто так ненормально нравится наблюдать, как мутнеет чужой взгляд напротив, подергиваясь дымкой, приобретая мрачно-убийственное, безумное выражение, как на дне его будто адские огни зажигаются - должно быть, они светятся в темноте, если свет выключить. Это так странно - всё это: и непонятное помешательство на этом человеке, и его поведение - он как хищник, как боец, каждое слово и действие для него - сражение, и это притягивает - и собственные непонятные ощущения: желание быть ближе, быть объектом чужой реакции, осознавать, что это ты вызываешь у него настолько сильные эмоции. Это игра, безумная и абсолютно легкомысленная игра с огнем, просто потому что интересно, и Криш готов сыграть, потому что с каждым разом обороты все круче, и ставки все выше.       В конце концов, после очередного матча Манджо за локоть тормозят в пустом коридоре и требуют "пояснить за базар" - о да, а то Марио всё думал, когда ж наконец великий Роналду решит разобраться. - Что за проблемы у тебя со мной? - Криш всё-таки выше немного, поэтому нависнуть угрожающе у него получается, но когда Марио это останавливало? - Проблемы? Никаких проблем, малыш, - он приподнимает брови насмешливо и говорит почти ласково, с улыбкой, словно и впрямь с ребенком, - Я же не заявляюсь в чужой монастырь со своим уставом. И никого не обсираю там ни за что ни про что. - Не нравится,что времена меняются, старичок? - он отвечает в тон, стараясь не отставать по уровню сарказма в репликах. Смотрит вызывающе, а изнутри колотит всего от какого-то непонятного и совершенно ненормального детского восторга, как когда впервые в жизни нагрубил взрослому, - Привыкай, тебе еще со многим придется смириться, когда новые люди будут устанавливать новые правила. В точку. Хорвата, кажись задело за живое, или просто из себя вывела эта фраза: он резко вдруг дергается, хватает за плечи, стискивая до боли, прижимает к выкрашенной в бледно-желтый стене, наваливаясь сверху всем весом. - Значит так, - почти рычит, лицо в сантиметрах от лица противника, и искры в его глазах, разрастающиеся в безумный пожар - уже, кажется, личный фетиш Роналду, - ты засовываешь свои правила себе в жопу, берешь в руки свое непомерное блядское эго и начинаешь наконец работать с командой, а не для себя. Без шуток в сторону одноклубников, без наездов, без стычек - работать, блять, как лошадь, ты уяснил, ошибка природы? - А что если нет? Что тогда? - надменного прищура больше нет, Криш играет с огнем, с пожирающим пламенем внутри этого странно-притягательного человека, и он вообще, похоже, не думает над своими словами - его несет, и здравый смысл желает всего хорошего, пока бывший хозяин его лениво подмигивает хорвату. - Трахнешь меня, как у вас в вашей пидорской сборной принято?       Мда. Зря он, конечно, это сказал, потому что Марио таки вжимает болтливого португальца лицом в стену в какой-то подсобке и хорошенько трахает - до прокушенных губ и синяков на ребрах - потому что ну ебать, Криштиану Роналду бросил ему вызов, а кто он такой, чтобы его не принять? Даже если ради этого придется пожертвовать остатками гетеросексуальности (как будто она там правда когда-то была). И все бы ничего, но сопротивлявшийся сначала Криш ближе к середине процесса уже льнет к нему, как настоящая сучка, сдавленно матерится по-испански, задыхаясь от ощущений, и совершенно по-блядски просит еще. - Ну ты и шлюха, Роналду, - удивленно фыркает Марио, на что тот лишь едва ли не невозможно выгибается в спине, пытаясь достать его губы своими. Таким и выходит их первый поцелуй - мокрым и смазанным, под совершенно неудобным углом. Не то чтобы кто-то из них надеялся на, как минимум, еще один, но... - Все хорваты - педики, - со знанием дела заявляет Криш после, и Марио даже ничего возразить не может - он просто беззвучно ржет, закрывая лицо руками. - На себя посмотри, - выдает он в конце концов, хотя в голове мелькает мысль о том, что а много ли ты хорватов перетрахал на своем веку, но в итоге решает, что этого ему, наверное, лучше не знать. И, в общем-то, правильно делает. ***       И Марио понятия не имеет, как так получилось, но полгода спустя он валяется на диване в обнимку со своим симпатичным мопсом по имени Лени и ждет, пока Криштиану мать его Роналду приготовит ему ужин.       Мда. Рассказал бы кто об этом несколько месяцев назад - не поверил бы. Даже если бы и сам придумал - хмыкнул бы скептично в ответ на свои мысли и забыл. Но тем не менее выглядит это все очень даже реально, и ноги после тренировки болят очень даже реально, и с кухни доносятся вполне реальные ругательства на португальском и испанском, и от пёселя всё так же нестерпимо воняет каким-то дорогим собачьим шампунем почему-то синего цвета - Криш целую истерику закатил, когда обнаружил, что от Лени пахнет псиной (между прочим, вполне нормально для собаки), и теперь собственнорручно купает его чуть ли не каждые два дня. И вообще он очень шумный и быстрый, и его всегда много, он носится по квартире со скоростью Флэша, постоянно занятый каким-то делом, этим своим мельтешением раздражая настолько, что Марио иногда просто решительно сгребает португальца в охапку, прижимает к ближайшей вертикальной или горизонтальной поверхности и впивается в губы требовательным поцелуем, заставляя хотя бы на несколько долгих мгновений забыть обо всех своих многочисленных заботах. Глупо отрицать, что Криштиану изменил его жизнь. И не только вечным самолюбованием и шутками про чсв, из которых можно было уже стендап собирать, но и кучей всевозможных талантов - от умения завязывать галстуки, в чем сам Марио никогда не был силен, до охуительнейших минетов, знать, откуда он научился делать которые, хорвату совсем не хотелось. Готовка, кстати, в список сильных сторон бывшего мадридисты никак не входила, просто самонадеянный Роналду пообещал забить хет-трик в предыдущем матче, но что-то пошло не так, и выигравший спор Манджукич таки заставил его встать к плите под причитания и обиженное ворчание самого португальца. Ничего, ему полезно. Зато перестанет доставать глупыми шутками про педиков-хорватов хотя бы на полчаса.       Черт, для Марио вообще непонятно, как и когда это всё произошло, как его угараздило оказаться в одной квартире с этой ошибкой природы, почему он до сих пор её терпит и какого хрена вообще она забыла у него в постели. Не было никаких признаний в любви, совместных наблюдений за звездами и прочей ванильной хрени, да и вообще ничего особо в их отношениях не поменялось, разве что в словосочетании "этот петух" Марио в какой-то момент начал употреблять "мой" вместо "этот", а то, что уже произошло один раз в подсобке под стадионом, случилось и второй, и третий.       Просто в один прекрасный вечер, когда он возвращается в свой номер по темному коридору очередного отеля, несколько дней спустя после упомянутого инцидента, его неожиданно ловят и крепко прижимают к стене, целуют горячо и напористо, и Марио с удовольствием отвечает, мгновенно узнавая успевший стать таким ненавистным запах вечного одеколона португальца. Отрывается только чтобы спросить, прищурившись насмешливо: - А тебе понравилось, я смотрю? - Да. Хочу еще, - Криш почти мурлычет ему в губы, целует еще раз, почти нежно, но так же требовательно, так, что Марио даже приходится обхватить его руками за талию, просто чтобы удержаться на ногах (так он себе говорит, на самом деле, ему жутко интересно, что бывший противник - а сейчас вообще непонятно кто - будет делать дальше). А у того просто крышу срывает напрочь, как в прошлый раз, и чувство самосохранения улетает куда-то вслед за ней, помахивая ручкой, но Криш почему-то уверен, что раз ему до сих пор не двинули по ебальнику, то и в следующие пять минут не двинут. Потому что это похоже на танцы с огнем, а опасность Криштиану любит, хоть убей, это затягивает, эта странная игра, где каждый поочереди делает свой ход, подыгрывает, обманывает, придумывает комбинации или просто наблюдает, что получится, и ему безумно интересно, насколько далеко он сможет зайти на этот раз. Марио рядом, Марио опасно близко, и этот пожирающе-изучающий взгляд заставляет адреналин бежать по венам и сердце стучать с немыслимой скоростью, скручиваясь жгучим возбуждением внизу живота. - Только если ты будешь хорошим мальчиком, - отвечает хорват ему в тон, улыбаясь совершенно по-дьявольски и уверенно, словно это не его сейчас прижимают к стене спиной,  а пальцы медленно пробираются под футболку, бездумно вычерчивая непонятные узоры на чужой горячей коже. Господи, Криш с ума с ним сойдет. Уже сошел. - Я разве недостаточно хорош для тебя? - о нет, и здесь не может без самолюбования. Трахаться тоже сам с собой будет? Ну ладно, кажется, кому-то надо объяснить наконец правила игры. Марио одним рывком меняется с не сопротивляющимся даже новичком местами, в момент оказываясь на лидирующей позиции, прижимается к нему ближе на мгновение, чувствуя, как бьется с неистовой силой чужое сердце. - Эй, малыш, - Криша в жар бросает от этого общигающе-горячего "малыш" хриплым шепотом прямо на ухо, и он почти судорожно сглатывает, пытаясь держать голову в еще хоть немного трезвом состоянии, - Ты, кажется, не понял, о чем мы говорили с тобой в прошлый раз. Может быть, - Манджо прикусывает его мягко за мочку уха, заставляя задрожать мелкой дрожью, - у вас в Испании так принято, но надо переучиваться, - переходит на шею, не оставляя засосов и ярких отметин - одними поцелуями заставляя бедного Рона потерять остатки самообладания, - Так что давай договоримся: ты не ведешь себя как мудак и ко всем относишься с уважением, а я помогаю тебе освоиться в команде и начать наконец нормально играть, - прикусывает чувствительную кожу, и Криш стискивает зубы отчаянно, впивается до крови в собственные губы, чтобы не выпустить наружу полный наслаждения тягучий стон. - Да, да, конечно, да, - он звучит так жалко, это больше похоже на прерывистый шепот, но на губах - абсолютно сумасшедшая улыбка, как те, которыми частенько одаривал его сам Марио, в зрачках на пол лица - адский огонь, и учащенное, сбивающееся от желания горячее дыхание; руки сами скользят на чужую спину, под одежду, впиваясь короткими ногтями в кожу, пока сам Криштиану утягивает хорвата снова в долгий горячий поцелуй, от которого коленки подкашиваются, и не замечает, как оказывается уже без футболки и на кровати в номере Манджо. Черт, эта ночь становится самой безумной в жизни Роналду и самой странной в жизни Марио.       Но, в общем-то, результат налицо - Криш забивает на следующий же день, да еще как, а ехидный хорват не упускает шанс пошутить про то, что португальца видимо ради гола хорошенько выебать надо.       Ну и таким вот нестандартным способом довольно скоро выясняется, что лучший футболист мира - тот еще извращенец и фетишист с кучей кинков, и не то, чтобы Манджо был против, но они абсолютно точно нашли друг друга. Нашли друг друга - громко, конечно, сказано: такой сумасшедшей парочки, как они двое, свет еще, наверное, не видывал: всё их общение - это бесконечный стеб и подколки, попытки унизить или подъебать друг друга, в конце концов заканчивающиеся горячим сексом и не обязательно на кровати.       Странно, но португальский любитель намазать волосы всякой дрянью и правда, кажется, его любит (эти волосы Марио просто убивают, потому что он не может дотронуться до Криша или погладить его по голове, не вызвав разъяренный вопль из разряда "Ты испортишь мою прическу!", и он совершенно не против испортить и прическу, и костюм, и его представления о человеческой физиологии). Манджо, хмурый скептичный Манджо чувствует это - чувствует в легких прикосновениях во время тренировок, в попытках всегда находиться рядом, в теплых улыбках одними глазами и обожающих взглядах, когда Криш думает, что его не видят. Это, наверное, очень мило, но вот беда: жесткий и прямой хорват понятия не имеет, как вести себя в такие моменты. Он умеет бить ебала, драться за мяч и может через пару минут после травмы нестись уже через все поле с бешеным взглядом, чтобы забить решающий гол противникам, но он не умеет быть нежным и ласковым и систематически портит все романтические моменты пренебрежительным фырканьем и шуточками, чем несказанно обижает бедного Криша. В качестве извинений приходится разрешать тому творить всякую хрень в его доме: от разбрасывания ботинок по гостиной (вообще-то очень тяжелое решение для помешанного - кто бы мог подумать! - на порядке Марио) до издевательств над несчастной собакой, которая смертельно боится воды.       Криш вообще сначала стесняется немного демонстрировать свои романтические порывы, но потом заявляет, что ему похуй на подъебы Марио, и он делает что хочет. Ну и хорват, в общем-то, не замечает, как медленно привыкает к мягкости и тонкой душевной организации своего соседа - не то чтобы это сильно его волновало, они же, черт побери, чуть ли не дерутся за место в старте и соревнуются в остроумии и подколах, стоит кому-то из них сделать хоть самую маленькую ошибку - но он точно помнит тот самый первый раз, когда он подходит к опять творящему со своими волосами какую-то дичь напротив зеркала Кришу, обнимает его за талию и неожиданно даже для себя доверительно кладет голову на плечо. Тот тогда настолько удивляется, что несколько секунд даже не может придумать достойную шутку к ситуации и едва дышит, боясь спугнуть момент, а потом как можно более язвительно (Марио прекрасно слышит, что это всё просто для показухи) спрашивает, не проснулось ли случайно у Железного Дровосека сердце. "Не мечтай, - фыркает упомянутый "Дровосек" пренебрежительно, - мне просто надо к шкафу пройти", - и, ни на секунду не сомневаясь, просто берет и переставляет (господи, сколько там весит эта махина?!) Криша с дороги под протестующие крики последнего. У бедного португальца столько непонимания и разочарования на лице написано, что Марио не может удержаться и мягко целует его куда-то в висок, и нет, что вы, он не какой-нибудь там сопливый романтик, он просто очень любит смотреть, как Криш мгновенно превращается в большого довольного кота, который лезет под руки, ласково трется мордочкой о плечо и, кажется, даже мурлычет.       В общем-то, вот. И это всё похоже на какой-то бред (никак не на сказку, потому что в сказках не становятся парами после, так-то, изнасилования), но это реально. Марио бы задумался о сущности реальности или о другой похожей философской хрени, как это любит делать его соигрок по сборной Иван Ракитич, но похожим на Ракитича он никогда не был, поэтому просто валяется на диване в полудреме, притворяясь спящим, и с улыбкой слушает приглушенные маты на испанском с кухни. Идиллия. Испанский мат на него всегда действовал усыпляюще.       Криш показывается из кухни спустя еще минут пятнадцать - совершенно разбитый и уставший, как после трех часов напряженной игры, с мокрыми волосами и единственным желанием - набить ебало тому, кто заставил его испытывать такие муки, а затем упасть на диван и никогда больше не вставать. Но уже заготовленное гневное "слышишь, ты, маньяк на минималках" застревает в горле, когда в поле зрения Рона оказывается невероятно милый Марио (господи, он действительно употребляет эти два слова в одном предложении?), уютно сопящий в обнимку со своим так же сладко заснувшим собакеном. Вся злость мгновенно куда-то улетучивается, и Криш даже мотает головой, пытаясь вернуть предыдущее состояние - его несказанно бесит, что этот человек одним своим жестом, улыбкой, существованием может так резко менять его настроение и вообще жизнь. Но ничего ожидаемо не выходит, и он тяжело вздыхает, смиряясь с неизбежным. Марио во сне беспокойно двигает зрачками под веками и ровно дышит, чуть приоткрыв губы, как ребенок. Криш наклоняется и, опираясь на спинку дивана, целует его максимально осторожно, готовясь в любой момент отскочить - он уже научен горьким опытом, однажды мужчина спросонья, не разбираясь, двинул ему как следует в глаз. Но на этот раз, кажется, всё обходится - его просто сонно обнимают сильной рукой за плечи, притягивая ближе и заставляя углубить поцелуй. Криш улыбается мягко и даже глаза закрывает от удовольствия - чисто огромный котяра. - Опять шоколада нажрался? - Марио весело прищуривается, различая явный привкус на губах португальского недоразумения. Тот обиженно сопит в ответ. - Марио, у меня стресс! И вообще-то из-за тебя! - Иди сюда, нервный ты мой, - он смеется, утягивая Криштиану целиком на диван; бедный Лени жалобно взвизгивает и спрыгивает на пол, с чувством оскорбленного достоинства цокая стриженными коготками по полу. Хорват укладывается где-то сбоку, обхватывая Рона поперек груди, устраивает поудобнее голову у него на плече вместо подушки, игнорируя протестующие возгласы португальца. - Манджо, мне же курицу из духовки доставать, - жалобно тянет он, между делом думая о том, что сам никуда на самом деле вставать не хочет. Марио сонно фыркает в ответ. - Лежи уже, все равно это есть невозможно. - Я ненавижу тебя. Хорват мурлыкает, нежно чмокая его в кончик носа: - Я знаю, малыш. Переход Роналду в Ювентус? Ему определенно всё равно.