300 kilometers north of Busan.

      Чонгук с Тэхеном знакомится, когда они играют в «Овервотч», и старший кажется ему таким запредельно классным, что пищать хочется. Он забавный, улыбчивый, общительный, учится на первом курсе музыкального факультета и у него много друзей, о которых он постоянно рассказывает: Чимин, который танцор и снимает с ним квартиру, потому что так дешевле; Намджун, с которым его свели музыка и проект; Юнги, с которым его познакомил тот же Намджун, он ворчит постоянно и делает вид, будто ему наплевать, но на самом деле это не так, Тэхен это точно знает, он замечал; Хосок, который «танцор от бога», хотя Тэхен в бога и не верит; и Сокджин, который вообще-то его старший брат и актер, но снимается пока «в мелких дорамках», но он «самый замечательный хен на свете».       А вот Чонгук не такой. Он стеснительный очень и друзей у него раз, два и обчелся, но они ему и не нужны, кажется, потому что есть забавный Ким Тэхен за триста километров к северу от Пусана и этого достаточно.       Тэхен зовет Чонгука к себе, говоря о том, что хочет увидеть его вживую и потискать за эти умильные щечки, а Чонгук говорит, что обязательно приедет как-нибудь, понимая, что старший говорит это, скорее всего, несерьезно, а у самого желание увидеть хёна из ушей льется. Хочется обнять его крепко-крепко и рассказать так много всего, но почему-то, если задуматься о том, что бы Чонгук мог рассказать, становится нечего. Но Чон уверен, что хён бы нашел, чем заполнить тишину, потому что он интересный очень и кажется неиссякаемым источником информации о себе, друзьях, семье и всем, что происходит вокруг.       А еще младший совершенно не помнит, когда это произошло, но его заинтересованность внезапно перерастает во что-то большее, чем просто желание дружить. Он тогда даже набирается храбрости и пишет Тэхену в катоке признание, короткое «я люблю тебя, хен», но Ким воспринимает это как дружеские чувства, присылает короткое видео, где сидит среди друзей, и тоже говорит о том, что любит своего милого донсена. Чонгук тогда, кажется, впервые разочаровывается в себе. Он ведь вообще не чувствовал ничего и никогда к парням, кроме дружеских чувств к Югёму и Джехёну, но это совсем не то. Ему не хотелось их обнимать постоянно и просто быть рядом, держать за руку и что там еще делают парочки, когда любят друг друга. Чонгука тогда паника охватывает безумная от осознания собственной ориентации, и он исчезает из всех соцсетей на пару дней, чтобы осмыслить все это: его безответные чувства к хёну, живущему за триста километров к северу от Пусана, которые внезапно перерастают из «всего» в «целых триста километров», внезапную бисексуальность и необходимость в том, чтобы увидеть его хоть раз. Даже если хён действительно его не ждет, хочется до покалывания в кончиках пальцев и приятного волнения, отражающегося в животе.       Когда он снова заряжает телефон и заходит в каток, то на него обрушивается сто пятнадцать сообщений от Тэ-хёна, в которых он спрашивает у Чонгука, обидел ли чем его и извиняется за все-все, совершенно не понимая, что сделал не так на самом деле. Просит его вернуться, говорит, что без него играть совсем не хочется и как будто бы кусок из жизни вырвали. Чонгуку вмиг становится стыдно. Он пишет старшему, что тот ни в чем не виноват, хотя отчасти это так, что просто плохо себя чувствовал и нужно было отлежаться и в который раз жалеет о том, что Тэхен не может почувствовать его ложь через дурацкие буквы, потому что хочется, чтобы хен заботливо спросил, что не так, попросил не врать, но тот лишь присылает грустный смайлик и интересуется, хорошо ли его донсен чувствует себя сейчас. Чон грустно улыбается экрану и предлагает сыграть в надежде, что это поможет ему отвлечься от грустных мыслей.       А потом подбирается день рождения Чонгука, и он просит у родителей в подарок поездку в Сеул, потому что «хочет посмотреть университеты и просто город». Те, конечно же, улыбаются на просьбу и обещают сделать все возможное. Приятно, что сын думает о будущем поступлении в столицу и не просто сидит на месте. Но на самом деле Чон хочет увидеть хёна и даже пишет его другу, тому самому, который Чимин и который снимает с хёном квартиру, спрашивает их адрес и говорит, что хочет сделать Тэхену сюрприз. Тот удивлен безумно, но местоположение скидывает, обещая ничего не говорить.       Чонгук мчится на поезде в столицу и не может дождаться, когда же увидит хёна, даже сидеть на месте толком не может, распирает всего от ожидания, и он ходит по вагону, выслушивая от проводника, что поезд может покачнуться, тот упадет и повредит себе что-нибудь, но ему плевать, потому что впереди большой город, встреча с любимым человеком и жуткое волнение из-за того, что он может его разочаровать.       Но только вот разочаровывается Чонгук, когда звонит в дверь, указанную Чимином в сообщении, но ему открывает ее не Тэхен и даже не Чимин, а тот самый ворчливый Мин Юнги, весь взъерошенный и даже всему такому невинному Чону становится понятно, что там происходило. Он, наверное, зеленеет в тот момент, просит прощения за то, что потревожил, и быстрым шагом уходит. Младшему кажется, что его сердце разбито в прямом смысле, можно услышать, как оно трещит и грозится рассыпаться на мелкие осколочки. Глаза предательски начинает щипать и, усевшись в вагон метро, чтобы добраться до отеля, он позволяет себе дать слабину и зло растирает горячие слезы по щекам, стараясь особо не привлекать к себе внимание, но пожилая аджума глядит на него печально и будто бы все понимает, отчего становится еще противнее. Конечно, Чон Чонгук, чего ты еще ожидал, когда твой хён так увлеченно рассказывал о том, какой Юнги-хен прекрасный, талантливый и безумно красивый, «особенно за работой». Чего ты ожидал, когда ты просто маленький милый донсен, с которым приятно поиграть иногда.       Младший запирается в номере отеля на целых два дня, оставшихся у него в запасе, отказывается от уборки номера и просто валяется в кровати, задвинув плотные шторы и не позволяя солнцу пробиваться в комнату хотя бы на чуть-чуть. Телефон валяется где-то у стены с трещиной по диагонали, полученной от полета в стену. Плевать, все равно защитное стекло, ничего ему не будет. Забавно, что сегодня вроде как последний день в чужом городе и день рождения Чона, но он лежит вот здесь в темноте, а мог бы делать красивые фотографии достопримечательностей и наслаждаться кофе из «Старбакса», но обида на самого себя не позволяет.       Чонгук решает, что пора, наверное, включить телефон, потому что родители с вероятностью сто процентов захотят поздравить сына звонком, он сползает с кровати, медленно наклоняется за смартфоном и затем падает обратно в постель, зарываясь с головой под одеяло и щурясь от яркого света экрана. Устройство разрывается десятком сообщений от одноклассников с поздравлениями, пятью оповещениями о пропущенных вызовах от мамы, тремя сообщениями от Чимина, что заставляет напрячься, и с полсотни сообщений от Тэхена, последнее из которых короткое и печальное «с днем рождения, Гук-и…» и прикреплённое видео, где старший играет на фортепиано и поет какую-то песню на английском. У Чонгука с английским плохо, поэтому он может различить всего пару слов вроде «love» и «need». От этого приятно становится безумно, хоть и непонятно ничего, но он пишет короткое «спасибо, хён)», переходя в диалог с другом старшего.       «Чонгук, куда ты убежал?»       «Чонгук»       «Чонгук, Тэхен ушел в магазин, а Юнги-хен приходил ко мне, возвращайся и не глупи»       Но Чонгук, оказывается, придурок тот еще, зарывающийся головой в песок, когда что-то начинает идти не так. Он пишет Паку слова извинений, хотя внутри все равно паршиво. Тот спрашивает его местоположение и заставляет собраться, потому что он рассказал обо всем Тэхену, и тот так сильно расстроился, что Чимину теперь хочется надрать этому мелкому зад. Младший спрашивает, может ли он приехать, и получает в ответ «нужно».       Он собирается, кажется, за семь минут, что становится личным рекордом, садится на метро и просит всевозможные небесные силы о том, чтобы поезд шел быстрее. Взбегает по лестнице, как дикий, заставляя какую-то девушку с собакой подвинуться к стене. А затем трезвонит в дверь, умирая от ожидания. Неужели он сейчас встретит своего любимого хёна, который до безумия прекрасный и талантливый, и еще много всего-всего, от чего Чонгук пищать готов.       Дверь открывается и на него глядит тот самый Ким Тэхен. Который пару дней назад был за триста километров к северу от Пусана и который чуть ниже донсена и выглядит таким сонным, что не сразу понимает, кто перед ним. А когда понимает, глаза наполняются слезами, и он кидается Чону на шею, обнимая крепко-крепко, прося больше никогда его так не пугать.       — Гук-и, я так сильно волновался, ты не отвечал на звонки и сообщения, я думал, что ты возненавидел меня, — как скороговорку выдает старший, заглядывая в глаза и сразу притираясь щекой к чужой щеке. Это так приятно, что заставляет табун мурашек пронестись по спине младшего.       Он обнимает крепко хёна и, кажется, будто язык проглотил, потому что слова выдавить не может.       — Прости, хен, я такой придурок, — шепчет он и сдавливает старшего в объятиях, чуть приподнимая над землей и обещая себе мысленно никогда не отпускать его больше.       — Я так волновался, что совсем из головы вылетело купить тебе подарок, прости, — шепчет Ким в ответ, и заглядывает снова в глаза. — Но я хочу, чтобы ты знал кое-что.       Чон обращается весь во внимания, ожидая чего угодно, но не того, что любимый хен прижмется к его губам коротким, целомудренным поцелуем, больше похожим на чмок, а затем уткнется донсену в шею, скрывая румянец в ее сгибе. Чонгука пробирает дрожью, он широко улыбается в одно мгновение и чувствует себя счастливее всех на свете, потому что его чувства, кажется, взаимны.       — Хен, когда я сказал, что люблю тебя, я был серьезен, — вдруг говорит он.       — Я тоже, — шумно выдыхает в чужую ключицу Тэхен, все еще не поднимая головы, потому что смущен безумно.       Они проводят весь день вместе, Ким знакомит его со своими друзьями, Чон даже получает подзатыльник от Чимина за то, что «такой глупый и телефон отключает», он знакомится с Юнги, отмечая, что тот действительно замечательный, хоть и не привык показывать собственные эмоции, но его взгляды, брошенные в тайне на Чимина, заставляют младшего растаять и самому взглянуть на хёна под боком, который теребит его руку под столом, и переплести пальцы. Атмосфера кажется безумно домашней до тех пор, пока он не вспоминает, что у него билет на поезд в одиннадцать тридцать два и впереди еще куча времени до каникул, в которое он не сможет выбраться в Сеул.       — Куки, можно я приеду к тебе как-нибудь? — шепчет Тэхен ему на ухо, когда не может отпустить на поезд и хватается так крепко-крепко.       — Хен, у тебя университет, — младший гладит его по волосам, накручивая их иногда на палец.       — Ты не хочешь, чтобы я приезжал? — Ким поднимает голову и выпячивает нижнюю губу.       — Эй, хочу, конечно же! — Чон удивленно брови вскидывает и возмущается, как у хёна вообще такие мысли могли возникнуть.       — Тогда я приеду, — старший подается вперед, срывая с чужих губ поцелуй, уже не такой, как было впервые, теперь он задерживается на мягких губах, сминает их нежно, позволяет обнять себя за талию и приподнять немножечко, чтобы было удобнее.       — Ну все, Ким Тэхен, я понимаю, что у вас там любовь-морковь, но поезд ждать не будет, — Чимин закатывает глаза, привлекая к себе внимание. Кажется, привычка ворчать к нему перешла от Юнги.       Чонгук возвращается домой счастливым. Он до сих пор поверить не может, что хен любит его и хочет приехать. Плевать, что младший провел пару дней в полном одиночестве и самобичевании, плевать на все, потому что сейчас он уверен на все сто процентов, его Ким Тэхен действительно его.