Молодой господин, у вас невесту украли!

— Молодой господин, у вас невесту украли! — голос водителя Тамао дрожал и срывался на крик — мужчина, которого вообще-то трудно было вывести из себя, сейчас явно был близок к истерике. Наверное, именно поэтому Ранмару, едва услышав про похищение, уронил папку с бумагами. Край папки отбил пальцы на ноге, но Мории этого не заметил. Он был слишком шокирован, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. — Что, простите? — переспросил он и обессиленно сел на подлокотник дивана. Подлокотник был узкий и деревянный, так что Ранмару с трудом подавил стон и пересел на диван. — Дайте я! — послышался в трубке требовательный голосок Ной. Дальше завязалась короткая борьба за телефон, что-то упало, и по гостиной разнёсся жалобный вой: — Украли!!! Тамао-чан украли!!! Слышишь, придурок? Её украли, и мы понятия не имеем, где она может быть! А ты там сидишь и опять с бабами кокетничаешь, да? Пока с Тамао-чан неизвестно что происходит, ты как обычно развлекаешься! Мерзавец! Быстро тащи свой зад сюда! Понял? Одна нога здесь, другая там. Я пришлю тебе адрес! — свою тираду Ной перемежала с рыданиями, горестными всхлипами и полными тоски воплями. Ранмару предусмотрительно отвёл трубку в сторону, чтобы не оглохнуть, и теперь озадаченно смотрел на экран телефона. Он так и не понял, что происходит, поэтому решил на всякий случай съездить и посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. Одеваться молодой человек начал очень спокойно, потому что не собирался нестись сломя голову в свадебный салон в котором, судя по сообщению Касахары, и произошла трагедия. Трагедией похищение Тамао обозвала сама Ной. Мысленно Ранмару представил, как она это произносит, скорбно глядя в потолок и заламывая руки, и ухмыльнулся. Всё в порядке, наверняка Касахара придумала очередную выходку, и, когда он придёт в салон, всласть над ним посмеётся. Когда их отношения с Тамао, если их можно назвать отношениями, только начинались, Ной на пару с Мачико из кожи вон лезли, чтобы подтолкнуть их друг к другу. Сунако в это не вмешивалась, потому что ей тоже доставалось от не в меру активных подруг, свято уверенных, что они с Кёхеем созданы друг для друга. Иногда Ранмару даже задавался вопросом, кому доставалось больше: ему и Тамао или Сунако с Кёхеем. При этом то, что большая часть коварных планов была шита белыми нитками и проваливалась в самом начале, девочек нисколько не смущало: поняв, что прежний не удался, они тут же наскоро придумывали новый. Ранмару думал, что сейчас, когда объявлена дата их с Тамао свадьбы, они хоть немного успокоятся, но он ошибался. Что они опять задумали? Он совсем не собирался спешить, нет, но, пока одевался, путался в пуговицах, долго не мог завязать шнурки и найти ключи. До свадебного салона Ранмару добрался за десять минут, ввалился внутрь и замер на пороге, на всякий случай зажмурившись: когда дело касалось Касахары, нужно было готовиться к чему угодно. — Пришёл? — поприветствовала его Сунако, и Ранмару приоткрыл один глаз: девушка стояла перед ним и была бледнее обычного. Она прибежала с работы, даже не успела снять фартук и держала в руках пальто: только пришла. — Д-да. Я так и не понял, что случилось… — пробормотал он. Где-где, а в свадебных салонах молодому человеку бывать ещё не доводилось. Он с интересом огляделся по сторонам, и отметил, что здесь всё так же, как и в любом другом дорогом бутике: много места, мало платьев, выставленных на всеобщее обозрение, а в соседней комнате — диван, стол, заваленный журналами с эскизами, и примерочные кабинки в глубине. Вот только обычно у входа тебя встречают услужливая, широко улыбающаяся девушка и угрюмый охранник в углу. Здесь не было ни души. — Я пока тоже не поняла, — отозвалась Сунако и слабо, неуверенно улыбнулась, чтобы скрыть страх. — От Ной-чан очень сложно добиться чего-то вразумительного… Пока она это говорила, Ранмару, ввалился в соседнюю комнату и сразу понял, почему его никто не встретил. На диване сидела Ной, окружённая со всех сторон коробками с салфетками. Время от времени она отрывала сразу дюжину, шумно в неё сморкалась, бросала в переполненное ведро, а потом опять начинала рыдать. Вокруг неё бегало два продавца — одна со стаканом воды, другая с успокоительными каплями, — рядом с диваном приплясывал охранник, напоминающий нашкодившего школьника, а администратор бегала по комнате с телефоном, ругалась в трубку и без конца что-то выясняла. Тамао не было. — Молодой господин, вы пришли! — бросился ему навстречу водитель Тамао. Он протягивал к нему руки как к долгожданному спасителю, и растерявшийся Ранмару отступил на шаг. — Что здесь происходит? — спросил молодой человек, ещё раз окидывая взглядом помещение. Увиденное меньше всего походило на розыгрыш. — И где принцесса? — Явился! — фыркнула Ной и оторвала несколько салфеток. Она громко всхлипнула, икнула и заявила: — А нету! Нет тут твоей принцессы. Украли её. И мы понятия не имеем, где она и кто её похитил. Наверняка скоро выкуп потребуют, а потом начнут уши посылать и пальцы… А ты, ты даже не потрудился приехать побыстрее. Вон, надухарился даже. А зачем, спрашивается? Похитителей охмурять? Мерзавец! Ранмару ловко уклонился от коробки салфеток и подошёл ближе. Касахара всё ещё рыдала, несла чушь и останавливаться не собиралась. Между баррикадами салфетниц Мории разглядел пустой графин из-под коньяка и всё понял. — До этого ещё хуже было, — проследив за его взглядом, пояснила одна из продавщиц. — Хуже? Куда уж хуже? — нервно хихикнул Ранмару. Ещё немного, и коньяк понадобится ему. Он попытался освободить хоть немного места на диване, и Сунако молча принялась ему помогать. Когда часть салфеток оказалась на полу, и рядом с Ной можно было сесть, не опасаясь, что острый угол коробки вопьётся в бок, оба уселись по разные стороны от девушки и попытались выведать хоть немного подробностей. Касахара рыдала, бормотала только одно слово «похитили» и отказывалась что-либо рассказывать. — Детский сад! — выругался Ранмару. — Ребёнка и того проще успокоить. Вот позову сейчас Такенагу, пусть посмотрит… Договорить он не успел, потому что Ной сделала большие испуганные глаза, схватила его за руки и попросила: — Не надо! Такенага-кун не должен видеть этот позор! Он разочаруется во мне. И я не переживу, не переживу этого! — Тогда рассказывай уже! — устало выдохнул Ранмару. Касахара всхлипнула, зарылась в салфетки, чтобы вытереть слёзы, потом зачем-то поправила одежду, и начала с традиционного причитания «Похитили, похитили, совсем похитили». С трудом, но всё-таки Ранмару удалось вытащить из её сбивчивой речи правду. Если выбросить из рассказа Ной все ахи и вздохи, столь полюбившееся ей слово «похитили», ругань в адрес Ранмару, высокопарные воззвания к высшим силам и попытки гротескно представить, какие ужасы вытворяют над бедной Тамао её злобные похитители, можно было понять, что похищение состоялось в свадебном салоне. Девушки пришли сюда выбрать платье, и Тамао зашла в кабинку, чтобы примерить несколько моделей. Пока она возилась с крючками-пуговицами, перед входом в салон разразилась потасовка и все бросились разнимать и выпроваживать дерущихся. Ной была в первых рядах — интересно же. А, когда вернулась, первым делом направилась к примерочной кабинке, чтобы выяснить, как там дела у подруги. Подруга не ответила, и Ной, «сразу почувствовав, что дело нечисто», решительно раздвинула шторы. Внутри обнаружилось три платья, тех самых, что взяла на примерку Тамао, а самой Тамао не было. Она вообще как сквозь землю провалилась. Её сумочка вместе с телефоном осталась в кабинке, Ной обнаружила её, когда пыталась позвонить подруге, под пышной юбкой одного из платьев. Камеры ничего не засняли — их просто выключили. И всё это очень походило на тщательно спланированное похищение. Первым делом, сообразив, что произошло, Ной закатила истерику. Потом ей налили успокоительных капель пополам с коньяком, и Касахаре стало хорошо, истерика несколько поутихла, и девушка поняла, что нужно рассказать о случившемся остальным. Первой вспомнилась Сунако, у неё сегодня был важный день — она пекла свадебный торт, — но Ной подумала, что жизнь подруги важнее, и закатила ещё одну истерику, на этот раз по телефону. Водитель Тамао как раз звонил Ранмару, и горе-жених тоже попал под раздачу разошедшейся Ной. На этом связный рассказ закончился, Касахара начала строить свои версии того, почему это произошло, одну страшнее и безумнее другой. Ранмару с Сунако переглянулись и одновременно встали с дивана. Они решили оставить Ной вместе с её страданиями в покое и обсудить произошедшее трезво и без заламывания рук. — Признавайся, это опять ваши проделки! — сразу перешёл в наступление Ранмару. Он нервно ходил по холлу, а Сунако стояла в углу и наблюдала. Отвечать она не спешила — пусть выговорится. — И что вам всё неймётся? Уже даже дату свадьбы объявили, подготовка в самом разгаре, радуйтесь, добились. Женюсь я на ней, как все и хотели, в том числе и она сама. Что вам ещё надо? Что вы вмешиваетесь? Лучше бы со своими проблемами разбирались! Ранмару понимал, что зря обвиняет Сунако, она наверняка ни в чём не виновата, но говорить то же самое Касахаре сейчас было бесполезно, а злость сорвать на ком-нибудь хотелось. Сунако же просто подвернулась под руку. В ответ на его обвинения она поджала губы и нахмурилась. Долго, очень долго девушка сверлила его взглядом, а Ранмару стоял напротив и ждал, что она скажет. Обычно Сунако избегала прямых взглядов, ей всё ещё неловко было рядом с «сияющими созданиями», но не сегодня. Иногда можно ненадолго забыть о личных неудобствах. — Может, потому что видим, что ты делаешь это против воли? Она сказала это спокойно, ровным голосом, и у Ранмару вдоль хребта пробежал холодок: временами Сунако пугала не поведением, а редкой проницательностью. В самом деле, после выпуска из школы Ранмару делал то, что от него хотели. Поступил туда, куда хотел отец, отучился и пришёл в отцовскую компанию, чтобы набраться опыта, стать достойным преемником и продолжить дело. Виделся с невестой, если отец невзначай о ней упоминал, а потом, когда господин Мории во время семейного ужина намекнул, что неплохо было бы жениться, сделал ей предложение. Ранмару в общем-то было всё равно, особых целей и планов на будущее у него не было, поэтому он решил не сопротивляться и делать то, что от него хотят. Хуже не будет. Через какое-то время работа затянула, колонки цифр начали делиться скрытым в них смыслом и информацией, и Ранмару стал находить в них свою красоту. Он втянулся, стал просыпаться по утрам с удовольствием, а по вечерам — частенько задерживался над очередным отчётом. В итоге выбранный путь оказался не таким уж чуждым. Так почему с женитьбой не может быть так же? — И что? Неужели ты думаешь, что мне кто-то даст право выбора? — огрызнулся Ранмару. Он, конечно, лгал. Его семья была достаточно влиятельна и не настолько косна, чтобы не позволить ему жениться на той, кого он выберет. Конечно, при условии, что она будет воспитана и образована. Найти такую девушку сейчас не так уж сложно, и ей вовсе не обязательно быть из состоятельной семьи. Политический брак — формальность. Ранмару всегда мог от него отказаться. Но за годы, прошедшие с помолвки, так ни разу и не попытался это сделать. Отчего-то даже мыслей подобных не возникало. — Отказ выбирать — тоже выбор, — пробормотала Сунако, и Ранмару вздрогнул. — Никто из нас ничего не подстраивал. Даже Ной такими вещами шутить не будет. Из другой комнаты донеслись причитания Ной — наверняка звонит Мачико, и та сейчас примчится. Можно подумать, она может чем-то помочь. — Но даже подозревая нас, ты всё равно испугался, да? — снова подала голос Сунако. Ранмару проследил за её взглядом и только сейчас заметил, что застегнул рубашку не на ту пуговицу. Он хотел одеваться не торопясь, тщательно, но вместо этого так спешил, что едва не забыл кошелёк, иначе пришлось бы одалживать у Ной или у Сунако, чтобы расплатиться с таксистом. — И ничего подобного, — Ранмару раздражённо повёл плечом и отвернулся, чтобы скрыть смущение. — Просто Ной мне такую истерику закатила, что я вообще не понял, что произошло. — Ну да. Мне тоже, — согласилась Сунако, но Ранмару сообразил, что провести её не удалось. Ему редко удавалось поговорить с Сунако вот так, откровенно и с глазу на глаз. Но, когда это всё же случалось, она давала по-настоящему дельные советы. Может, стоит посоветоваться с ней и сейчас?.. — Ной-чааан! Ты как… в порядке… Ной-чан? Мы так… удачно проходили мимо… а тут ты… звонишь… что случилось? В салон влетела Мачико, пальто на ней было расстёгнуто, шёлковый шарф шлейфом летел за её спиной. Девушка раскраснелась от бега и едва дышала, так что говорила урывками. Где бы она ни проходила, это было не меньше чем в двух кварталах отсюда. Следом показалась гора свёртков всех цветов и размеров, в её недрах кто-то споткнулся о порог, тихо простонал и едва не упал. Гора попыталась войти в салон, но была слишком велика, чтобы протиснуться в дверь, поэтому вошла по частям — свёртки с шорохом, а некоторые даже с грохотом, посыпались на пол. Носильщиком оказался Юки, весь красный и встрёпанный. Он бежал следом за Мачико и лишь чудом не растерял покупки по пути. Они с Мачико помогали готовиться к свадьбе. Мачико бросила быстрый взгляд на Ранмару, пожелала крепиться и побежала к Ной. За подробностями. — Осталось только позвать Кёхея, — проворчал Ранмару. Такенаге Ной точно не будет звонить, а вот подключить Кёхея вполне может. — Что ты там про меня говорил? — поинтересовался Такано, тоже входя в салон. Он, как и Сунако, явился с работы, был в рабочей одежде и в пыли. Ранмару нервно хихикнул: Ной, определённо, издевается. В голове мелькнула мысль, что можно ещё подключить Мине, но он в страхе затолкал её подальше. Через час все уже знали, что произошло, и сидели за столом для переговоров — его так окрестила Ной. Ждали звонка. Касахара уверяла, что похитители обязательно позвонят. Теперь рядом была Мачико, и версий причин похищения стало в два раза больше. Кёхей язвительно разбивал их в пух и прах, Ной вдохновенно с ним ругалась, а Мачико просила Юки повлиять на товарища. Юки забился в угол и старался прикинуться одним из свёртков — ему не по душе были эти перепалки, и он очень переживал за Тамао. Ранмару молчал и ждал, когда девушки выдохнутся. Но по просьбе Ной им принесли ещё один графин коньяка, и у спорщиков открылось второе дыхание. Сунако тоже молчала, но в итоге не выдержала и оказалась единственной, кто подал первую здравую мысль за весь вечер: — Почему никто до сих пор не позвонил в полицию? На миг все замерли, потрясённые вопросом, а потом вдруг ожили, зашевелились и засуетились. Ной, Мачико и Кёхей одновременно бросились к телефону и устроили за него короткую потасовку. Первой сдалась Мачико, а Кёхея Ной победила воистину женским коварством — ущипнула в бок. Пока Такано ругался и обещал страшно отомстить, девушка уже набрала заветный номер и снова затянула прежнюю пластинку про похищение. Наверняка диспетчер ничего не понял, поэтому отправил на вызов сразу две оперативных группы. Спустя почти четыре часа с момента похищения, в свадебном салоне было не протолкнуться. Повсюду ходило дюжины две людей в форме. Продавцы и хозяйка заламывали руки, понимая, что после такого салон придётся закрыть. Водитель Тамао тихо бормотал под нос, что не углядел. Возле магазина собиралась всё большая толпа. А совет за столом продолжал совещаться, но всё более лениво. Устала даже Ной. Она всё порывалась заснуть на плече у Ранмару, но он толкал её локтем в бок, отчего она с диким воплем просыпалась, а все, кто находился в салоне, подпрыгивали от неожиданности. — Ну ничего, ничего… — бормотала Ной и начинала плакать. — Сейчас вот уши начнут присылать… Мачико пыталась её успокоить и протягивала горсть таблеток пустырника, но Ной решительной рукой отводила их от себя. Таблетки были разбросаны повсюду и громко хрустели под подошвами полицейских. Ранмару сидел неестественно прямо и шевелился только для того, чтобы разбудить Ной. Он молчал и старательно делал вид, что всё хорошо. Сюда молодой человек шёл в полной уверенности, что всё это проделки девочек, так что бояться нечего. Теперь же он уже не знал, что и думать. А безумные версии Касахары только подливали масла в огонь. Уши ещё эти отрезанные… Он содрогнулся от этих мыслей и попытался взять себя в руки. Подумаешь, похитили. Ну потребуют денег, ну получат их, ну отпустят её — ведь отпустят же? — обычное дело. Она ведь ему… Она ведь ему невеста. Развивать эту мысль дальше не хотелось. Ранмару вдруг понял, что ему просто необходимо подышать свежим воздухом, чтобы тот выветрил из головы все глупости. Он резко встал, отчего Ной, опять попытавшаяся на нём уснуть, рухнула на диван, проснулась и заорала: — Похитили!!! Все уже успели привыкнуть, поэтому не обратили на крик внимания. Только Юки едва заметно вздрогнул. Часть зевак разогнали, часть поняла, что ничего интересного здесь ловить не стоит, и разошлась сама, так что на улице перед салоном никого не было. На улице похолодало, и Ранмару поглубже зарылся в воротник пальто. Он пожалел, что оставил шарф внутри, но мысль эта была вялая, ленивая, и тут же забылась. Было темно, и на улице зажглись фонари. Ранмару зачем-то долго и внимательно смотрел на собственную тень и едва не вскрикнул, когда возле неё будто из воздуха появилась ещё одна. На самом деле это просто кто-то резко вывернул из-за поворота, обычный прохожий, пройдёт мимо и даже взглядом не удостоит. Но неожиданно человек остановился и потребовал: — Не оборачивайся! Обычно в боевиках в такие моменты герою под ребро упирается нож или пистолет, но Ранмару ничего подобного не почувствовал. Можно было списать всё на толстое пальто, но незнакомец стоял от него в паре шагов. В любом случае молодой человек решил послушаться. — Хорошо, — коротко согласился он. — Хочешь её спасти? Эй, ты обещал! — прикрикнул незнакомец. Вопрос был настолько неожиданный, что Ранмару едва сдержался, чтобы не повернуть голову. Похититель был бесстрашен или очень глуп, если послал в место кишащее полицейскими своего человека. Ранмару заметил это походя и то потому, что никогда не слышал о том, чтобы требования предъявляли таким образом. Он и остальные ждали звонка, изменённого голоса и непременного требования приходить одному. — Где она? — Карта в примерочной под ковриком. Мы думали, вы её сразу найдёте, а не будете устраивать этот бедлам. Там всё написано. Прочитаешь и придёшь. — Один? — Можешь взять группу поддержки. Но ты же знаешь, что в таком случае мы ничего не обещаем. — Уши будете резать? — отчего-то вырвалось у Ранмару. — При чём здесь уши? — удивился незнакомец. — Там всё написано. И, если вы её не затоптали, сможете прочесть. — А если не сможем? Уши… — Пришлём ещё раз! Но условия будут другие. А сейчас я уйду и ты, досчитав до тридцати, обернёшься. Понял? — Да, — покорно отозвался молодой человек. — Вот и славно, — обрадовался незнакомец. Он развернулся и пошёл прочь, бормоча что-то про уши и чью-то слишком буйную фантазию. Ранмару делал, как было велено, а потом бегом бросился в салон. Там, растолкав всех, он подбежал к примерочной кабинке, упал на колени и отбросил в сторону коврик. Несмотря на две дюжины полицейских, работников магазина и друзей, которые изо всех сил искали зацепки, никто так и не догадался посмотреть под ковёр. — О! — удивлённо воскликнул кто-то из полицейских, когда Ранмару взял белый конверт. Кто-то попытался его отобрать, сказав, что там наверняка остались отпечатки, но молодой человек пропустил это мимо ушей и ловко увернулся от чужих рук. У него дрожали пальцы, когда он распечатывал конверт, пахнущий дорогими женскими духами. Внутри была карта с жирной красной точкой и надписью рядом: приходи. Почерк был аккуратный, женский, и у Ранмару неприятно засосало под ложечкой. Это что же получается? Тамао похитил кто-то из его бывших? Но кто? Духи, как он ни принюхивался, были ему не знакомы. Почерк Ранмару тоже видел впервые. Прежде, впечатлённый словами Ной, он рисовал в мозгу жуткие картины, как злые похитители могут расправиться с жертвой. Но действительность оказалась много хуже: ни один даже самый жестокий похититель не сравнится с обезумевшей от ревности женщиной. Ранмару сглотнул и смял карту: Тамао надо срочно спасать. — А я знал, я сразу тебе говорил, что это всё из-за женщин! — для того, чтобы придать свои словам значимости, Кёхей даже поднял вверх указательный палец. Ранмару прикрыл глаза. Он уже не помнил, кто что говорил. От коньяка было тепло в груди и немного кружилась голова. Возможно, не стоило опустошать сразу треть бутылки, но когда Ранмару только нашёл письмо, ему нужно было как-то успокоиться. Коньяк тогда казался лучшим способом. — Это значит, что Тамао-чан в ещё большей опасности! — затянула Ной. — А если эта чокнутая решит обезобразить ей лицо? — А всё потому что кое-кому надо было быть разборчивее в связях… — вторил ей Кёхей. Эти двое удивительным образом спелись и теперь действовали Ранмару на нервы сообща. Юки тихо плакал, Мачико обнималась с ним и, кажется, тоже готова была разреветься. Мории посмотрел на Сунако. Она казалась ему единственным адекватным человеком в этом театре абсурда. За всё время, что он был в салоне, Сунако не сказала ни одной глупости и не закатила ни одной истерики. Она держала карту и задумчиво её изучала. Почувствовав взгляд Ранмару, она встретилась с ним глазами и спокойно спросила: — Честно говоря, я удивлена, почему ты до сих пор здесь? В салоне воцарилась театральная пауза, даже полицейская ищейка на секунду замерла и посмотрела на Ранмару. К слову, на Ранмару в этот момент смотрели все, и у всех во взглядах читалось, почему он до сих пор не бросился на выручку невесте. Молодой человек поёжился и задрал подбородок: — Я должен подготовиться! Ему хотелось ещё добавить, что надо подумать над планом действий, но договорить ему никто не дал. У Ной вдруг зажглись глаза и разом высохли слёзы. Она подскочила на месте и воскликнула: — Так чего же ты молчишь? Мы тебе поможем! Ранмару окинул друзей взглядом (у Кёхея глаза горели совсем как у Ной, Юки с Мачико решительно вытирали слёзы и закатывали рукава, Сунако продолжала задумчиво крутить в руках карту) и закатил глаза. Если бы он тогда пошёл в салон с Тамао, а не отправил её вместе с Ной, похищение прошло бы куда спокойнее, сейчас он был бы на полпути к месту на карте, а там… А там забрал бы Тамао и увёз домой. Всё просто. Но сейчас в дело вмешалась Ной и остальные и о простом плане не могло быть и речи. Почему? Почему всё-таки он не пошёл тогда в салон вместе с Тамао?.. *** — Вот, нюхай! — скомандовала Ной и сунула Ранмару под нос письмо. Несчастный жених страдальчески закатил глаза, но отодвинуться не попытался. — Ну что? Понял что-нибудь? — с нетерпением спросила она. По её мнению, Мории уже давно должен был определить, от кого это письмо. Но виновник похищения стоически молчал и изо всех сил делал вид, что принюхивается. Эта нехитрая процедура уже длилась минут пять. Все с интересом наблюдали, когда же Ной надоест, но она проявляла чудеса упрямства и терпения. Каждый раз, когда она в очередной раз подносила бумагу к носу молодого человека, остальные задерживали дыхание, как будто вот-вот должно было прозвучать: «Я знаю, кто это!» Но заветная фраза всё не раздавалась, поэтому публика успела основательно заскучать. Полицейские уединились и начали строить план вызволения Тамао из беды. Письмо у Ной они отобрать даже не пытались — бесполезно. Тем более, что и конверт, и само послание уже успели проверить криминалисты, но кроме запаха духов не нашли ничего. Друзья время от времени бросали на Ранмару с Ной любопытные взгляды, но тоже обсуждали между собой какой-то план. Ранмару выносил пытку стоически. Главным образом потому, что мысленно он был далеко и, как и полицейские, и друзья, тоже пытался что-нибудь придумать. И только Ной всё ещё надеялась на чудо. И на обоняние Ранмару. — Может, хватит уже, Ной-чи? Он же всё-таки не собака, он не может помнить запах всех своих женщин. — Кто? Этот кобель? — вскинула бровки Ной, как будто такая нелестная характеристика в адрес несчастного жениха-гулёны объясняла её настойчивость. — Мачико-чан, ты в корне не права, — следом за Ной отреагировал Ранмару. За «кобеля» он отплатил ей испепеляющим взглядом, но тем и ограничился. Зато попытку Мачико за него вступиться воспринял неожиданно болезненно. На мгновение он стал прежним Ранмару: широко улыбнулся, отбросил прядь волос со лба и принял пафосную позу. — Да будет тебе известно, я до сих пор помню аромат каждой. Духи — это душа женщины. Их невозможно забыть. Но эти… я встречаюсь с ними впервые… Ранмару кривил душой. Аромат ему был знаком, кажется, он ощущал его очень часто, но почему-то обладательницу этих духов он вспомнить не мог. Перед глазами стоял силуэт, но увидеть лицо никак не удавалось. — Очень хорошо, Ран-кун. Какими духами в таком случае пользуется Тамао-чан? — Ной упёрла руки в бока и впилась в друга взглядом. Как пахнет Тамао? Пионами. Задай Ной вопрос так, Ранмару ответил бы без колебаний. Но она спросила про духи. И если Тамао ими пользовалась, то названия он не знал, потому что никогда прежде не встречался с таким ароматом. Впрочем, он вообще почти ничего не знал про Тамао. — А разве она ими пользуется? — удивлённо вскинул брови он. Ной надула щёки. Она явно разозлилась. Неожиданно для самого себя Ранмару угадал. — Ну и ладно, — фыркнула она. — Значит, ты не знаешь, чьи они, эти духи? — Нет. — В таком случае, кто это сделал? Все как-то стушевались и притихли. Ной обвела публику тяжёлым взглядом, так что даже офицеры полиции поёжились и опустили глаза. — Думаю, мы это выясним, когда придём на место, — осторожно начала Сунако. Ранмару вдруг захотелось обнять её и отблагодарить. Из всех собравшихся она была единственной, кто до сих пор сохранял ясность мысли. — Ной-чи, может, всё-таки присоединишься к обсуждению, мы тут кое-что… — Потом! — отмахнулась Ной. — План «А» провалился, переходим к плану «Б». План «Б» был ещё проще. О том, что Ранмару сказали прийти одному, все помнили, поэтому Ной предложила отличное решение: замаскироваться. Хозяйка салона принесла новую бутылку коньяка, но она опустела быстрее, чем коснулась стола: Ной нужно было подзарядиться. Через пару минут у неё открылось второе дыхание, девушка подскочила с места и начала носиться по салону. Каждое попавшееся ей на глаза платье она внимательно изучала, но тут же бросала на пол. Очень скоро кофейного цвета пол напоминал верхушку свадебного торта: повсюду был белый воздушный крем кружев, шёлка, шифона и газа. — Где? Ну где? Почему здесь нет ничего подходящего? — рассеянно бормотала она. Следом за Ной бегала хозяйка салона, заламывала руки и умоляла быть поосторожнее. Но Касахару было уже не остановить. — Ну где же? — с этим криком она распахнула неприметную дверцу в углу рядом с примерочной кабинкой и замерла с открытым ртом. Дверь открылась по чистой случайности: Ной локтем задела потайной механизм, и он сработал. Кто-то из полицейских выдал, что знал, что там должна быть дверь, но на него тут же зашикали. Ной сегодня везло просто фантастически. Она и минуты не помедлила, прежде чем схватила Ранмару за руку и бросилась внутрь. Слабые просьбы хозяйки не ходить туда, потонули в топоте: всем было интересно, что там за дверью. Вопрос о том, как удалось похитить Тамао, начал понемногу проясняться. — Значит, итальянские платья, высочайшее качество, европейские бренды… — задумчиво протянула Ной, глядя на четыре швейных машины. Машины стучали, не переставая, то и дело слышалась то ли филиппинская, то ли вьетнамская речь: швеи переговаривались между собой. — Но ткани-то у нас итальянские! — для придания словам верности хозяйка салона потрясла перед собравшимися отрезом белого сатина. Там, к счастью для женщины, не сохранилось ни одной надписи о стране-изготовителе. Мысленно она уже паковала вещи и подыскивала новое место, всё равно после такого скандала ей нечего делать в этом районе. То, что Тамао вывели через эту дверь, было очевидно. Из цеха был выход в тёмный малолюдный переулок, там вполне можно было оставить машину, чтобы увезти похищенную девушку в место, помеченное на карте. Попытки расспросить швей ни к чему не привели: каждая из них на ломаном японском говорила разное. Одна уверяла, что несколько часов назад мимо них прошёл здоровенный детина два на два. Он нёс на плече девушку с кляпом во рту. Девушка изо всех сил сопротивлялась, но похититель был слишком силён. Другая доказывала, что это были две женщины. Они шли и мило беседовали, а потом вышли в переулок. Третья и вовсе заявила, что это был мужчина. Он галантно предложил локоть красивой спутнице. И они вовсе не выходили, а наоборот, вошли. Четвёртая вообще не знала японского, поэтому добиться от неё внятного ответа не удалось. Выходило три совершенно разных сценария развития событий. Но все единогласно склонялись к первому. — Ты как, Ран, кендо-то не забыл ещё? — поинтересовался Кёхей и многозначительно шмыгнул носом. Ранмару и сам понял, что если там есть ещё пара амбалов, подобных тому, которого описала швея, то дела плохи: в одиночку не справиться. — Эх, и маскировки никакой нет! — горестно вздохнула Ной. Она уже успела пересмотреть все запасы тканей, но ничего подходящего не нашла. То, что в свадебном салоне, который торгует исключительно женским платьем, нет и не может быть ни чёрных, ни в крайнем случае серых тканей, она не задумалась ни на мгновение. Теперь Касахара сидела на полу, шумно вздыхала и готова была начать очередной раунд истерики. — Ной-чи, а давай мы всё-таки попытаемся обсудить наш план вместе. У полицейских же наверняка тоже есть… — осторожно начала Сунако, но Ной шумно и до слёз расхохоталась. Она невежливо ткнула пальцем в одного из полицейских и фыркнула: — У кого? У этих? Да эти придурки ни письмо не смогли обнаружить, ни дверь. Какой у них может быть план? Кто-то из полицейских собрался возразить, но его товарищи не позволили. Ной была права, хотя могла бы сказать это и мягче. — И всё-таки… — снова начала Сунако. Но Ной замахала на неё руками, попросила замолчать, стащила у одной из швей лист миллиметровой бумаги и карандаш и что-то начала рисовать. Кёхей, которому надоело быть простым наблюдателем, живо к ней присоединился и начал давать советы. Мачико скромно топталась рядом, но время от времени тоже подавала голос. Полицейские переминались с ноги на ногу где-то в углу, они время от времени шушукались, но никак не решались признать, что толку от них нет никакого. Хозяйка салона всё время кому-то звонила и сообщала, что переезжает. Водитель Тамао скромно сидел в углу и пил чай. Швеи продолжали шить. И только Сунако с Ранмару стояли посреди цеха и не знали, чем себя занять. — Я предлагаю позвать Одзё-сан и поехать в то место, что отмечено на карте, — вдруг выдала Сунако. Эта мысль крутилась у Ранмару в голове уже давно. Если бы Ной не потащила его за собой в цех, он бы уже давно сбежал. В самом деле, сколько можно продолжать этот фарс? От полиции толку никакого, Ной выдаёт одну бредовую идею за другой, а Тамао уже несколько часов томится неизвестно где и наверняка ждёт, когда её спасут. Если он и дальше продолжит стоять здесь и ждать, когда Касахара придумает очередной идиотский гениальный план, с его невестой может произойти что-нибудь непоправимое. Пуговица на рубашке, которую он нервно крутил почти всё время, что был в салоне, наконец-то оторвалась. Ранмару уронил её на пол, но поднимать не стал. Он ничего не заметил. Сунако проследила за пуговицей и нахмурилась. — Вот так взять и поехать? — Мории спросил это не из трусости, скорее на автопилоте. Мыслей в голове не было. Нет, не так, мыслей было так много, что молодой человек просто не мог их все переварить, они не задерживались надолго, и в итоге в голове стояла звенящая тишина. — Да, — кивнула Сунако. — Ты ведь боишься за неё? — Боюсь? — тупо переспросил Ранмару. Боялся ли он? Ной со своими «отрезанными ушами» и прочими возможными ужасными результатами похищения настолько распалила его фантазию, что Ранмару даже думать боялся о том, что может произойти с Тамао в худшем случае. Стоило хоть ненадолго позволить себе мысли о том, что сейчас происходит с его невестой, как у него влажнели ладони и начинала кружиться голова. Так что да, он боялся. — Именно, — кивнула Сунако. — В любом случае это нормально. Я тоже очень переживаю за Тамао-сан. — По тебе не скажешь. — На самом деле мне тоже очень хочется сесть на пол, схватиться за голову и заплакать. Ещё я не отказалась бы от коньяка. Но коньяк весь вышел. А я, если позволю себе расклеиться, никому не сделаю лучше. Тамао-сан это не поможет, тебе тоже. Ты ведь тоже только делаешь вид, что спокоен. Верно? Только теперь Ранмару заметил, что у него нет пуговицы. Хотел покрутить её в очередной раз, но обнаружил лишь нитки. Слова Сунако совсем как тогда, когда он пришёл к ней поплакаться вскоре после знакомства с Тамао, били в цель, и от этого делалось жутко. Интересно, почему она, такая проницательная и мудрая для других, не может так же трезво и чётко оценивать свои чувства? Или их с Кёхеем отношения? Сапожник без сапог? Вполне возможно. — Знаешь, Сунако-чан, такая ты пугаешь гораздо больше, чем когда, непричёсанная, сидишь у себя в комнате и жутко смеёшься над каким-нибудь ужастиком. Сунако в ответ лишь фыркнула. Девушка бросила быстрый взгляд на собравшихся, но все занимались своими делами. — Как думаешь, долго мы ещё будем здесь стоять? — начала Накахара, но Ранмару схватил её за руку и потащил к выходу. Одзё-сан быстро смекнул, что к чему, и присоединился к ним. Остальные ничего не заметили. Ной как раз громко рассказывала что-то про танки, вертолёты и Мине. Она совсем забыла, что карта у Ранмару. А Ранмару уже сидел в машине и пристёгивал ремень безопасности. — Знаете, где это? — спросил он у водителя. — Молодой господин, я знаю Токио и его окрестности как свои пять пальцев, — с гордостью отозвался мужчина. — Я домчу нас туда минут за двадцать. А вы пока обсудите, что будете делать. Под нос он пробормотал, что наконец-то хоть у кого-то включились мозги. Ранмару не был настолько лестного мнения на свой счёт. Может, они и отправились спасать Тамао, но у них не было никакого плана. Он молча наблюдал за тем, как мимо проплывают дома, а в голове по-прежнему не было ни одной дельной мысли. — Почему ты хочешь её спасти? — Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Ранмару заметно вздрогнул. И снова Сунако сумела поставить его в тупик. Такой, казалось бы, простой вопрос, но каким должен быть ответ? — Она моя невеста, — осторожно ответил Ранмару. — И только-то? — вскинула бровь Сунако. — Да, и только-то? — послышался с заднего сидения голос Кёхея. Ранмару вздрогнул во второй раз. — Ты-то здесь откуда? — А я что? Я ничего, — тут же принялся оправдываться Кёхей. — Увидел, что вы о чём-то шушукались, потом двинулись к выходу, мне стало интересно, и я решил пойти с вами. Эта-то с самого начала меня видела, видишь, на самом краешке сидит. А ты так раззадумался, что даже не посмотрел в мою сторону. Сунако и правда с самого начала поездки сидела у самой двери. Сияющее создание было слишком близко, но ещё дальше она отодвинуться не могла. Мысленно Ранмару усмехнулся: вот уж действительно, ещё кто кому должен дельные советы давать. — Касахара, конечно, молодец, целую боевую кампанию на бумаге развернула, но она никого не слушает и ещё неизвестно, когда заткнётся. А у вас тут веселье намечается, мордобой, я верно догадался? — продолжал тарахтеть Кёхей. — И, Ран, ты так и не ответил на вопрос Накахары. И не надо так на меня смотреть, у меня иммунитет к испепеляющим взглядам. Для того чтобы придать своим словам значимости, Кёхей шутливо обнял Сунако за талию и попытался притянуть к себе. Девушка что-то невнятно пискнула и попыталась лишиться чувств. Мысленно Ранмару отвесил другу подзатыльник. Сунако была единственным здравомыслящим человеком в их компании, пока Кёхей не пустил в ход свои шуточки. — Что за глупые вопросы? — буркнул в ответ Ранмару. — Как будто того, что она моя невеста, недостаточно. И вообще, отпусти Сунако-чан. Нас всего трое, так что не выводи одного из нас из строя ещё до начала операции. — Разумеется, недостаточно! А то ты сказки в детстве не читал. Там всегда спасают принцесс от большой любви. — И ты Сунако-чан тоже от большой любви всегда спасал? — не сдержался Ранмару. — Эй, ты кислое-то с солёным не путай. Если не я, то кто ещё спасёт эту идиотину?! — Ну вот и я примерно той же логикой руководствуюсь, мой друг, — насмешливо пропел Ранмару. Удивительно, но благодаря обмену фразами с Кёхеем, Мории почувствовал, как к нему возвращается самообладание. Плана по-прежнему не было, но он понемногу начал вырисовываться. *** — Я пойду один, — категорично заявил Ранмару. Все сразу поняли, что переубедить его не удастся. Кёхей попытался что-то возразить, но Сунако отвесила ему подзатыльник. — И что ты будешь делать? — Проникну в дом, освобожу Тамао, и мы сбежим. Всё просто. Четыре пары глаз уставились на стену высотой под два метра. Сверху была протянула проволока, по которой наверняка пущен ток. О том, какие ловушки могут быть дальше, можно было бы только догадываться. — Ага, проще некуда, — хмыкнул Кёхей, и Сунако и водитель Тамао с ним мысленно согласились. Ранмару же так и дышал энтузиазмом: — Да не бойтесь вы, это дом моих знакомых, я часто отдыхал здесь раньше. С проволокой всё очень просто, я знаю, как вырубить ток. А дальше есть один охранник, он обходит территорию каждый час. Если перелезу там, — Ранмару указал головой направление, — то попаду в слепую зону камер. А дальше дело техники и немножко везения. Всё просто. — Интересно получается, а что в этом доме забыл похититель Тамао? — не унимался Кёхей. — Они часто сдают этот дом. Он выглядит неприступной крепостью, а места здесь тихие, редко кто проезжает мимо, так что для похитителей идеальный вариант. Они ждут, что я пойду через парадную дверь, а я их обману и проникну через окно. В любом случае, хватит болтать. Я пошёл. Ранмару, насвистывая, удалился. По пути они заехали в пару магазинов. Ранмару купил чёрные джинсы, чёрную худи, перчатки, моток верёвки и много чего ещё. Как будто решил поиграть в шпионов. Если учесть план Ранмару, то почти так оно и было. — И почему у меня такое чувство, что этот придурок идёт прямиком в пасть дракона? — пробормотал Кёхей, провожая его взглядом. Едва ли не впервые в жизни Сунако была полностью с ним согласна. Ранмару даже ни секунды не сомневался в том, что его план увенчается успехом. На территорию дома он проник с лёгкостью. На мгновение мелькнула мысль, что всё выглядит так, будто его ждали, но молодой человек не стал её развивать. Ему были знакомы здесь все ходы-выходы, поэтому, оказавшись в доме, Ранмару направился прямиком в подвал. В этот момент из гостиной донёсся странный звук, так что Мории замер и прислушался. Звук повторился, потом ещё и ещё… Как будто в гостиной кто-то играет на фортепиано. Это было глупо: где вы видели похитителей, которые играют на фортепиано, но звук повторился, и Ранмару решил подобраться поближе. Дом был пустынен. Ни слуг, ни обитателей. Если бы не шум в гостиной, можно было бы подумать, что тут вообще никого нет. В коридорах горели слабые светильники — уже стемнело — но хозяева просто могли забыть выключить свет. Ранмару оказался настолько близко, что слышал уже не только музыку, но и разговоры, и даже смех. Кто бы там ни был, он вполне неплохо проводил время. Молодой человек подошёл к самым дверям, вытянул шею, чтобы заглянуть внутрь… он увидел подозрительно знакомую мужскую спину и кого-то, кто играл на фортепиано. Ему удалось бросить лишь беглый взгляд на комнату, прежде чем на плечо легла тяжёлая рука и низкий мужской голос поинтересовался: — Что вы здесь делаете, молодой господин? Всё тело вдруг задеревенело, Ранмару с трудом сумел повернуться в сторону охранника и тупо уставился на него. Кажется, он где-то его уже видел. Совсем недавно. Потом начал медленно доходить смысл заданного вопроса. Этот амбал (к слову, два на два, так что Ранмару, несмотря на свой немаленький рост, чувствовал себя радом с ним коротышкой) назвал его, Ранмару, «молодым господином». Стоп, молодым господином? Озарение было настолько ярким, что впору было зажмуриться. Да это же охранник его отца! Как там его? Мистер Смит? И тот мужчина, которого он мельком видел со спины, это ведь его отец! Тогда… кто тогда играл? Ранмару стряхнул руку со своего плеча и ввалился в гостиную. Охранник даже не попытался его остановить. Картинка, что предстала перед его глазами, была воистину идиллической: Тамао в розовом вечернем платье сидела за фортепиано и играла вальс. Рядом с бокалом красного вина стоял господин Мории и рассказывал ей одну из забавных историй, ворох которых он привозил из каждого своего путешествия. На диване сидела госпожа Мории. Время от времени она смеялась. Ей единственной никогда не надоедали истории мужа. Происходящее настолько не вписывалось в жуткую картинку, что рисовал перед мысленным взором Ранмару, что молодой человек нервно икнул. Первым его заметил отец. Он широко улыбнулся и сказал: — Ну наконец-то, сын мой. А я уж думал, что ты никогда не явишься. Я, конечно, понимаю, что перестарался, когда подбирал для вас полицейских, но вы-то сами должны были что-нибудь предпринять. — Когда я уходил, Ной-чи собиралась звонить Мине, чтобы натравить на вас танковую дивизию и эскадрилью бомбардировщиков… — вяло откликнулся Ранмару. Он не знал, как на это реагировать. «Почему ты хочешь её спасти?» Потому что волнуюсь, потому что не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось, потому что она дорога мне… Возможно, Сунако хотела услышать что-либо из перечисленного. Но Ранмару никогда не смог бы произнести это вслух. Он никогда не думал, что будет делать, если невеста вдруг исчезнет из его жизни. Совсем как сегодня из свадебного салона. Она была женщиной, с которой его свели родители и с которой надо как-то прожить свою жизнь. Но она не была неизбежностью, с которой надо мириться, не была грузом, который надо нести до конца. Он всегда мог отказаться, бросить на полпути. Его никто не принуждал с ней встречаться, никто не требовал, чтобы он делал ей предложение. И бежать её спасать его тоже никто не заставлял. Он всё делал сам. Но никогда не задавался вопросом, почему это делает. Сейчас Ранмару знал ответ. Но лучше бы ему оставаться в неведении! — Ной-чи, конечно, молодец, но зря я с ней не поговорил, не предупредил. Боялся, что получится не так весело. Тамао прекратила играть и внимательно вслушивалась в происходящее. Она была бледна и не издала ни звука. Интересно, а она с самого начала обо всём знала? — К чему всё это, отец? — всё-таки нашёл в себе силы спросить Ранмару. Слова, что теснились в голове, наконец обрели плоть, и стало немного легче. Но лишь немного, молодой человек по-прежнему не знал, как реагировать на произошедшее. Господин Мории подошёл к сыну, окинул его взглядом: чёрные джинсы с грязными коленями, потому что до дома пришлось добираться едва ли не ползком, а недавно прошёл дождь; худи с рваным рукавом, если бы не рукав, Ранмару бы до крови распорол локоть о проволоку; нездоровая бледность и полнейшее непонимание происходящего в глазах. Результат мужчину удовлетворил. Он похлопал сына по плечу и хмыкнул: — Глядя на тебя, я понимаю, что не зря это затеял, — господин Мории сделал глоток вина и замолчал, смакуя вкус напитка. Ранмару очень хотелось топнуть ногой и потребовать, чтобы отец поторопился, но он решил сдержаться. Не дождавшись от сына никакой реакции, господин Мории продолжил: — Видишь ли, в последнее время мне не нравилась твоя покладистость. Ты так покорно принимал всё, о чём бы я тебя ни попросил, что я забеспокоился. Если наш бизнес — это пустяк, всегда можно нанять управляющего, либо изменить направление деятельности, а и я сам ещё очень даже в силах работать, то с женитьбой так просто не получится. Так что я решил устроить маленькую проверку. Если явишься — значит, свадьбе быть. А если не придёшь — всё отменим. — Ты же знаешь, что я пришёл бы в любом случае. — Кто знает, кто знает, мой дорогой сын. Люди в необычной ситуации редко ведут себя как обычно. Разве я не прав? Ранмару вспомнил дрожь в руках, растерянность, но вместе с тем странное спокойствие на грани истерики, что испытывал, когда только узнал о похищении, и с трудом сдержался, чтобы не кивнуть. Все те часы, что они переживали за Тамао, он совсем не был Ранмару Мории. Но чтобы бросить Тамао и оставить её на произвол судьбы… Нет, так он не поступил бы в любом случае. Может, Ранмару и не был верным парнем, но в негодяях и предателях он тоже никогда не числился. Чего бы ни хотел добиться его отец, он пробудил в Ранмару лишь злость и обиду. Слабый голосок попытался добавить, что ещё пришло понимание кое-чего действительно важного, но молодой человек не стал к нему прислушиваться. — И как ты всё это провернул? — ушёл от ответа Ранмару. — Всё очень просто. Пока пара ребят устроила драку, Смит сбежал с Тамао-чан. Объяснять, что к чему, было некогда, поэтому пришлось действительно её похитить. Потом мы сказали Тамао-чан, что это просто небольшое предсвадебное приключение и что мы немного подождём тебя здесь. Чем мы и занимались. Мы с твоей мамой тоже поучаствовали в похищении, знаешь ли. Смит забыл оставить письмо, так что нам с мамой пришлось сделать это за него. Чтобы нас не запомнили, мне даже пришлось надеть одно из платьев. Представляешь? И всё это за несколько минут! Знаешь, это самое увлекательное приключение в моей жизни! Иногда Ранмару задавался вопросом, когда его отец играет, а когда серьёзен. Его план по похищению был продуман крайне тщательно, а вот рассказ о том, как всё происходило, больше походил на одну из баек, которыми делятся с друзьями после нескольких порций выпивки. Но внезапно стало понятно и бездействие полиции, и странные показания швей и даже запах от конверта. Стыдно, но о том, что это духи его матери, Ранмару даже не вспомнил. — Зачем? — вырвалось у Ранмару. — Для чего ты всё это затеял? Улыбка сползла с лица господина Мории. — А сам не понимаешь? Ранмару не понимал. Если отец хотел пошутить, то это получилась очень злая шутка. Впрочем, отец всегда такими и славился. Но на этот раз он перегнул палку. — И как? Весело теперь? У вас там наверняка скрытые камеры были, сидели, наблюдали и хихикали. Много радости мы вам доставили? — получилось неожиданно зло. Но обида была слишком сильна, у Ранмару не было никакого желания сдерживаться. — Ты что, обиделся? Да ты должен был спасибо мне сказать. Ты же наконец понял, что… Договорить господин Мории не успел. Ранмару глубоко поклонился, выдавил из себя «спасибо» и направился к выходу. Останавливать его никто не стал. Мысленно молодой человек снова и снова прокручивал слова отца и после каждого повтора злился всё сильнее. Нет, ну хорош папаша, он, значит, места себе не находит, гадает, жива ли вообще его невеста, а они потешаются. А если бы это было настоящее похищение? Если бы с Тамао действительно что-то случилось? — А вот я извиняться не буду! Ранмару был в коридоре, когда до него донёсся крик невесты. Тамао выбежала из комнаты следом за ним, но он шагал так быстро, что нагнать его никак не удавалось, поэтому она решила привлечь его внимание по-другому. Молодой человек остановился и оглянулся. Тамао стояла метрах в десяти и выглядела крайне решительно, даже сжала руки в кулаки и нахмурилась. Ни разу он не видел её такой… злой. А она-то на что злится? Это его обманули, его обвели вокруг пальца. Может, ему ещё и извиниться за это? — Ну и пожалуйста. Очень надо. — Ну и не буду. Я была против всего этого, но в последнее время так злилась на тебя, что в итоге сдалась. В конце концов, тебе это было даже полезно. — Что? — Да потому что надоел уже этот вечно кислый вид. Как будто ты не женишься, а голову на плаху кладёшь. И я решила: не придёшь, и я всё отменю. Вот так вот. Но ты пришёл. И теперь, теперь… теперь я вообще не знаю, о чём думать! Это Тамао? Ранмару удивлённо хлопал глазами, наблюдая за тем, как эмоционально она выкладывает всё, что о нём думает. К концу её короткой речи гнев прошёл, сменился растерянностью, и последнюю фразу она произнесла как бы извиняясь. — Ну пришёл я, и что дальше? Да и он ведёт себя не лучше. Как обиженная девица. Ранмару вдруг стало стыдно за самого себя. Слова Тамао достигли цели. Он понял, почему она это сделала. Но вот мотивы отца так и остались неясны. Чего он хотел достичь? Хотел, чтобы сын побегал за невестой, сходил с ума от переживаний за её судьбу, места себе не находил? Так вот вам, получите и распишитесь, всё было показано в лучшем виде. Довольны? Это хорошо. А вот Ранмару не очень. — А почему ты пришёл? Вопрос Тамао поставил его в тупик. Ранмару промычал что-то невразумительное, а она тем временем подошла ближе и попыталась подсказать: — Ты переживал за меня, Ранмару-сама? — Было бы странно, если бы это было не так. Всё-таки ты моя невеста. — Ну да, невеста, — это прозвучало неожиданно печально. — Просто невеста? И всё? Ты и в самом деле хочешь жениться? Её вопрос напомнил недавний разговор с Сунако. Что сказал тогда ей Ранмару? Чем оправдался перед собой? И было ли в этом хоть слово правды? Хочет ли он на ней жениться? Какой глупый вопрос! Конечно… конечно, что? Только узнав о похищении, Ранмару думал о своём отношении к Тамао и проводил аналогии с отцовским бизнесом. Вот только семейным делом Ранмару занялся ещё тогда, когда учился. Потому что понял, что пора взрослеть. С Тамао же схема поведения была совсем другая. Всё это время он бегал от неё, не подпускал близко, словно боялся чего-то. Чего, спрашивается? Влюбиться? Так это уже давно произошло, поздно уже… Минуточку, что он только что подумал? Ранмару вздрогнул от внезапной догадки, потом побледнел, а затем его губы расплылись в широкой улыбке, с них сорвался смешок. Сначала робкий, он постепенно перерос в истерический смех. — Ранмару-сама, с тобой всё хорошо? — забеспокоилась Тамао, глядя на держащегося за живот, красного, со слезящимися от смеха глазами жениха. — Всё… хо… ро… шо… — выдохнул он, икнул и захохотал громче прежнего. — Может, мне принести воды? — Не… на… до… — Ранмару ещё раз икнул, а потом с трудом взял себя в руки. — Всё в порядке. Я кое-что понял, только и всего. Понял, почему так старательно сторонился её, хотя всё оказалось зря. И от осознания этого было очень трудно не рассмеяться. Некоторые вещи происходят вопреки нашей воле. Но это тот случай, когда Ранмару нисколько об этом не жалеет. — И что же? — Как здорово, что тебя украли! Сегодня Тамао демонстрировала чудеса мимики. Лицо её вытянулось от удивления, глаза и рот округлились, она попыталась что-то произнести, но не смогла. Ранмару улыбнулся широко-широко, приблизился к девушке вплотную, положил ладони ей на плечи, приблизил своё лицо к её и заговорщически прошептал: — Принцесса, ты сегодня просто прекрасна, — она окаменела от неожиданности, а Ранмару продолжил: — Мне тоже не нравится, что рядом со мной ты изображаешь из себя статую. Может, ты не хочешь за меня замуж? Тамао вздрогнула. Он спросил то же, о чём только что говорила она. — Принцесса, я всегда знаю, чего я хочу. И меня трудно заставить что-то делать против воли. Много лет назад одна девушка сказала, что нельзя играть с чувствами того, кто серьёзен. И я не такой негодяй, чтобы не следовать её совету. Так что да, я хочу на тебе жениться. Но хочешь ли ты? — Д-да… Он коснулся губами её уха и прошептал: — Ты уверена? — Вполне. И я рада, что ты стал прежним. Хотя, надеюсь, когда мы поженимся, ты будешь так себя вести только со мной. Не думаю, что потерплю в нашей постели кого-то третьего. Я видела все-все фильмы Сунако-чан. Ты же понимаешь, о чём я? Тамао взяла лицо Ранмару в ладони, широко улыбнулась одной из коронных улыбок Сунако и страстно поцеловала. Молодой человек почувствовал, как по спине пробежал холодок. Что он там только что думал о том, что нисколько не жалеет, что в неё влюбился? Быть может, самое время взять свои слова обратно?