Сказки на ночь

Здесь так легко споткнуться – из-под прошлогодней листвы всюду торчат корни, будто деревья пытаются поставить подножку, и невозможно разобрать, куда идти – почти бежать – дальше, но Норвегия, наверное, очень хорошо знает дорогу, а может, ему подсказывают лесные духи. Наверное, так и есть, ведь братик с ними дружит, вот они и помогают… – Братик, почему мы убегаем? – Позже объясню, родной. Не отставай, – Норвегия оглядывается через плечо – как только не спотыкается? Исландия едва поспевает следом за его широким шагом, но тоже оглядывается – никого нет, почему же братик так спешит? Исландия мотает головой, отгоняя ненужные мысли. Если братик торопится – значит, на то есть причины, и не надо его задерживать… На поверку земля оказывается не такой уж и мягкой, а в листве много старых иголок. Исландия болезненно кривится, но не хнычет – он ведь уже большой, значит, не должен плакать. А ещё он не должен мешать Норвегии, ведь если брат взял его с собой, то нужно не путаться под ногами. Братик каким-то образом оказывается рядом, будто перетекает одним плавным движением. – Ушибся? – Норвегия бережно берёт его ладони в свои, отряхивает прилипшие листья и хвою и дует на свежие царапины. Исландия только шмыгает носом и пристыженно смотрит себе под ноги. Раньше надо было смотреть, тогда бы не пришлось терять время. – Мы уже совсем рядом, родной, – Норвегия легонько треплет брата по взъерошенным пепельным волосам. – Ещё немного – и отдохнём. Исландия сосредоточенно кивает. Они уже так долго идут, конечно, осталось совсем чуть-чуть… Огромный дуб с искривлёнными ветвями зовут Старый Бьёрге и он старше Исландии на много веков. Братик рассказывал, что таких деревьев осталось очень мало и они могут защитить от любого зла, что Старого Бьёрге не касались пожары и обходили стороной войны. Исландия думает, что это, наверное, почти Гимле. – Устал? – Норвегия хлопает ладонью рядом с собой и Исландия с удовольствием падает на мягкую траву. Как же здорово, наконец, дать отдых ногам… Исландия устраивается поудобнее, положив голову брату на колени. Он не против – только с усмешкой выпутывает из волос сухие травинки. Исландия довольно жмурится и пытается сосчитать жёлуди на одной из нижних веток, но постоянно сбивается. Смеркается – день здесь очень короткий, не успеешь оглянуться – уже темно. Братик говорит, что далеко на юге солнце светит намного дольше. Братик много путешествовал – раньше, когда они с Данией ещё были друзьями. Он часто вспоминает о плаваниях, но никогда не говорит о Дании. Исландия думает, что братик, наверное, видел Идаволл и, может быть, даже Иггдрасиль, ведь он действительно исплавал весь мир… На колено запрыгивает большой тёмно-зелёный кузнечик и громко стрекочет. Исландия с досадой щёлкает по нему пальцем – такие мысли спугнул! Кузнечик оправдаться даже не пытается и скачет по своим делам – ему-то что, где сидеть – всегда найдётся. – И всё-таки, почему мы убежали, братик? – Исландия сильнее запрокидывает голову, чтобы лучше видеть лицо брата. Красноватые лучи солнца красиво играют на светлых волосах, и заколка сильно отблёскивает – даже приходится зажмурить глаза. – Опасно, – просто отвечает Норвегия. – Дания не в себе и он очень зол. Будет лучше, если мы переждём бурю вдали. Исландия помнит – сегодня Дания и Швеция опять подрались, а ещё от Дании опять неприятно пахло каким-то странным напитком – после него он всегда становится очень шумным, ещё более шумным, чем обычно, и ведёт себя, как йотун. В такие дни братик старался его избегать. – Дания плохой? – переспрашивает Исландия. Норвегия задумчиво хмурит брови – Исландии не нравится, когда у братика такое лицо. – Скорее нет, – наконец, решает Норвегия. – Он просто большой ребёнок. – Это плохо? – Исландия беспокойно ёрзает и садится, поджав ноги. – Плохо, когда взрослый человек впадает в детство, – Норвегия вздыхает и прижимает брата к себе. – А самое страшное – все вокруг становятся его игрушками. Исландия не понимает, что это значит, но у братика очень грустное лицо, и в глазах что-то странное, тоскливое, будто ему очень больно. Исландия обнимает брата за шею и старается прижаться ещё ближе. – Прости, родной, что-то я совсем расклеился, – Норвегия негромко посмеивается и гладит младшего брата по волосам. – Всё хорошо. Рассказать тебе сказку? Братик улыбается, чуть прищурившись, а глаза у него синие-синие, как вечернее небо, и в этой синеве пляшут тёплые искорки – будто феи танцуют. Исландия улыбается в ответ и кивает. Вот бы братик всегда был таким… Когда-то он даже умел смеяться, но с тех пор, как была заключена уния, у него почти всегда грустные глаза, будто бы погасшие, как фонарик светлячка из старой сказки. Братик никогда не жалуется, как Фареры или Гренландия, и не пытается драться, как Швеция, но Исландия знает, что ему бывает и больно, и плохо – тогда глаза у него становятся совсем тёмными, как воды фьордов, и будто бы даже неживыми. В такие моменты Исландии очень страшно, ведь он ещё совсем ребёнок и даже не знает, как можно помочь. Но затем братик снова становится собой, и улыбается ему всё так же тепло… Исландии нравится лежать в тёплых объятиях брата и слушать его волшебные сказки – о горном тролле без сердца и о воронах Ут-Рёста, о шаловливых хюльдрах и ужасных драуграх – ведь это так интересно и самую чуточку жутко. А если становится совсем страшно – то можно просто закрыть глаза, ведь братик самый сильный и обязательно сможет защитить, а ещё его слушаются тролли и альвы, и даже упрямые цверги, поэтому бояться нечего. А ещё – это тоже братик рассказывал – в кроне Старого Бьёрге живут маленькие духи, которые защищают тех, кто пришёл к ним в гости. Дания правда глупый, если не верит в жителей леса и называет их «старыми сказками», они ведь куда более настоящие, чем его истории о великих победах и завоеваниях. Было бы здорово, если бы тролль как-нибудь показал Дании, какой он «сказочный»… Норвегия смотрит на задремавшего Исландию сквозь полуопущенные веки и улыбается – только с братом он и позволяет себе такую вольность. Рядом с Данией действительно впору свихнуться, на грани рассудка удерживает только брат. Тепла, которое дарит ему мальчик из страны льда, хватает, чтобы согреться обоим – и Норвегия отвечает ему сторицей. Исландия ёрзает во сне и крепче цепляется за одежду брата. На детском личике тенью мелькает беспокойство, брови тревожно сходятся на переносице. Он действительно вымотан за день, да и переволновался наверняка. Норвегия с болезненной нежностью касается губами его лба. Знать бы, что ему снится… Исландия затихает, прильнув к груди брата. Даже сквозь сон он слышит ровное дыхание и биение сердца, и чувствует тепло родного тела, для счастья ему большего не надо. Разве что самую чуточку… В его снах братик всегда улыбается.