Несущий свет

Сероглаза утренняя звезда, Без зазрений совести дарит свет. Но пока смертельная суета, Не скажу решительно никогда Свой последний выверенный ответ. То подарят холод лучи и боль, То подарит жар он, то сгинет в дым. Он на раны высыпет снегом соль, И на сердце снова одна мозоль, Словно свет всех истин приходит с ним. Он смеётся так, что бросает в дрожь, В голове сидит, и нельзя забыть. От звезды потерянной не уйдёшь, Только стонешь мысленно: «Уничтожь Ты, Господь, сей лик и его же прыть.» Он поёт, на нервах играя вальс, Он кричит, считает, он просит: «Дай!» Я уйти пытаюсь, живя, борясь, Но, наверно, сильная слишком связь С сероглазым горем, что Ад и Рай. Он за мною ходит, он шутит так, Что нельзя смеяться, подушку в рот. Только сердце бьётся всегда не в такт, А в душе моей поселился мрак… Мне спокойно с ним. Иногда. Вот-вот. Он мешает спать, он мешает есть, А в еде мерещатся червяки. У звезды и пошлость, и злая спесь, Из эмоций краски, из боли  смесь. Он разрушил двери, разбил замки. У него насмешливый, едкий тон, Но бывает грустным тягучий взгляд. Тяжело смотреть. Он светлей икон. Он приходит в явь, он проходит в сон. Он порочно светел, он грязно свят. У него касания — сущий лёд. Но бывает жарко от этих рук. Мне кошмары снятся, а он поёт, Он играет, прыгает, душит, рвёт, Заменяет спектры жестоких мук. Он красивый. Утренняя звезда. Этот образ, голос, светлее всех. Но пока не действует красота, Не услышит звоном простое: «Да.» Не свершу последний смертельный грех. Понимая, просит меня опять. Хоть он нежен будет, хоть будет груб, Не могу ему я себя отдать, Но я верю. В истины. Доверять Остаётся, чувствуя близость губ. «Не хочу! Не надо меня пытать! Я нормальный! Свет свой себе оставь! Отпусти… Мы будем в огне сгорать. Я тебя не буду нисколько ждать!.. А душа дождётся твоих забав…» Сероглаза утренняя звезда. Улыбаясь, шепчет: «Навеки мой.» Не сознаюсь в принципе никогда, Что хотел бы выкрикнуть: " Ну же?! Да!» Не скажу, что чувствую с ним… Покой.