Фантазёр

Я помню все, что с тобой связано. Я помню всю тебя. Помню твою скромную улыбку, карие любящие нас глаза, твои холодные, но заботливые руки… Боже, как же я скучаю по тебе! Я просто не верю, что тебя нет. Я все еще наивно верю в то, что ты уехала в Россию, к родным, на неделю, а потом обратно в Британию, к нам и своей любимой работе. Ты просто не могла, вот так покинуть нас всех. Тебя любили все, я никогда не встречал твоих хейтеров. Хотя, нет, я знал и знаю одного, нет, одну. Это ты. Ты отвергала мировую любовь к себе. Ты просто ненавидела себя, ты видела больше недостатков в себе, чем хороших положительных качеств. Но ведь это же не так, глупая… сколько раз я пытался объяснить тебе это, но все мои попытки оканчивались твоей заученной наизусть фразой: «Ой, Найлуш, смотри, парни вкусняшек принесли!» Найлуш… ты всегда называла меня так, со всей свой нежностью, любовью. И я просто обожал это твое прозвище! И сколько бы я и парни не пытались сказать это простое на вид Найлуш, ты всегда смеялась над нашими результатами. И мы вместе с тобой. Знаешь, мне часто слышится твой голос, звонкий смех. Мне кажется, что я становлюсь самым настоящим безумцем от тоски по тебе! Я просто не помню таких случаев, когда мне было плохо, а тебя рядом не было. Честное слово! Ты была для меня единственным лекарством от депрессии! Когда мне становилось грустно, то я смело набирал твой номер. Ты сразу же по моему голосу узнавала, что со мной и в каком я состоянии и коротко говорила: «Я быстро, Найлуш». И это действительно было быстро. И ты приходила не одна, а с фильмами и едой. И мы вместе (или с парнями, но больше всего с тобой вдвоем) смотрели фильм и грусть, как рукой сгоняло! А сейчас,… а сейчас тебя нет. Или есть? Знаешь, у меня даже были мысли о самоубийстве! Каждое утро ко мне приходила одна и та же мысль: «А что если повесится? Перестать есть? Или наглотаться каких-нибудь таблеток?», но сразу же отгонял эту гадкую мысль от себя. Ты бы не одобрила, да что там не одобрила, запретила даже думать об этом. Я помню, как ты провожала нас, когда мы улетали куда-то, потом же и встречала. Вот только мы тебя никогда не провожали, когда ты улетала в Россию или на съемки фильма. Я всегда чувствовал себя неуютно от этой мысли и обещал, что обязательно провожу тебя, когда-нибудь, много раз. Но, увы, я не сдержал обещание. Я помню, как ты лечила меня. Именно ты, а не мама или врачи. Ты. Обычно я болел в нашем общем с парнями доме. Ты всегда была рядом. Ты отменяла все свои дела, отказывалась от желанных тебе ролей. Я не понимал тебя, ты могла бы меня оставить с парнями, но ты на все мои вопросы отвечала: «Из обычного больного они сделают из тебя больного на всю голову!». После этого ты нежно трепала меня по щеке и продолжала кормить меня пюре из картошки. Каким же оно было вкусным! Оно было невероятно мягким и воздушным, как облако, и таким сладким. Ох, а сметанка! Я постоянно щурился от удовольствия, когда с упоением облизывал остатки пюре на тарелке. Мне становилось все хуже и хуже от воспоминаний с тобой. Я не знаю, куда деваться, чтобы только не думать о тебе. Я метаюсь по всему дому, я ищу, чем занять себя, но только не думать, не вспоминать… Я обошел весь дом, хотел выйти на улицу, но вовремя заметил, что там идет ливень. От безысходности я плюхнулся на кровать. На кровать, где я болел, а ты меня лечила.… Нет, хватит, хватит! Я зажмуриваю глаза и вою. Я выкладываю в этот вой все накопившееся во мне за это время. Я не помню, как оказался на кровати. Я вообще ничего не помню. Осматриваю свою комнату. Странно, ничего не изменилось, все тот же бардак, но все равно, чувствую, что что-то не так.… Я посмотрел на будильник: 5:36. Я поворачиваюсь лицом к подушке и закрываю глаза. Все, чего я хочу сейчас, так это поспать. Или что-то еще? Нет, желание заснуть сильнее, чем думать. Я уже давно встал. Умылся. А теперь слоняюсь по дому без дела. Посмотреть телевизор? Не, не хочется. Зайти в Твиттер? А что, собственно, я там буду делать? Мне даже телефон лень вытащить, не то что по кнопкам клацать! Я опускаюсь в кресло, закрываю глаза, поджав под себя колени. «Найлуш, - ну вот, я опять слышу ее хриплый, но такой родной голос, - Найл… Хоран, да что с тобой такое?!» - мой собственный голос издевается надо мною же! Бессмыслица какая-то. Кто-то стал сильно трясти меня за плечо. - Да уйди же ты от меня, что ты ко мне пристал? – после этого меня перестали трясти. Я зарылся руками в волосы и вздохнул. Кто-то присел рядом и.… Обнял? - Что тебе нужно? Уходи, - прошептал я. Кто-то еще крепче обнял меня, приблизился к моему уху и, едва касаясь губами моего уха, стал говорить нежным голосом: - Найлуш, что случилось? Почему ты такой грустный? Ты что-нибудь ел? – незнакомец задавал слишком много вопросов для моей головы. Он стал медленно поглаживать меня по спине, медленно и успокаивающе, приближаясь к голове. Незнакомец взъерошил мои волосы и, прижавшись щекой к моей щеке, вздохнув, обреченно спросил: - Ну, и что ты опять себе напридумал? - в этот момент я поднял голову, чтобы посмотреть на незнакомца. Какой же я все-таки идиот, - Хм, дай я угадаю, у тебя опять началась депрессия из-за того, что я уехала домой на неделю? Найл! Пора бы привыкнуть уже. Второй год знакомы, а ведешь себя, как маленький и как… как Найл, - поняв, что сморозила глупость, ты прикусила губу и сдвинула брови, сделав грозную гримасу, - И вообще, где мой обед? Почему в доме бардак? И где парни? Мы сидели за кухонным столом. Ты рассказывала про что-то, попивая чай с тирамису, во что я не вслушивался. Как же я скучал по картошке-пюре, пирожкам твоей мамы и по чаю из мяты, мелисы, листочков смородины, ежевики…. Это было волшебно. Я всегда ел все, что ты привозила из России, медленно пережевывая, смакуя, как говорится. Я просто без ума от русской кухни. Борщи, пироги, оливье, все, что моей душе хочется! Честно, эти все нандосы надоели уже. Как и мотаться в Америку, на всякие эти телешоу, фотосессии…. А еще надоели вечно орущие под окнами наших номеров фанаты… Я, конечно же, люблю их, но они порой так достают, что хочется «выйти в окно». Так ты всегда говоришь, когда тебя достают. Забавное словечко. Я запомнил. И всегда, когда ты говоришь о России, хочу там побывать. Хоть бы один денечек. Попробовать русскую кухню, пообщаться с русскими людьми, нашими фанатами, походить по грибы, да по ягоды в березовой роще, поночевать в русской деревне в терраске, побыть русским, короче говоря. Может быть, моя мечта когда-нибудь сбудется, но только не сейчас. Может попробовать уговорить тебя, чтобы в следующий раз, я поехал с тобой, а? Может, ты согласишься и.… Нет, не буду загадывать на будущее. А то не сбудется. Ты так всегда говоришь. - И что же ты опять себе напридумал? Я улетела на Марс или в Сайлент Хилл уехала искать на пятую точку приключений? – ох, и попадет же мне за мой ответ… - Я представил, что ты умерла и, – «Зря я это ляпнул». - Фантазер! В следующий раз поедешь со мной в Россию. Мне надоели эти твои выходки. Это не обсуждается, - ты говорила это со злостью, в твоем голосе читались нотки приказа. А я что? А я под столом сжал руку в кулак и мысленно крикнул во весь свой внутренний голос: «YEAAAAH!» Наконец-то моя мечта сбылась. Надо почаще говорить тебе об… ладно не буду говорить о чем, и так понятно. Пора собирать чемоданы. «Goodbye, дождливый Лондон, Hello, солнечная Россия!»