«Догадываюсь, что многие из вас думали, что я мёртв, разорван на части и уже никогда не вернусь. Вот вам напоминание, кто я такой: я ношу кожаную куртку, у меня есть "Люсиль" и у меня стальные яйца. Я не сдохну, пока сам не решу, что готов к этому!»
«Сегодня был чертовски продуктивный день. Теперь, надеюсь, ради вашего же блага, что вы поняли. Вы поняли, как всё устроено. Всё изменилось. Как бы вы раньше ни жили, этому пришёл конец. (...) Добро пожаловать в новое начало, жалкие уроды».
«Ты должен услышать меня. Время пришло. Больше не позволяй твоим дурацким решениям стоить жизней дорогих тебе людей. Эта ноша будет висеть на тебе вечно. Как и смерть Карла. Ты облажался, Рик. Не только как лидер. Хуже всего, что ты облажался как отец. Просто сдавайся. Сдавайся. Ведь ты уже проиграл».
Ниган, "Ходячие Мертвецы".
*** Устало прикрыв глаза и потерев жёсткую щетину, Ниган облокотился на стену, пока Саймон и остальные обчищали супермаркет, где, судя по количеству содержимого, до них никого не было. В рюкзаки аккуратно складывались банки с консервами, крупы и зачерствевший хлеб, об корку которого можно было сломать зубы. К его вящему неудовольствию, медикаменты здесь отсутствовали, и разжиться удалось лишь пачкой детских разноцветных лейкопластырей и упаковкой презервативов, обещавших неземное удовольствие. — Это всё, что мы нашли, Ниган, — к нему подошёл Саймон, нагруженный провиантом, ожидая дальнейших указаний главы. — Возвращаемся в "Святилище"? Ниган, вперев в него мрачный взгляд, ответил: — Нет. Нам нужны медикаменты. Ближайшая аптека, в которой мы не были, в километре отсюда. Саймон понимающе кивнул. Он не желал спорить с боссом, потому что это являлось залогом скорейшей кончины. Дав указание сесть по машинам, Ниган вышел первым, садясь в свою. В последнее время все его мысли занимал лишь чёртов Рик со своей группой выживших. Он был бы законченным лжецом, если бы не согласился с тем, что уничтожение Граймса и захват его группы — первостепенная задача, и не важно, какие потери сопряжены с этой целью. Вместе со своей бандой, сколоченной из бывших преступников и тех, кто принял его правила и уклад, он создал форпосты и прогнул другие, более мелкие и слабые группы, разбросанные по Колумбии, заставляя их платить дань в виде продуктов и материальных ценностей. Мысль об общине Рика отдавалась пульсирующей болью в висках, лишь стоило ему вспомнить о ней. Эту боль препараты были неспособны заглушить. Увеличившаяся жажда власти, вскормленная апокалипсисом и желанием выжить любой ценой, распространилась и на Граймса, который сопротивлялся ей, почище разъярённой гиены. — Блять, — доносится из машины, когда Ниган видит трёх полуразложившихся, одетых в униформу работников аптеки, "ходячих", бредущих через дорогу в лес. Резко затормозив, мужчина выходит из машины, снимая с предохранителя пистолет. Он нежно сжимает любимую биту, с которой не раз преподавал урок зарвавшимся глупцам. В здании могут ещё находиться блядские трупы, и идти туда с голыми руками сродни самоубийству. Дав знак Саймону, Уэйду и остальным, он двинулся к полу-оторванной, скрипящей на ветру двери. Группа, держа оружие наготове, двинулась за ним, внимательно осматриваясь по сторонам. Никогда не знаешь, когда отвратительный мертвяк прыгнет на тебя из-за угла, стремясь полакомиться твоими внутренностями. В здании было пусто, лишь кровавые следы напоминали о бойне, произошедшей здесь месяцы назад. На полках сиротливо стояли медикаменты, покрывшиеся густой паутиной. Среди них, неспешно поедая мух, прятались жирные пауки-крестовики. Посмотрев на членистоногих, Ниган провел параллель между выжившими и мертвецами, охотящихся на них и ждущих, когда очередной глупец подойдёт слишком близко. — Здесь пусто, берите препараты и побыстрее, те твари могут вернуться, — хладнокровно бросил Ниган, и, оставив банду лихорадочно закидывать в мешки баночки и бинты, вышел на свежий воздух из спертого помещения, пропахшего смесью отвратительных запахов крови и лекарств. "Ходячих" поблизости не было, и мужчина, широким шагом преодолев пять метров, прислонился о толстый тополь, растущий о дороге. В голове снова назойливо проносились мысли о Граймсе, и в попытке хоть ненадолго забыть его, он вспоминал свой прекрасный гарем, где его ждали многочисленные "жёны", с которыми он делил постель, давая им взамен привилегированное положение в общине "Спасителей". Но всё же, в его жизни была лишь одна любовь —"Люсиль"— любимое орудие "труда", обёрнутое крепкой колючей проволокой. Заметив, как ослабла стальная спираль, Ниган любовно погладил биту, поправляя при этом колючую проволоку, и, представляя, с каким удовольствием он разобьёт ею ненавистную голову Рика, заставляя лететь во все стороны кровавые ошмётки. Внезапный позыв мочевого пузыря заставил забыть о Граймсе действеннее, чем образы голой Шерри или Тани. Зайдя за дерево, звеня металлической пряжкой и приспуская джинсы, он услышал пронзительный крик: — Помогите! — Какого хрена? — Ниган натянул штаны обратно, матерясь. Снова услышав крик, мужчина двинулся в чащу, ориентируясь на испуганные женские крики, молящие о помощи. Он мог плюнуть на попавшую в беду деваху, но что-то мешало ему это сделать. Выйдя на поляну, он увидел молодую и весьма симпатичную особу, прижавшуюся спиной к стволу дерева. Темноволосая незнакомка целилась из револьвера в одного из надвигающихся на неё мертвяков, но трясущиеся от страха руки предали хозяйку: выпущенная ей пуля просвистела мимо, задевая лишь кору стоящего напротив дерева, за которым стоял Ниган. Он, наблюдавший за всем этим зрелищем со стороны, решал: спасать её или нет? Проклиная неожиданно появившееся благородство, мужчина вышел из-за дерева. Несколькими прицельными выстрелами он подкосил парочку мертвецов, уже почти схвативших девчонку за край грязного и порванного кардигана. Увидев нового живого на поляне, оставшийся мертвец двинулся на него, протягивая склизкие руки и открывая рот с гнилыми зубами. Не дожидаясь, когда мёртвая паскуда схватит его, Ниган замахнулся битой, и со всей силы обрушил её на череп, звонко хрустнувший под ударом. Кусочки черепной кости и мозговой жидкости разлетались по сторонам, пока лидер "Спасителей" превращал голову трупа в месиво, вминая её битой в почву. Закончив с "ходячим", Ниган двинулся к парализованной от страха девушке, смотрящей в одну точку. Наскоро осмотрев её на предмет укусов, и, удостоверившись, что она не опасна, он ощутимо тряхнул её, пытаясь привести в чувства. Однако это не помогло. — Очнись, маленькая сучка! — Ниган ударил её ладонью по щеке. Это возымело эффект. Незнакомка повернула в его сторону голову, глядя уже более осмысленным взглядом. — Дерьмово выглядишь, детка, — заметил мужчина. — Иди нахуй, — ответила спасённая. — Вижу с тобой всё в порядке, дорогуша. Как твоё имя? — Николь Тодд. А тебя, рыцарь без белого коня и с битой? — Я — Ниган — лидер группы выживших "Спасители", и это всё, что тебе нужно знать. — Спасибо, что спас. Я у тебя в долгу, — Николь достала из кармана сигарету и прикурила, выпуская колечки дыма. — Ты одна или есть ещё другие? — Одна, остальные погибли, пока мы добирались сюда. — Предлагаю тебе присоединиться к моей группе, Никки. Одна ты всё равно не выживешь, а у меня убежище, оружие, припасы и медикаменты. Ладушки? Никки продолжала курить, обдумывая предложение мужчины и, посчитав его рациональным, ответила: — Ладушки, но знай, моя строптивая натура не раз попортит тебе нервы, Ниган. — Пошли, строптивая, — схватив её за руку, мужчина потащил девушку к машинам, попутно обдумывая, как преподнести её появление в общине остальным. Уже будучи в машине, Тодд уснула. Ниган, посматривая на дорогу, достал из задних сидений старый плед и укрыл им девушку, убирая тёмные прядки волос с лица. Никки пошевелилась, но не проснулась. Поглядывая на красивое лицо девушки, мужчина словил себя на мысли, что в его гареме давно не было пополнения. Поцеловав "Люсиль", Ниган нехорошо усмехнулся. Определенно, этот день был крайне удачным для него.