*
Тайлер отмечает дату 6 июля, 2016 года как лучший день в его жизни. Он говорит, что это первый раз, когда он не пожалел, что вышел из дома. Он говорит, что это первый день, когда он наслаждался солнцем, греющим его кожу. Он говорит, что это первый раз, когда он вернулся домой, думая, что его щёки рдеют. Он говорит, что это первый раз за долгое время, когда он ощущал себя поистине счастливым.*
Джош отмечает дату 6 июля, 2016 года как любой другой день. Каждый день на велосипеде он объезжает вокруг соседских коттеджей и построек. Он возвращается домой, принимает второй душ и готовит обед из того, что имеется в холодильнике. В тот же день он думает, что это были динозаврообразные куриные наггетсы и картофель фри. После этого он идет спать и просыпается в жуткой боли.*
С Тайлером происходит то же самое, но Джош ещё не знает этого.*
Джош встречает Тайлера спустя неделю, когда в очередной раз выезжает днем на велосипеде. Тайлер одет в шорты, футболку и обут в пару сандалей Adidas. Бейсболка натянута едва ли не на нос, она закрывает его лицо от солнечных лучей, но всё же можно заметить, что некоторые участки кожи покраснели из-за обжигающего солнечного света. Слабая улыбка трогает его губы, но это, скорее всего, относится к тому, что происходит на экране телефона. Джош замедляется, когда настигает размеренно идущего Тайлера, и объезжает его во избежание инцидентов. Когда Дан проезжает мимо, Джозеф поднимает голову, все так же улыбаясь, и это заразно. Джош улыбается вместе с ним, и их день продолжается. На следующий день, в это же время, Дан снова едет на велосипеде, а Тайлер прогуливается. Происходящее на экране телефона действие всё так же остаётся причиной улыбки Джозефа. — Хэй, — говорит Джош, и Тайлер отвечает: — Хэй. И на следующий день, и на следующий, и на следующий… «Хэй», «хэй», «хэй»… — Хэй, — однажды говорит Тайлер вслед влажной от пота спине Джоша, — как тебя зовут, парень? Я вижу тебя чересчур часто. Джош затормозил. Тайлер продолжал идти. Позже он уже стоял рядом с Даном, расслабленно улыбаясь, держа в одной из рук сигарету; на экране высвечивалось что-то наподобие GPS. — Я Джош, — ответил Дан. — Ты? — Тайлер, — отвечает Джозеф. — Я Тайлер. Джош ощущал себя неловко, делая следующее, но он протянул ладонь, чтобы пожать руку Тайлера. Тайлер осторожен, зажимает сигарету губами, прежде чем принять рукопожатие. Оно не профессиональное. Оба парня практически женоподобны. — Я часто вижу тебя, — повторяет Джозеф, глядя в телефон перед тем, как спрятать его в карман шорт. Он держит сигарету между указательным и большим пальцами, что больше похоже на того, кто часто курит травку. Джош приметил, что у Тайлера была скрутка. — Я тоже часто вижу тебя, — повторяет Джош, опуская обе ноги на асфальт, опираясь локтями на руль. Легкий бриз. Он смахивает растрепавшиеся пряди волос со лба, приятно. — Люди ходят на прогулки, чтобы дышать свежим воздухом. — Да. — И ты куришь. — Да, — Тайлер улыбается. Он протягивает сигарету. — Хочешь затянуться? — Воздержусь, — ответил Джош, потирая костяшки. — Вообще, здесь немного марихуаны, — зачем-то говорит Джозеф. На нём снова бейсбольная кепка. Покрасневшие места начинают шелушиться, в особенности на носу. — Забыл покурить утром. — Я не против марихуаны, — отмечает Джош, — но никотин не переношу. — Почему? — Плохо сказывается на здоровье, — он снова потирает костяшки. Тайлер смотрит на Джоша. Он затягивается и выдыхает в сторону от Дана. — Отстойно. Джош ставит ногу на педаль, слабо нажимая на нее, плавно проезжая на пару сантиметров вперед. — Увидимся? Тайлер достаёт телефон. Джош думает, что сейчас получит номер этого парня, но Джозеф снова смотрит на странную карту с GPS, затягиваясь. — Несомненно, если не будет дождя. — Если не будет штормить, — уточняет Джош. — Я катаюсь даже во время дождя. Даже если будет гроза, я всё равно катаюсь. Тайлер усмехается. — Отлично, — Джозеф машет, — до встречи. — До встречи.*
Джош просыпается в боли. Он принимает долгий душ, и она становится терпимой. Перед тем, как сесть за руль велосипеда, Джош надевает наколенники и глотает какие-то более-менее обезболивающие таблетки. Они встречаются с Тайлером. Джозеф снова улыбается. Он снова говорит «привет». Он снова машет на прощание. Дома Джош принимает душ, смывая пот и грязь с тела, после чего тяжело опускается на диван. Он игнорирует вспышки боли и заставляет себя вздремнуть. Иногда это срабатывает, например, сегодня.*
В конце августа Дан находит смелость попросить Тайлера выйти прогуляться. Джош едет на велосипеде, Тайлер идет пешком. Джош говорит «привет», и Тайлер говорит «привет». Спустя минуту Джош спрашивает: — Я могу задать вопрос? Тайлер прячет телефон в карман. Сигарета в его руке пахнет сигаретой. — Дерзай. — Хочешь, эм… хочешь иногда тусить со мной где-нибудь? — Например? — Тайлер ухмыляется, после чего зажимает губами сигарету. Он не затягивается, не курит, просто держит сигарету на нижней губе, придерживая верхней. Под глазами тёмно-фиолетовые круги, последствия бессонных ночей и кое-чего другого, но Джош ещё не знает, что это. Это заложено в его фундаменте. — Ну… — Джош поджимает губы, думая минуту. — Мы можем… — Да, клёво звучит. — Заткнись, — Дан усмехается. Тайлер улыбается, затем, затянувшись, он выдыхает дымовое кольцо почти над головой Джоша. — Фильм звучит хорошо. — Фильм?.. Ну, в смысле, мы можем иногда вместе смотреть фильмы? Тайлер по-дьявольски ухмыляется. Он дёргает бровями. — Какие фильмы? Джош натянуто смеется, пропуская пальцы сквозь спутанные ветром волосы, розовые, как его ладони, сжимая руль, сжимая корни волос. — Чувак. — Не обязательно ходить в кино, — говорит Тайлер, улыбаясь, но мягче. Он не дразнит. Он достает сигарету изо рта и этой же рукой снимает кепку быстрым движением. Руки расслабленно качаются взад-вперед, пепел сыплется на кепку. Джош смотрит на свежие ожоги. Лицо Тайлера темно́. — Мы можем… заказать еду и посмотреть какие-нибудь дерьмовые ТВ-шоу, например. — У кого? — Джош обратно садится на велосипед, скрещивая руки на груди. — Что будем есть? Смотреть? Тайлер щурится. — У меня? Пицца? Нетфликс? — Да, да и… да, — Джош переносит свой вес на одну ногу, другой стоит на цыпочках, достает свой телефон. — Номер? Тайлер вспоминает его, доставая телефон с очередной сигаретой во рту и бейсбольной кепкой на голове. Экран черный, но, проведя пальцем, он переключается на карту с GPS. Джош ловит взгляд маленького человека, аватара, ходящего по кругу. — Какой у тебя номер? — Сейчас напишу тебе, — говорит Джош, что и делает в следующий момент. — Круто, — задумчиво произносит Тайлер. Он ворочает телефон и наблюдает за персонажем вместо того, чтобы ответить на сообщение Дана. Джош пристально смотрит. Тайлер повел большим пальцем в сторону. — Можешь сделать кое-что? — Ну-ка. Тайлер поднимает голову. Стыд, сожаление, он забирает окурок изо рта и кидает его под ноги, растаптывая носком сандалии. — Возьми телефон, — произносит Джозеф, — и проедь туда-обратно. Яйцо должно вот-вот вылупиться, а мне… мне хотелось бы добраться до дома не напрягаясь лишний раз, — виноватая ухмылка цепляет уголки губ Тайлера. Джошу стало ясно, чем всё время занимался Джозеф на прогулках. Он читал сообщения на Фейсбуке, он видел мемы в Твиттере, но всё это не несло особого интереса для него и никогда не цепляло. Но сейчас Тайлер стоит напротив него, играя в эту игру. У Тайлера тёмные круги под глазами. Он дрожит. — Pokémon GO, значит? Джозеф кивает. — У тебя уже вылуплялись яйца? — Это мое первое яйцо на десять километров, — Тайлер протягивает телефон. — Я пойду вперёд, хорошо? Хотелось бы поскорей добраться до дома, пока я не развалился. Энергия, разрушение, Джош качает головой и не берёт телефон. Вместо этого он будто приглашая постукивает по месту на велосипедной раме, ухмыляясь. — Садись. Не позволю тебе пропустить вылупление яйца на десять километров. В итоге, Тайлер залезает на раму велосипеда, и Дан двигается с места, направляясь вперёд по дороге. Солнце жадно прячет свет за завесой облаков. Тайлер смеётся, и он не возражает, когда Джош опирается щекой на его плечо, чтобы следить за дорогой. Около указателя остановки Тайлер произносит завороженное «вау» и Дан останавливается, слезает с сидения, чтобы посмотреть, как из яйца вылупляется маленький синий дракон. — Дратини! — Джозеф восторженно усмехается. — Охренеть. Празднование длится дольше, чем нужно. Джош жаждет обнять Тайлера, и он обнимает, Тайлер тёплый, он улыбается и тянется к Дану, чтобы обнять крепче и зарыться пальцами в розовые кудри на затылке. Джозеф смеётся. — Чувак, отвезёшь меня домой? — спрашивает Тайлер и прячет телефон. Он снова забирается на велосипедную раму. — Конечно, — Джош утыкается лбом в спину. Тайлер, Дан запоминает, живет недалеко от него в коттеджах, где одно здание на две семьи, и Джозеф живёт в одном из таких коттеджных домов в конце улицы. Прогулка до конца улицы — подвиг для самого себя. Тайлер с осторожностью слезает с велосипеда, едва заметно пошатываясь. — Спасибо, — произносит Джозеф украдкой. — Ну, тогда… Встретимся сегодня? — Если ничего не случится. — Если ничего не случится. Когда Джош возвращается домой, он садится на пол душевой кабинки и позволяет горячей воде успокоить его больные суставы. Джош не знает, что Тайлер делает то же самое. Джош не знает, что Тайлер что-то пишет. Джош не знает, что Джозеф хочет, чтобы он остался сегодня дома. я болен… — нет. мама сказала… — нет. умер мой… — нет. кое-что случилось — да, да, но Тайлер медлит и не отправляет. Как только Джош наконец выходит из душа, Джозеф делает то же самое. Они плачут и дрожат, они стоят напротив зеркала и одеваются в слоя, в давление, в вес. Джош носит одежду с длинным рукавом, чтобы скрыть повязки на запястьях. Он носит свободные спортивные штаны, чтобы скрыть повязки на коленях. Сейчас всё иначе. Он не едет на велосипеде. Тайлер может отпустить комментарий. Тайлер может высмеять. Тайлер натягивает свитер, чтобы скрыть запах icy hot. Джош приезжает, и Джозеф впускает его к себе. Никто ничего не говорит насчёт одежды — так комфортно. Им обоим комфортно. Они садятся на диван, смотрят старые мультики на Нетфликс и едят сырную пиццу. Тайлер отлучается на перекур и спустя какое-то время возвращается. Его лицо в красных пятнах, он стоит в заляпанной домашней футболке и обречённо вздыхает. — Прости, — Джозеф фыркает с неприязнью к себе. — Наверное, это твоя самая худшая ночь. Я не самый лучший хозяин. Джош хмурится. — Чувак, не парься, мне всё нравится. — Прости, что мы не сходили куда-нибудь. Прости, что я… — Чувак, — настойчиво перебивает Дан, — не волнуйся, всё хорошо. Спокойно, садись. Всё клево. Тайлер садится и выпаливает: — Не трогай меня. — Ладно. Тайлер застыл, моргнув в непонимании. — Ты даже не спросил, почему. — Ну, ты сказал не трогать, и этого достаточно, — Джош берет пульт и проматывает больше шоу, больше серий. Тайлер обнимает свои колени. Джош натягивает рукава. — У меня фибромиалгия*, — говорит Джозеф. — У меня ревматоидный артрит, — говорит Дан. Тайлер дает Джошу намазаться icy hot там, где болит, и Джош закатывает длинные рукава и штанины, чтобы показать повязки. Они улыбаются.*
В конце сентября они живут вместе. К концу января губы Тайлера посинеют. Но Джош пока не знает об этом.*
В октябре никто не покидает дом. Воздух холодный, и из-за чернильных облаков в небе Джош не может двигаться. Беззвучный разговор, из-за которого они решили, что маленькая квартира Тайлера станет для них идеальным домом, произошёл считанные месяцы назад, возможно, под одеялами и с дрожащими конечностями. Тайлер заглядывал в комнату Джоша чаще, чем нужно было, но, как и Джош, Тайлер часто чувствовал сонливость в четырёх стенах, и они проводили больше времени скручивая друг другу косяки, а не… — Хуй, ссанина, — шипит Тайлер, поднимая руки вверх, сдаваясь, во рту у него сигарета. Джош отрывается от телефона, поднимая голову, большой палец на автомате закрывает все приложения, а указательный уменьшает яркость. — Можешь мне помочь? — спрашивает Тайлер, надежда в глазах исчезает и её сменяет радостная дымка. В закутках мозга вращается вихрь, тот самый, который выпускает электричество и скользит по опухшим суставам Джоша. — Я просил тебя не ставить пепельницу на ноутбук, — Джош встаёт с кровати, ковыляет к шкафу и достаёт ручной пылесос, очень полезную вещь, как он выяснил, съехавшись с Тайлером. — Да, ну… — Тайлер ладонями стряхивает с себя пепел. Он оказывается на ковре. Джош возвращается к кровати. — Иди за стол. Тайлер неохотно уменьшает окно браузера до минимума, насколько это возможно, и быстро засовывает сигарету в рот. Джош включает пылесос и засасывает весь пепел с бумаги, табак, зелёный, зелёный, зелёный. — Тебе обязательно писать людям на почту, когда ты под кайфом? Тайлер молчит. Джош не закатывает глаза. Он понимает. Он говорит: — Скрутишь и мне? Мои руки, они… Тайлер потряхивает головой, прогоняя туман, и забирает пылесос из рук Джоша. — Извини, я не… подумал. С косяком во рту и пылесосом в руке, Тайлер берёт пепельницу с клавиатуры своего ноутбука и наклоняется, чтобы поставить её на прикроватную тумбочку. Он хорошенько растянулся: Джош держит Тайлера за бёдра, чтобы тот не свалился с кровати. Тайлер стонет из-за хватки. Он кладёт сигарету в уже пустую пепельницу, всё содержимое застряло под клавиатурой. Тайлер засасывает всё, Джош всё ещё держит его за бёдра. Клавиша П исчезает. Тайлеру почти плевать. Сначала он не замечает. Замечает Джош. Он говорит: — Эй, — и брови Тайлера взлетают к линии роста волос, он склоняет голову, пальцы двигаются медленно, зажимая травку, которая должна быть на вкус как клубника, кроша её на бумагу. — Чёрт, — говорит Тайлер и продолжает скручивать косяк. — Эм, как думаешь, какие слова мне будут нужны, в которых будет буква П? Для, скажем, репетиторства? Джош некоторое время думает. — «Предзнаменование». — Блять, — Тайлер облизывает бумагу, склеивая, и передаёт Джошу. — Я зажгу. — И он поджигает поцарапанной зажигалкой, которая предназначалась только для ночных сеансов курения. — Нужно было, блять… я мудак. Я так и знал… — Они не такие хлипкие, как раньше. — Да, но ты буквально этим утром сказал мне, что он вспыхнул. — Утром ты был под кайфом. Тайлер снова замолчал. Он дотягивается до своего косяка и берёт его из пепельницы, затягиваясь, возвращаясь к письмам на почте. Джош наблюдает за ним, медленно затягиваясь. Тайлер отвечает на двенадцать писем, все от студентов, которым нужна помощь с домашним заданием, с их работами. Глаза Тайлера такие тёмные. — Устал, — говорит он, как будто это не очевидно. — Тебе что-то нужно до того, как я отключусь? Джош говорит: — Нет. Тайлер закрывает ноутбук и кладёт его под кровать. Он кое-как доходит до шкафа в коридоре, чтобы вернуть на место пылесос. Он хромает более искусно, чем Джош. Походка Джоша как у зомби. Тайлер возвращается. Он забирается в постель, тушит то, что осталось от сигареты, выдыхая в сторону окна. — Хочешь потрахаться? — Ещё одно слово, которое ты не сможешь напечатать, — размышляет Джош, его разум немного затуманился, рука с косяком свисает с кровати, и он не сводит глаз с горящего кончика, пока Тайлер стягивает пижамные штаны, боксеры и раздвигает ноги. — «Пиздец». — «Прошу», — говорит Джош. — Ещё одно слово, которое не напечатаешь. Тайлер крутит запястьем. — «Приятно». Типа, мне так приятно. Член Тайлера приставлен ко входу Джоша, горячий, твёрдый. Джош затягивается, на языке вкус клубники. — «Полный». «Прошу, прошу». «Пиздец». — Пиздец, — говорит Тайлер. — Пиздец, — говорит Джош. Тайлер кончает в Джоша. Он забирается под одеяло. Джош — оголённый нерв. — «Слизывание спермы», — он бормочет. — «Порнография». Тайлер высовывается из-под одеяла, влажные губы плотно сжаты. — «Принеси», — шепчет Джош и стряхивает пепел на простыни. — Принеси, собачка, принеси. Тайлер открывает рот и позволяет сперме течь в ожидающий рот Джоша. — «Прекрасно», — Тайлер нежный. Он проводит подушечками пальцев по колючей от щетины шее Джоша. — «Подкова». «Потеха». — «Пожизненно». — «Пожизненно». Джош передаёт Тайлеру бычок, чтобы тот потушил его в пепельнице. Он вздыхает. Он говорит: — «Фибромиалгия». Тайлер в последний раз затягивается, после втирая конец в керамику. — «Паника». Джош моргает. — «Поединок». — «Покаяние». Тайлер ложится, чтобы Джош придвинулся поближе и смог прилечь на него. Джош говорит: — «Превосходно». Тайлер хрюкает. — «Плюшевый». Джош хочет ущипнуть его за бок, но не делает этого. Напротив, он слегка поглаживает, и Тайлер храпит.*
Их первый поцелуй случился в сентябре на парковке рядом с магазином «всё по доллару». Тайлеру было безумно больно, он согнулся над рулём, грозясь просигналить лбом. Слёзы повсюду — на лице Тайлера, на рукавах кофты, на руле, на сидении. Больно дрожать, но он дрожал, и Джош не знал, что делать. Он только что был в магазине, выбирал попкорн, и он сел в машину Тайлера и увидел дрожащие плечи и блестящий след от слёз на щеках. — Я могу сесть за руль, — говорит Джош. — Где больнее всего? Голос Тайлера едва дотягивал до шёпота. — Руки. Джош стянул свой напульсник, тот, что на правой руке, и протянул Тайлеру, но Тайлер скривился, хоть и слабо, и сказал: — Нет, нет, нет… — Пожалуйста, Тайлер, прошу. Это поможет. Это поможет… — Нет, прошу, не надо. — Пожалуйста… — Пожалуйста… Джош не знает, кто кого поцеловал первым, но они наклонялись, дышали, шептали и шептали, снова и снова: — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. А потом Джош сел за руль, они сидели на диване Тайлера, ели попкорн и смотрели Нетфликс.*
Джош просыпается от сигаретного дыма и неприятного запаха. Тайлер расслаблен, молчалив; глаза закрыты, а губы открылись, когда он развязно зевнул. Он двигает плечами, заламывает и не заламывает пальцы. Дан смотрит на Джозефа, потягиваясь. Тайлер достает бумагу для скруток и пакетики с табаком и марихуаной. Джош смотрит, смотрит, наблюдает, как Тайлер ловко скручивает сигарету на груди, не меняя позу из лежачего положения. Под его головой даже не имелось подушки. Не задумываясь, Джозеф насыпал в скрутку больше марихуаны чем табака. — Если тебе хуже, — спросонья бубнит Джош, — можем обратиться к врачу. В октябре никто не выходит из дома. Воздух холодный. Воздух холодный. Тайлер качает головой. — Все нормально. Джош верит.*
Ни Джош, ни Тайлер не помнят свой первый раз. Они были до отвратительного пьяны. Они просыпались в объятиях друг друга, обнажённые, склеенные в одно целое. Было грубо, Джозеф постоянно уходил курить и часто извинялся. Джош говорил, что всё в порядке. Позже Тайлер понял, что всё действительно в порядке. Они забыли что такое боль, вот почему всё в порядке. — Не стоит это повторять, — сказал Джозеф. — Согласен, — подтвердил Дан. Второй раз был неясным и чувствительным, их сильное возбуждение и воспаленные суставы, сопровождаемое приятным кайфом, постоянным кайфом. — Нам стоит повторить, — сказал Тайлер. — Согласен, — подтвердил Джош.*
Джош смывает всю отвратительную воспалённую боль горячей водой. Розовый цвет волос смывается вместе с ней. Тайлер помогает вытереться, помогает убрать влажные пряди со лба, помогает натянуть повязку на голову и шапку. Со всем этим он ощущает приятное тепло, но ещё теплее ему становится после того, как Джозеф надевает все остальные вещи: леггинсы, джинсы, футболку, худи, повязки, повязки, и повязки… — Выглядишь уютно, — говорит Тайлер. — Ты тоже. Все сочетается за исключением повязок. Немного отвратительно, но это нормально. Джош не катается на велосипеде в октябре. Вместо этого он бегает вместе с Тайлером. Иногда они гуляют. Иногда держатся за руки. Сейчас они держатся за руки, неспеша прогуливаясь. Чернильные облака поедают солнце и его тепло. Джошу плохо. Он хромает. Джозеф сжимает его руку: — Нужно… ответить на три сообщения. — Что там? — Два студента попросили отредактировать пьесы. Джош прикрывает глаза. — Один отправил мне короткую историю, которую я почти отредактировал. Осталось несколько страниц, — Тайлер тоже начал хромать, придерживая, сжимая больную сторону. — Он беспокоится о том, что в истории затянутое начало, много воды и размытый сюжет, а ещё спрашивает, будет ли хорошо сфокусироваться на жизнях основных персонажей, нежели на сюжете самой истории. — И что ты им скажешь? — Если честно, есть пара мыслей… Ведь история, блять, феноменальна. Я восхищён описанием, на самом деле, и очень бы хотелось, чтобы у всех был счастливый конец. — Какой сюжет? Тайлер пожимает плечами. — Попытка выжить, полагаю. А как продвигаются твои дела? — Один парень просил, чтобы я отправил ему звуковую дорожку для его песни. Меня это заинтересовало, конечно, но как ему сказать, что я беру палочки в руки, пытаюсь держать их нормально последние пару недель, но… не могу. — Переживаешь, что попросит кого-то другого? — Да, и… — Нам хватает на оплату аренды, — говорит Тайлер. — Я беру больше работ, даже цену на два доллара повысил. — …Тайлер, кажется, мне нужно к врачу. — Это погода, — стук грома прокатывается по небу. Тайлер и Джош ускоряют шаг. Они бегут. — Это погода, — повторяет Тайлер, — буря надвигается. Джош падает. Асфальт окрашивает в угольно-черный повязки на запястьях. Он падает, кувыркается, пока не останавливается на боку, медленно и болезненно переворачиваясь на спину. Дан смотрит на руки, его пальцы алые, алые, металл просвечивается в запястьях, он мокрый, красный. Дождь усиливается. Джош закрывает глаза. — Иисусе… Чувак, всё хорошо? — Тайлер на четвереньках нависает над Даном, закрывая собой дождь. — Я понесу тебя. Джош касается его щеки дрожащей рукой. — Ты истекаешь кровью, — говорит Тайлер. — Помоги мне. Они едва добираются до дома. Дан бессильно падает на диван, а Джозеф за ним. Спустя пару минут, Тайлер что-то тихо напевает себе под нос, в то время как Джош засыпает с засохшей кровью на лице. Тайлер рядом с ним, всегда рядом с ним, всегда, всегда, всегда.*
Этим утром Тайлер удваивает дозу. Первая — напичканная дурью — утром, вторая днём, одна после ужина, и ещё одна — снова напичканная дурью — перед сном, у Тайлера строгое расписание. После того, как вечером он проснулся после дрёмы около девяти, Тайлер зажигает две сигареты одновременно и курит их одновременно. Джош на кухне, рядом с открытым окном, он ждёт, пока приготовятся тако. Он помешивает, медленно, и Тайлер выпускает дымовые кольца и отвечает на оставшиеся письма на почте, развалившись на диване. Судя по ругани и быстрому подъёму к шкафу в коридоре, Джош предполагает, что Тайлер снова рассыпал содержимое пепельницы на клавиатуру. Джош засовывает тортильи в духовку. Тайлер ещё больше матерится. Влетая на кухню, стряхивая пепел с сигареты в окно, Тайлер говорит: — Потерял Ч. — Свой Ч? — Джош сжимает губы. — Потерял свой Ч? — Можно мне твоего Ч? — Тайлер тянет за одну из шлёвок на ремне Джоша. Она рвётся. Тайлер смотрит. Джош моргает. — Получишь мой Ч позже. Тайлер накручивает оторванную шлёвку, которую держит в ладони, на палец. Джош говорит: — Давай подумаем, какие слова нельзя написать без буквы Ч? — Кончина. — Да, «кончина». Хорошо, — Джош надевает кухонную прихватку. — Что ещё? — Папочка. Джош пытается не рассмеяться, его губы — прямая линия. — Да… — он достаёт тортильи и кладёт их на столешницу. — «Собачка», «чудно», тоже. В них тоже есть Ч. Тайлер достаёт из холодильника сыр и салат-латук. — Деми… Джош хмурится. — Типа… сексуальность*? Не напечатаешь. — Нет, — Тайлер хмурится. — Ну типа, да, но… «Демимальчик». Джош смотрит на Тайлера. Тайлер смотрит на шлёвку, которая всё ещё у него в ладони. — Демимальчик, — он шепчет. Тайлер принюхивается. Джош снова шепчет. — Ты мой демимальчик? Тайлер стирает слезу, даже не пытаясь оправдать её тем, что ему больно. — Полностью, чел. Пофиг. — Сколько тако хочешь? — спрашивает Джош, и Тайлер засовывает шлёвку себе в карман и говорит: — Четыре. — Четыре, — Джош кладёт четыре тако на одноразовую тарелку. — Понял.*
На десерт Тайлер глотает член Джоша и позволяет его сперме испачкать свои губы. — Всё хорошо, — говорит он, скручивая ночной косяк, его губы блестят. Джош лежит на мягком матрасе и не двигается. — Можешь и мне скрутить? Тайлер достаёт ещё один пласт бумаги для самокрутки. — Всё хорошо, — повторяет он, слизывая всю сперму с лица, до которой не мог дотянуться. Джош уже слишком далеко зашёл, чтобы упомянуть, что на щеке осталось ещё. Снаружи штормит. Внутри суставы Джоша опухают. — Вот, — Тайлер помогает Джошу сесть, укрывая одеялом. — Сможешь держать? — Я… — Нет, — говорит Тайлер, он не даёт Джошу шанса попробовать. — Вот, — Тайлер подносит косяк к губам Джоша и щёлкает зажигалкой. Пламя появляется после третьего раза. Джош вдыхает. Слёзы Тайлера смыли сперму на щеке. — Сможешь подержать? — повторяет он. — Чтобы я смог… закончить скручивать свою. Джоша трясёт. Пепел повсюду. Джош закусывает губу. Он вдыхает и вдыхает. Тайлер придвигается к Джошу, чередуя затяжки своей сигаретой и помогает с затяжкой Джоша. Туда-сюда, туда-сюда, Тайлер плачет, и Джош плачет вместе с ним, всегда вместе с ним. Они вместе, в пепле, в огне и всём этом. Гром чудовищный. Джош закрывает глаза. Тайлер говорит: — Нельзя напечатать «помолвка» без П. Так больно, ужасно, но Джош переплетает пальцы с пальцами Тайлера. Сигаретный дым, сигаретный дым, Джош говорит: — Да.*
Они не могут уснуть. Они слушают дождь и держатся друг за друга. Сегодня Тайлер спит на Джоше, руки Джоша едва ли удерживали давление на бёдрах Тайлера, убаюкивая. У Тайлера всё болит. Джош пытается убрать всю боль ладонями, но он перестал их чувствовать пять минут назад. Они не могут уснуть. Джош поднимает руку. Он смотрит, как в свету от молний его пальцы трясутся. — Хочешь мне рассказать ещё что-нибудь о… том, каково это, быть демибоем? — Я не чувствую, что я полностью парень, — говорит Тайлер. — Я что-то большее, воплощение чего-то… мощного. Джош не знает, что это значит. — Оу. — Погладишь мою спину? Джош пытается. Тайлер говорит: — Я могу притвориться тобой и сыграть на барабанах. Это не такая уж и быстрая песня, да? Я смогу барабанить под неё. — Ты сказал, что у нас достаточно денег. — Может я думаю, что нам нужно сходить к врачу. — Хорошо. Утром, после того, как Тайлер выкуривает свою сигарету, в которой больше марихуаны, нежели табака, он садится за барабанную установку Джоша и стучит, стучит, стучит. Джош влажный после душа после пробежки. Он садится на ковёр и слушает, как звук от малого и большого барабана отражается от стен пустой комнаты. Это приятный звук. Это звук Тайлера. Джош закрывает глаза и позволяет Тайлеру отправить клиенту аудио трек. — Ка-чинг-чинг-чинг! — этой ночью поёт Тайлер, лежа в постели с косяком во рту. — Ты слышишь песню о креке, который спас жизнь? — он не просыпает пепел на клавиатуру. Он аккуратен. Его трясёт. Его, его, его… Тайлер плачет. Когда ноутбук оказывается под кроватью, Тайлер садится, локти на коленях, косяк меж пальцев. Он плачет. Он плачет. — Джош, — говорит он, — мне кажется, что трава больше не помогает. На другой стороне постели, тёплого и вечно затуманенного Джоша качает. Он говорит: — Доктор, доктор. Тайлер вытирает глаза нижней частью ладоней. — Что? — Мамочка позвонила доктору, — говорит Джош, — и доктор сказал: «Чтобы никакие обезьянки больше не прыгали на кровати!» Тайлер слабо смеётся. Плечи поднимаются и опускаются, смех, который покидает его горло, сломленный. — Ага. Затушив косяк, он полностью накрывает Джоша, грудь к груди, бёдра к бёдрам. Подушка отдыхает. Тайлер зарывается в нее лицом и не поднимает голову оставшуюся часть ночи.*
Вместо пробежки Джош и Тайлер решают, что поездка к доктору будет их тренировкой. Они качают ногами, как маятник, ожидая. Голубые стены, жёлтые стулья, Джош затягивает повязки на руках посильнее и игнорирует настойчивое покалывание в боку. — Джош, — шепчет Тайлер, опираясь на локоть, указывая на старую детскую книгу в его руках. — Беренстайн или Беренстейн? Джош идёт к доктору первым. Он пытается болтать ногами, но без повязок больно. — Становится хуже, — говорит Джош, и позже Тайлер повторяет. — Мне кажется, мне что-то нужно. Они снова в комнате ожидания, они выходят одновременно, сжимая свою верхнюю одежду, и их трясёт, они пытаются. Тайлер привёз их сюда. Он помог Джошу сесть в машину. Джош хромает, он без повязок. Он пытается. — Какой у тебя… прогноз? — Тайлер хмурится. — Я вообще к месту использовал это слово? — Завтра нужно в больницу, — говорит Джош. — Мне будут колоть тоцилизумаб*. Это, эм, ежемесячное лечение, внутривенно. Тайлер моргает. — Надо заехать в аптеку. Ещё мне выписали оксикодон* в качестве меры предосторожности… если боль станет невыносимой в перерывах между лечением тоцилизумабом. — Блять, — Тайлер качает головой и возится с радио. — А я просто выбрал иглоукалывание.*
Джош должен был понять, что что-то случилось с Тайлером, когда они перестали бегать вместе. Джош должен был понять, что что-то случилось с Тайлером, когда он стал яростно печатать. Джош должен был понять, что что-то случилось с Тайлером, когда он отказывался от прикосновений. Джош должен был понять, что что-то случилось с Тайлером, когда Джозеф начал спать почти все время. Джош должен был понять, что что-то случилось с Тайлером, когда он начал жаловаться на боль в животе. Но Дан не замечал опасности.*
Ноябрь. День Благодарения. Мама Тайлера готовит, а он помогает. Она говорит: — Вижу, чувствуешь себя лучше. Тайлер отвечает: — Практически, — он продолжает: — Мне больше не больно, я чувствую себя непринуждённо, я чувствую себя… — Да… — задумчиво отвечает женщина. — …Лучше, — заканчивает Джош, доставая колу из холодильника для сестры Тайлера. — Ему правда лучше. — Ему лучше, — выделяет Джозеф, указывая на Дана, шевеля пальцем, игриво, будто дразня. — Нам двоим лучше. — Замечательно, — говорит мама Тайлера. Она подразумевает это. — Я рада, что вы оба идете на поправку. Она подразумевает это. Она будет кричать в январе. Джош и Тайлер держатся за руки под столом. Они улыбаются. Им лучше. Им хорошо.*
Джошу больше не нужны повязки для бега.*
— Не пойдешь со мной? — Джош застегивает ветровку. — Ты не собран. — Не сегодня, — протягивает Тайлер. Он в полулежачем положении на диване, ноутбук в районе бедер. Он в футболке с короткими рукавами и шортах. — Ну, тогда дай мне телефон. Сделаю шаги для яиц. — Хорошо. Дни текут, и в какой-то момент Джош уже не нуждается в компании Тайлера во время бега.*
Декабрь. День рождения Тайлера. Джошу холодно и не холодно. Джозеф достаточно долго спит, и Дан не может спеть ему на день рождения. Спустя два дня Джош встряхивает Тайлера так, чтобы тот, наконец, очнулся. Джозеф, сонно пробурчав что-то невнятное, приоткрыл глаза. Он посмотрел на Дана через плечо. — Чего тебе?.. — Все нормально, чувак? — Ага, прекрасно, — Тайлер ловит самолеты. — Хочешь есть? — Лучше принеси воды. Когда Джош возвращается, Тайлер лежит на полу. — Нужно успокоиться. — Кажется, ты не просыпался спустя… Джозеф не отвечает, делая два больших глотка воды. — Я не спал. И не обоссался. Джош щелкает ногтем на указательном пальце по большому. — Эм, мы… ты.? — Нет, — бутылка воды опирается о бедро, Тайлер потирает глаза пальцами. Его грудь вздымается так, будто он пробежал большое расстояние. — Поспи еще, — говорит Джош. — Отдам подарок позже. — Что это? — Узнаешь, — Джош пытается улыбнуться. — Это как бы… — Твой Ч. — Ладно, хорошо. Джош помогает Тайлеру вернуться в постель. Он немного вспотел, пот холодный, пряди волос прилипли ко лбу, а зрачки расширенны. Джозеф ворочает бутылку воды в руке. Он ёрзает, и Джош говорит ему заснуть. — Ты уже сказал это сто раз, — у Тайлера проблемы с дыханием. Он на кровати, на коленях, поглаживает и надавливает на грудь, тянет за воротник футболку, проводит ладонью по лицу и пьет воду. — Дай мне грелку, — произносит Джозеф едва слышимым шепотом. Он повторяет громче, громче, затем — криком. Голос надламывается. — Дай сюда блядскую грелку! — Ладно, ладно, — Джош впопыхах пытается найти. Она под кроватью. — Вот, вот, с-сейчас… — он подключает к розетке. Тайлер обливается водой. Он трясется, капли стекают дождем. — Меня сейчас стошнит. — Что? Заявление Тайлера было предупреждением. Его тошнит, но он пытается сдержать все содержимое внутри, но оно протекает сквозь пальцы, попадает на колени и кровать. С одной стороны Джош хочет перетащить Тайлера ванную, но с другой — это создаст еще больше проблем. Все заканчивается мокрыми руками и полупустой бутылкой, покрытой желудочной кислотой. Тайлер не ел. Он говорит: — Внутри все горит. Горит и пахнет. Джош встал на ноги, грелка в руке, другой рукой он прикрывает рот, проваливаясь в попытке задержать дыхание. Вдох, вдох, вдох, — у Тайлера проблемы с дыханием. Его плечи поднимаются, поднимаются, поднимаются, но ничего не выходит. Слёзы выступают на глазах. Щёки краснеют. Всё краснеет. — Я… я… я… — Все хорошо, — произносит Джош, бросая грелку на ковер. — Черт… хорошо. Тай, Тайлер. Посмотри на меня. Тайлер испуган. Губы влажные, он ковыряет грязными пальцами язвы на руке и держит слова внутри себя. — Тайлер, — шепчет Джош, не понимая, зачем, — сними одежду и оставь на кровати. Сначала Джозеф снимает футболку, затем шорты и боксёры. Одним из предметов одежды он вытирает рот и руки. — Можешь встать? — потом Джош добавляет: — Ради меня? Тайлер встаёт, отталкиваясь от грязных простыней, после чего поднимается, балансируя руками. — Хорошо, — Дан осторожно касается спины Джозефа. Липкая. — Я приготовлю ванну. Теплая или холодная? Они идут к ванной комнате по одному шагу. Джош думает, что Тайлер захочет теплую воду, так как просил дать ему грелку, но он говорит «холодная», и пальцы Дана сильнее сжимают плечо Джозефа. — Не хочешь мне что-нибудь рассказать? — Заткнись, всё нормально. — Ты уверен? — А ты? Джош оставляет Тайлера наедине с его дрожью. Он меняет постельное белье, а грязное бросает в стиральную машину. Бутылка для воды идёт в мусорное ведро. Не важно. Джош ставит новую на прикроватную тумбочку. Он застилает матрас светло-зелёной простынёй. На ней имеется небольшая дырка, но это не важно. Сверху Дан кладет одеяло и меняет наволочки в тон простыни. Чисто, свежо. Тайлер выходит в спальню. Бледно-темные круги под глазами, алые губы, Джозеф спрашивает, можно ли воспользоваться грелкой. Джош поворачивается к Тайлеру, предварительно пригладив постель. — Конечно. Тайлер берет ее после того, как одевается. Снова без длинных рукавов, в коротких шортах — так он выглядит относительно лучше. — Ты… — Джош не заканчивает. Тайлер лежит на кровати, руки за головой, ноги тянутся к потолку. — Это меня беспокоило. — Оу. Тайлер спит. Перед тем, как бросить простыни в сушилку, Джош убеждается, что Джозеф дышит. Он выключает грелку и ложится спать.*
Утром Джош просыпается и видит затылок Тайлера. Тайлер на полу, около стороны кровати, где спит Джош, убаюкивая бутылку с водой. Он выглядел лучше. Но всё равно. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Джош. Он прикасается к скальпу Тайлера, ожидая, что пряди волос окутают его пальцы, защищая, но Джош ощущает бархат. Он закрывает глаза. — Я в порядке, — признаёт Тайлер. Он снова делает глоток, вода стекает по подбородку. — Немного хочу есть. Можешь что-нибудь приготовить? — Ага, — Джош садится. Он трёт глаза. — Что ты хочешь? Я, эм, кажется, в холодильнике остались куриные наггетсы. Я мог бы пожарить картошку фри. — Которая в виде вафлей? — Наверное ещё осталась в морозилке. Тайлер смотрит на Джоша. — Они в форме динозавров? — Наггетсы? Да. Тайлер кивает, движение очень медленное. — Думаю, подойдёт. — Круто, — Джош наклоняется вперёд и целует Тайлера в лоб. — Хочешь принесу в постель? — Ага, — Тайлер забирается на кровать, матрас скрипит. Джош обнимает талию Тайлера, забывая о том, что тот, скорее всего, ещё слаб и у него всё болит. Он обнимает Тайлера и сгребает его себе на колени, игнорируя протесты, игнорируя смех Тайлера. Он игнорирует всё это в пользу объятий с Тайлером. Тайлер для него — всё самое лучшее. — Ты в порядке? — дразнит Тайлер и мокро целует Джоша в скулу. Джош трогает задницу Тайлера, сжимает её. Шорты слишком короткие, но Тайлеру в них прохладно. Бёдра Тайлера тёплые. В следующую очередь Джош переходит на них. Он сжимает. — Я в порядке. Немного болит голова. Сопли текут. — Побочные эффекты. — Побочные эффекты, — Джош целует подбородок Тайлера. — Отдохни. Тайлер именно это и делает. Если бы у него были волосы, они были бы в полном беспорядке. — Что… что ты делаешь? На тарелке вместе с куриными наггетсами и картошкой, в дырочках в вафлях шесть свечей. — С днём рожденья тебя, — поёт Джош, аккуратно, чтобы не опрокинуть зажжённые свечи. — С днём рожденья тебя. — Тайлер закрывает рот ладонями. — С днём рожденья, милый Тайлер… С днём рожденья тебя. Джош говорит: — Быстрее, задувай, пока воск всё не заляпал. Тайлер карабкается, чтобы сесть, наклониться, чтобы дуть, дуть, дуть. Джош достаёт свечи. — Что загадал? — Я тебе не скажу, — говорит Тайлер. — Не сбудется. — Он откусывает голову трицератопса.*
Желание сбывается этой ночью. Тайлер держится за изголовье кровати, весь вес он перенёс на пятки, и он седлает бёдра Джоша, пока тот его трахает. Снова и снова, бёдра Джоша успешно сохраняют ритм, они точно оставят на заднице Тайлера отметины. Голова Тайлера запрокинута назад, глаза зажмурены, губы раскрыты, и он стонет и стонет. — Вот здесь, вот здесь, б-блять. Белые полосы украшают грудь Джоша. Бусина скатывается с головки члена Тайлера. — Боже, — шепчет Тайлер. — Господи, Боже… — Иди ко мне, — говорит Джош, — сядь мне на лицо. Я очищу тебя. — Спасибо, — Тайлер карабкается. — Спасибо, спасибо.*
Тайлер спит. К этому моменту Pokémon GO скачена на телефон Джоша, залогинен аккаунт Тайлера, чтобы Джош открывал игру, пока бегает. У него вылупляется ещё одно яйцо за десять километров. Когда появляется Дратини, Джошу нужно присесть на бордюр, нужно присесть и положить голову на ладони, нужно присесть и подышать. Дома, Тайлер спит. Джош идёт в душ.*
— У тебя вылупилась Дратини, — Джош говорит Тайлеру, когда тот начинает шевелится. Тайлер весь в поту. Он в восторге. — Я разговаривал с Богом, — говорит он. Джош относит его в ванную. Тайлер достаточно худой, чтобы Джош держал его одной рукой, балансируя на бедре, пальцы ног скользят по плитке. Бормоча что-то как ребёнок, Тайлер пускает слюни на плечо Джоша. Он говорит на каких-то неведомых языках. Одежда, которая была на нём, старая, плохо пахнущая. Джош всё снимает, бормоча «вонючка». Кажется, что Тайлер согласен. Он улыбается. В ванной едва тёплая вода. Тайлер дрожит. Он просыпается. — Мне, мне, мне кажется, я сейчас описаюсь. — Ты в ванной, — Джош закатывает рукава своей худи и тянется за бутылкой шампуня. — Было бы лучше, если бы я принимал душ. Могу пописать в душе. — Ты в ванной, — Джош выдавливает шампунь себе в ладонь. Тайлер писает. Он снова дрожит и потирает свои бицепсы. — Когда ты последний раз… ну, эм…? — Джош хмурит брови. — Ты… — Не беспокойся об этом, — Тайлер поворачивает голову в сторону Джоша, чтобы тот вспенил то маленькое количество волос, которое осталось у него на голове. — Я в порядке. Джош снимает дождик. — Я тебе верю.*
Джош барабанит. Тайлер танцует. — Я не знал, что тебе нравится Бах. Тайлер кутается в старые простыни, просовывает голову через разорванную дырку, похоже на плащ, он как король. — Я — мороз, который убивает травку. Джош поджимает губы.*
Джош барабанит. Тайлер танцует. — Не знал, что ты умеешь танцевать балет. Пальцы на ногах Тайлера кровоточат. Он прыгает. Приземление болезненное. Тайлер невредим. — Я — падение, которое не убивает. Джош щурится.*
Джош барабанит. Тайлер танцует. — Не знал, что ты целыми днями можешь не спать. Чёрные глаза, на щеках щетина, вокруг шеи чокер, и леггинсы, узкие, узкие, узкие, Тайлер откусывает кутикулу и позволяет крови капать на бумагу в его тетради. — Я — бесконечность. Губы Джоша дрожат.*
Джош не барабанит. Тайлер танцует. Джош выключает музыку. Джош оборачивает руки вокруг талии Тайлера. — Детка, притормози. Тебе нужно… — Не трогай меня, не трогай меня… — П-прости, я… — У меня кровь. Кровь. Я… — Тай, Тай, малыш, нет никакой крови, — они в гостиной, осели на пол. Джош не касается Тайлера. Его руки парят. — Нет никакой крови. — Она повсюду на мне, — Тайлер прячет лицо в своих руках. Джош делает то же самое. А затем Тайлер смеётся. Руки Джоша сползают вниз по лицу. Тайлер тычет в него пальцем. — Я, блять, развёл тебя. — Тайлер, завтра канун Рождества. — Как будто я этого не знаю, — он встаёт, захлопывает крышку ноутбука и ставит его на костлявое бедро. Джош наблюдает за ним. Затем Тайлер хватает тетрадь. Он засовывает её под руку. — У меня болит живот. — Тошнит? — Нет, — Тайлер поднимает лицо. — Там… узко. — Когда ты последний раз…? Тайлер стонет, громко и протяжно, а затем уходит в туалет. Джош не идёт за ним.*
Тайлер спит в канун Рождества. Джош убирается с натянутой респираторной маской, чтобы в очередной раз не раздражать рецепторы носа и не зачихиваться до полусмерти. Он на полу с включенным фонариком на телефоне, думает, стоит ли пылесосить под кроватью. Он решает доставать всё руками, и вот мятая одежда, пачка Доритос и скомканные фантики уже лежат рядом с Джошем. Важно вести себя тихо, чтобы Тайлер выспался, даже несмотря на то, что уже семь вечера. Он выкидывает весь мусор в урну, даже чипсы, после прочтения срока годности на упаковке. Одежда грязная — белые рубашки покрыты непонятными жёлтыми пятнами, а футболки в дырках, и вообще мало напоминали предмет одежды; их можно было смело использовать в качестве половых тряпок. Всё скомканное и неприятно пахнущее. И, несмотря ни на что, Джош бросает вещи в корзину для нестираного белья. Экран лежащего на прикроватной тумбочке телефона загорается. Его свет отскакивает от стены. Джош думал, что он был заблокирован, но он не заблокирован; пришла какая-то почта, но Дан не проверяет её, а просто блокирует телефон. В следующем месяце он проверит. Сейчас он не проверяет. Ему стоило бы проверить сейчас. Матрас прогибается, скрипит. Тайлер мямлит, развязно: — Джош, мне плохо. Джош сдвигает респираторную маску на подбородок. — Сколько длится иглоукалывание? Кажется, тебе нужен ещё сеанс… Тайлера снова тошнит. И он не пытается пойти в ванную. Он даже не пытается сесть. Его рвёт на себя, как будто он беспомощный младенец. Джош подрывается и помогает ему, руки на спине и затылке, держат так, чтобы Джозеф не подавился и не задохнулся. — Это из-за меня ты такой… больной? — риторический вопрос. — Я, конечно, понимаю, что я могу занудничать из-за тоцилизумаба, но я не думал, что ты тоже… заболеешь. — Заткнись, — Тайлер кашляет. Всё повторяется. Тайлер снимает одежду, Джош готовит ванну и убирается, затем Джозеф возвращается в кровать, а Дан проверяет дыхание Тайлера каждый час.*
Рождественское утро. Джош просыпается из-за Тайлера, забирающегося в кровать. У него Рэд Булл в руке. Он выглядит… Он выглядит… — Тайлер, ты можешь спать, нам не обязательно ехать к моим родственникам. Джозеф качает головой и отпивает. — С Рождеством. Джош тянет руку. Он хочет положить её на бедро, но Тайлер уходит прежде, чем кожа коснется кожи. Холод, холод, Дан протягивает: — С Рождеством. Тайлер раздирает кожу затылка.*
— Он… Он не… — Да, знаю, Эшли. Эшли макает кисточку в баночку с зелёным лаком. Он ворочает её там. — Он… он вообще был у врача? — Ну… — Джош качает головой. — Мы что-нибудь придумаем, — на губах — надломленная полуулыбка. — Приятный цвет, — он обращает внимание на свои пальцы. — Да… — затем добавляет, протягивая: — ага, — девушка хмурится. — Счастливого Рождества. Тайлер лежит в гостинной, свернувшись в позу эмбриона, обнимая бутылку вина, которую он назвал своим ребёнком в начале ужина. Внутри горлышка — пробка. Это винтаж.*
— Хэй, — говорит Джош, — у меня для тебя подарок. Тайлер мёрзнет. Он смотрит на Дана снизу-вверх широкими глазами. Неожиданный свет, неправильное слово и неверный шаг заставят его бежать. Но куда бежать? И вернётся ли он? Джош двигается. Джозеф встает с кровати. На губах кривая ухмылка, брюнет хрипло произносит: — Не стоило тратиться на подарок. — Ложись. Тебе нужно быть… в тепле, — Тайлер ложится, а Джош рыщет в шкафу, чтобы достать из-за слоев одежды заветную подарочную коробку. Если бы не ежемесячные процедуры, Джош заплакал бы. Джозеф в одеялах, снова в позе эмбриона, как пару часов назад. Им пришлось вернуть вино. Тайлер поднимает голову и хмурится, завидя Джоша в дверном проёме с продолговатой коробкой в руках. — Джош, ты… — Тебе нужен новый, — Дан кладет между ними, на кровать, новый ноутбук. Джозеф садится, притягивая его к себе. — У меня были деньги, знаешь, с ударных. — С ударных?.. — Я начал давать уроки на ударных. И вообще… какая разница. Если бы ты, блять, не спал неделями напролет, ты бы знал, куда я хожу после пробежки. — Джош… — Когда ты в последний раз выходил из дома, Тайлер? Ты никуда не ходишь со мной. Я делаю все необходимые покупки. Я делаю… всё. А ты всё спишь. У Тайлера на коленях — ноутбук, он что-то быстро печатает. — Я делаю другие дела, — бубнит Джозеф. — Да, — саркастично утверждает Джош, — давай, ответь на сообщения. Пиши. Мы пока что не в жопе, но будем, если один из нас сломает ногу. — Этого не произойдет. — Никогда не знаешь, что произойдет. — Планируешь сломать ногу, а? Сложный перелом? Срочная операция, Джош?! — Почему я? Никого не будет рядом, чтобы помочь. Тайлер моргает. — Я буду. — Да, Тайлер, ты будешь здесь, но тебя не будет здесь. Он шмыгает носом. Это отличается от того, как делает это Джош. — Давай поиграем, — лениво тянет Джозеф, протирая глаза, — какие слова ты не можешь написать без буквы С? — Тайлер, я так устал. — Оу, ну ладно, — он выключает ноутбук. — Тогда спокойной ночи. — Спокойной ночи.*
Джош умирает во сне. Кости ломаются, сухожилия лопаются, тело Джоша разрушается. Это не больно. Это не больно. Неяркий свет расплывается по комнате, почти тусклый, Джош поворачивается, на этот раз с болью. Мышцы тают, как Дан бормочет: «ради Бога…» и просыпается. Тайлер пропал, его ноутбук повернут экраном к Джошу, на нем — почта Тайлера. Он кому-то отвечал: прости, мы больше не увидимся, я Джош слышит натужный глухой плач. Он срывается с кровати и спросонья падает на колени, затем снова подымается на ноги и бежит. Он находит Тайлера в ванной комнате, сидящего на туалете. Джозеф касается голой сгорбленной спиной туалетного бачка, обернув одной рукой живот, а под ладонью другой пряча лицо. Розовый, пятнистый, заметно, что Джозеф плакал. Это заставляет Джоша предположить, что Тайлер находится здесь отнюдь не минуту. — Детка, что случилось? Тайлер не стесняется. Джозеф, опустив вторую руку на живот, натягивает кривую ухмылку и рвано усмехается, шмыгая носом. — Невозможно произнести запор без П. Джош предполагал. Джош качает головой. — Понял. У нас, есть молоко Магнезии или что-то вроде этого. Хочешь, могу принести? — Пожалуйста, — Тайлер трет глаза. — Не напрягайся, сорвешь мышцы. — Я просто сижу. — Ну, да, — Джош окидывает Тайлера прощальным взглядом прежде, чем идти на кухню. Голубая бутылочка покоилась в шкафчике за Тайленолом и таблетками против аллергии. Джош не помнил, когда мог купить их. Возможно, они лежали здесь еще с момента, когда Тайлер жил один, делая все самостоятельно. — Боже… — выдыхает Дан и разворачивает бутылочку, чтобы прочитать этикетку. Он берет мерную ложку и наполняет стакан водой. По дороге к ванной комнате Джош встряхивает бутылек. Тайлер пялился на свои ногти, в то время как Джош зашел в помещение. — Хэй. Джош ставит стакан с водой у ног Тайлера. — Тебе нужно выпить все после того, как примешь это. Джозеф морщится. — Знаю, — Дан, дабы избежать промаха, наливает нужную дозу над раковиной. Бутылочка остается в раковине, как Джош осторожно подходит Тайлеру. — Открой. Джозеф неохотно открывает. Джош заливает слабительное в рот Тайлера. Джозеф сразу же давится, Джош осознает это, и, бросив ложку в раковину, закрывает ладонью рот Тайлера. — Глотай. Слезы тут же выступили на глаза Тайлера, они колются, Джозеф мычит и Джош чувствует, как жидкость сочится сквозь пальцы. Дан запрокидывает голову Тайлера к потолку. — Глотай. Тайлер не здесь. Джош плачет, убирая руку. — Теперь… запей. Тайлер моргает. Он наклоняется к ногам, чтобы взять стакан. Джош моет ложку, моет руки и закручивает бутылек. Он не знает, почему продолжает плакать. Треть воды выпита, Джозеф спрашивает: — Когда должен произойти… удар? — В промежутке от тридцати минут до шести часов. — Дерьмо. — Буквально. — Побудешь со мной? — спрашивает Тайлер, проводя ладонями по холодной коже бёдер. — Побыть здесь пока ты не.? — Я не хочу навалить в штаны во сне. Джош открывает и закрывает крышку, открывает и закрывает. — И то верно. — Красивые ногти, — говорит Тайлер. — Спасибо, сестра сделала. Джозеф молчит какое-то время, после говорит: — Можешь покрасить ногти на моих ногах так же? — Сейчас? — Сейчас. — Хорошо. Через час ногти Тайлера зелёные, и он страдает от боли. У Джоша онемели колени от долгого стояния на них и от нежелания оставить Джозефа. Джош обнимает Тайлера, поглаживая спину и приговаривая: «скоро все пройдёт». Джозеф рыдает в шею Дана. Ничто из его слов не является связанным. Джош приговаривает: «скоро все пройдет». — Больно, — шепчет Тайлер. — Скоро все пройдет, — шепчет Джош. Спустя час Тайлер пуст. Джош кладет ноутбук Тайлера под кровать. Они не разговаривают. Джош распыляет освежитель воздуха по всей квартире и закрывает дверь. В их комнате, в их собственном мире, нет места боли, есть только ночное время и скрутки. Несмотря на то, что у Тайлера был запор, он садится, сгорбившись, скручивая сигарету. Его пальцы трясутся, он борется со скручиванием бумаги. Джош сидит и наблюдает. Шмыгает. Тайлер шмыгает вместе с ним. — Хочешь, могу поджечь. — Пожалуйста, — шепчет Тайлер. Джош поджигает. — Спасибо, — шепчет Тайлер. Открывая окно, Джош чувствует запах дождя. Он по привычке потирает костяшки. Лёжа на спине, Джош пытается не уснуть. Куря сигарету, Тайлер позволяет себе плакать, разрушаться. Джош не понимает, что Тайлер на волоске, ходит на цыпочках и едва балансирует, и Джош не понимает, почему Тайлер в ужасе от предстоящих дней. Он поймет в январе. В вечер декабря Тайлер тихим голосом хрипит: — Бог говорил со мной. Джош, наконец, закрывает глаза. — Он снизошел, с выцветшими волосами и в старой футболке, в ванную комнату и сказал не напрягаться. Джош пытается не реагировать. Он не знает, как это сделать.*
Когда Джош просыпается, Тайлер курит. Дезориентированный, Джош думает, что поспал всего пару минут, но свет за окном утверждает обратное. Хотя он уставший, и он зарывается под подушки. Щека на простыни, и он слышит смех Тайлера, чистый, как день. — Да, я тоже, — Тайлер касается спины Джоша, его футболка задралась вверх во время сна. Тайлер поглаживает, делая круговые движения. — Кажется, как будто я вообще не спал. — Что останавливает тебя проспать весь день? Тайлер замирает. — Мне нужно снова восстановить режим. Джош поднимает голову. — Тайлер, вчера ты практически высрал всю свою пищеварительную систему. Тебе можно взять день на восстановление. Тайлер поворачивается, чтобы затушить сигарету о пепельницу на тумбочке. — Останешься со мной? — Столько, сколько тебе будет нужно. — Знаешь, то, что я собираюсь провести весь день в постели с тобой, должно быть сделает меня разгорячённым и обеспокоенным, но, на самом деле, у меня нет никакого желания что-либо засовывать себе в зад. — Тайлер потягивается и укрывает их обоих одеялом до плеч. — Свечи. — Я в порядке. Джош наклоняется вперёд, локти упираются в матрас, и целует Тайлера. Тайлер целует в ответ. — Сейчас я больше, чем в порядке. Джош снова целует Тайлера. — Я замечательно. Джош целует Тайлера снова и снова. — Я невероятно. Я на вершине мира. — Можно обнять тебя? — спрашивает Джош. — Да, — Тайлер кивает. — Я… спасибо, что спросил. Живот Тайлера впал. Джош оборачивает руки вокруг талии Тайлера. Холодный, спокойный, впалый, Тайлер на пути к восстановлению.*
Целую неделю казалось, что у Тайлера всё в порядке. Он ел лёгкие обеды и пил много воды. Он скручивал сигареты и не ронял пепельницу на ноутбук. Тайлер оккупирует диван, когда он не бывает в кровати. Джош сидит с ним так часто, как только возможно, обновляет лак на ногтях, крутит руки, потирая суставы, целует его, и целует его, и целует его. Тайлер втирает кончик сигарет в пепельницу, поджимает пальцы на ногах, улыбается. Теперь он много улыбается. — Хочешь помочь мне с этим запросом? — «Запросом», — Джош падает на диванную подушку справа от Тайлера. — Каким ещё запросом? — Положи руки мне на плечи. Джош так и делает. Тайлер ставит пепельницу на подлокотник. — Можешь прочитать мне эту короткую историю? — Зачем? — У них проблема с построением сюжета. Они хотят знать, может ли история существовать сама по себе. — Эта та же история, о которой ты мне уже рассказывал? — Джош придвигается ближе, и Тайлер поворачивает ноутбук в его сторону. — Ага. Это их второй черновик. Даже после доработки и повторного написания, они могут сфокусироваться лишь на своих персонажах, — Тайлер кидает взгляд в сторону Джоша, впиваясь зубами в губу. — Я хочу сказать им, что это нормально, но я хотел бы услышать твоё мнение. — Хорошо. На какой вопрос мне нужно будет ответить после прочтения? — Нужен ли сюжет, или у них уже есть сюжет, который не такой очевидный, не лежит на поверхности? Нужно…? — Извини, что перебиваю, но ты можешь скрутить мне сигарету? — Думал, что у тебя разногласия с никотином. — Тайлер достаёт бумагу для самокруток и пакетик с табаком. — Так и есть, но сейчас у меня ничего не болит, и то, что ты пахнешь, как пепельница, тяжелее игнорировать, чем я думал. Тайлер улыбается, уголок рта слегка поднимается вверх. — Тебе повезло, что у меня сейчас ничего не болит. — Сигарета скручена, и Тайлер передаёт Джошу её, пепельницу и зажигалку. — Чел, что у тебя болит? — Джош щёлкает зажигалкой. — Живот. Он, блять, убивает. Затем Джош замечает, как часто Тайлер за последние держался за живот. Он хмурится. — Ты уже…? — Запора нет. Но всё равно больно. Смотри, я трясусь, — Тайлер вытягивает руку. Джош берёт её в свою. Он переплетает их пальцы. — Только живот? — Ага. — Тогда это вирус. Пройдёт несколько дней, и ты будешь как новенький. Тайлер принимает этот ответ. — Читай, — говорит он и усаживается, его голова на коленях Джоша. Пепел путается в его волосах, но он не против. Проходит чуть больше пятнадцати минут, когда Джош заканчивает. Глаза Тайлера закрыты, и его дыхание затруднено. Он горячий, вспотевший. — Ты всё? — Ага, — Джош вытирает глаза. — История может существовать сама по себе? — Да. Да, может. Конец просто… — Именно. — И предзнаменование в начале с… — Именно. — Ответь им, — Джош проводит рукой сквозь волосы Тайлера, но ухватиться не за что. — Скажи им, что всё хорошо. Скажи им, что всё замечательно. — Позже, — Тайлер дрожит. Его сильно потряхивает, он задевает плечом ноутбук и сдвигает его на пару сантиметров. Джош ловит его. Он закрывает крышку и ставит его на пол. Ковёр добр, но, если что-то бросить на него, несмотря на высоту, он будет совсем не добрым. — Тебе холодно? — Да. Покрывало на спинке дивана к их услугам. Джош делает из Тайлера буррито, даже заворачивает его под ноги Тайлера. — Поспи немного. — Не думаю, что у меня получится. — Поспать? — Джош касается плеча Тайлера. — Ну, эм… Посмотри телевизор. Попытайся расслабиться. Если тебе что-то нужно, я здесь. Тайлера не перестаёт колотить. Неудивительно, почему утром все его мышцы болят. Он говорит: — Восстановление, верно? Через пару дней всё будет хорошо. — Верно. Джош целует Тайлера в лоб.*
Тайлер идёт на пробежку вместе с Джошем. Тайлер идёт пешком. Тайлер наблюдает за тем, как из яйца вылупляется Бульбазавр. — О боже мой, — шепчет Тайлер. Когда они возвращаются домой, Джош наблюдает за тем, как Тайлер эволюционирует несколько покемонов: парочку Пиджи, Какуну и три Иви. Джош не видел Тайлера таким счастливым уже очень давно. Когда он вешает последний элемент постельного белья, Джош замечает Тайлера на полу, со своей стороны кровати. С корзиной на бедре, Джош говорит: — Что ты делаешь? Тайлер вскакивает на ноги, подмышкой тетрадь, в руке ручка. — Я, я, я просто проверя… я уронил ручку. — Тайлер вытягивает руку вперёд, ручка в ладони как гарпун. — Хорошо, — Джош идёт к шкафу. — Чем хочешь заняться на Новый Год? Тайлер утопает в кровати. Он переворачивает страницу тетради. — Мы можем остаться здесь? — Читаешь мои мысли. Оставляя корзину для белья на полу, Джош забирается в кровать. Он шарит в поиске пульта. — Открыть окно? Тайлер пишет. я божественный… я знаю это, как будто об этом написано в исторической книге… и всё ещё, некоторое время я не чувствовал себя святым. — Почему ты хочешь открыть окно? — он не смотрит на Джоша. — Ты всё больше куришь. Наверное, я… — Оу, — Тайлер качает головой. — Нет, всё хорошо. Спасибо. — Он надевает колпачок на ручку. — Я думаю, я… типа… Можно мне взять твою грелку? Джош достаёт её, когда Тайлер засовывает тетрадь и ручку под кровать. — Можем поделиться? Моя спина немного тянет. — Конечно, она же в первую очередь твоя, ну, знаешь. — Знаю, но я хочу, чтобы тебе стало лучше. — Я буду в порядке. Они ложатся, Тайлер на пути к тому, чтобы взобраться на Джоша. Он утыкается щекой в плечо Джоша, подготавливая себя к просмотру ночных новостей. Тайлер говорит: — Тебе больно. — Не так уж и сильно. Уже почти пришло время для лечения тоцилизумабом. Не хочу срываться на таблетки, которые мне прописали. Тайлер застывает. — Не нужно. Джош смеётся, пытается, по крайней мере. Выходит что-то похожее на недоверчивый вздох. — Я и не собирался, Тайлер. Я не хочу их принимать. Не переживай. Тайлер выдыхает. — Не буду. А затем, тихо, Тайлер добавляет: — Когда т-твоё, эм, лечение тоцилизумабом? — Нужно будет проверить, чтобы точно знать, но, мне кажется, одиннадцатого января. А что? Хочешь пойти со мной? Тайлер пожимает плечами. — Просто спрашиваю.*
Они пытаются заняться сексом в канун Нового Года. Он без проникновения. На протяжении всего процесса Тайлер — месиво, и не хорошее месиво. Из носа текут сопли, глаза слезятся, и его конечности трясутся, трясутся и трясутся. Джош обнимает его, держит его, и его бёдра толкаются в бёдра Тайлера. Тайлер устраивает беспорядок, и Джош убирает его своим ртом и влажной мочалкой. — Так приятно, — говорит Тайлер, голова падает на подушку. Джош мочит мочалку и выжимает избыток на грудь Тайлера. Капли собираются посередине груди Тайлера, в ложбинке, пятная тёмную кожу. Джош проводит большим пальцем по соску Тайлера, бусина уже набухшая от утихающего возбуждения. — Я люблю тебя, — говорит Джош. Тайлер шмыгает носом. Он сглатывает. — Я тоже тебя люблю.*
Уже январь. Уже январь. — Уже январь, — Тайлер скручивает косяк и позволяет луне омыть его лицо. — Уже новый год. Джош улыбается, готовый уснуть и увидеть сон, который он не вспомнит. — Да, так и есть.*
Уже январь. Тайлер на пути к восстановлению. Но иногда восстановление может привести к рецидиву.*
Джош массирует костяшки во время переодевания. Надевает штаны — массирует, надевает футболку — массирует, надевает шапку — массирует. Джош не спешит. Его суставы не ждут. У его суставов нет графика. — Пятый раз, когда ты вздыхаешь, — Тайлер в кровати, до сих пор в пижаме, с сигаретой во рту, лаптоп стоит и тетрадь лежит напротив. Знакомое зрелище. Так удобно. — Извини. — Может, тебе не стоит идти сегодня? — Я не буду барабанить, — говорит Джош. — Просто хочу взглянуть на ребенка. Удостовериться, что у него хорошая хватка, подвижные запястья или что-то в этом роде. А еще хочу показать, как чистить тарелки, — Дан сжимает и разжимает кулаки. — Я скоро вернусь, ты даже не заметишь моего отсутствия. Тайлер мычит. — Чем занимаешься? — Почтой. — Нужна помощь? — Не сейчас, — Тайлер поднимает глаза, и они похожи на две мутные грязные лужи. — Увидимся позже, ладно? Может, когда ты вернешься, сможем заказать пиццу? — Звучит вкусно, — Джош не пропускает момент, как дыхание Джозефа останавливается на момент поцелуя в щеку. — Детка, ты же знаешь, что можешь рассказать мне, если тебе плохо. Что-то болит? Мы можем пойти к врачу. У нас есть немного лишних денег. Можем больше не ходить на иглоукалывание и найти другого врача. Он поможет тебе чувствовать себя лучше. Тайлер не трудится вытереть слезы со щек. — Я… я… я в п-порядке, просто… — вздох. — Эта… эта история которую я только что прочитал. Она меня пробила на чувства. — Постарайся не думать об этом. Закончи работу и отдохни. Можешь выкурить весь табак, если это поможет, — Тайлер смеется над этим, Джош в свое время по-свойски обнимает Джозефа за голову, на губах — слабая ухмылка. — Как я сказал ранее: ты не заметишь моего отсутствия. — Я люблю тебя. Джош целует нос Тайлера. — Могу словить пару яиц пока еду. Джозеф светится. — Пожалуйста.*
Джош ушел на час — два — не более трёх. Тайлер действительно не заметил его отсутствия.*
Джош возвращается домой. Блаженное чувство лёгкости, наконец-то он может скинуть себя всю одежду и повязки, чтобы быть самим собой. Он хромает. Дан хочет лечь со своей грелкой в кровать. Тайлер закажет пиццу, и они будут готовы к ночи. Когда Джош заходит в комнату, Джозеф лежит лицом в подушку. Он в домашней огромной футболке и с чокером на шее. Без штанов, только боксеры выглядывают из-под подола футболки. Он сделал себя подходящим для кровати. Ноутбук спрятан, только тетрадь лежит рядом, за наличие которой Джош не винит Тайлера. Мысли Джозефа всегда работают. Он всегда о чём-то думает, что-то творит. На листе бумаги сухая кровь. Это первый признак того, что что-то не так. Второе — реакция Тайлера на возвращение Джоша. Тайлер долгое время не спал, но даже если ему удастся заснуть, то он все равно проснется из-за любого шума. — Привет, — говорит Джош, но Тайлер никак не реагирует. Джош говорит громче, но реакции по-прежнему никакой. — Ты, что, скурился до комы? — Джош шутит, потому что Тайлер не пахнет марихуаной. Он смеется, и это не правильно. Все неправильно. — Тайлер? Джозеф не двигается. — Тай, — Джош слабо встряхивает тело Тайлера, пихает в плечо, трясет и переворачивает на бок. Дан охает: глаза закрыты, ресницы опущены на скулы, губы разомкнуты и они синие, синие, синие , Тайлер должен спать, но он не спит, он не спит. Губы Тайлера фиолетовые, и Джош трясет его, трясет, трясет, кричит о нем, кричит на него: — Вставай, Тайлер, это не смешно! Тайлер, Тайлер, Тайлер-Тайлер-Тайлер… Джош выходит из комнаты. Он проводит ладонью по лицу, ходит по гостиной и заходит обратно в комнату. — Тайлер. Тайлер молчит. Джош выходит из комнаты, вдевает кольцо в нос и входит в комнату, нависая над Тайлером. — Тайлер. Тайлер молчит. Джош моргает. Еще раз моргает. — Тайлер. Тайлер… давай подумаем о словах, которые нельзя употребить без С Телефон Джоша горит в кармане. Он роняет его, костяшки горят, глаза горят, все горит. Он набирает, дрожит, снова набирает номер. — Здравствуйте, здра… Хэй, мне нужна скорая помощь… Я просто вернулся домой, а мой парень не реагирует, его губы синие, я-я-я-я-я… Джош жмурит глаза от слез. давай подумаем о словах, которые нельзя употребить без С смерть Джош сглатывает рвоту. да, смерть — Я думаю он… он… Джош падает на колени, подбирая руку Тайлера. Нежная, нежная, липкая, Дан прикладывает пальцы к запястью, ожидая в своем мире. Тайлер не здесь. Тайлер… славно — Я чувствую пульс, — говорит Джош, он разбито усмехается. — Я чувствую, он слабый, но… Он не дышит правильно. То есть, дышит, но это больше похоже на… бульканье? — Джош поворачивает голову Тайлера в сторону. Губы мокрые и синие, он может начать задыхаться, но он не задыхается. Бульканье затихает. — Он перестал издавать звуки, что это значит? — Сейчас, по моим инструкциям, вы проведёте сердечно-легочную реанимацию. Можете его поднять? Нужна ровная поверхность… — впервые от звонка в службу экстренной помощи Джош чувствует поддержку, чувствует помощь, чувствует надежду. — Он на кровати. Мне нужно… Ему нужно… — Как только Вы перенесёте его на пол, Вам нужно давить на грудную клетку. Знаете ритм «Stayin' Alive»? — Я барабанщик. — Хорошо. Джош ставит телефон на громкую связь. Он подхватывает Тайлера под руки и перетаскивает на пол, терпя отвратительную боль. Джозеф бледен. Он может проснуться в любую минуту. Оператор просит уточнить адрес, Джош произносит дрожащим голосом. Он смотрит на Тайлера. У Джозефа под ногтями засохшая кровь и натертая кожа от чокера на шее. Джош снимает чокер и отбрасывает его в сторону. Дан говорит: — У меня ревматоидный артрит, не думаю, что у меня получится… — Вы должны попробовать, сэр. — Сука, — Джош прижимает руки к груди Тайлера, запястья дрожат, они слабые. — Я не могу, я не могу… — Сделайте всё возможное, я здесь. Я здесь, чтобы помочь. быстрее, чувства, быстрее, быстрее… — Сука, сука, сука… — Сэр, успокойтесь. Слушайте мой голос. Всё будет хорошо, дышите… фантастично, веселье, навсегда, навсегда… — Дышите… страх, сражение… — К вам должны приехать парамедики. Скажите, они уже у вас? — Они здесь, они здесь, они здесь, — бубнит Джош, они в коридоре, в комнате у Тайлера, и звонок заканчивается. Он наблюдает за парамедиком. Он открывает веки Джозефа и светит. Зрачки маленькие, узкие, не реагируют, а губы — тёмно-фиолетовые. Джош смотрит. Он не может пошевелиться — тело онемело. Он не понимает, не осознает, что происходит. Все случилось слишком быстро. Он не понимает, он не… — Что вы делаете? Один из медбратьев наклоняется к Тайлеру, держа что-то в руке с латексной перчаткой, что-то в шприце, он вводит жидкость в ноздрю Джозефа. — Что вы ему даете? — Налоксон, — монотонно произносит врач. свобода Тайлер открывает глаза. Он не говорит. Джозеф стеклянно смотрит на врачей, затем на Джоша. Он не отводит взгляд от Джоша. — Нужно отвезти его в больницу, пока он снова не отключился. Пальцы Тайлера дергаются. Ладонь скользит по ковру, чтобы коснуться Джоша. Дан хочет раздавить эту руку, но он не делает. Вместо этого он поглаживает. Вместо этого он держит. — С ним все будет в порядке? Тайлер закрывает глаза. — Будет, если примем его сейчас.*
— Нужно позвонить его маме… Я… мы… Мы будем здесь. Джош смотрит на Тайлера, следует за ним, держит его руку, пока врачи не увозят его прочь, прочь, прочь. Джозеф не разговаривает. — Вы можете ехать, — говорит врач. Тот, который привел Тайлера в сознание через нос. — Не могу. Нужно сказать его маме. Мы приедем сюда вместе. — В таком случае — увидимся. Джош старается не хромать. Он должен быть сильным. Тайлер, Тайлер… — Миссис Джозеф… Келли, да, да, извините… Тайлер… Тайлер… Тайлер в больнице. Голова Джоша раскалывается. Он не слушает. — Я не знаю, они, врачи, дали ему… Налоксон? Крики, Крики, Джош не может различить: кричит он или мама Тайлера.*
— О чём вы говорите? — широким шагом Джош измеряет всю квартиру. — У нас нет героина. — У него передозировка каким-то опиоидом, Джош. Наркан, налоксон… У него передозировка. Джоша штормит. Джош ходит на автопилоте. Ему нехорошо. Некогда закрытый бутылек на прикроватной тумбочке открыт. Джош взял его и прочитал название. Оксикодон. Пусто, пусто, крышка даже не закрывается. — Пусто. — Что пусто? Джош долго молчит, сидя на корточках и ворочая в руке злосчастный бутылек. — М-мой оксикодон. — Ну, вот оно. Джошу кажется, что пол уходит из-под ног. — Я скоро приеду, заберу вас и вместе поедем к нему. — Что они сказали? Всё будет хорошо? — Думаю, да. Джош кладёт телефон в карман, опуская голову в ладони. Он стоит и срывает на крик. Он не идёт. Спустя минуту выходит, подхватывая тетрадь и джинсы. Пальцы скручиваются, сжимаются, скользят по рулю. Суставы болят. Грудь болит. Ему нужно тепло. Ему нужен Тайлер. — Мои таблетки, — говорит Джош в пустоту, останавливаясь на красном свете. — Это были мои таблетки, мои, мои таблетки, я сделал это. Я-я-я-я, я сделал это с ним. Я сделал… Боже, — он шмыгает, вытирая лицо и нос. — Пожалуйста, пожалуйста… — слезы текут по щекам. — Я виноват.*
Глаза Тайлера открыты. Он не говорит. У него в горле трубка. Его мама не может на него смотреть. Джош смотрит за двоих, и этого достаточно. — Пожалуйста, достаньте это, — говорит его мама в ладони. — Я не хочу видеть моего сына вот таким. — Когда его состояние стабилизируется, — кто-то говорит. Джош смотрит на Тайлера, и Тайлер смотрит на него. Тайлер не здесь, пока что нет. Вскоре он закрывает глаза. Каким-то образом, сесть теперь легче.*
Джош остаётся с Тайлером первую ночь, лишь покидая палату, чтобы отвезти маму Тайлера домой и сходить в туалет. Он не знает почему. Тайлер всё равно не узнает, что тот ушёл. Со всей виной, которая пожирает его изнутри, Джошу удаётся выйти на улицу и попросить у незнакомца на курилке сигарету. Это странно, выдыхать дым от сигареты, которую уже изготовили и вот так вот продают, но ему это нужно. Он позволяет себе поддаться вспышкам. Сейчас январь, холодно, и через несколько дней ему нужно будет посетить доктора. Джош достаёт тетрадь Тайлера из бардачка и прижимает её к груди. Тайлера сегодня не выпишут. Джош будет здесь, пока Тайлер будет здесь. Когда Джош возвращается, трубка больше не во рту Тайлера, и Тайлер уснул, свернувшись калачиком, одеяло натянуто до подбородка. Это значит, что состояние стабильное. Это значит, что Джош может на минуту перестать себя ненавидеть, возможно, на две. Джош наклоняется к Тайлеру и оставляет поцелуй на виске. Прыщи и волоски от бровей остаются на губах Джоша, но это лишь напоминание, что Тайлер жив. Губы Тайлера больше не синие. Они розовые, искусанные и распахнутые, и через них выходят короткие посапывания. Джош целует Тайлера в щёку, в челюсть, так обычно и повседневно. Тайлер шевелится. Он слишком погружён в сны. Стулья для посетителей в отделении скорой помощи неудобные, но Джош закрывает на это глаза. Сгибая ноги в коленях, они служат подставкой, когда Джош листает тетрадь Тайлера. Начинать с самого начала так же жутко, как просматривать старые фотографии. На базовом уровне это интересно, даже круто, но, вникая глубже, открывается что-то зловещее и… почти депрессивное, особенно, когда Тайлер начал писать о своём божественном душевном состоянии. Джош видел отрывки и раньше: я божественный… я знаю это, как будто об этом написано в исторической книге… и всё ещё, некоторое время я не чувствовал себя святым. Очарование достигло пика из-за откровений Тайлера о том, что он нечто меньшее, чем человек, он «нечто большее». Он сказал, что он нечто большее. Он был под давлением, и это помогло ему выяснить, что именно это нечто большее, но оно всё ещё ощущалось безжизненным. Тайлер выдумал себе полубога, и из-за этого Джош хотел вырвать эти страницы его манифеста и разорвать на кусочки, чтобы ни один человек, ни кто-либо другой, по мнению Тайлера, не прочитал. Не имеет значения то, что отвращение Джоша колеблется во всех плоскостях реальности. Он продолжает читать, чтобы узнать больше о заблуждениях его демибоя. Это вообще не забавно, и всё равно, Джош понимает, что смеётся. Ему нужно посмотреть. Ему нужно сделать что-то. Он рушится, его состояние ухудшается. Тайлер бредит о том, что демоны отравили его внутренности, заставляя очистить его бессмертие. когда я на один шаг впереди, когти и клыки снова меня находят. они заставляют кислотные долины в моём желудке разрушать плотины, которые я заботливо выстроил своими двумя руками. мои пальцы стираются, ногти крошатся, и моя кожа превращается в сточный колодец для гор и их белоснежных пиков. Джош находит размышления Тайлера о поиске Бога. Эта информация не новая. Тайлер больше чем однажды упоминал Джошу, что он говорил с Богом и встретил Его, встретил Джоша. сегодня я заговорил с Ним. Его волосы вымылись, и я не знаю, имею ли я права говорить Ему об этом. я боюсь, что демоны говорили с Ним и рассказали Ему о моём колеблющемся разуме. я не до конца человек, и не до конца дух. я не знаю, что я, и я боюсь, что моя вера в Него удерживает меня на месте. я хочу изгнать из себя веру и пригласить свободу вечности. я хочу быть свободным. я больше не хочу, чтобы мне что-то болело. у Него что-то болит. не в физическом плане. больше нет., но я вижу то, как Он смотрит на меня, и я презираю этот взгляд. Он впитывается в суставы, и из-за него я болею. демоны призывают мою язвительность, чтобы та себя показала, но я удерживаю её внутри. Он очистил меня, окрестил меня в ледяной воде и пушистых полотенцах. я не хочу, чтобы Он волновался, но я теряю хватку. Тайлер двигается. Он переворачивается на спину. Джош смотрит, как тот дрожит и больше кутается в одеяло. Он проснулся. Джош продолжает читать. Под конец, последняя запись, с добавлением засохшей крови, которая запятнала поверхность, это исход Тайлера. всё такое спокойное. я уже и забыл, каково это. всё, о чём я помнил, это боль. всё, о чём я помнил, это туман, тепло, жар и тошнота. сейчас мне больно: мой живот не болел так сильно с тех пор, как демоны оставили отпечатки своих ступней во мне и приказали своим собакам сожрать мои внутренности. я лежу в кровати, готовый к Его прибытию, к своему возмездию. Он будет бранить меня своими уставшими глазами и небритым лицом, и Он схватит меня, и я перерожусь в пыль, и едва ощутимые отпечатки губ, и острые зубы, не клыки, это никогда не клыки. мне больно. я вгрызаюсь своими клыками в палец, чтобы понять, моя боль искусственная или метафоричная, и мне больно. везде кровь, и кровь, и кровь. пока я смотрел на источник своей жизни, я осознал, что я не бесконечность. я даже не человек. я всего-навсего судно, полное боли, и ничто не поможет. я заслуживаю этого. я — сама боль. ничто этого не изменит. я желаю, и я желаю, и, снова, я осознаю, что я не получу. я — ничто. я бесполый, безгендерный, безжизненный. я умру, и я умру, и я умру, и ничего не случится. я умру, и я не буду знать, что будет после. я буду ничем. я продолжу быть ничем. прошу, Боже, прости меня. Тайлер не спит. Он смотрит на Джоша. Он не говорит. Джош вытирает глаза. — Закрой глаза. Тайлер так и делает.*
Сон Джоша неспокойный. Ему снятся кошмары о том, что он просыпается и находит Тайлера, полностью синего. Каждый раз, как он открывает глаза, Джош начинает играть в гляделки с монитором сердечного ритма. Этот писк такой же «домашний», как согнутые колени Тайлера к флуоресцентным лампам. Ему тоже сложно надолго засыпать, и он обнимает себя и упрямо не сводит глаз с одеяла. Тайлер так и лежит, даже не пытаясь уснуть, и Джош смотрит на него. По крайней мере сейчас уже больше утро, чем ночь. Джош поднимается со стула, шлёпая тетрадь на твёрдое пластиковое сидение. — Можешь говорить? — спрашивает он, и Тайлер потирает бицепс под одеялом. — Нужно поработать со мной тут, — Джош потирает глаза. — Как твоё горло, не болит? Тебе засунули долбаную трубку. — Просто немного неприятно, — шепчет Тайлер. — Тогда ты сможешь послушать, как я читаю тебе лекцию. Тайлер вытягивает ноги и кладёт их на край кровати, предоставляя Джошу достаточно места, чтобы тот присел на кровать. Он не хочет, чтобы ему читали лекции, это ясно как день из-за его дерзкого взгляда. Джош нажимает большим пальцем правой руки на костяшки на левой, врезается в пальцы. — На самом деле, я не буду читать тебе лекцию. Тебе не нужно читать лекции. Ты взрослый. Ты можешь справиться с последствиями от своих же тупых решений. — Звучит как лекция, — ворчит Тайлер, слегка улыбаясь. Джош касается колена Тайлера. Тайлер вздрагивает и не расслабляет ногу, пока пальцы Джоша не начинают поглаживать по часовой стрелке. — Это приятно, — говорит Тайлер. — Да, так и есть, — Джош жуёт щёку изнутри. — Эй, Тайлер, можно кое-что спросить? Это о том, что ты написал. — Не воспринимай всё, что я написал, серьёзно. Я был, блять, не в себе. Я бы не хотел думать о бессмысленных вещах, о которых я писал. Теперь Джош гладит против часовой. — Мне нужно спросить. — Это не была попытка суицида, окей? Это было… Это ничем не было. Это было тупо, как ты и сказал. Тупые решения. Я был тупой. — Хотеть, чтобы боль прошла, это не тупо. Нужно было сказать мне сразу, когда тебе снова стало больно. Мы могли бы пойти к доктору и реально сделать что-то, что тебе бы помогло. Не то чтобы акупунктура не так уж и хорошо, — Джош качает головой. — Ты мог бы сказать мне, что принимаешь мои таблетки, или хотя бы сказать о том, что ты думаешь о том, чтобы начать их принимать. Я бы дал тебе их, и контролировал дозы, и… — Это нелегально, — бормочет Тайлер. — Что ж, наверное, тебя бы здесь не было, если бы я знал, чем ты занимаешься, — Джош сжимает колено Тайлера. Тайлер скулит. — Звучит как лекция. — Иди нахуй. Я даже и не думал о том, что это попытка суицида, пока ты не упомянул это. Тайлер хмурится. — Что ты собирался спросить у меня? Джош дышит. Он считает вдохи. — Что ты имел в виду, когда написал, что ты «бесполый, безгендерный, безжизненный»? — Именно то, что там и написано. Джош придвигается ближе и поглаживает другое колено Тайлера. — Эм. Агендер. Это… это то слово, которое ты имел в виду? Подбородок Тайлера дрожит. Его нижняя губа тоже. Он агрессивно прикусывает её. — Я не знаю, — говорит он одними губами. — Потому что, если это так, то это нормально. И это имеет смысл, мне кажется. Ты всегда думал, что ты не совсем парень. Может это «нечто большее» не что-то святое, но что-то большее… — Джош пожимает плечами. — Незаконченное, — заканчивает Тайлер. — Ты не незаконченный, Тайлер. — Я сломанный. — Заткнись. — Мое тело бесполезное. Оно ненавидит меня, а я его. — Тайлер… — Я агендер, Джош, потому что мой гендер — моя боль. Это всё, что я знаю, и это всё, что я всегда буду знать. — Гендеры так не работают. Это не то… — Пожалуйста, прояви ко мне уважение, Джош. Сейчас мне нужна поддержка. Джош сжимает губы. Тайлер улыбается. Он смеётся. Джош закрывает глаза. — Я знаю, что это не то, что означает «агендер». Я просто раздуваю драму. Мне больно. Горе мне! Джош на самом деле смеётся. — Я люблю тебя, ты же знаешь это, да? Я очень тебя люблю. На щеках Тайлера румянец, и это прекрасное зрелище. — Тоже люблю тебя, — он сжимает и разжимает пальцы на ногах. — Хотя, я думаю, что я агендер. Наверное. Иногда я чувствую, что я мальчик. — Что ты чувствуешь сейчас? Тайлер думает некоторое время. — Мальчик, наверное? Как должно ощущаться то, что ты мальчик? Джош моргает. — Я не знаю. Ты просто… являешься им. Тайлер медленно кивает. Он колупает прыщ на виске. — Могу ли я быть и агендером, и мальчиком? — Да! Бигендер. У тебя два гендера. — Мне нравится это. Джош берёт руку Тайлера, у него под ногтями кровь и сухая кожа. Джош целует его пальцы. — Мне тоже.*
Доктор все объясняет на следующий день, выдает метадон Тайлеру и налоксон Джошу — на всякий случай. — Ты же знаешь, как им пользоваться? Джош кивает. Нет сил говорить. Тайлер отказывается от лечения. Он говорит, что будет в порядке. — Никаких таблеток в доме. Я буду в норме. Если снова произойдет подобное — буду лечиться. Всё будет хорошо, я буду в норме. Руки Джоша на руле дрожат. — Хочешь, я высажу тебя у родителей, чтобы они увидели тебя? — Созвонюсь с ними позже, — Тайлер обнимает ноги. — Давай… — Как долго ты пил мои таблетки? Тайлер молчит прежде, чем ответить. — Где-то с ноября, наверное?.. Я остановился после… после того, как ты сказал ту штуку со сломанной ногой. И боль вернулась спустя пару дней. Я заметил, снова начал пить. Я подавлял боли в ноге, и в один момент я просто… не рассчитал. — Я спрятал ключ от коробки. — Плохо спрятал, — Тайлер возвращается к изначальной мысли. — Давай сыграем в игру. Игра с алфавитом. На каждую букву, поочередно ты должен назвать слово, но оно должно быть с сексуальным подтекстом. Джош улыбается и не ощущает вину за это. — Кто начнет? — Можешь ты. — Анал. Тайлер саркастично вздыхает. — Легкотня, — он потирает челюсть. — Bottom bitch**. Джош смеется. — Тебе надо было сказать только bottom. Тайлер тоже смеется. — А вот нет! Твой ход. — Ладно. Вагина. — Doggy Style. Джош прикусывает губу. — Enema***. Тайлер сдерживался, чтобы не засмеяться, но всё же смеётся.*
По возвращении домой всё ощущается по-другому. Атмосфера более мрачная, чем была в машине. После того, как Тайлер произносит «зоофилия», настроение становится спокойным, и Джош концентрируется на дороге. Они заходят в квартиру и ничего не говорят друг другу, даже не смотрят в сторону каждого. Тайлер уходит в комнату. Он переодевается, выключает свет, задергивает тюль и, наконец, полностью зашторивает окна. Несмотря на то, что был ещё день, Джозеф был готов ко сну. И он отключается сразу же, как ложится головой на подушку. Джош становится в дверном проеме, чтобы понаблюдать. Следующие недели будут жесткими, но они проходили через подобное ранее. Джош думал, что у Тайлера проблемы с желудком. Дан грубо чешет лоб, щурясь. Он такой чертовски… Тайлер разговаривает во сне, несвязанно, Джош слышит свое имя. И несмотря на то, что это был день, Джош снимает уличную одежду и надевает старую домашнюю футболку. Он не надевает штаны. Ощущение прикосновения голой кожей к голой коже Тайлера, пускай это лишь ноги, делает Джоша более счастливым. Тайлер просыпается поздно. Нет, рано. Два ночи. Он ворочается, бурчит и пытается вылезти из кровати. Сонный, он приподнимается на локтях, чтобы посмотреть, что мешает ему спустить ноги на пол. — Одеяло, — бубнит Тайлер, Джош просыпается. — Вокруг лодыжки. — Давай, — Дан помогает выпутаться. — Можем принять душ вместе. Тайлер не возражает. Он раздевается по дороге. Джош игнорирует боль в запястьях и коленях, когда моет голову Джозефа. Он говорит: — Иногда у меня такое чувство, что ты далеко от меня. Тайлер разворачивает Джоша спиной, выдавливает шампунь на ладонь, запуская пальцы в кудри Дана, массируя кожу головы. — Я здесь, я рядом, Джош. Джозеф стоит у раковины с обернутым полотенцем вокруг бёдер, как Джош намазывает его лицо кремом для бритья. Тайлер дрожит. Дан дает Джозефу еще одно полотенце, оборачивая его плечи. — Я начну медленно, хорошо? — Джош берет бритву. — Джош, ты дрожишь, я могу и сам… — Я должен сделать это сам, Тайлер. Тайлер не протестует. Он отлично держится, в то время как Джош скользит бритвенным станком по его подбородку, щекам, над верхней губой… Джош задерживает дыхание, пытаясь не порезать Тайлера. Он не оставляет царапин на темной коже. Все хорошо. Джош вытирает лишние щетинки и остатки крема для бритья. Дан стоит обнаженный и говорит, что Тайлер выглядит лучше. — Давай я тебя побрею. Джош также не против. Тайлер пользуется электрической бритвой, и это намного быстрее. У Джоша была борода. У Тайлера лишь жалкое подобие щетины. — Можно я пойду спать? — спрашивает Тайлер, Джош кивает. Его взгляд истощен. — Мне нужно… нужно… — Без проблем. Джош осторожен с Тайлером. Он намачивает полотенце и проводит за ушами, затем по лбу, протирает плечи… Капли катятся по плечам, Джош так осторожен с Тайлером, словно тот сделан из хрусталя. — Как ты? — Хреново. Джош оборачивает палец полотенцем и промакивает ухо изнутри — глубоко не сунет, глубже — больнее. Тайлер наблюдает, затем смотрит на полотенце, когда Джош заканчивает с первым ухом, затем наклоняет голову, чтобы подставить другое. — Завтра прием, — Дан морщит лоб. — Точнее, уже сегодня. Хочешь, могу спросить у врача насчет таблеток против фибромиалгии для внутреннего приема? — Думаешь, поможет? — Тайлер снова смотрит на полотенце. — Ну, можешь спросить. — Хочешь, могу побрить лобок. Джозеф улыбается.*
Тоцилизумаб — жизненный путь Джоша.*
Тайлер на диване, когда Джош возвращается, лаптоп на бедрах, не видно сигарет и пепельницы. Первое, что говорит Джош: — Тебе не обязательно идти на холодную индейку. Ты можешь… покурить марихуаны или обычные сигареты. Все в порядке. — Я вообще не в состоянии делать что-либо. — Тогда почему ты не в постели? Тайлер в ступоре. — Не знаю. — Иди в кровать. Поспи семьдесят два часа. Твое тело будет благодарно. — Я в ужасе, Джош. Джош смотрит на лаптоп. — Ты закончил? Тайлер кивает. Дан захлопывает ноутбук и откладывает в сторону. — Послушай, посмотри на меня, — Он кладет ладони на колени Джозефа, в ответ Тайлер накрывает руки Джоша своими ладонями. — Ты уже проходил через подобное. В этот раз будет легче. У тебя есть метадон, и ты примешь его, так? — Да. — Он должен облегчить боль. Все будет в порядке. Мы готовы к этому. Мы готовы. Тайлеру не сложно вытереть глаза. — Да. — Ты что-нибудь кушал? — Крекеры. — Когда? — Около часа назад. Джош целует Тайлера в лоб. — Иди спать, я буду рядом. Джозеф поддается и обнимает Дана, обнимает за шею, Джош несет его. Все в порядке, сегодня было лечение тоцилизумабом.*
Во-первых: — Ты говорил с родителями? — Тайлер на спине, сжимает плечи Джоша. Джош мечется из стороны в сторону, бедра Джозефа теплые. — Когда тебя не было. Они были рады увидеть меня живым. Джош щурится. — Ты сказал им, что не собираешься проходить реабилитацию? — Ага, они сказали, что теперь я твоя заноза в заднице, — Тайлер улыбается безумно сладко, и Джош наклоняется, чтобы поцеловать его. Джозеф все еще улыбается. — Не трахай меня, пожалуйста, — мычит Тайлер, — кажется, я могу наложить на твой член. — Да ты можешь отбить все желание, — говорит Дан как факт. Тайлер обхватывает Джоша всеми конечностями, утыкаясь лицом в шею. Они лежат так пару минут в тишине, как Джозеф вздыхает и произносит: — Я хочу, чтобы ты оттрахал меня так, чтобы понос… — Ты мерзкий, — Дан морщится, отталкивает и не отталкивает Тайлера. Он обнимет Джозефа за шею и не отпускает. Он держит Тайлера, перекатывается на бок, всё ещё не отпуская. Он оглаживает бока, бедра, талию Тайлера, а Джозеф позволяет себе изгибаться и таять от прикосновений. — Приятно. — Кончишь для меня, детка? — Заткнись, — Тайлер закрывает глаза, губы разомкнуты, он выдыхает. — Да, да, здесь, блять, здесь, — Джош надавливает кончиками пальцев в самом низу спины, выше копчика. В этот раз поглаживает против часовой стрелки. — Собираюсь довести тебя до сухого оргазма. Тайлер усмехается. — Ну, давай, — Джозеф улыбается. — Я отсосу, если ты сможешь. — И сблюешь на мой член? Нет, спасибо. — Ох, заткнись, я пытаюсь спать семьдесят два часа. — Доктор сказал, что фибромиалгию можно лечить внутривенно. Все зависит от тебя: если решишься на такой шаг — ты молодец. Тайлер протяжно вздыхает. Он повторяет: — Я пытаюсь спать семьдесят два часа.*
И Тайлер спит. С перерывами на крекеры, суп и ванную. В большинстве своем Джозеф не покидает кровать. Джош помогает ему, как только может. Однажды, когда Дан принес ему стакан воды, Тайлер сказал: — Не нужно делать это. Я знаю, что ты чувствуешь вину, но ты можешь перестать. Ты ни в чем не виноват. Не ты напоил меня таблетками. И ты не должен извиняться за что-то, чего не делал. Тайлер поглаживает щеку Джоша, прикосновения затянуты. — Знаешь, что ты можешь сделать? Цвет волос. Я уже и забыл, каким он был ярким. Джош прикасается к руке Тайлера, которая располагалась на его щеке, и Тайлер не замечает конденсата на стакане с прохладной водой, который охлаждал кожу. — Хорошо.*
Январь. Холодно. Тайлер решается подняться с кровати и стать за Джошем на кухне. Он тихий, на ногах носки, и он не говорит ни слова. Джош опирается о столешницу, его голова в ладонях. Если бы Тайлер спросил, что с ним, Джош бы отрицал, что его плечи трясутся. — Эй, — говорит Тайлер. Джош подпрыгивает. Он ведёт себя так, как будто ничего не случилось. — Эй. — Я проснулся, и понял, что мне не больно. У меня больше нет насморка. Меня не трясёт. Мне не тревожно. Мой стул… регулярный, или как ещё это можно описать. Мне кажется, худшее позади. — Это хорошо. — Поэтому, сейчас я хочу, чтобы мы поехали в Тако Бэлл. — Твой желудок выдержит? — Вот и узнаем, — Тайлер поджимает губы. — «Он», — говорит он. Джош беспечно вытирает уголок глаза. — Что? — Это местоимение, которое я использую. Я разобрался. — Я и не думал, что у тебя были проблемы с местоимением. — Я тоже, — Тайлер пожимает плечами. — Всё в порядке. — Хорошо. — Мне кажется, типа, может… на следующей неделе мне стоит сходить к доктору, — Тайлер кивает сам себе. — Думаю, всё получится. Джош улыбается. — Я тоже так думаю.*
Так и происходит. Всё получается. Всё получается.*
Уже февраль. Тайлер лежит на животе на диване. — Помнишь ту короткую историю, которую я дал тебе почитать? Джош на полу. Он смотрит на Тайлера. — Да, а что? — Автор опубликовал её. Оказалось, что отсутствие сюжета ничего не значило. — Мне кажется, единственное, что имеет значение, это то, что она нравится писателю. — Они сказали мне, что это не лучшая их работа, но она всё ещё очень им нравится, — Тайлер поворачивает голову. Он смотрит на Джоша. — Они упомянули меня. «Отредактировано Тайлером Джозефом». Круто, да? — Определённо. Как ты себя чувствуешь? Уже февраль. Тайлер качает головой, сильно. — Немного дёргано из-за боязни рецидива, но я буду в порядке. — Может, если покуришь, тебе станет легче. — Почему ты снова на полу? — Ты сказал, что диван забронирован для его величества. — Оу, да, — Тайлер перемещает несколько писем на почте в нужную папку. Закрывая рукой рот, он рассеяно признаёт: — У меня больше ничего не болит. Джош пытается взять руку Тайлера, но в результате лишь комкает его мастерку. Он держится за неё. Тайлер позволяет. — У меня ничего не болит, — говорит Тайлер, из-за этого откровения у него выступают слёзы. — У меня ничего не болит. Я чувствую себя так… так… свободно.*
Под кроватью налоксон, лежит в коробке, которая так и не была открыта. Никто её не трогал, и никто о ней не думал. Тетрадь Тайлера служит подставкой коробке. Он не хочет вспоминать то время, когда он настолько запутался, что думал, что Джош — воплощение Бога. Ему было стыдно, когда он клал тетрадь туда. — Не могу поверить, что написал эту хуету. Не могу поверить, что ты прочитал эту хуету. Почему ты всё ещё меня терпишь? Это было тогда, когда Джош бы сделал сальто назад с крыши их квартиры, если так его вина бы рассеялась. Он не ответил Тайлеру, Тайлер и не ожидал ответа. Уже март, и Джош падает на руки и колени, чтобы заглянуть под кровать. Он щурится, и Тайлер щурится в ответ, его пальцы у него во рту, покрываются слюной, пока тот беззвучно смеётся. — Вылезай оттуда, — говорит Джош. — Я нашёл тебя. — Теперь я вожу, — говорит Тайлер и выползает, используя руки. Он хихикает, отважно и мило. — Твоя очередь прятаться. — Мы, блять, задымили всю комнату. Я точно нигде не буду прятаться, — Джош берёт слюнявые пальцы Тайлера и засовывает их себе в рот, целует их прямо до костяшек. — Такое забавное ощущение, — говорит Тайлер. — Оу! Завтра должно быть жарко. Нам точно нужно пойти побегать. — Ага, хоть сейчас. Тайлер достаёт пальцы изо рта Джоша и садится на них. — Хорошо, если ты не собираешься продолжать игру и прятаться, можем поиграть в другую. Джош нетерпеливо улыбается. — Какая буква на этот раз, чел? — М! Что нельзя напечатать без буквы М? — Марихуана. Тайлер закатывает глаза. — Слишком просто, — он выпячивает нижнюю губу. — «Микки Маус». — «Могучий Маус». Тайлер стонет. — Джош, придумай что-нибудь своё. Джош целует Тайлера в нос. — Я не хотел говорить самое очевидное. — Какое такое очевидное? — Тайлер знает. Он улыбается, щёки круглые и розовые. — Какое такое очевидное? — шепчет он. Джош наклоняется, соединяя их лбы. — «Замужество». — Я думал, ты скажешь «мармелад». Джош утягивает Тайлера себе на колени, Тайлер податливый. Он даже позволяет Джошу повалить его и предоставляет ему свою шею, чтобы тот покусал его, целуя. — Тайлер, ты мармеладнешь за меня? Тайлер смеётся до тех пор, пока его смех не становится беззвучным. Он вдыхает, грудь тяжелеет, пока он пытается восстановить дыхание. — Спроси завтра. Нужно открыть окно. Очистить головы. — Это очень разумно, Тайлер. Я тебя люблю. — Заткнись. У меня всё как в тумане. И пусти. Я сейчас обоссусь.*
Джош едет на велосипеде, а Тайлер сидит на раме. В воздухе пахнет скошенной травой. — Ты серьёзно говорил? — спрашивает Тайлер. У него между пальцев зажата сигарета, но пока что он её не зажёг. — Вчера, ты говорил серьёзно? — В этом есть смысл, разве нет? — Наверное. Может, нам нужно подождать. — В этом тоже есть смысл. — Думаешь? — Тайлер подкуривает, когда они останавливаются у знака «стоп». Он спрыгивает с велосипеда. — Ага. Мы знакомы даже меньше года, — Джош тянет Тайлера за рукав. — Как там твои яйца? Тайлер проверяет телефон. — Нужно пройти ещё километр, чтобы вылупилось яйцо на десять. — Как думаешь, кто вылупится? Тайлер стряхивает пепел на ветру. — Надеюсь, Дратини, — он протягивает Джошу сигарету. — Держи. Хочу тебя прокатить. — Думаешь, удержишь меня? Тайлер поворачивает кепку козырьком назад, как ребёнок, и направляет на Джоша пистолет из пальцев. — Абсолютно.*
Тайлер справляется. И из его яйца вылупляется Дратини.*
Тайлер курит тогда, когда ему предоставляется возможность. Он не считает скрученные косяки. Сейчас это больше как досуг, а не самолечение, Тайлер курит на прогулках с Джошем и, иногда, в доме, обычно тогда, когда он в своём ноутбуке. Пока что он не рассыпал пепел на клавиатуру, и он предельно аккуратен, когда дело касается этого. Он не хочет засасывать клавиши ручным пылесосом. — Думаешь, людям будет интересно? — говорит Тайлер вслух, судя по всему, себе под нос, но, когда Джош поворачивается лицом к Тайлеру, он видит, что тот смотрит на него. — Интересно что? — Если я… написал бы историю о… не обо мне, но… о человеке… — Тайлер трясёт головой. — Забей. — Нет, скажи, — Джош убирает подушку в сторону, чтобы коснуться ноги Тайлера, тёплой от ноутбука. — О твоём опыте с наркотиками? — Типа того, но… что-то более фантастичное? Типа, я не знаю, будет ли это слишком страшно — писать реалистично о том, что я видел, что я чувствовал, что-то типа того. Поэтому, что, если это будут… типа, инопланетяне? — Тайлер не смеётся. Джош тоже. — Метафоры? — Да, думаю, я именно это слово и подбирал. — Не делай это слишком показушно, и всё будет в порядке, — Джош поглаживает ногу Тайлера и в последний раз касается её, снова хватая подушку, которую он убирал до этого. Он обнимает её и смотрит на Тайлера. — Ты уже что-нибудь написал? Тайлер кликает куда-то на экране. — «Когда я на один шаг впереди», — начинает он, — «когти и клыки снова меня находят. Они заставляют кислотные долины в моём желудке разрушать плотины, которые я заботливо выстроил своими двумя руками. Мои пальцы стираются, ногти крошатся, и моя кожа превращается в сточный колодец для гор и их белоснежных пиков.» Джош кладёт руку на сгиб локтя Тайлера. — Я думал, что ты не хотел помнить об этом. — Но это хорошо написано. Ты вообще слышал? Это было хорошо. Я не могу это забыть, — Тайлер трёт глаза. Он продолжает читать, но теперь это что-то, что Джош раньше не слышал. — «Есть моменты, когда я боюсь, что демоны могут вернуться. Я ничего не хочу больше, чем их полного исчезновения, но они держат меня в здравом уме. Они напоминают мне о том, что я связан до самого последнего вздоха, и даже тогда, Он может не смириться с этим. Он может вернуть меня назад, когда угодно и откуда угодно, когда Он захочет, и я позволю Ему. Жизнь полностью в Его руках, они полны жизни, и Он обхватит моё лицо Своими пальцами и заставит меня оставаться на месте. Он полюбит меня, и Он спасёт меня, и Он спросит у меня: «Какое слова нельзя написать без буквы …?» и я упаду на колени. Я всегда буду падать на колени перед Ним. — «Сегодня он предложил «М». «Какие слова ты не сможешь написать без буквы М?» И я сказал Ему, и я сказал Ему, и я закурил косяк, и наблюдал за тем, как Он расхаживает по комнате, в нашем доме на звезде в галактике, которую никто ещё не открыл. Нас никогда не найдут, и даже я знаю, что тот факт, что мы в миллионах световых лет от этой звезды и моего дома, не заставит меня думать, что это нормально, выйти замуж за Бога.» Сигарета Тайлера сгорела. По его щекам текут слёзы. — Это тупо, — говорит он. — Это не так, — говорит Джош, и у него на щеках тоже слёзы. Он садится и кидает бычок сигареты Тайлера в пепельницу. — Это вовсе не тупо, Тайлер. Тайлер шмыгает носом. — Продолжай, — Джош берёт Тайлера за руку. — Это дневник астронавта, который рассказывает историю. Он думает, что их отравил инопланетянин, в котором они видят Бога, но, на самом деле, яд — это любовь. Ты — инопланетянин, в котором астронавт видит Бога, Джош. Джош улыбается. — Продолжай. И Тайлер закуривает ещё одну сигарету, и Джош ложится, и Джош смотрит, как Тайлер печатает с пепельницей на его мастерке, и Тайлер улыбается. И у них больше ничего не болит.