Оранжевое солнце Конохи

      Когда спину начало греть, а по раскиданным по столу бумагам поползли лучи света, Наруто понял, что начался рассвет. Солнце быстро катилось по небосводу, освещая собой землю и живущих на ней существ. Хокаге откинулся назад, потянулся, разминая затекшие мышцы спины и протяжно зевнул. Крутанулся на кресле и встал, чтобы посмотреть, как в городе, что раскинулся сколько хватало глаз вокруг резиденции, начался новый день.       Определенно, Коноху уже сложно было назвать деревней – это был огромный цветущий мегаполис, с множеством структур, с корпорациями, железной дорогой и торговыми площадями. И это была его заслуга. «Ну и Какаши-сенсея немного», – подумал Наруто, чуть смущенно почесав подбородок.       «Скоро нужно будет опять проводить перепись. Обрадую сегодня Шикамару». Число жителей неуклонно росло и контроль этого роста – одна из тысячи задач Хокаге. Мужчина решил немного пройтись по кабинету – от бесконечного сидения мышцы ног и спины, казалось, скоро могли атрофироваться. – Эх, а у старика Третьего еще оставалось время, чтобы неспешно прогуливаться по улицам, болтать с детишками и покуривать трубку, – задумчиво проскрипел Наруто, глядя на портрет Хирузена, висящий на стене.       Веки уже вполне привычно тяжелели: он так часто страдал от недосыпа, что уже привык к этому чувству. Ему тоже нужен отдых, думает Наруто, у него тоже должно быть время на личную жизнь. А потом со вздохом возвращается в свое кресло – от него ждут согласования дорожной реформы: прежние технологии устарели и не позволяют создать долговечные и выдерживающие миллионы ежедневных шагов тротуары. Да и статус города подразумевает и соответствующий внешний вид дорог. На секунду сердце в груди сжалось от тоски: об этом ли он мечтал, будучи мальчишкой? Узумаки отбросил от себя эти инфантильные мысли – он делает это все для того, чтобы жизнь людей в Конохе становилась лучше с каждым днем, чтобы они были счастливы и довольны – это и есть та защита, которую от него ждут.       «Нужно найти себе помощников и распределить между ними всю эту волокиту, – подумал Наруто, нахмурив светлые брови и взглядом уже возвращаясь к бумагам. – И сразу появится время, чтобы ходить по красивым улочкам и болтать с детьми. И может даже трубка», – мысли такого рода посещали его не первый год. Через пару часов кто-нибудь с виноватыми глазами прибежит к нему с жалобой на то, что что-то опять пошло не так и Хокаге, с бурчанием в духе: «никому ничего нельзя доверить», конечно же, возьмет на себя новую порцию работы.       Так пролетали его бесконечные дни, иногда успевал поспать на диване, еду заказывал из любимого Ичираку, где благодаря его подсказке появилась и доставка. О том, как редко он бывает дома, Наруто старался не думать. За работой время проходило быстро, когда в кабинет зашел Шикамару, на часах было уже двенадцать. – Опять не спал? – вместо приветствия спросил Нара, тяжелым взглядом оценивая осунувшееся лицо некогда цветущего друга. – Да тут дел столько… Только с одним разгребешься, так другое сразу сваливается, – пожаловался Наруто, позволяя себе недолгий перерыв. – Думаешь, у меня стопки меньше? – спросил Шикамару, кладя руку на возвышающийся бумажный небоскреб. – Дела никуда не денутся и меньше их не станет, сам понимаешь. Ты должен бывать дома и спать, Наруто. – Ему не впервой было отчитывать своего начальника, он уже не раз зарекался это делать, видя бесполезность сего занятия, но когда тени под глазами Хокаге грозились захватить город своими масштабами, – срывался. – И побриться не мешало бы. Ты должен выглядеть соответствующе, – ворчливо добавил Советник, подхватывая с пола существенную кипу бумаг и унося в свой кабинет. – Спасибо, Шикамару, – крикнул ему вслед Седьмой. – Чтобы я без тебя делал? – на измученном лице Узумаки появляется смущённая улыбка.       Нара красноречиво посмотрел на него стоя в дверях, а потом продолжил путь, оставив этот вопрос без ответа. Наруто насмешливо покачал головой и вернулся к работе.       Вскоре прибежал один из сотрудников резиденции, сказав, что заказанное им месяц назад оборудование для установки городских туалетов так и не пришло. Тяжело вздохнув, Хокаге потянулся к трубке телефона.       Потом пришел Катаске, с кратким докладом о своих новых разработках. В руках он держал полную версию доклада вместе со всеми чертежами и пояснениями, отчетами с испытаний, а также карту памяти, на которой были видеозаписи с самими испытаниями. Свободной от карандаша рукой Хокаге указал на стол.       Потом приходила команда генинов с отчетом о миссии, всех нужно было выслушать и похвалить, а потом еще, и еще, и еще…       Когда гул за открытым окном стих, а жёлтый свет сменился на розоватый, Наруто понял, что начался закат. В тысячный, по ощущениям, раз открылась дверь кабинета. Хокаге привычно оторвался от бумаг и вскинул взгляд, чтобы мельком увидеть вошедшего. Из множества лиц, заходивших в его кабинет, лишь одно заставляло его оживиться: по телу проходила приятная дрожь, глаза распахивались, плечи и спина выпрямлялись, а губы растягивались в такой редкой улыбке.       Хината. Она, казалось, излучала мягкий свет, напоминающий тот, что исходит от ночника в детской комнате. Взгляд бледно-сиреневых глаз согревал и пробуждал в душе что-то зарытое под тысячей бумажек и подписей. Она закрывает за собой дверь, а Наруто тут же вскакивает со своего места, обходит стол и быстро оказывается рядом с ней. – Здравствуй, – тихо приветствует Хината, со вздохом облегчения оказываясь в долгожданных объятиях супруга.       Он устал. Оранжевое Солнце Конохи устало светить. Она видела это и ощущала каждой клеточкой своего тела даже на расстоянии. Наруто прижался щекой к макушке жены и замер, чувствуя, как её руки смыкаются у него за спиной – вместе с супругой приходил долгожданный покой и тепло. Так они простояли несколько минут в полной тишине. Ничего другого не хотелось: он бы вечность так стоял вместе с ней, слушал, как она мерно дышит ему в грудь и пытался вспомнить день, который провел с семьей. – Я рад тебя видеть, – тихо произнес Узумаки, нехотя отстраняясь от жены. Лицо Хинаты сразу же просияло, она улыбнулась. – Ты красивая, – вдруг неожиданно для себя произнес он, наклоняя голову к ней. – Прости, что говорю это так редко, я ужасный муж, – уже совсем тихо произнес Наруто, прижимаясь губами к светлому лбу. – Я так не думаю, – мягко произнесла она, положив ладони на его грудь. Они какое-то время смотрели друг другу в глаза, после чего женщина перевела взгляд мужу за спину.       Она приблизилась к окну – Наруто знал, что панорамный вид на город захватывал дух и у нее тоже, поэтому дал ей минуту, чтобы насладиться им. После этого подошел со спины, обнял перебинтованной рукой за плечи и зарылся носом в иссиня-черные волосы. До чего с ней было спокойно. Казалось, весь мир сжимается в точку и существует только в этот момент и только ради них.       Хокаге подтягивает поближе свое рабочее кресло, опускается в него, усаживает жену себе на колени, и по-взрослому целует её в губы. Она шумно выдыхает и самоотверженно целует его в ответ, от чего Наруто сходит с ума. Как же давно он этого не делал! Как давно не целовался так страстно, казалось, что последний раз он чувствовал её губы еще будучи молодым и двадцатилетним. Он испытывает мальчишечий восторг от своих приставаний, от её смущённого хихиканья. Он снова там, где нет детей, обязанностей и титула, они снова где-то в той послевоенной, старой Конохе, и они только вдвоем.       Хината гладит его лицо, смотрит, по новой изучает каждую морщинку и трещинку – знает все эти маленькие дорожки времени наизусть. В светло-сиреневых глазах некогда-Хьюга понимание и спокойствие. Наруто знает, что она переживает за него, что скучает, что хочет видеть его дома с детьми и в постели с ней. Знает без лишних слов и благодарен за их отсутствие.       Прохладной ладонью проводит по напряженной спине – «ты очень устал, тебе нужен отдых».       Смотрит на измученные, потускневшие глаза в обрамлении тёмных впадин – «ты должен поспать».       Аккуратный ноготок поскрёбывает засохшее пятно от соуса на оранжевой куртке – «одежде необходима стирка, а тебе – душ».       Тонкие пальцы скользят по щеке – «тебе надо побриться».       Взгляд резко уходит вверх, выше его лба – «и постричься».       Узумаки усмехается: до чего понятна и, одновременно с тем, немногословна его жена. – Знаешь, зачем я пришла, Наруто? – тихо спрашивает Хината, и взгляд её приобретает несвойственную ей властность. – Зачем же? – После долгого молчания голос Наруто еще более хриплый, чем обычно, и бывшая Хьюга думает, что её это ужасно заводит. – Чтобы забрать тебя домой, – безапелляционно произносит она.       Хокаге смотрит на неё долго, будто обдумывает что-то, закусывает изнутри губу. Решается, взвешивает что-то внутри себя, ищет хоть одну причину, чтобы отказать ей и остаться. И не находит её. Да гори оно всё. Он готов отдать жизнь за этот город и за этих людей, но не сидя перед компьютером, подписывая бумаги. Он тоже должен отдыхать и сегодня Наруто Узумаки уйдёт вместе с супругой домой.       Хината встаёт с его колен, он поднимается следом, снимает с себя плащ и накидывает его на спинку кресла. – Думаю, у меня нет выбора, – также тихо хрипит он, стоя почти вплотную к ней, смотря сверху вниз; Хината думает, что детям, конечно же, тоже нужен отец, но сегодня ей до безумия не хочется им с кем-то делиться.       Солнце быстро скрывается за багряной полоской горизонта, Наруто делает вид, будто не знает, что в этот самый момент оно запускает счетчик нового дня где-то на другой части планеты. Идя по темнеющим улицам родной Конохи под руку с любимой женой, он предпочитает думать, что каждый вечер луна прогоняет солнце с небосвода, чтобы то могло отдохнуть.