Catch me, if you can

      К вечеру того же дня Диана Барри все-таки смогла внушить своей чересчур заботливой матушке, что больше не нуждалась в медицинской помощи, из-за чего ее смело можно было выписывать. Однако, стоит признать, что в этом деле огромную роль сыграли безукоризненные анализы, которые в конечном итоге полностью укрепили решимость миссис Барри забрать дочь домой. И сейчас, когда Гилберт и Джерри по указке ее матери ждали Диану во дворе больницы, они искренне радовались за ее досрочное освобождение из лап медицинских работников. Впрочем, искренняя радость сменилась странной задумчивостью на лице Гилберта, едва напарник поведал ему о своем разговоре с лечащим врачом мисс Барри, который уверял, что понятия не имел, что стало причиной обморока его пациентки.        — Что тебя опять так тревожит? Что-то опять стряслось?       Гилберт угрюмо сдвинул брови к переносице и почесал подбородок. Из его головы не выходил утренний разговор с Джозефиной Барри. Особенно одна ее фраза.        Воспользовались моментом, когда мы все были заняты самочувствием Дианы…       Воспользовались моментом. Могли ли преступники знать, что именно в этот день Диане станет плохо? Могли ли они рассчитать это?        — Тебе не кажется странным… — заговорил вдруг Гилл и, нервно вцепившись в руль автомобиля, полубоком развернулся к младшему сержанту. — Что именно в день, когда планировалась кража, Диана как нельзя кстати лишилась чувств, так что мы все были заняты ее самочувствием, а не охраной драгоценностей…       Джерри, который так же, как и его друг, обладал логическим складом ума, уже представил себе два следствия из этого наблюдения. Конечно же, ему больше пришлось по сердцу то, которое оставляло Диану, с недавних пор его хорошего друга, вне подозрений.       — Могли ли они… Подсыпать ей чего-нибудь в бокал с шампанским? — было между напарниками и одно различие. Если Гилл думал молча и ни с кем не делился своими умственными заключениями, то Джерри необходимо было озвучить свою мысль, чтобы скорее убедить в ней других и увериться самому.       Блайт лишь громко цокнул и отрицательно замотал головой. В глубине души он прекрасно понимал, почему Джерри остановился именно на этом варианте, но не посчитал нужным об этом упоминать. По крайней мере, не сейчас. О сердечных делах они могли поговорить и дома.        — Анализы бы показали, что у нее в организме было какое-то дурманящее средство… А его там не обнаружили, — на этих словах Гилберт посмотрел другу прямо в глаза, и тот нервно сглотнул под этим взглядом. — Сам же говорил, что доктор все удивлялся, какие у нее были чистые анализы. Для того шума, что вызвал ее обморок, это чересчур подозрительно.       Отнюдь не уступая в умственных способностях своему начальнику, Джерри прекрасно понял, куда тот клонил.       Он шумно выпустил ртом воздух и начал взволнованно кусать губы.        — Какой ей резон помогать мошенникам? Если только они ее чем-то не шантажируют… — наконец выдавил из себя Барнард и развел руками. — Красть картину у собственной семьи? Что за глупость?!       Гилберт уже рассказал Джерри, зачем Джозефина Барри вызвала всех в музей пару часов назад. Впрочем, многое еще оставалось для младшего сержанта в тени.        — А это нам и предстоит узнать… — Гилл прошептал эти слова одними губами и сделал другу едва заметный знак, что Диана уже шла к ним. Джерри вышел из машины и помог мисс Барри сесть на заднее сидение, а затем положил ее вещи в багажник. Это миссис Барри постаралась, чтобы их собралось достаточно даже для одного дня пребывания ее дочери в больнице.       Все это время Диана так тепло ему улыбалась и так мило смущалась, что если у Джерри и были какие-то подозрения насчет нее, то они тотчас же рассеялись.       Но, к сожалению для нее, женские чары Дианы имели силу лишь над одним из этих двоих.       Гилберт Блайт все еще был начеку.       Едва Диана заняла свое место и машина тронулась в путь, как мистер Блайт уличил момент и спросил у мисс Барри, знала ли она что-нибудь о краже «Анны Болейн».       Диана театрально вскрикнула, закрыв рот ладошкой. Гилберт бросил быстрый взгляд на водительское стекло в салоне и, конечно же, заметил, как у нее забегали глаза. Джерри, от которого не ускользнула бдительность Гилла, но который не увидел, как переполошилась мисс Барри, лишь озадаченно смотрел на друга и молча наблюдал за ним.        — «Анна»… Украдена? — Диана и правда прекрасно справилась со своей ролью во время церемонии, но там ей было необходимо лишь грациозно упасть в обморок, а сейчас ей предстояло нещадно лгать, да так, как она никогда в своей жизни не лгала раньше. В этот раз все оказалось гораздо сложнее, чем она думала. — Мама и тетя Джо, должно быть, в ужасе!        Гилберт улыбнулся уголками губ. В водительское стекло он продолжал наблюдать за каждым движением Дианы.       И особенно за выражением ее лица.        — Вам, на самом деле, очень повезло, мисс Барри… — промолвил он и ухмыльнулся. — Они действительно сейчас так убиты горем, что сквозь рукава отнеслись к вашему лечению… Иначе представить себе не могу, сколько бы вы там пролежали в этой больнице, зная педантичность вашей матушки…       Диана искренне поверила, что бурю миновало, и тепло рассмеялась.        — Вы правы, мистер Блайт. Безусловно, в этом плане мне повезло… — ответила она и вдруг услышала, как Гилберт глубоко вздохнул.        — Странная штука — везение, неправда ли? Тем ворам тоже повезло, что вам внезапно стало плохо в день церемонии, иначе… — молодой человек пожал плечами. — Как бы им удалось украсть «Анну», если бы мы не были заняты вашим самочувствием?        — В мире бывают разные совпадения, — вмешался Джерри, заметивший, что Диана снова побледнела. — Не стоит задумываться над каждым из них… — эти слова он, конечно же, адресовал другу, который, услышав их, лишь фыркнул в сторону. — Я ведь прав, мисс Барри?       Диана натянуто улыбнулась и взволнованно посмотрела в окно на картины городской жизни, мимо которых они проезжали. Когда ее сердце перестало бешено колотиться, как кролик, загнанный в клетку, она все-таки собралась с силами и добавила:        — Я очень надеюсь, мистер Блайт… — для уверенности Диана даже облизнула засохшие губы. — Что вы все-таки найдете «Анну» в ближайшие сроки. Зная, как глубоко страдают моя мать и тетушка из-за нее, я не могу желать сейчас ничего другого…       Мерзко. В тот момент она буквально возненавидела себя за то, что сказала, но Диане казалось, что, намекая на свои родственные связи с «потерпевшими», она все-таки сможет отвести от себя подозрения. Однако были ли у мистера Блайта действительно какие-то подозрения? Или у нее уже началась паранойя? Ах, во что же она ввязалась…       На последнюю реплику мисс Барри Гилберт ничего не ответил. Лишь молча кивнул. На данном этапе он узнал для себя достаточно. Но где же ему найти еще зацепки?

***

      Когда Диана Барри все-таки приехала в свой особняк в сопровождении двух офицеров полиции, ее тут же вышла встречать младшая сестра. Мистер и миссис Барри куда-то уехали по делам, а тетя Джозефина и Коул отправились на долгую прогулку по вечернему городу, чтобы немного поправить свои «расшатанные нервы» после всех утренних происшествий. Впрочем, даже такого общества оказалось для Гилберта достаточно, чтобы предположить, куда дальше вести свое расследование.        — Мне было так одиноко без тебя… — Минни Мей не стала терять больше ни минуты и тут же бросилась сестре на шею, едва та вышла из машины и направилась к ней навстречу. — Мне совсем не с кем было играть! Даже Коул постоянно занят теперь…       Эта милая детская болтовня вызвала бы бурю умиления, если бы Джерри, сам того не подозревая, не задал в тот момент вопрос, который позже направил его начальника по самому верному пути.        — Коул… Это тот самый худощавый русоволосый юноша, который все время сопровождает вашу тетушку? — спросил он у Дианы, чтобы показать, как сильно он интересовался ее родней, но та, полностью погруженная в свои мысли, даже не заметила его стараний.        — Да, он, — активно закивала Минни Мей и доверительно взяла старшую сестру за руку. — В следующий раз, когда будете запираться в своей комнате и о чем-то шушукаться, не забывайте взять с собой и меня, хорошо? — ангельское голубоглазое создание обиженно выпятило нижнюю губу. — Я не хочу пропускать все веселье.       Джерри и Гилберт молча переглянулись. В сердце каждого из них пустило свое семя зернышко сомнения. Но если Джерри тогда начал считать Коула своим соперником в борьбе за сердце Дианы, то Гиллом двигали гораздо более рациональные расчеты.       Правда, кое-что их все-таки объединяло. Каждый из них горел желанием узнать побольше про этого загадочного молодого человека по имени Коул.        — Уверен, что Коул больше не будет так пренебрегать тобой теперь, когда в дом вернулась Диана… — уклончиво заговорил Блайт и доброжелательно улыбнулся ребенку, надеясь вытянуть из неё таким образом необходимую информацию. — Он ведь такой добрый.       Хорошенькое личико малышки осветила радостная улыбка. Ей так хотелось поговорить о дорогом ее сердце друге, а сейчас вдруг ей подарили такую возможность. Минни Мей еще сильнее сжала руку Дианы, и не заметив, как та в свою очередь делала ей всевозможные знаки, чтобы не позволить сболтнуть лишнего.        — О, да. Он очень хороший. Хотя мама говорит, что у него «ужасное прошлое» и что тете Джо не нужно было подбирать всяких «дворняжек» с улицы, но я с ней не согласна. Коул самый добрый человек из всех, что я видела. Я не думаю, что его «ужасное прошлое» такое уж «ужасное»…        — Минни Мей! — когда всегда такая степенная и сдержанная Диана повысила голос на сестру, у Гилберта не осталось никаких сомнений в том, что та выболтала действительно важные для его расследования факты. Факты, которые приведут его к ключу. — Сколько можно тебе говорить, чтобы ты не тараторила, как попугай. Вспомни, чему нас учила мама!        Впрочем, это уже не могло спасти положения. Офицеры полиции услышали все, что им было необходимо.       «Ужасное прошлое» Коула. Частные секретные сборы в комнате Дианы, куда не пускали малышку. Подозрительный обморок посреди церемонии, который очень уж был выгоден мошенникам.       Гилберт Блайт как ни в чем ни бывало улыбнулся этим мыслям и поспешил откланяться. Перед этим он ощутимо поддел Джерри в бок локтем, чтобы тот следовал за ним.        — Мы не будем вас больше задерживать, юные мисс Барри… — улыбка Гилберта как всегда была полна почтения и деликатности. — Но если вам что-нибудь понадобится, мы с моим напарником всегда будем к вашим услугам…       Диана отпустила их легким кивком головы и вымученной улыбкой, и когда Джерри и Гилберт вернулись обратно в машину, то они и это обсудили. Слишком много натянутости было в жестах всегда такой естественной мисс Барри, чтобы они не заметили этого. Будто она… Действительно что-то скрывала.        — Ты думаешь, они с этим Коулом… — младший сержант долго собирался с силами, прежде чем озвучить мысль, которая была ему отвратительна до дрожи в коленках. — Любовники?       Гилберт, нервы которого весь сегодняший день напоминали натянутую струну, буквально прыснул со смеху.        — Боже мой, Джерри Барнард… Я и не знал, что у тебя такое богатое воображение.       На этой фразе Гилл осекся. Слово «воображение» всегда пробуждало в его сердце тупую ноющую боль, которую он предпочел бы забыть навсегда.        — Но ты ведь подозреваешь ее, так? — горячо переспросил Джерри, даже не пытаясь сдерживать свой порыв. Голова его буквально кипела от мыслей. — Все сходится. У него ужасное прошлое, она могла влюбиться в него, спутаться с ним. Он втянул ее во всю эту историю, уговорил ради него помочь с кражами…        — Тихо-тихо, придержи коней. Выдохни. Выдохни, я тебе говорю… — когда Гилберт своим таким отрезвляющим голосом просил его успокоиться, то Джерри всегда перебарывал себя. Однако впервые ему пришлось подавить ещё и свою жгучую ревность, которая была для него совсем не свойственна. Гилл даже встряхнул его хорошенько, чтобы добиться желаемого эффекта. — Мы все узнаем. Завтра все прояснится. Я обещаю тебе.       Джерри прикрыл глаза и сделал три глубоких вздоха. К счастью, он не видел, как Гилл улыбался в кулак, наблюдая за тем, как друг восстанавливал дыхание.        — Как? Как мы все узнаем? — переспросил младший сержант, когда совсем пришел в себя. — Что у тебя на уме?       На этом Блайт младший без слов достал из кармана своей осенней куртки маленькую квадратную вещицу и с лукавой улыбкой протянул ее напарнику. Джерри ахнул.       — Жучок? — брови молодого человека медленно взметнулись вверх. — Ты подложил его в сумочку?       Все так же хитро улыбаясь, Гилберт кивнул.        — Когда доставали ее сумочку из багажника. Незаметно подкинул, — давно Джерри не видел своего друга таким воодушевленным. Тот едва ли не потирал руки в нетерпении. Впрочем, и он уже успел соскучиться по тем временам, когда они вместе распутывали дела, не держа друг от друга секретов. — Все скоро прояснится, друг мой. Иначе меня зовут не Гилберт Блайт.

***

      Всю ту ночь молодые люди не спали, поочередно дежуря у подслушивающего устройства, так как надеялись узнать еще что-нибудь важное. Однако они не знали, что Джозефина Барри в тот вечер предпочла провести ночь в гостинице, потому что не желала несколько дней «видеть своих неблагодарных родственников, упустивший самую бесценную вещь столетия», а вместе с ней дома не ночевал так же и Коул. Стало быть Диана Барри до самого утра не общалась ни с кем, кто мог бы привести их к разгадке.       Однако с восходом солнца настал новый день, на который Гилберт Блайт возлагал большие надежды.        — Ты действительно всю ночь не ложился? — когда Джерри на следующее утро после бессонной ночи все-таки вошел на кухню, чтобы выпить бодрящего кофе, то первым, кого он заметил, был Гилберт, на ходу натягивававший на себя куртку и допивавший чай.       Еле разлепив полусонные глаза друг от друга, младший сержант почесал затылок.        — Ты что-нибудь узнал?       Гилберт воодушевленно улыбнулся, сделав последний глоток из своей кружки. Джерри должен был признать, что друг его давно не выглядел таким цветущим. Стоя на пороге раскрытия дела, он становился совсем другим человеком.       — Она взяла такси и, не поговорив ни с кем из домашних, поехала в маленькое кафе на главной площади города, — молодой человек поправил воротник своей куртки и хитро подмигнул другу. — Наверняка, она поехала на встречу с кем-то. Это наш шанс. Нельзя его упустить.       Джерри было хотел броситься в свою комнату, чтобы переодеться, но Гилберт жестом остановил его.       — У нас нет времени. Она уже выехала. Я возьму мигалку, чтобы приехать на место быстрее нее… Я тебе потом все расскажу, обещаю!        С этими словами, буквально пулей вылетев из дому, Блайт младший захлопнул за собой дверь. Джерри проводил его усталым взглядом и глубоким измученным вздохом.       Меньше, чем через пятнадцать минут, он уже стоял перед уютным кафе с причудливым названием «Зеленые рукава» и рассматривал пестрый козырёк.        — Зеленые рукава… — молча повторил про себя Гилберт и задумчиво поморщил лоб. «Зеленые рукава» — известная средневековая баллада, которую Генрих Восьмой посвятил своей второй жене… Анне Болейн! Восхищенная улыбка сама натянулась ему на лицо. — Да они, оказывается, романтики!       Трудно было выбрать более знаковое место для встречи, во время которой будет обсуждаться судьба картины, на которой была изображена дама… Послужившая прообразом для тех самых «Зеленых рукавов».       На его памяти так причудливо мог поступить только… Один человек.       Улыбка сошла с его лица так же своенравно, как и натянулась туда.       Откашлявшись в кулак, Гилберт вошел в помещение. В первые несколько минут его со всех сторон обдавал запах свежей выпечки и топленного шоколада. Его слух ласкала ненавязчивая средневековая музыка. Место, от которого она, наверняка, была бы в восторге.       Когда официант подошел к нему и спросил, где бы он хотел устроиться, то Блайт сознательно выбрал самый отдаленный в зале столик, который в придачу ко всему еще и скрывался от общего взора красовавшейся у самого входа пышной пальмой.       То, что надо… Еще раз оглянувшись по сторонам, Гилл прошел вглубь зала и сел. Затем нервно глянул на часы. По телефону Диана договаривалась о встрече в десять утра. Уже было десять минут одиннадцатого.       Внезапно где-то справа от себя он почувствовал запах дорогих духов, бьющих прямо в нос. Обернувшись, Гилберт едва подавил улыбку. Молодая девушка, что только что вошла в зал и отдала официанту свое новомодное осеннее пальто, несомненно, была мисс Барри.       Он быстренько отвернулся, уткнулся в телефон и достал наушники, чтобы начать слушать. Она не заметила его, потому что, будто сама не своя, тут же направилась к одному определенному столику, где ее ожидал… Нет, не друг, а подруга.       Гилберт сощурился. По правде сказать, он так же, как и Джерри, ожидал увидеть здесь Коула, но в глубине души… Опасался его здесь не застать.       Его самые страшные ожидания оправдались. Почти не было сомнений, что…       Впрочем, нужно было подождать, что произойдёт дальше. Слишком рано ещё делать окончательные выводы…       Диана присела за столик напротив темноволосой девушки в солнечных очках, и они о чем-то зашептались. Гилберт, благодаря жучку в сумочке Дианы, мог услышать их разговор.       — Кажется, все гораздо хуже, чем мы думали… — заговорила мисс Барри, взволнованно оглянувшись по сторонам. — Вчера копы задавали мне подозрительные вопросы, а Минни Мей сблотнула много лишнего обо мне и Коуле…       Гилл, услышав это, еле подавил улыбку. Он устало протер глаза и прислушался.       — У меня тоже не очень хорошие новости, — наконец, устало заговорила спутница, и Гилберт с болью в сердце осознал, что уже где-то слышал этот голос. Впрочем, это было ожидаемо. — Тот коп, которого мы вчера видели возле твоей палаты… — незнакомка тяжело вздохнула. — В общем, это человек из другой моей жизни и… Я боюсь, что это не к добру. За ним могут потянуться и другие ниточки из прошлого, понимаешь?       Механизмы в голове Блайта быстро-быстро заработали, и, если пазлы правильно сложились, то человек, которого эта девушка могла видеть в больнице возле палаты Дианы, был… Джерри. Человек из другой жизни.       Другие ниточки из прошлого…       — Ладно, это все не столь важно… Теперь уже неважно, — вдруг решительно заговорила Диана в то время, как ее спутница, кажется, совсем отчаялась. — Скажи, она у тебя?       Незнакомка незаметно кивнула.        — Тогда не будем терять больше времени. Иди сейчас же к скупщику. Я буду ждать тебя возле галереи…       — Возле Галереи? — переспросила темноволосая девушка и устала провела рукой по волосам. В другой ситуации никто бы и не заметил, что это был парик, но предательски выглядывавшие рыжие прядки испортили тем самым весь образ. — Почему именно там?       — Потому что никто не станет нас там искать, разве нет? — отвечала Диана, но Гилберт уже… Не слышал. Его внимание было приковано к рыжим прядкам.       К рыжим прядкам, выглядывавшим из темноволосого парика. Последний штрих.       Девушки говорили о чем-то еще, но он уже не хотел слушать. Молодой человек вдруг поднялся и, как можно глубже зарывшись в воротник куртки, вышел из кафе.       Диана и Энн не заметили этого, потому что были слишком заняты обсуждением последних деталей.        — Хорошо, значит… Сегодня в четыре часа у галерии, — в последний раз повторила Ширли и крепко сжала пальцы подруги. Диана подбадривающе улыбнулась. Почему-то именно она сейчас мыслила наиболее здраво из них двоих.       — Мы начнем новую жизнь… Всего лишь через пару часов…       — Новую жизнь… — сладостно прошептала Энн за Дианой, и они в последний раз переглянулись. — А теперь иди.       Без слов мисс Барри поднялась и, бросив последний взгляд на подругу, направилась к выходу.       Выждав некоторое время, и Энн вскоре встала и вышла, поправив свой немного съехавший в сторону парик.

***

      Энн стояла перед лавкой барахольщика и несколько секунд восстанавливала дыхание, хотя прекрасно понимала, что нужно было спешить, и все же не могла сделать и шагу. Куда же делись все ее самообладание и хваленное мастерство мошенницы? Неужели они все отошли к Диане? Ведь это ее подруга утром в кафе взяла на себя роль мозгового центра и поддерживавшего в ней силы звена. Это не она, Энн Ширли, которая всегда старалась быть оптимистом, была сегодня самой расторопной и осмотрительной… Но с тех пор, как она увидела Джерри Барнарда, своего старого школьного друга, в коридорах той злосчастной больницы, вся ее спесь, которой она так любила пускать пыль в глаза Нейту, куда-то исчезла. Но почему? Что было причиной?       Эмоции. Все дело было в эмоциях. Она слишком много в последнее время пропускала через себя. Так не могло больше продолжаться.       Энн встряхнула головой, даже не задумываясь о том, что парик мог бы слететь, и тронулась с места. Колокольчик на двери громко звякнул, когда она вошла, а на улице вдруг подул сильный порыв ветра.       Седовласый скупщик опустил свои круглые очки к переносице и, отложив расчетную книгу в сторону, внимательно на нее посмотрел.       — Чем я могу помочь? — требовательно спросил у нее старик и оглядел ее насмешливым взглядом. — У вас есть, чем меня заинтересовать, юная мисс?       Этот вопрос взаправду ударил ее обухом по голове. Да как смел этот щуплый старикашка разговаривать с ней в подобном тоне? Она никогда не позволит никому с собой так обращаться!       Девушка широко улыбнулась и медленными шагами приблизилась к скупщику. Стараясь не разрывать с ним зрительного контакта, она положила к нему на стол тубус и на несколько секунд замерла.        — Уверена, что она вас заинтересует… — прошептала она одними губами и замолчала.       Скупщик тоже оказался человеком не из робкого десятка. Он, все так же смотря на нее с вызовом, открыл тубус и достал оттуда холст. Развернул его и разложил на своем столе. Несколько секунд Энн победоносно наблюдала за его реакцией и ликовала.       Однако прошло время, а старик лишь усмехался, вопреки всем ее ожиданиям.        — Анна Болейн? — спросил он ее вдруг после долгой паузы.       Ничего не понимая, она лишь кивнула.        — Голбейна? — еще один ироничный смешок.        — Господи! Конечно же это «Анна Болейн» Голбейна! Самая настоящая! — начиная терять самообладание, Энн буквально взорвалась. У входа она обещала себе больше не давать ходу эмоциям, но потерпела поражение в первом же сражении с ними. — Что за глупые вопросы вы задаете?       Барахольщик, впрочем, не унимался и продолжал испытывать ее терпение.        — Дорогая… — начал он вдруг с усталым вздохом, который в ту минуту испугал ее до ужаса. — Если это подлинник Голбейна, то я воскресший Леонардо Да Винчи… — с этими словами он жестоко отшвырнул от себя холст, за которым она так долго охотилась. — Я не дам за нее больше пятнадцати долларов. Таких подделок миллионы, милочка. И вы меня совсем не удивили…       Что творилось в ее голове в ту минуту? Ощущала ли она крах всех своих надежд? Ощущала ли то, как ее сердце разбилось вдребезги, а вместе с ним и все ее мечты? К сожалению, она не успела ничего этого испытать… Не успела даже подумать о чем-то, потому что, едва старик закончил говорить, как она почувствовала за своей спиной чье-то горячее дыхание, а затем… Чей-то до ломоты в теле знакомый голос раздался под самым ее ухом:        — Держи. Ты потеряла у входа… — Гилберт Блайт протягивал ей очки, которые она обронила из сумочки у самой двери, когда подул ветер.       Медленно обернувшись, она нос к носу встретилась с его родными карими глазами и его теплой, снисходительно улыбкой…       Энн медленно прикрыла глаза.        — Я так и думала. Это был ты. Это всегда был ты.        Он еле заметно усмехнулся и, посмотрев на неё исподлобья, вальяжно спрятал руки в карманах брюк.        — Значит журналистка?