***
— Что ты наделал?! — вечером того же дня Гилберт мерил шагами и так не самую просторную кухню в их общей квартире и так разъяренно поглядывал на Джерри, что у него аж заходили на скулах желваки. — Как ты мог позволить ей так облапошить себя? Стоит признать, что этот вопрос Гилберт задавал не раз и себе самому с тех самых пор, как сегодня днем с невыносимой головной болью проснулся на полу в лавке скупщика. Висок до сих пор болезненно ныл, как будто желая лишний раз напомнить ему об этом нелепом позоре, не делавшем офицеру полиции никакой чести. Упустить преступницу, план по поимке которой так глубоко продумывался не только им, но и мистером Барри! И из-за чего? Потому что не удалось сдержать… Чувств?! Гилберт в глубине души прекрасно понимал, что, так яро отчитав Джерри, он прежде всего надавал невидимых оплеух самому себе за то, что оказался таким наивным дуралеем. Подумать только! Повести себя как влюбленный мальчишка в пубертатном периоде! Клюнуть на такой дешевый трюк! Его друзья по полицейской академии открыто бы обсмеяли его, если бы знали, что он, взрослый мужчина, пошел на поводу у своих гормонов, и посоветовали бы «выпустить пар» где-нибудь в объятьях прекрасной блондиночки, чтобы потом не бросаться на обаятельных преступниц, стоит им только пальчиком поманить. Но ведь он знал… Знал, что Энн не была рядовой красавицей, с которой проводят ночь и тотчас же забывают о ее существовании. Именно из-за того, что она значила для него гораздо больше, чем все эти девицы вместе взятые, он и позволил так обвести себя вокруг пальца. Энн… Была его единственной слабостью, и именно эта слабость в конечном итоге сыграла с ним злую шутку. Теперь ему впору было закрыть свое сердце на засов и больше никогда и никого туда не впускать, если он конечно намерен был больше не попадать в такие глупые истории. Гилл еле заметно усмехнулся этой мысли. Вот так и становятся циниками и прожженными эгоистами… — Как ты мог довериться ей после всего, что мы с тобой выяснили? — Блайт внезапно остановился и подошел к другу вплотную. — Да ты бы задохнулся в этом чулане, если бы я вовремя не приехал! Джерри должен был это признать. За то время, что он провел в маленьком замкнутом помещении, у него по-настоящему начала развиваться клаустрофобия, и, если бы не Блайт, достаточно оперативно ответивший на звонок и приехавший в музей, чтобы вызволить друга из той импровизированной тюрьмы, то кто знает… Быть может, он вообще бы сошел там с ума в полном одиночестве. И тем не менее Барнард не спешил брать абсолютно всю вину на себя. Он слишком долго прожил с Гилбертом под одной крышей, чтобы читать в сердце напарника, как в открытой книге. — Точно так же… — подал свой совсем не уверенный голос Джерри, но затем осмелел и добавил. — Как ты доверился Энн и упустил ее. Гилл побледнел, услышав эти слова. Молодой человек громко фыркнул и, нервно проведя по волосам рукой, начал напряженно жевать губы. Джерри знал, что Блайт младший всегда так делал, когда был напряжен. — Я ни в коем случае тебя за это не упрекаю, Гилл… — Джерри посчитал нужным подчёркнуть это, когда понял, как глупо он ранил этой репликой своего друга. — Все мы люди. Все имеем право на ошибки. На чувства… Блайт становился весьма саркастичным и едким, когда нервничал, и его подчиненный в тот вечер полностью в этом убедился. — Только не говори мне, что ты сейчас признался мне в своих чувствах к Диане… — бросил Гилл с издевательской усмешкой на губах. Молодые люди были совсем не похожи друг на друга не только в том, как мыслили и смотрели на мир, но и в том, как переживали обиды. Гилберта, более привыкшего держать свои эмоции при себе, буквально штормило изнутри, едва он думал о том, как поступила с ним Энн. Рана, которую она нанесла ему, так воспользовавшись его чувствами к ней, была слишком глубока и слишком сильно кровоточила, разливая свою жёлчь по всему его телу. Джерри же молча и смиренно перенёс нож, который воткнула в его спину Диана, будто и не ожидал от неё ничего другого. Слишком хорошо он с самого начала представлял себе, кем являлся. Мечты о ней были похожи на несбыточный сон, который рано или поздно должен был закончиться. Все равно этого было не избежать. Барнард просто пожал плечами. — Разве ты не знал этого? Ты ведь такой наблюдательный. Такая откровенная искренность обезоружила Гилберта. Он громко выдохнул. Он вдруг осознал, как бурливший в его сердце вулкан начал потухать, и, не желая больше брызгать слюной, он с тяжёлым вздохом опустился на диван в гостиной. Джерри улыбнулся напарнику и молча присоединился к нему. Несколько секунд они просидели в тишине. Вдруг младший сержант без слов положил руку начальнику на плечо и подбадривающе ему улыбнулся. — Не кори себя… Гилл по-дружески усмехнулся. — Это я ещё должен себя корить? Да, я упустил Энн, но зато картина осталась в целости и сохранности. Ты теперь знаешь про наш уговор с мистером Барри. Прости, что не посвятили в это дело тебя. Ты ведь знаешь, что, чем меньше народу знает… — Джерри характерно повёл бровями, мол, брось, старина, я не в обиде, и тогда Гилл, мысленно выдохнув, продолжил говорить. — Они бы так и остались ни с чем, если бы Диана не одурачила тебя и не забрала камею. — тёплая, снисходительная улыбка. — Ты подарил им такой шанс. Сейчас они, наверное, уже на полпути в аэропорт… Все получилось так, как они задумали. Только вместо картины — камея. Джерри устало вздохнул и убрал руку с плеча друга. И, тем не менее, Гилберт ясно чувствовал, что Барнард далеко не раскаивался так, как бы он сам на его месте сделал. — Ну, и ладно… Какая разница, вылететь с работы из-за украденной камеи или из-за сломанной вазы? Миссис Барри много не надо, она давно на меня зуб точит … — такая жизненная философия, хоть и совсем не была близка Гилберту, но все же вызывала безграничное восхищение хотя бы потому, что он сам так размышлять не умел. Они ещё немного помолчали, когда младший сержант неожиданно поднялся и, попросив друга дождаться его здесь, направился на кухню. Через несколько минут он снова появился в дверях гостиной с двумя бокалами в руках и протянул едва откупоренный коньяк Гилберту. Тот еле подавил улыбку. — Ты будешь запивать горе спиртным? — переспросил Блайт лукаво, будто не знал, что напарник пытался таким образом подбодрить не столько себя самого, сколько его. — А почему бы и нет, завтра ведь выходной… — Джерри уже разлил коньяк по бокалам и протянул один из них Гиллу с видом человека, впервые предлагавшего ребёнку скушать мороженку до обеда. — За твоё здоровье, старина. И черт с ними… С этими двумя! На этом младший сержант осушил свой бокал до дна под дружеские подтрунивания напарника. Впрочем, даже алкоголь, изрядно развязывающий языки, не мог заставить Гилберта полностью забыться. И Джерри это видел. — Что ещё не так? — спросил парень с тяжелым вздохом и с блаженным видом откинулся на спинку дивана. Ещё немного, и он бы бесцеремонно положил ноги на журнальный столик и сладко потянулся. — Выкладывай давай. Я же вижу, что есть что-то ещё, кроме обиды на Энн и злости на меня. Гилл задумчиво покрутил в руках бокал, прежде чем ответить. — Я хочу уйти из полиции, — сказав это, Блайт вернул свой бокал обратно на журнальный столик и вопросительно посмотрел на друга. — Ты со мной? Джерри, ни капельки не удивившись, почесал подбородок. — Дай угадаю… — на его губах заиграла печальная, сострадательная улыбка. — Ты переживаешь, что из-за чувств к ней попираешь свой полицейский долг. Он велит тебе сейчас же сдать ее в федеральный розыск, но ты… Не можешь и не хочешь этого делать. Ведь даже, если бы она не ударила тебя тогда по голове, ты бы вряд ли смог надеть на ее нежные ручки наручники прям там, в лавке скупщика. Хотя должен был бы. Именно поэтому тебе легче сейчас уйти. Гилберт удивленно вздернул бровями. Неужели он стал таким предсказуемым, что даже подчинённый смог точь-в-точь озвучить его мысли? — Так или иначе, я… — молодой человек громко выпустил ртом воздух. — Не хочу портить ей жизнь, как это сделал в своё время Рой Гарднер. Я ещё слишком… — он поморщился, прежде чем произнести это. Во рту горчило. — Люблю ее. И ставлю ее благополучие выше своих обязанностей. И даже страданий, которые сейчас переносят старшие Барри по причине пропажи их драгоценностей. — Ты зажат между долгом и совестью. Я понимаю, — глубокомысленно заявил в итоге Джерри. Гилберту тоже пришлась по душе такая формулировка. Сам бы он вряд ли додумывался до таких красивых метафор. — Что бы там ни было, я всегда с тобой… Я хочу, чтобы ты это знал. Полицейский значок не мил мне, если ты не будешь носить его вместе со мной. От этих слов внутри все сжалось. Пусть ему предстоит потерять работу из-за сентиментальных чувств к глупой девчонке, которая его никогда не ценила… Пусть ему придётся перечеркнуть всю ту жизнь, которой он жил до этого момента в угоду высоким принципам и идеалам… Все это, в конце концов, можно было пережить, пока у него были такие верные друзья, как Джерри Барнард.***
Силуэты, мимо которых они проезжали, быстро сменяли друг друга, но Энн и Диана, полностью погружённые в свои мысли, совсем не замечали этого. Казалось, что, если бы в тот момент по радио объявили ядерную войну, ни одна из них даже не шелохнулась бы. Вдруг у Дианы зазвонил телефон, но, не доставая его из сумочки, она и так легко рассудила, что это заботливая матушка везде с утра обыскалась ее и теперь неустанно пыталась до неё достучаться. Не церемонясь больше ни минуты, мисс Барри выключила телефон и, достав из него сим. карту, опустила окно в машине, чтобы выкинуть ее прочь. Сделано. Теперь связь с ней для ее родителей была полностью потеряна. Энн, молча наблюдавшая за каждым движением подруги, взяла ее за руку и одобрительно кивнула. Диана улыбнулась в ответ. Дальше они снова поехали в тишине. Тогда Коул, который напряжённо вёл машину, воспользовался моментом, когда на светофоре зажегся красный, и посмотрел на девушек через водительское стекло. — Если бы я не знал, что мы едем делать вам новые документы, то подумал бы, что у вас кто-то умер, — у парня совсем не было намерений задеть чувства подруг, но те были настолько безжизненными всю дорогу, что он посчитал своим долгом немного спустить их с небес на землю. — Ну, что вы, право слово. Все закончилось. Камея продана, деньги у нас. Скоро будут и новые паспорта. Начнётся новая жизнь, о которой вы так мечтали. Энн слабо улыбнулась. То же самое сделала Диана. Обе попытались сделать вид, что их совсем не гложило чувство вины за то, каким путём они заработали свой билет в светлое будущее, но Коул, хорошо осведомлённый об всех их злоключениях, отлично обо всем догадывался и так. Для этого не нужно было быть опытным психологом. — Коул прав, Диана, — расхрабрилась рыжеволосая Ширли и повела плечами. — Пора скинуть с себя хандру. А то появятся морщинки. Мисс Барри поддакнула что-то в таком же роде, и все снова замолчали. Коул, который поставил себе целью вывести двух заплутавших овечек на путь истинный, снова бросил на них хитрый взгляд. Загорелся зелёный, и они тронулись в путь. — По правде сказать, ты превзошла себя на этот раз, Энн, — начал он издалека, впрочем, прекрасно себе представляя, куда вел их дальнейший разговор. — Так обвести вокруг пальца Гилберта, когда ты была почти у него на крючке… — звук включённого поворотника. — Впрочем, вы ведь друзья детства. Ты должна знать все его сильные и слабые стороны так, как никто из нас не знает. Энн тяжело сглотнула. Она ещё не совсем понимала, зачем Коул надавил ей на больную мозоль, но зато Диану этот вопрос привёл в полнейший шок. Она громко вскрикнула. — Друга детства? — прекрасные карие глаза расширились. — Мистер Блайт твой друг детства? Не может быть! Рыжеволосая Ширли нервно заскрежетала зубами, уничтожающе посмотрев на Коула выражением своих серых глаз, но тот лишь победоносно улыбался. — Да, ты не знала? — спросил он так игриво, как никогда раньше не спрашивал. Парень явно вошёл во вкус. — Он был до сумасшествия влюблён в Энн в школьные годы, а она оказалась такой дурой, что отказала ему и спуталась с этим придурком Роем, который и потянул ее на дно. Мы часто говорили о нем, когда вместе коротали вечера в банде Нейта. Энн скучала тогда… Только вопрос, скучает ли сейчас? Сказав это, Коул хитро улыбнулся, и Энн вымученно застонала, уронив голову на руки. Диана с криком «о, боже мой!» накинулась на подругу с вопросами: — Почему ты мне не рассказывала? Как такое можно было утаить! Отказать такому, как Гилберт, и спутаться с тем мерзавцем… Как ты могла быть такой глупой! — тут до прекрасной темноволосой головки Дианы, наконец, дошёл смысл утреннего поступка соратницы, и взгляд ее наполнился осуждением. — Как ты могла так подло поступить? Воспользоваться его давними чувствами, чтобы… — Ох, не читай мне тут мораль, пожалуйста! — буквально взорвалась Энн и фыркнула в сторону. Упрямо подавляемые чувства благодаря стараниям Коула получили волю, и он с интересом наблюдал теперь за тем, к чему это должно было привести. — Будто это не ты строила простачку Джерри глазки, прекрасно зная, что он сохнет по тебе как рыбка, выброшенная на берег. Воцарилась тишина. — Откуда ты знаешь, что он сохнет по мне? — тихим, виноватым голоском переспросила мисс Барри. Энн тяжело вздохнула. — Достаточно было увидеть, как он прихорашивался перед тем, как войти в твою палату… И потом, Джерри тоже был когда-то моим другом, мы из одного города. Я знаю его как облупленного. Ему всегда нравились девушки такого типа, как ты. Диана удивлённо заморгала, но ничего не сказала. Обе подруги обиженно забились в свой угол заднего сидения и резко замолчали. Коул, все это время наблюдавший за этой сценой со стороны, посчитал нужным вмешаться. — Кажется, каждая из вас сейчас поняла, что совершила ошибку, ведь так? — спросил он тоном третейского судьи и специально выждал паузу. Девушки между собой переглянулись. — О, пожалуйста, не смотрите на меня так, как будто ничего не понимаете. Вы лишь вбили себе в головы, что ваше светлое будущее там, где-то за морем. Однако это не так. Ваше место здесь, рядом с теми, кого вы так глубоко обидели по глупости да по дурости… — Коул озадаченно хмыкнул. — Правда, не знаю, как вы теперь будете просить у них прощения… Энн и Диана вдруг поняли, к чему вёлся весь этот разговор, и не смогли подавить восхищенной улыбки. Коул всегда был для них хорошим и верным другом, но сейчас он стал ещё и незаменимым советчиком, умевшим читать в их сердцах лучше, чем они сами. — Разворачивай, — требовательно попросила Ширли Коула немного погодя. — У нас есть ещё незаконченные дела в Монреале. Диана кивнула в знак согласия, а юноша одобрительно улыбнулся девушкам в водительское стекло. — Так-то гораздо лучше… Только скажите, куда ехать. Энн бросила вопросительный взгляд на мисс Барри, и та озадаченно поморщила лоб. — Папа как-то раз ездил к ним домой по делам… Я могу попытаться узнать, куда именно. Подруга кивнула. — Диана, прошу тебя, найди адрес. Нам нужно исправить ту ужасную несправедливость, что мы совершили.***
Когда Джерри в третий раз потянулся за коньяком, чтобы наполнить свой бокал, Гилберт доверительно коснулся его руки и многозначительно повёл бровями. — Мне кажется, тебе уже хватит… — в ту минуту Гилберт Блайт напоминал заботливого папочку, который, видя, как у его маленького сыночка закрывались усталые глазки, осторожно забирал у того книжку со сказками и укладывал спать. — Ты никогда не умел пить, старина. Джерри, впрочем, совсем не стушевался и едва ли не вцепился в свой бокал, отказываясь с ним расставаться. — Ты зря думаешь, что я уже вдрызг пьян, дружище, — Гилл снисходительно улыбнулся. И правда, до этого было ещё далеко, но Блайт поставил себе цель не дать другу в стельку напиться хотя бы потому, что прекрасно знал, каким буйным тот становился в подобных случаях. — Я ещё даже не начинал. — И правильно, — не унимался Гилберт, все-таки сумев забрать коньяк у Барнарда и спрятав его под мышку. — Нечего подсаживать печень. Даже в пятницу вечером. На этом молодой человек молча поднялся с дивана и вышел прочь из гостиной, но Джерри, обиженно выпятив нижнюю губу, тотчас же последовал за ним. — Но, Гилл… — Нет. — Ну, пожалуйста… — Нет, я сказал. Этот комичный разговор невольно заставил двух друзей забыть все прошлые переживания. В конечном итоге, когда Джерри принялся силой отбирать у Гилберта спиртное, тот, не в силах сдержать смех, разразился звонким хохотом. — Отдай! Отдай сюда… Они стали похожи на маленьких мальчишек, резвящихся в саду у бабушки. Если бы кто-то со стороны тогда увидел, как двое респектабельных полицейских откровенно впали в детство, то им бы точно больше не доверили вести ни одного солидного дела… Однако всему этому веселью пришёл конец, когда в дверь неожиданно позвонили. Гилберт воспользовался тем, что Джерри замешкался, и быстро шмыгнул в коридор, но на этот раз Барнард не пошёл за ним, так как все пытался угомонить неожиданный приступ смеха. Все так же искренне улыбаясь, Гилл отворил дверь и вдруг замер. Улыбка моментально сошла с его лица. — Да кого там нелегкая принесла… — откуда-то из кухни раздался ворчливый голос Джерри, но вскоре и он сам появился в коридоре и встал за спиной друга. Едва посмотрев на тех, кого «принесло», младший сержант тоже потерял дар речи. В дверях стояли Энн и Диана. — Зачем вы здесь? — голос Гилберта звучал подчеркнуто строго. Трудно было поверить, что именно этот человек ещё пару секунд назад искренне смеялся на всю квартиру. — Или вы… Потеряли камею и пришли за чем-то ещё? Предупреждаю, у нас нет ничего ценного… Это не музей, а всего лишь наша скромная квартира. Блайт издевательски усмехнулся и, облокотившись на косяк двери, смерил девушек презрительным взглядом. Джерри вдруг осознал, что, зачем бы Диана и Энн ни явились сюда, добиться желаемого им будет не так-то просто. Диана моментально растерялась, наткнувшись на такой холодный приём, но ее рыжеволосая соратница, все ещё лелеявшая в душе надежды на счастливый исход, не была намерена так быстро сдавать позиции. — Вы прекрасно знаете, зачем мы пришли… — настойчиво заговорила Энн, сделав быстрый шаг Гилберту навстречу. Она бросила искавший поддержки взгляд на Джерри, но тот упрямо спрятал от неё глаза и посмотрел себе в ноги. Если Ширли считала, что он подыграет ей, то она ошибалась. Прошли те времена, когда они были детьми и во всем друг другу помогали. Все они сильно изменились за эти десять лет. — Мы сожалеем. Гилберт издевательски хмыкнул и, все так же кривовато улыбаясь, обернулся к другу. — Ты слышал, Джерри? Они сожалеют… — тут даже у бойкой Энн подкосились коленки. У неё запылали щеки. Все было гораздо хуже, чем они с Дианой могли себе представить. — Посмотри пожалуйста, достаточно ли на моих ушах лапши? А то, кажется, они ещё добавить хотят… Энн бессильно прикрыла глаза. Как… Невыносимо ей было смотреть на своего милого Гилла сейчас, когда он так презирал ее, даже ненавидел. Перед глазами ее невольно пронеслись эпизоды из прошлого, где он смотрел на неё с непередаваемой нежностью. Теперь она отдала бы все, чтобы вернуть те времена. Ведь спустя десять лет она могла и хотела ответить ему тем же, даже большим. Сердце ее разрывалось от любви к нему, а глубокая тоска и чувство вины сжирали ее изнутри. Ей так хотелось сейчас броситься к нему в объятья, но, наткнувшись на жестокое выражение его карих глаз, Энн поняла, что на данный момент об этом можно было только мечтать. — Мы не хотели так поступать, — виновато отозвалась Диана, которая быстро осознала, что ее подруга слишком долго молчала. Ей следовало самой спасать ситуацию. — Мы… Просто запутались… Ещё один ироничный смешок от Гилберта. Сердце Энн снова облилось кровью. — Мисс Барри, при всём уважении… — Джерри никогда не видел друга таким разъярённым. Тот всегда был почтителен и любезен со всеми. Тем более с одной из Барри. Однако, в ту минуту Гилл, казалось, и позабыл, кто стоял перед ним. — Не провоцируйте нас лишний раз. Уходите отсюда, пока мы не позвонили вашим родителям. Они весь день сегодня ищут вас и будут очень рады узнать, что вы здесь… Диана нервно сглотнула. Джерри невольно почувствовал, как у него заныло в районе сердца. Несмотря на то, что эта девушка обманула его доверие, ему все равно было больно видеть ее такой расстроенной. — Гилл… — Энн сделала последнюю попытку достучаться до друга своих детских лет и нежно коснулась его руки. — Пожалуйста. Полностью поглощённый гневом, Гилберт отдернул свою руку и разъярённо сверкнул на нее глазами. — Вас, должно быть, заждался самолёт… Что вы делаете тут, хотя давно могли загорать на Бали или на Карибских островах? — Гилберт насмешливо посмотрел на Диану, а затем вновь гневно глянул на Энн. — Советую вам поспешить, пока мы не сдали вас. Это последнее предупреждение. Джерри, от которого не ускользнуло, как глаза Дианы едва ли не наполнились слезами, поспешил вмешаться. Кажется, его друг перешёл черту в своём желании пристыдить девушек. Угрозы такого рода… Не делали чести офицеру полиции. — Гилл… — теперь это уже Джерри без слов просил Гилберта успокоиться, но того это словно ещё сильнее разгорячило. Заснувший вулкан внутри него разбушевался с новой силой. — Не надо так. Блайт резко отдернулся от Барнарда в сторону и всплеснул руками. — Если хочешь, чтобы тебе снова наплевали в душу, то пожалуйста. Только не говори потом, что я не предупреждал, — бросив последние слова девушкам, Гилберт покинул их. Все присутствовавшие услышали, как он громко хлопнул дверью в свою спальню. Энн бессильно сжала кулаки. Во второй раз за этот день она не знала, как ей поступить. Чувство вины душило ее. Девушка совсем потеряла ощущение времени, когда Джерри с глубоким вздохом обратился к ней: — Ну и здорово же ты его обидела… — теперь это уже не Диана, а рыжеволосая Ширли была готова расплакаться. — Он… Всю жизнь любил только тебя, Энн. Поверь мне, уж я-то знаю. А ты… — младший сержант горько усмехнулся. — Благодаря тебе он теперь вообще никого к себе подпускать не станет… Диана взволнованно взглянула на подругу. Та едва дослушала Джерри и, молча развернувшись, засеменила прочь. Сумочка беззжизненно болталась у неё на плече. Мисс Барри хотела было последовать за Ширли, но в последний момент взглянула на Джерри и, набравшись смелости, все-таки задала ему вопрос, который давно вертелся у неё на языке: — Ну, а ты? — голос ее звучал на удивление уверенно. Гораздо более уверенно, чем она предполагала. — Ты тоже обозлишься на весь женский род за то, что я сделала? Энн, которая уже спускалась по лестнице вниз, остановилась на лестничной клетке лишь для того, чтобы услышать конец этого разговора. — Ты мне ничего не должна, Диана, — горько прошептал Барнард. В глазах его читалась непередаваемая грусть. — И никогда не была должна. На этом он молча захлопнул за собой дверь, даже не посмотрев на неё в последний раз. Когда девушки вышли из подъезда, то совсем потеряли надежду. Они были убиты и раздавлены морально, но отрезвлявшее дыхание осеннего ветра немного остудило их горячие головы. В результате, когда они сели в машину, которую им любезно оставил Коул, отправившийся домой пешком, то каждая из них снова была полна решимости. — Что мы будем теперь делать, Энн? Они не хотят нас больше знать… — одними губами спросила Диана, застёгивая ремень безопасности. Все ещё весьма взволнованная, она тогда и не заметила, как немного погодя Джерри и Гилберт сами вышли из дому и сели в свою машину. Зато Ширли, которой это наблюдение придало новых сил, зацепилась за него, как утопающий за последнюю соломинку. — Бороться, леди Ди, мы будем бороться… — с этими словами рыжеволосая красавица лукаво стрельнула глазками и завела мотор. Снова добиться доверия Гилберта будет нелегко, но ее звали не Энн Ширли, если ей этого не удастся.