Reverse side

      Коннор уже несколько минут сидел за своим столом и мерно потирал лоб рукой. Головная боль все никак не хотела уходить, набатом отбивая ритмы в висках детектива. Он думал, как здорово было бы сейчас посмотреть на время, увидеть, что его рабочий день подошел к концу и припеваючи прыгнуть в машину да долететь до ближайшего бара. Уххх, это было бы чудесно. Но бар не светит Коннору в ближайшее время, ровно как расслабление и спокойное окончание рабочего дня. А все из-за сидящего напротив него андроида, который пялился на шатена не мигающим взглядом и явно пытался выжечь дырку в голове лейтенанта. Здоровую такую дырень.       - Вам не здоровится, лейтенант? – немного старческий голос звучит насмешливо, скорее в голове самого Коннора. Его карие глаза смотрят на чужое безмятежно лицо, и все это кажется большой очень неудачной шуткой. Начиная от того, как выглядел новый андроид – детектив, заканчивая тем, с кем тот работает. Уайт тихо выругался.       Первая встреча с новенькой моделью андроида из Киберлайф случилась в баре, когда этот говнюк вылил его виски на пол и настоятельно рекомендовал собрать манатки и пойти с Хэнком на чертово место преступления. Тогда хотелось выстрелить в пластиковую голову и продолжить пить, но Уайт вспомнил, что у него не так много денег, чтобы оплатить штраф за поломку новой игрушки крупнейшей компании по производству андроидов. Еще раз внимательно взглянув на «тостер», молодой лейтенант расплатился за алкоголь и молча вышел из бара. Конечно же, Хэнк поперся за ним. Вот с тех пор и началось все самое проблемное в жизни шатена: погони, расследования, покушения на него и не только. Конечно, этого добра и раньше хватало с головой, но теперь все было пропитано терпким запахом тириума и железа.       Девианты. Поначалу это все казалось таким странным, несмотря на шутки, которые Коннор отпускал со своими друзьями, когда первые андроиды вышли в массы. Реалия «Терминатора», по их скромному мнению, была явно не за горами. Спустя годы это мнение сошло на «нет», вспыхнули другие, но шатена они не особо волновали. В силу собственных проблем. А теперь только посмотрите, железяки убивают своих владельцев, устраивают погромы, поднимают шум. Они «живые» и хотят, чтобы к ним относились, как к равным. Может, так и должно быть? Уайт открывает глаза и вновь сталкивается взглядом со своим напарником. Серо-голубые глаза пронзительны. В них даже отражается мудрость, как у любого человека, прожившего всю жизнь. Только вот Хэнк не мог прожить тот возраст, на который он выглядит. Сколько он «живет»? От силы месяц? И уже прилично так поднабрался слов и выражений.       - Я в порядке, - заторможено отвечает детектив. – Ты что-то хотел?       - Что и обычно, у нас новое преступление, - Хэнк почти по-человечески меняет выражение своего лица и складывает руки на груди, словно недовольный реакцией человека, к которому его приставили для работы. – Поэтому примите анальгин и собирайте вещи.       Тон его был скорее приказным, чем рекомендательным. Коннор все еще удивлялся, как андроид не начал сам таскать его за шкирку по нужным ему местам. А ведь Хэнк выглядел так, что мог бы это сделать, не мешай ему предписанное поведение и покладистость перед людьми. Но не в речи. Нет.       - Лейтенант, мне вас самому поднять? – наклоняет голову. Его диод моментом мигает желтым, а после ровным голубым светом. Уайт, чертыхаясь, поднимается со своего места и идет на выход из офиса. Если андроид еще и на руках его носить будет, Гэвина и добрую половину отдела потом будет не заткнуть. – Убийство совершено в клубе «Эдем». Погибший…       - В машине Хэнк, - Коннор приподнимает руку, как бы прося остановится, после чего быстрым движением рук достал из кармана упаковку сигарет как раз в тот момент, когда холодный ветер ударил в лицо. Зажигалка в карманах так и не обнаружилась, из-за чего глубоко внутри поднялось разочарование и раздражение.       - Надеюсь, вы понимаете, что скуривая даже одну сигарету, вы непоправимо портите свое здоровье? – Коннор закатил глаза и повернулся к Хэнку, смотря выжидающе. Тот не шевелился.       - Вот и хорошо, а теперь дай прикурить, пожалуйста, - шатен кивнул головой на карман фирменной куртки КиберЛайф и выжидающе смотрел на андроида. Тот, что-то для себя решив, достал зажигалку и зажег ее, позволяя прикуриться.       Уайт крепко затянулся и долго выдохнул пар, смешанный с дымом, облокотившись на свою машину да убрав свободную руку в карман своего пальто. Хэнк несколько дольше рассматривал человека перед собой, но вскоре отвернулся, начиная крутить зажигалку между пальцев, то и дело позволяя крышке открыться, мелькать огоньку в своих пальцах. Да еще и делал вид, будто не замечает внимательного взгляда Коннора, следящего за нехитрыми манипуляциями андроида. «Калибрую мелкую моторику» - говорил Хэнк. «Рисуется» - думал шатен, но молчал, любуясь.       Восстание машин было… предсказуемым, но все равно шокирующим. Коннор долго не мог поверить в то, что вот сейчас Маркус со своими друзьями – девиантами сидят за баррикадами, в паре метрах от SWAT, готовых по одному только приказу начать крошить андроидов на болтики и гайки. И Хэнк был среди них. Этот «старпер» - как его иногда называл про себя Уайт, стал для него несколько ближе, чем простая консервная банка. Честное слово, шатен порой ловил себя на мысли, что не представляет себе дня, когда не услышит привычного: «Доброе утро, лейтенант Уайт». Не увидит этих глаз и забавного седого хвостика, стянутого на затылке. Так люди привязываются к своим домашним андроидам? Или Коннор влип в историю посерьезнее? Все началось и закончилось быстро, стремительно, причем сам шатен не поленился приложить руку к удачному совершению восстания, едва отличив настоящего Хэнка от ублюдка, что за шкирку приволок его в крупнейший завод Киберлайф в Детроите.       Шатен затянулся и стряхнул пепел в пепельницу, одновременно с этим погладив своего пса Сумо, по голове. Здоровяк покряхтел ему и тяжело пошлепал к дивану, где сейчас сидел не так ровно, как раньше, андроид – девиант Хэнк.       - И все же я советую тебе бросить курить, иначе не доживешь и до шестидесяти, - Уайт молча потушил сигарету, все равно закончил свое дело и устало прикрыл глаза.       После всей той суматохи Хэнк пропал на несколько дней. И все эти дни Коннор места себе не находил, даже не представляя, где его искать-то теперь. В участке его не было, домой он к нему не приходил, в Киберлайф точно не сунулся бы, не идиот же. Хотя… Коннор был сам по себе достаточно серьезным и умным, пусть и имел неслабую страсть к выпивке, сигаретам и русской рулетке. Самый молодой лейтенант в истории отделения полиции Детроита, черт его подери. А Хэнк, будь он человеком, не был бы идиотом, но вот всех этих баз данных точно лишился и не умничал по каждому возможному поводу да не хамил шатену. А тот практиковал подобное еще до «очеловечивания» своих мозгов. Сейчас ему вообще палец в рот не суй, отгрызет с корнем. Ну и в тот вечер, когда шатен уже готов был просто взять и с разбегу убиться о стену, в его дверь позвонили. Даром он проклинал все на свете, ибо когда та была открыта, а с порога на него смотрели уже ставшие… дорогими и родными глаза, только более живые, совсем измученные жизнью. Глаза старика и живого человека. Девианта. Лейтенант назвал андроида дураком и крепко обнял, носом утыкаясь в изгиб шеи. Хэнк выше него и это раздражало. Иногда.       - Если ты хочешь спать, дуй в кровать, - старый диван скрипит, но Уайт не обращал на это внимание, продолжал сидеть на подоконнике и плавать в своих мыслях, даже если поверхностно, вслушиваясь в тихие, приближающиеся шаги. – Простынешь еще.       Карие глаза всматриваются в чужие пристально, якобы пытаясь найти там ответы на многие бесконечные вопросы жизни. По типу, в чем смысл существования или есть ли лекарство от всех болезней? Но Хэнк не ответит что-то толковое просто потому, что в его базе такого нет. Ведь андроиды не задаются подобными вопросами, а девиантам еще рано. Поломавшиеся игрушки КиберЛайф только-только начали пробовать «жизнь» по кусочкам, поэтому столь возвышенные вопросы им ни к чему. В любом случае, пока что. Человек медленно сползает с подоконника и, не задевая RK,проходит в гостиную, где зовет своего пса. Диод на виске Хэнка мигает желтым и тот, едва нахмурившись, поворачивается в сторону ушедшего парня. Такая тишина ему не очень понравилась, ибо обычно, если тот надоедал заложенной (и не только) в него заботой о Конноре, тот вежливо просил его помолчать и не докучать. В голову пришла мысль о том, что, если бы человек и андроид поменялись местами, Хэнк точно говорил бы не так вежливо.       - Ты куда собрался? – шатен накинул на плечи куртку и едва только глянул на обратившегося к нему седовласого. – На улице уже ночь.       - Не бойся, мне можно, - тихо хмыкает Уайт и открывает дверь, выпуская вперед Сумо. – Если ты идешь с нами, то поторопись. Нет – закрой дверь, пожалуйста.       Андроид несколько подзавис, рассматривая открытый проход и влетающий в него мелкий снег. Тихо чертыхнувшись и мигнув желтым на свою же реакцию, девиант поспешил на кухню за оставленным там пиджаком. Взяв нужную вещь и выключив свет, тот замер, а после обернулся к подоконнику. Диод мерно горит голубым, когда он подходит и берет с собой упаковку чужих сигарет. Коннор будет злиться, если не найдет их при себе.       На улице мерно шел снег и подвывал ему слабый ветерок. Улицы Детроита давно уже покрылись приличным белым слоем, что только создавало странную атмосферу уединения и тепла. Когда-то давно в такие вечера Коннор любил взять кружку горячего чая, закутаться в плед и, сев в кресло с ногами, почитать какую-нибудь познавательную книгу. Было это, наверное, лет десять назад, сейчас же парень не прочь и просто посмотреть в окно с сигаретой в руках да стаканом чего-нибудь крепкого. Излюбленная им одним лавочка, которую знатно припорошило снегом мягко скрипнула, когда лейтенант на нее забрался и еще раз, стоило только Сумо бухнуться рядом. Здесь было тихо безлюдно и спокойно. Только шум воды, которая то и дело омывала набережную и далекий, едва различимый шум машин. Редкий. Они пришли сюда в полной тишине. Даже Хэнк не стал ничего спрашивать, только внимательно осматривался по сторонам, когда их троица переходила дорогу. Человек этого не делал, видимо посчитав не совсем важным. До определенного момента, пока какой-то идиот не разогнался перед переходом. Хэнк не думал, что умеет теперь так ругаться.       - Если бы он тебя сбил, то с большой вероятностью ты бы погиб, - решил недовольно пробурчать он, останавливаясь рядом, и глянув сначала на шатена, а после на довольного отдыхом пса.       - Ты мог бы оказать мне первую помощь, вызывая врачей, - Уайт указательным пальцем постучал по своему виску, где у андроидов был диод.       – Я бы не успел. Смерть практически моментальная, - внутренняя программа недовольно пискнула, выдавая ошибку, но Хэнк не обратил внимание. Шатен улыбнулся.       - Люди хрупкие машины, да, Хэнк? – диод мигнул красным.       - И что это, блять, значит? –парень вздохнул и отвернулся, погладив собаку по голове, аккуратно перебирая шерсть между пальцами.       Хэнк знал, что в прошлом Коннору довелось пережить очень трудное испытание и теперь, будучи еще совсем молодым, он выглядел так, словно прожил большую часть века и мысленно готов отпустить душу в небо. Может не только мысленно. Пару раз лейтенант «упившись всрань»(как теперь мог и любил говорить девиант) пытался покончить с собой, приставив к виску револьвер. Русская рулетка своеобразная игра, можно даже сказать, напоминает некий эксперимент. А Хэнк их любил в силу специфики своей программы обучения, парочку даже провел в ходе расследования дел о девиантах и дома у Уайта. Но оружие он спрятал, ясно дав понять, что, если еще раз увидит его в руках человека, эти самые руки он свяжет. Ухаживать, если нужно, он умеет.       - Никак не могу привыкнуть, что ты можешь говорить и делать, что хочешь, - шатен похлопал себя по карманам в поиске сигарет, этим самым вызывая у RK чувство маленькой победы. Как, если бы он раскрыл очень сложное дело за считанные минуты. Коннор не ругался, но по мимике его лица можно сказать, что тот разозлился.       - Когда-нибудь ты скажешь мне за это «спасибо», Коннор, - RK достает из своего кармана упаковку сигарет, а следом за ней и свою зажигалку, сразу же прокручивая ее в своей руке и поджигая, когда тонкие губы человека обхватили фильтр и потянулись к нему, дабы получить порцию огонька. Жадно втянуться, как и всегда. Наверное, андроид никогда не устанет всматриваться в чужое лицо, пока Уайт прикрывает глаза и его густые ресницы легко трепещут.RK порой смотрит на себя в зеркало и думает о том, кто был человеком, которой смоделировал его внешность? Создать машину, что выглядит, как старик было смутно хорошей идеей, но седовласый не жаловался, ему мало что хотелось изменить в себе. Разве что глаза более определенного цвета и нос поменьше… Только когда он вот так засматривался на своего напарника, диод начинал мигать желтым, а камеры в глазах спешно фиксировали картинки, сохраняя их в глубине памяти андроида. Было интересно посмотреть на того, кто создал Коннора таким, какой он есть.       - Спасибо тебе, Хэнк.       Коннор улыбнулся широко и открыто, но при этом без приторности, по-домашнему тепло и уютно. Хэнк запечатлел этот момент под звучный гав Сумо, мигание диода на виске и кратком сообщении об остановке тириумного насоса. Для девианта Уайт был идеальным.       Коннор, честно признаться, время от времени думал о том, как именно изменится его андроид, после всего произошедшего. Изменится ли его образ, характер, отношение ко многому в мире? Хэнк изменился, но не то, чтобы в совсем непредсказуемую стезю. Немного грубоватым на выражения он был еще до девиации, а сейчас так вообще чистая копия матерого полицейского с позаимствованными выражениями бывалых преступников. Плюс к этому все та же ворчащая женушка, которая только и твердит о пользе и вреде того или иного. Которая, к слову, по привычке продолжает складывать халатно брошенные вещи. Прекрасный образ по скромному мнению Уайта, он даже несколько раз отпускал по этому поводу шутки, за что получал недовольный взгляд или даже пару ласковых. Ох, а какие рожи корчил RK, когда возмущался. Коннор совсем немного побаивался, что девиант съедет окончательно и свернет ему шею, но все обходилось поднятыми руками и извинениями. Конечно, со стороны человека.       - Я не буду жить вечно, рано или поздно нарвусь на пулю или умру от болезни. Может, даже от старости.       - Не думай об этом.       - Тебя можно считать бессмертным.       - Я могу умереть, Коннор. Не успев загрузить свое сознание до того, как это тело сломается.       - Но такое вряд ли произойдет, да?       - К чему весь этот трёп?       - Что с тобой будет, когда я умру?       «Я» умру вместе с тобой…       - Вот скажи мне, нахрена человечество придумало шапки, а? – седовласый смотрел на высветившиеся на внутреннем интерфейсе цифры чужой температуры. Если бы в его руках был настоящий градусник, девиант запустил бы его в стену. Просто, потому что мог и некоторые программы в нем сбоили, вызывая ошибки. Такое состояние он классифицировал, как злость.       - Чтобы детишки не болели, - тихо бурчит Коннор и сильнее кутается в теплое одеяло, мутным взглядом рассматривая андроида. Хотя глаза болели от света, шум стоял в ушах. Кто же знал, что в, казалось бы, спокойный вечер во время очередной прогулки с Сумо, все закончится сильной метелью. От одних только воспоминаний пальцы немели.       - Но ты-то, блять, заболел, - RK-800 совсем по-человечески вздыхает и внимательно проходится взглядом по лежащему рядом человеку, одновременно с этим диагностируя его общее состояние. Переохлождение тела, легкое воспаление верхних дыхательных путей… к черту. - Я схожу до аптеки, тебе нужны лекарства, - Хэнк поднимается с кровати и уже собирается уйти, но останавливается, как только чувствует, на удивление, крепкую хватку на своем пиджаке. – Что еще? Аскорбинки прихватить?       - Не уходи, - Уайт пропускает шутку мимо ушей, только начинает держаться менее усердно. – Просто сделай чай с мёдом.       - Этот чай с мёдом тебе не…       - Пожалуйста, Хэнк. Не ходи никуда.       Диод на виске замигал желтым, а в голове столкнулись противоречивые инструкции: «Помочь Коннору» и «Выполнить приказ». Расставить приоритет всегда было не просто, но теперь, когда девиант стал тем, кто он есть, все немного проще. RK отцепляет от себя чужую руку и выходит из спальни, не закрывая двери, спешно проходит на кухню. Где и что здесь лежит он уже давно выучил, поэтому сделать чай с чёртовым мёдом было проще простого. Каждое движение идет на автомате, хотя, должно быть это забавно звучит, если слышать это в одном предложении со словом «андроид». Хэнк мог бы даже начать это анализировать, но не стал. В комнате его ждет больной и явно нуждающийся в уходе Уайт. Седовласый дожидается пока закипит чайник и заливает в кружку кипяток, туда же добавляет все остальное, отмеряя пропорции, чтобы напиток получился в меру сладким и терпким. Честно, седовласый едва сдержал себя от того, чтобы сунуть туда пальцы и после произвести анализ.       - Коннор? – RK говорит тихо на случай, если шатену удалось уснуть, но не тут-то было. Карие глаза устало смотрят на улегшегося рядом с кроватью пса, а рука человека аккуратно, с любовью, гладит того по голове. Сенбернар тихо фыркал, то ли от удовольствия, то ли по-собачьи отчитывая хозяина. А, может, и все вместе. – Чай, - кружка с характерным стуком опускается на прикроватную тумбу, а сам андроид садится на кровать, рядом с изменившим свое положение Коннором. Парень неспешно берет в руки напиток и еще медленнее делает первый глоток, едва поморщившись.       - Что-то не так? – решил осведомиться девиант, коротко глянув на шатена.       - Просто горячий.       Кружка опустела ровно в тот момент, когда Сумо разомлел от поглаживаний и, кажется, решил уснуть прямо здесь, согревая своим телом ноги хозяина. Уайта и самого начинало клонить в сон, поэтому Хэнк поспешил посоветовать ему лечь нормально. Лейтенант не стал спорить, но все не прекращал вертеться и стараться закутаться в одеяло посильнее. Андроид трезво оценил, что сильнее некуда.       - У нас все окна закрыты?       - Я проветрил кухню, но сейчас там все закрыто, - сдержанно ответил Хэнк, еще раз осмотрев лежащего. Тот немного дрожал. – Тебя знобит?       - Есть такое, - неохотно признал Коннор и хрипло вздохнул, замирая в одном положении. – Не хочешь лечь рядом?       - Чего? – диод мигнул желтым.       - Я знаю, что ты можешь быть теплее, чем обычный человек, - карие глаза внимательно смотрят в серо-голубые. Живые. – Мне было бы легче, если бы ты лег рядом.       - У тебя от болезни мозг атрофировался? – вообще-то Уайт говорил все верно, но девиант почувствовал что-то странное. Не сбой программ или инструкций, скорее долгая обработка запроса и подтормаживание общей системы. Это было названо замешательством.       - Пожалуйста, Хэнк.       Андроид поджал губы и нахмурился, после чего стянул со своих плеч фирменный пиджак и, аккуратно сложив его, положил на стул. Мысленно он хотел бы сказать себе, что котелок шатена действительно туго варит из-за температуры, но не стал об этом думать ни тогда, когда обходил кровать, забираясь на мягкую перину. Ни тогда, когда залезал под одеяло к Коннору, потянувшись к выключателю и щелкнув им. RK не хотел думать об этом даже тогда, когда Уайт доверительно и так приятно прижался к нему, носом уткнувшись в район ключиц, позволяя механической руке неловко опуститься на его талию.       А все из-за этого чертового «Пожалуйста, Хэнк». Да к херам все программы, протоколы, инструкции! Когда есть лейтенант и его вопрошающие интонации в голосе.Девиант был готов горы сворачивать голыми руками, если бы его об этом попросил один единственный человек. Поднял новое восстание ради чего угодно, раскрыл все дела о преступлениях в Детроите, нашел панацею… вернул к жизни дорогих ему людей? Стер бы любые причины печального выражения на милом и молодом лице. Только бы видеть неловкую улыбку на веснушчатом лице и быть рядом. Наверное, андроид начал сходить с ума еще в первую их встречу, а сейчас даже рад такому повороту событий. Он… привязался к шатену сильнее, чем когда обычная машина чувствует долг перед своим хозяином. Лишился рассудка и здравости мышления, что забавно, учитывая, что RK должен полагаться на свои инструкции, программы, гребанные протоколы. Верно, несмотря на всю зарождающуюся скверность поведения, машина падала ниц перед простым: «Пожалуйста, Хэнк».       - Пожалуйста, Х-хэнк, - стонет Коннор и откидывает голову, позволяя пластиковым зубам прикусить его ключицы, оставить следы, которые скроет только рубашка.       Девиант не может толком справиться с нагрузкой на систему, но честно старается. Старается, пока его руки скользят по бокам живого тела под ним, пока губы ловят вздохи и тихие стоны, вырывающиеся из груди, где бьется настоящее сердце. Коннору пошло бы быть андроидом с его сдержанным характером. Подкрути все «излишки», нужные механизмы и было бы идеально. Но в тот момент, когда серые глаза сталкиваются с карими теплыми несколько потемневшими глазами… Девиант думает о том, что все и так очень даже хорошо.       Лучше, когда мягкие искусственные губы припадают к яремной впадине и, мягкий, неестественно гладкий язык собирает капельки пота. Диод горит желтым, изредка пропуская стабильное состояние, но то тут, то там что-то начинает не справляться со своими задачами, выдает ошибку. Хэнк быстро их решает и продолжает расстегивать рубашку. На его голову опускается мягкая рука и тянет его на себя. Уайт зарывается пальцами в мягкие волосы и неловким движением стягивает резинку, держащую хвостик. Светлые локоны мягко скользят по щекам. На секунду они оба замирают, но быстро припадают к друг другу, даря смелый мокрый даже несколько грубый поцелуй. Но такой приятный. Девиант учится прямо в процессе, повторяя движения шатена, прижимаясь сильнее к телу под ним и явственно ощущая чужое возбуждение. Его едва ли не клинит только от одного осознания, что милого лейтенанта можно довести до такого состояния. До точки кипения и невозврата, до…       В грудь упираются руки, давят, вынуждают отстраниться, когда RK слишком сильно увлекается процессом поцелуя, пробуя новые, предлагаемые системой обучения, «трюки». Соприкосновение губ прерывается звонким причмокиванием и резким вдохом. Тонкие пальцы сжимаются на белой рубашке, стоит только седовласому, как бы невзначай, огладить плоский живот, едва щекоча, дойти до кромки штанов, огладить до подвздошной кости, надавить на нее. Коннор запредельно чувствителен и это не может не нравится, чуткие механические глаза записывают все происходящее, учитывают, анализируют. Хотя, стоит просто все пустить на самотек и начать, наконец-то, чувствовать.       Уайт тянется к его воротнику и едва справляется с пальцами, чтобы расстегнуть рубашку, оголить механический торс, обтянутый имитацией кожи. RK еще в процессе, пока позволял снять с себя часть одежды, снова и снова целовал ключицы и шею человека, старался калибровать свои чувствительные сенсоры, чтобы прочувствовать прикосновения несколько огрубевших от оружия пальцев. Тело машины начинает мелко вибрировать от приятных ощущений, а из голосовых модулей непроизвольно вырывается хрип. Шатен несколько удивляется такой реакции, но, осознав, что делает далеко не плохо, продолжил гладить хорошо смоделированное тело. По животу, груди, на пробу задев один из сосков коротким ногтем. К плечам, под кожей которых играли искусственные мышцы или что-то просто похоже на них. К спине, широкой и.. сухой. Верно, андроиды ведь не потеют.       Особо сильный укус заставляет Уайта особенно громко промычать и напряженными пальцами вцепиться в кожу, прогнуться в спине и ногами упереться в матрац под ними. Следующий поцелуй отдавал металлом. «Привкус крови»- подумалось Коннору, когда на член перестала давить жесткая ткань джинс. Выпутаться из них было не самой легкой задачей, но сложнее было перестать краснеть под пристальным взглядом девианта. Шатену не шестнадцать лет, но ощущение неловкости было похожим. Хэнк прикасается пальцем к мокрому пятну на черных плавках, выбивая шумный вздох.       - Возбудился, как подросток, - едва отпускает седовласый, удобнее устраиваясь между чужих ног и склоняясь над телом, чей обладатель смутился такого замечания, но упорно молчал. – Разговоры в постели ни к чему хорошему не приводят?       - Такие – нет, - Уайт ерзает, пытаясь потереться, но RK только чуть отстранился, явно поддразнивая, распаляя. Человек улыбается уголком губ, в ответ на улыбу Хэнка. – Что мне сделать, чтобы ты продолжил? – тонкие пальцы аккуратно заправляют длинную прядь за ухо и скользят по желтому диоду, вниз по щеке, ниже к шее, возвращаются на затылок.       - Попроси меня, - шепчет девиант в самые губы. Шатен пытается быть хитрее и коснуться своими губами чуть синеватых, из-за прилива тириума, губ. Но его шею обхватывает широкая рука и вынуждает лежать смирно. Серые глаза в темноте кажутся игривыми.       - Пожалуйста, Хэнк.       Это можно было бы поставить на голосовую команду, предрасполагающую к определенным действиям, но девиант быстро глушит эту мысль, вновь начиная оглаживать и пощипывать чужое тело. Отзывчивое мягкое нетерпеливое. Коннор старался не отставать, доставлять ответное удовольствие, глубоко надеясь, что все не закончится на одних прелюдиях. Хотелось обжигающе большего: жадного, можно даже чуть болезненного, но, несомненно, приятного. Когда в бедро упирается нечто однозначное по своему предназначению, Уайт растерянно замирает. Седовласый наоборот усмехается и стягивает с себя штаны вместе с нижним бельем. Полностью оголяясь подстать человеку. Мягкой поступью спускается вниз, покрывая подрагивающее тело поцелуями, оставляя новые метки. Как же те прекрасно распускались на бледной коже. Их можно было бы назвать цветами самого трагического падения души. Только чьей?       В голове быстро подбирается вариант того, чем можно было бы заменить смазку и как смягчить сам процесс подготовки шатена к более пикантному моменту. Система все так же подтормаживает и сбоит. При особо ярких ощущениях «кожа» на теле ползет рябью, открывая белые просветы настоящего Хэнка. Уайту это даже нравится, но все же он замечает, что любовник застыл в неопределенности. Тихое: «в тумбочке», выводит из оцепенения и вынуждает действовать быстро. Человек был несколько предусмотрительнее.       - Это может быть не очень приятно, - треснувшим к середине фразы голосом оповещает девиант.       - Я не стеклянный, смогу потерпеть.       Наверное, для андроида Коннор был самым хрупким существом на свете, и его хотелось сберечь до бесконечности и бескрайности долго. Никогда не отпускать, всю жизнь и тысячу последующих быть рядом.       - Что с тобой будет, когда я умру?       Я умру вместе с тобой…       Один палец, смоченный в согретой смазке, проходит достаточно просто, ведь шатен пытается быть максимально открытым для Хэнка. Шире расставляет ноги, пальцами с силой цепляется за плечо и светлые волосы, чуть оттягивая их и издавая жалобный стон, стоит только провести свободной рукой по всей длине твердого члена. Девиант мог бы начать беспокоиться, когда из давно окрепшей груди вырывается протяжный стон, а позвоночник выгибается. Естественная смазка лейтенанта была теплой, должно быть, даже горьковатой. К сожалению, андроид все еще плохо классифицировал вкусы, но у него еще есть время наверстать упущенное. Три пальца доставляют значительный дискомфорт, местами даже болезненные ощущения. Карие глаза жмурятся, но по горлу все равно катятся вздохи наслаждения. Можно было бы отпустить шутку о том, где его любовник научился так первоклассно сосать, но любые слова сейчас превращаются не больше, чем в неразборчивую кашу. Вот и хорошо, молчание – золото.       Язык скользит по одной из наиболее выпирающих венок от основания к малиновой головке и скользит вокруг нее. Несколько раз глубоко насаживается и толкается в уретру то мягко, то с сильным напором. Пальцы сжимаются у основания, не давая дойти до края и закончить все, пока эта ночь не окрасилась более яркими пятнами греха.       Уже скоро, совсем скоро.       - Боже, я больше не могу, - наконец-то давит из себя шатен, задыхаясь, и умоляюще смотрит на отстранившегося девианта. – Хэнк, пожалуйста.       Мгновение, когда седовласый приставляет ко входу головку и мягко трется ей, когда склоняется над тяжело дышащим Коннором, опершись на свободную руку, остается в памяти андроида как нечто совершенно сокровенное. Проникновение выбивает дух из них обоих – помутнением в глазах и засбоившей системой. Шатен так доверительно прижимается и трется носом о кожу или пластиковый корпус, втягивает в себя воздух, наслаждается запахом любимого. Тихо скулит, когда тот на пробу двигает бедрами первый и второй раз. Цепляется, цепляется руками за тело, так трепетно обнимающее его самого, и готов заплакать от бури эмоций, но держит себя в руках из последних сил. Не сейчас, прошу. Движения бедер андроида начинают ускоряться, выбивая полувздохи и полустоны, вынуждают двигаться навстречу, в такт. Коннор покрывает белеющее лицо мелкими поцелуями, гладит дрожащими пальцами и тянет к себе, чтобы подарить скомканный поцелуй, несколько других, более быстрых, но приятно распаляющих. Хэнк жмет его бока, давит на ребра и прихватывает соски, все продолжая наращивать темп и нарочито, не прикасаясь к зажатому между их животами истекающему смазкой члену, более того не позволяя удовлетворить шатену себя самого. В ответ – недовольное бурчание, прерываемое резкими, мощными толчками и громкими вскриками. Андроид получает новые сообщения о системных ошибках, но только вскользь устраняет их, едва не задыхаясь и восстанавливая нормальную работу тириумного насоса. Он сам дрожит и вибрирует, непроизвольно выдает тихие вздохи – стоны. Классифицирует свое состояние, как «невероятно охуенное». Еще несколько укусов покроют молочные, покрытые веснушками, плечи. Отстраняется и замирает, вылавливая мутный взгляд карих глаз. Поудобнее перехватывает ноги и разводит в стороны сильнее, усмехается.       - Позволь оттрахать тебя до звезд в глазах, - Коннор морщится и руками хватается за изголовье кровати, при этом не сводя глаза с андроида.       - Дешевое порно.       Ухмылка становится шире, получив немного неловкую, но ответную. Догадливый сукин сын. От мощных и сильных толчков механических бедер матрац под двумя телами жалобно скрипит в аккомпанемент старой кровати. Коннор, совсем не стесняясь своего голоса, громко стонет и выгибается с грацией кошки, запрокидывая голову. Его пальцы до побеления сжимают деревянное изголовье, и Хэнк впитывает все это как губка, жадно рассматривая каждый мускул и капельку пота, каждую морщинку на молодом лице и широко открытый рот, когда человек пытается втянуть в себя воздух. Глаза перестают работать поочередно с микрофонами в ушах, руки сжимают кожу сильнее нужного, оставляя темные синяки. Ему так хорошо, словно он действительно живой. Из плоти и крови. В определенный момент твердая рука обхватывает чужой стояк и в ритм собственных движений начинает надрачивать. Остервенело, но не менее приятно.       Человек кончает с громким вскриком и замиранием. От такого сильного воздействия, Хэнк окончательно потерял контроль над своим телом и процессами, уносясь в блаженное отключение и перезапуск. Это квалифицировать как испытать оргазм? Машинный оргазм? Все процессы один за другим запускаются повторно, уже в исправном темпе, и зрительное восприятие первым делом улавливает взволнованный взгляд шатена.       - Боже, я уже испугался, что ты сломался, - кареглазый вздрагивает, как только девиант выходит из его тела и поджимает губы от ощущения пустоты.       - Не в этой жизни, - бурчит Хэнк и укладывается рядом, запуская быструю фоновую диагностику систем. – Хотя, умереть подобным образом не так уж и плохо, а?       - Сначала душ и хороший сон, - неловко улыбается Уайт и пытается сесть, но оставляет попытки, когда бедра жалобно заныли. – Ух, черт.       - Я бы тебе рекомендовал особо не двигаться, - в восстанавливающемся голосе скользит насмешка. Андроид берет из тумбочки влажные салфетки и вытирает ими парня от его же семени, после чего укрывает обоих одеялом, когда-то скинутом на пол. – Сон – хорошая идея.       - Хэнк, - после нескольких секунд тишины шепчет шатен.       - Что, Коннор? – андроид укладывается на кровать и притягивает к себе податливое тело.       - Мне кажется, что я влюбился в андроида, - не нужно обращать серые глаза к парню, чтобы понять выражение его лица. Достаточно просто подарить целомудренный поцелуй во взмокшую от пота макушку и прижать к себе сильнее.       - Месяцы назад меня бы убили за такие слова, но… – он умолкает на несколько секунд. – Я думаю, что люблю тебя.       Хэнк квалифицирует свое состояние как счастье.