Неизлечимый слизеринец

Дорога до замка была простой и знакомой. Иногда Гарри казалось, что он и ночью бы без проблем нашёл путь до своего дома. Хогвартс за прошедшие года стал тем местом, куда всегда хотелось возвращаться. Скорее всего, именно из-за этого Поттер и решился на возвращение в школу в сентябре, чтобы получить не столько полное образование, а сколько провести практически год в родных стенах. Всего несколько минут назад Гарри безмерно гордился тем, что всё осталось позади, что война закончилась и боли больше не будет. Сейчас же гордости не было, и Поттер поймал себя на мысли, что он разочарован. Альбус Дамблдор был его кумиром, его учителем, и его смерть подтолкнула на борьбу, ведь было в ней что-то неправильно, больное до слёз, до разрыва души. В настоящий момент Гарри испытывал смешанные чувства и не мог понять, как реагировать на живого Альбуса Дамблдора. Не получалось даже уцепиться за мысль, что просто кто-то неудачно пошутил под оборотным зельем. До кабинета директора Хогвартса Гарри Поттер и Альбус Дамблдор дошли в молчании. Профессор даже не думал о том, чтобы проникнуть в разум юноши и понять, о чём тот думает. В какой-то мере, бывший директор уважал своего ученика. В конце концов, каким бы не был план, за шесть лет привыкаешь к мальчишке. Впрочем, острой вины перед судьбой Гарри Альбус не испытывал, ведь в итоге сделано всё идеально: волшебный мир спасён, а без жертв не обходится ни одна война, даже если некоторыми смертями пришлось подтолкнуть Поттера к сложным решениям, которые должны были стоить ему жизни. Им повезло, что по пути до кабинета никто не встретился. Взрослые волшебники занимались восстановлением фасада и коридоров в другой части замка, а ученики находились на улице. Таким образом, кабинет директора Хогвартса был в распоряжении живого Дамблдора. Идеальное место для приватного разговора, ведь на то помещение были наложены мощные чары, и подслушать беседу никто не сможет. Как и тогда, когда Гарри с друзьями вышли из Большого Зала незаметно лишь благодаря поддержке Луны, горгулья, что охраняла вход в кабинет директора школы, была сдвинута в сторону. Гарри прошёл мимо стража без проблем, но как только то же самое хотел сделать Альбус — его горгулья не пропустила. — Лимонные дольки, — торжественно, но наугад произнёс Альбус. Его пароли всегда были связаны со сладостями и могли не меняться очень долгое время. К тому же, именно такой пароль при желании мог подобрать участник его плана. Конечно, существовала вероятность того, что Минерва МакГонагалл изменила пароль, но, к счастью, этого не произошло. Профессору Трансфигурации ещё рано знать, что Дамблдор жив. — Пожалуйста, — подтвердила горгулья право пройти, чем бывший директор и воспользовался. Кабинет совсем не изменился с того момента, как Гарри в последний раз заходил. Портрет Альбуса Дамблдора всё также висел над столом. Сейчас волшебник, изображённый на зачарованном холсте, недовольно смотрел на вошедших. — Не место моему портрету здесь, — вздохнул бывший директор. — Только для мёртвых такие портреты, а я ещё жив и собираюсь вернуться к управлению школы. — А профессор МакГонагалл… — пробормотал Гарри, но так и не смог договорить фразу. Происходящее смутило юношу, и он не знал, как реагировать. — О, поверь, моя ученица не будет против, только рада! — воодушевлённо произнес профессор, снимая собственный портрет. — Гарри, ты присядь, мальчик мой. Разговор долгий предстоит. — Нет, спасибо… — помотал головой юноша, неуверенно сделал шаг к двери, но под тяжелым взглядом профессора подошёл к стулу и сел. — Вот и молодец, — довольно произнёс Альбус. — Может быть, чай с лимонными дольками? — Нет, спасибо, — вновь помотал головой Поттер. — Вы хотели поговорить о профессоре Снейпе? — А при чём здесь профессор Северус Снейп? — искренне удивился Альбус, доставая из серванта белую фарфоровую чашку и наливая себе чай — благо чайник всегда был горячим. — Агуаменти, — волшебная палочка была направлена на чайник, добавляя воду. — Ну… — замешкался Гарри, наблюдая за директором. Поттер до сих пор не мог свыкнуться, что профессор жив. — Профессор Дамблдор… понимаете. Я знаю уже… Не всё, но что-то знаю. Я был бы рад услышать и от вас… но уже знаю, что профессор Снейп любил мою мать и предал, но всё же искупил своё предательство… я знаю, что он не был таким ужасным, каким хотел показаться. Дамблдор улыбнулся, вот только в этот раз тепла в его улыбке не было. Признание Северуса Снейпа шло вразрез с его игрой. Однако, ситуация была под контролем. — Вот как? Славно. Гарри, это просто превосходно! — на этот раз у директора была более тёплая улыбка, чтобы не испугать Поттера. — Тогда я расскажу то, чего не знал Северус Снейп, и то, чего не мог тебе рассказать. Гарри кивнул. Судорожно сжал подлокотники кресла, словно это могло помочь ему. Суровая правда медленно, но верно доходила до юноши, и осознание того, что профессор Дамблдор намеренно сымитировал собственную смерть, ужасала. Поттер не мог поверить, что тот, кому он верил, осознанно пошел на эти меры и теперь сидит напротив, такой знакомый и живой. С другой стороны, Гарри был словно опьянён новым чувством и безумно рад, что война не всех близких унесла, и сейчас он был уверен, что Альбус Дамблдор поможет ему со всеми мысленными терзаниями и успокоит. Наконец-то он будет знать всю правду, и от него не будут ничего скрывать, ведь теперь Гарри не одиннадцать лет, и он выполнил свое предназначение — победил Тёмного Лорда. — Я начну с того, что произошло после визита молодого Северуса Снейпа, — начал Альбус, откинувшись на спинку кресла, внимательно смотря на Гарри, ожидая его реакцию и просто наблюдая за молодым человеком, ведь, несмотря на продуманность разговора, в некоторых местах приходилось импровизировать. — Несомненно, очень плохо было то, что Волдеморт узнал о пророчестве. Настолько плохо, что это давало ему преимущество в два шага минимум, а меня эта ситуация не устраивала. Нужно было обернуть ее в свою пользу, ведь на кону стояли не только жизни Ордена Феникса или семейства Поттер… — Дамблдор впервые позволил заговорить о семье Гарри обезличенно, словно юноша не сидел перед ним. — Но… — Гарри нервно встряхнул головой. От слов профессора почему-то сжалось сердце, когда тот заговорил о его семье. — Да, мы спрятали Поттеров, и Джеймс выбрал хранителем тайны не меня, — продолжил Альбус, словно и не было неловкой попытки Гарри перебить. — В этом была его главная ошибка. Этот самоуверенный юнец готов был положиться на своих друзей, отказавшись от моей помощи. Естественно, если бы я не узнал в последний момент о том, что Волдеморту известно о местонахождении Поттеров, и о том, что его предал друг… — Так вы знали, что Питер Петтигрю — предатель?! — вскрикнул Гарри, не сумевший сдержать эмоции. Он даже вскочил на ноги, сердито и с болью посмотрев на Альбуса. — Знали, что именно он предал? И позволили Сириуса признать виновным? — Слишком странная была информация, слишком страшно становилось от таких слов и от того, что профессор Дамблдор мог настолько жестоко поступить. — Гарри, не перебивай, пожалуйста. Ты же взрослый, — покачал головой Альбус, вздохнув и сцепив пальцы в замок. — Но я отвечу на твой вопрос. Да, я знал, что Питер Петтигрю — предатель. Там всё сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Когда-нибудь я расскажу подробнее. Не сейчас. Позволь мне вернуться к рассказу. И прошу, не перебивай. Гарри с трудом заставил себя кивнуть, затем медленно сел в кресло. Он внезапно осознал, что ему опять говорят не всю правду, а лишь то, что следует знать, и не более. Изменить это юноша был не в состоянии. — Чтобы спасти Джеймса и Лили, а так же их маленького сына Гарри… — Но профессор Дамблдор… — сглотнул Гарри. — Я же здесь… зачем вы обо мне в третьем лице? — искренне не понимал юноша. В этот раз его слова были проигнорированы, а Альбус продолжил рассказ: — Я пошёл на крайние меры. Знаешь ли ты, милый мой мальчик, как тяжело было найти женщину с ребенком, на все готовую ради спасения любимого? Пришлось задействовать связи. И вот, в сентябре одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года, была осуществлена великая подмена. Джеймс Поттер, Лили Поттер и Гарри Поттер были надежно перепрятаны, некоторое время жили в Хогвартсе, а на их месте проживала отчаявшаяся мать с сыном и верный мне человек, играющий роль Джеймса. Не более. Ты, мальчик мой, не Гарри Поттер. Мне жаль, что пришлось все это время держать тебя в неведении… но поверь, так было нужно. Ради спасения не одной жизни. Гарри показалось, что на него вылили кувшин ледяной воды. Минуту назад он был собой, а теперь ему говорят, что он — вовсе не он, не Поттер. Язык не слушался, а мозг отказывался верить. Юноша молчал. Он пытался осознать слова Альбуса Дамблдора, и не получалось. — Тебе пора стать собой, мальчик мой, — улыбнулся Дамблдор, словно и не разрушил только что весь мир не того Гарри Поттера. — Пора стать собой. Гарри судорожно вздохнул, помотал головой и схватился за виски, словно это могло помочь ему принять действительность. — Нет! Нет! Вы лжете! — крикнул Поттер, посмотрев на своего кумира и пытаясь понять, почему с ним так поступили. Он отказывался верить, что всё это время был никем, лишь занимал чье-то место. — Я Гарри Поттер. Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, — упрямо произнес волшебник. — К сожалению, нет. Ты воспитан был, как Гарри, но ты не он. Мне жаль, мальчик мой, что приходится тебе все рассказывать вот так. Но сейчас тебе стоит начать жить своей жизнью, забыв о том, что ты был Гарри Поттером… Гарри встряхнул головой. Он не знал, что ответить. В кабинете повисла тишина, и она не нравилась ни Поттеру, ни Дамблдору. Но Альбус не спешил, давая время привыкнуть юноше к новой информации.