***
Мукуро сам не понимает, как согласился. Завидев сквозь тонированное окно спускающего по лестнице иллюзиониста, Савада просит своего водителя немного подождать. Дверца машины открывается и на чёрное кожаное сидение рядом с Десятым Вонголой усаживается Хранитель Тумана, вольготно закидывая ногу на ногу. Он выглядит превосходно: иссине-чёрные волосы привычно затянуты в низкий хвост, несколько коротких прядей обрамляют красивое лицо, а классический костюм с галстуком сидит на подтянутой фигуре просто идеально. Подчёркнутый аристократизм просматривается в каждом изгибе тела иллюзиониста, а изящество скользит в любом, даже самом незначительном, движении. - Ты всё-таки решился, - тепло улыбается Савада, подав водителю условный знак, что уже можно ехать, - спасибо. Дорогая иномарка мягко трогается с места. Мукуро даже не думает отрывать взгляд от окна, чтобы взглянуть на босса. - Избавь меня от этого, - фыркает он, - я здесь не ради тебя или Вонголы. - Тогда ради чего? – интересуется Тсунаёши. Мукуро раздражённо передёргивает плечами, явно не собираясь отвечать. Он сам не знает, что здесь делает, и как же бесит привычка Савады вечно беспокоиться обо всех и вся, и пытаться понять чужие переживания. Больше разговаривать им не о чем, поэтому всю дорогу приходится ехать молча. На самом приёме Мукуро скучно. Хозяин огромного беломраморного особняка подходил к ним всего один раз, окинул Хранителя Тумана долгим пронизывающим взглядом, мило поулыбался Десятому боссу Вонголы и ушёл приветствовать других важных гостей. Отойдя в сторону, дабы не привлекать лишнее внимание, Мукуро неторопливо изучал обстановку. Необъятный зал, залитый ослепительно-белым светом, лакированный пол, в котором, казалось бы, можно рассмотреть собственное отражение, сверкающий хрусталь изысканной люстры в самом центре сводчатого потолка и посуды, которой уставлен ломящийся от угощений фуршетный стол. Всё так и пыщит излишней роскошью. Для авторитетов мафии – вполне естественно, для Мукуро – слишком приторно и безвкусно. Эти ненасытные бизнесмены пришли сюда вместе со своими увешенными золотом жёнами и медленно перемещаются по залу, искусственно улыбаясь друг другу и пожимая руки. Лицемерие скользит в каждом движении. Как же… мерзко. Осматриваясь, иллюзионист, тем не менее, не спускает взгляд с Тсунаёши, увлечённо разговаривающего с каким-то пожилым мужчиной: защита Десятого Вонголы должна быть в приоритете, всё-таки он его личный сопровождающий на этот вечер. Фигура Бьякурана постоянно мелькает среди чужих силуэтов. Одетый во всё белое он ярко выделяется среди своих гостей и, вместе с тем, сливается с интерьером зала. Несколько раз Мукуро ловит на себе пристальный взгляд фиалковых глаз и в какой-то момент понимает, что в помещении становится ужасно душно. Иллюзионист слегка ослабляет галстук и отказывается от предложенного официантом шампанского. Нет уж, сознание должно быть трезвым. Окончательно избавиться от страха не получается, в мыслях невольно возникают эфемерные образы из альтернативного будущего. Слишком унизительно. Бьякуран растоптал его гордость, почти что сломал строптивую волю и, получивший те же воспоминания, ни разу не попытался за долгие годы встретиться с иллюзионистом один на один. Ожидание неизвестности всегда очень мучительно. И хотя Мукуро понимает, что настоящий Джессо вряд ли станет насиловать его прямо во время приёма, унять напряжение он всё равно не может. Босс Мельфиоре в любой момент способен выкинуть всё, что угодно. - Добрый вечер, Мукуро-кун, - мягко тянет чей-то голос за спиной, заставляя обернуться, - я так рад, что ты ответил на моё приглашение. Хранитель смотрит на босса Мельфиоре чуть нахмуренным взглядом. Тот улыбается в своей неизменной манере: приторно и слащаво, и протягивает иллюзионисту один из бокалов с шампанским, которые держит в руках. - Не откажешься? - Откажусь, - цедит Мукуро с презрительной усмешкой, - как я могу быть уверен, что споить меня – не часть твоего грязного плана? Бьякуран коротко смеётся и отставляет бокалы на фуршетный стол. - Действительно, не можешь. Но это не часть моего плана. Знаешь, Мукуро-кун, если бы я хотел взять тебя силой, то сделал бы это уже давно. - Оя, какая любезность, - поддёргивает Хранитель, - хочешь, чтобы я сказал тебе спасибо за это? - Было бы неплохо, - босс Мельфиоре хитро щурит глаза, - но слова для меня мало значат. Могу придумать для тебя несколько иной вид благодарности. - Пожалуй, откажусь от такой чести. - Зря, - деланно обижается Джессо, - ты бы получил от этого не меньшее удовольствие, чем я, Мукуро-кун. Я умею его доставлять. - Самоуверенности тебе не занимать, куфуфу. - В этом мы с тобой похожи, Мукуро-кун. Босс Мельфиоре окидывает беглым взглядом стол, около которого они стоят, замечает в одной из хрустальных посудин обожаемый им зефир и ловко подцепляет длинными пальцами маленький цилиндрик маршмеллоу. - Попробуй зефирку, Мукуро-кун, – предлагает он, закидывая сладость себе в рот. - Ненавижу эту белую дрянь, - фыркает иллюзионист. - Как грубо, - вздыхает Бьякуран, - прогуляешься со мной по особняку? - Разве босс не должен развлекать гостей? - Общество Мукуро-куна куда интереснее. Так что? - Неужели у меня есть выбор? – с иронией в голосе спрашивает Хранитель. - Я просто пытаюсь быть с тобой обходительным, Мукуро-кун, - улыбается в ответ Джессо и делает шаг вперёд, сокращая расстояние между ними до почти интимной близости, чтобы коснуться губами мочки уха иллюзиониста, - но долго быть хорошим не в моём стиле, терпение у меня не железное. Чужая рука по-хозяйски ложится на талию. Мукуро едва ощутимо вздрагивает, когда она незаметно спускается ниже, больно сжимая его бедро, и одаривает довольного Бьякурана ненавидящим взглядом. - Я ведь знаю, как сделать тебе приятно, - шепчет Джессо, оставляя почти невесомый поцелуй на открытом участке шеи. Мукуро искоса осматривает зал, надеясь, что в их сторону никто не смотрит. - В самом деле? – с сарказмом говорит он, пытаясь унять предательскую дрожь в голосе. На почти невинные действия любителя зефира тело отзывается совсем не так, как должно. Бьякуран отстраняется неожиданно, позволяя иллюзионисту заметить искру желания в своих глазах. Джессо хочет. Он бы взял его прямо на фуршетном столе, порывисто сметя на пол сервированную посуду. Рокудо уповал только на то, что количество гостей в зале станет для Бьякурана существенной преградой. В любом случае, он ведь должен понимать, что в этот раз Мукуро не станет столь лёгкой целью. Воспользоваться физической слабостью и невозможностью Хранителя создавать иллюзии у Джессо не получится. Возможно, именно поэтому Бьякуран пытается создать для него фальшивую видимость выбора. - Мукуро-кун, милый, - вкрадчиво шепчет блондин, - я ведь знаю, почему ты здесь. Тебе интересно. Интересно даже больше, чем страшно. Тебе любопытно, почему твоё тело, несмотря причиняемую боль, было таким отзывчивым. Я ведь прав? - Как тебе вообще в голову могло прийти, что после всего того, что ты со мной делал, я добровольно соглашусь на секс? - А почему нет? – изображает удивление Бьякуран. – В этот раз я буду нежен. Тебе понравится. - Идиот. - Так ты прогуляешься со мной? - Нет. - Не выводи меня из себя, Мукуро-кун и не вынуждай применять силу. Я ведь всегда получаю всё, чего хочу, и ты не станешь исключением. Идём. Хранитель Тумана даже возмутиться не успевает, когда его нагло хватают за руку, и только на выходе из зала ловит понимающий взгляд Савады Тсунаёши, мол «всё хорошо, я подожду тебя здесь». Вырвать запястье из цепкого захвата оказывается не так-то и просто. «Прогулка по особняку», как гордо именовал это Бьякуран заканчивается очень быстро: Джессо просто заталкивает его в первую попавшуюся комнату и прижимает к стене, зажимая руки над головой. Мукуро дёргается, вызывая лишь самодовольную улыбку на тонких губах своего насильника. - Интересно, если я скажу, что твоё сопротивление только больше распаляет меня, ты так и продолжишь вырываться? - Спасибо, что подсказал, - скалится иллюзионист, когда с него резко срывают галстук, открывая шею, - буду теперь стоять брёвнышком. - Как пожелаешь, любимый, - не остаётся в долгу босс Мельфиоре, припадая губами к такой желанной коже, - я сделаю всё сам. Бьякуран нежничает и не особо торопится раздевать его, словно действительно заботясь об ощущениях Хранителя, и давая тому время привыкнуть к своим прикосновениям. Он оглаживает плечи иллюзиониста, осторожно стягивая с них пиджак, вырывает из брюк рубашку, касаясь холодными пальцами пресса и всё это время целует чувствительную шею, прикусывет кожу в районе ключицы, избегая контакта с чужими губами. Бьякуран так долго ждал этого момента, что томительная прелюдия кажется ему интимнее, чем сам секс. Он чувствует, как едва заметно дрожит под его ладонями тело Хранителя и сам с трудом сдерживает предательскую дрожь, опасаясь взглянуть в гетерохромные глаза и увидеть там отвращение, припасть к губам и наткнуться на отказ. После получения воспоминаний из будущего Джессо первое время вообще боялся показаться перед Мукуро. Ожидать от него прощения было просто глупо, настойчивость босса Мельфиоре вызвала бы ещё большую ненависть иллюзиониста. Поэтому все эти годы он терпел и сейчас вполне заслуживал на хоть малую долю взаимности со стороны строптивого Тумана в оплату за своё долгое время ожидания. Но Рокудо Мукуро не из тех, кто ломается так просто. И Джессо был осторожен. - Слишком долго возишься, - озвучивает свои мысли иллюзионист. - Мукуро-кун, - Бьякуран поднимает на него восторженный взгляд, нехотя отрываясь от затвердевших сосков мужчины, - мне считать это разрешением к дальнейшим действиям? - Не обольщайся. Чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее я от тебя избавлюсь. - Ты очень жесток, - разочарованно тянет блондин, проводя языком вдоль выпирающей скулы, - но я сделаю так, что ты захочешь повторить это ещё раз. - Сомневаюсь, - говорит Туман. - Знаешь, Мукуро-кун, - Бьякуран опускает руки под ткань его брюки и сжимает пальцами ягодицы, начиная уже порядком терять терпение, - я был бы очень рад, если бы ты стонал своим сладким голосом, а не действовал мне на нервы. - Многого хо… - конец фразы тонет в полустоне, предательски сорвавшемся с языка, когда ладонь Джессо накрывает член. - Так уже лучше, - улыбается тот и пользуясь случаем, затыкает приоткрывшийся в возмущении рот глубоким поцелуем, после чего слизывает маленькую капельку крови с прокушенной губы иллюзиониста. Мукуро прикрывает глаза. Он думал, что будет испытывать омерзение, но этот Бьякуран с ним слишком нежен, каждое его движение – словно немой вопрос, приятно ли Хранителю и можно ли продолжить дальше. В какой-то момент Рокудо даже кивает, не будучи до конца уверенным, что Бьякуран заметит этот короткий жест. Он упускает момент, когда его отрывают от стены и прижимают к кровати, наваливаясь сверху. Тело невольно вздрагивает от соприкосновения обнажённой спины и прохладных бархатных простыней. Джессо помнит, что иллюзионисты очень чувствительны к боли и только когда понимает, что отвлекаемый ласками Мукуро уже немного расслабился, аккуратно раздвигает длинные ноги мужчины и неторопливо вводит предварительно смазанный чем-то скользким палец. Рокудо болезненно морщиться, между его бровями пролегает складка. Босс Мельфиоре умилённо улыбается открывшейся перед ним картине, целует того в лоб, отодвинув свободной рукой длинную чёлку, и увеличивает количество входящих пальцев. Мукуро закусывает нижнюю губу, сдавленно стонет и слегка выгибается, стоит Джессо нащупать внутри него простату. Когда иллюзионист достаточно растянут и готов принять его, Бьякуран накрывает его губы поцелуем, закидывая одну ногу себе на плечо, расстегает собственные брюки и плавно входит. Громкий стон лежащего под ним мужчины окончательно сносит крышу, накрывая обоих сладостным безумием.***
Савада смотрит на измученного Хранителя Тумана с улыбкой, а его заботливый вопрос: «Всё в порядке, Мукуро?», кажется темноволосому мужчине чистым издевательством. Мельфиоре подписала соглашение с Вонголой. Рокудо только кривит губы, слушая эту «замечательную» новость. Конечно, подписала, Мукуро ведь заплатил за это собственной задницей. И в следующий раз, когда окрылённый любовью Бьякуран заявиться в особняк Вонголы, иллюзионист обязательно пожалеет, что ещё десять лет назад не воспользовался случаем и не забрал тело Тсунаёши, который так подло выдал этому любителю зефира местонахождение его комнаты.