***
Кас закрывает глаза. Кастиэль стоит перед дверью, не решаясь войти. Мешкая некоторое время, он все таки нерешительно приоткрывает её и делает шаг вперёд. На нём все тот же неизменный бежевый плащ(хотя его слегка потрепало временем) , тёмные, вечно взъерошенные волосы, бездонные синие глаза. Ангел подходит к кровати так привычно, неуверенно, осторожно садится на краешек, нервно теребя рукав плаща. И смотрит. Смотрит на Дина. А он изменился. После победы над Михаилом прошло около десяти лет. Волосы постепенно теряют свою золотистость, приобретая все больше серебристых волосков, на лице проявились ранее не заметные морщинки, однако радужка осталась по-прежнему цвета яркой летней травы, и тот самый свет внутри, к которому так манило ангела, именно за ним он спустился в Ад, а позже и безвозвратно привязался. Нет, он полюбил. Полюбил за тупые подколы, вечные дурацкие ссоры с братом, удивительные глаза, неимоверную храбрость, самоотверженность, за то, что научил его быть свободным. "Ты очаровывал меня сиянием своим, Тем светом, столь слепяще невозможным, Но я остался жить в существовании, Что уже давно осталось в прошлом..." Кастиэль всегда старался быть рядом, ближе, даже если он и делал что-то в тайне от Дина, то совершал это только для своего человека. А сейчас он не может сделать ничего. Ведь он обещал. Когда-то Дин просил: " Если удастся наконец спасти гребаный мир, а я правда надеюсь, то прошу, если мы с Сэмом умрём, не пытайся нас воскресить. Пожалуй хватит с нас всей этой ахинеи, я серьёзно, Кас, неужели мы не заслужили покоя?" Вот тогда Кастиэль действительно испугался, он должен дать обещание, ему нужно будет смотреть, как умирает его человек, как чахнет на глазах... Но ведь Дин никогда не знал покоя, на него возложили непосильную ношу Небеса. Что тяжелее, смотреть как жизнь покидает любимого, или быть рядом, но видеть его страдания? Он обещал. Кастиэль смотрит на Дина. Глаза напротив нежно глядят в ответ, губы ангела невольно трогает улыбка. Почему-то становится трудно дышать, комок поступил к горлу, хочется сглотнуть непрошенные слезы, но не выходит. Нет, нельзя, нужно быть стойким. - Кас, ты знаешь, что у тебя красивые глаза. - Ты часто говоришь такие комплименты девчонкам? Дин улыбнулся, продолжая не отрывно смотреть на своего любимого ангела. И все же голос предательски дрожит выдавая все мысли, давая без слов понять что происходит внутри, что так сильно сжимает сердце, заставляет неуверенно глотать слова, неотрывно поглядывая на того, к чьему образу и душе привязана твоя. Они сидели так с минуту, потом Кастиэль резко подался вперёд, обнимая Дина и кладя голову ему на грудь. Ангел прикрыл глаза, стараясь как можно дольше продлить те мгновения рядом. Сердце трепещет, отзывался во всём теле приятной до боли нежностью. Он тычется носом в шею, опаляет кожу горячим, в сравнении с ледяными пальцами, дыханием. Кас приподнимается и тянется навстречу таким желанным любимым губам за поцелуем. Тот самый, как в первый раз нежный, лёгкий невинный поцелуй, почти невесомые касания губами, даже в сейчас отчётливо ощущается разница. Губы Каса холодные бледные потрескавшиеся, трещенки на них кажутся такими притягательными, родными. У Дина напротив, тёплые, поцелуи которых то выносят из реальности, отправляя в неизведанное, то требовательно заставляют вернуться сюда, к нему.Постепенно, без сильного напора углубляя поцелуй, Кас плавно перемещается с края кровати к Дину, тот легко подминает ангела под себя, держа за запястья. Этот сладкий поцелуй пропитан слезами и хрупкой надеждой, но все же такой желанный и прекрасный. Одна рука скользит по телу, останавливаясь на рубашке. Охотник расстегивает несколько верхних пуговиц, припадая все теми же губами к шее и оставляет тёмно-бордовую отметину. Кастиэль издал непонятный звук, похожий на всхлип. Это было чувственно, открыто. Спустя некоторое время, ангел тихо стонал, выгибая, словно кошка спину,а Винчестер покрывало короткими поцелуями спину и выпирающий позвонок на шее Каса. Серафим чувствовал все как в самый первый раз, отдавался ощущениям всем телом, погружаясь с головой в пучину страсти и любви. И наконец лёжа рядом с тем ради кого пал, он позволяет себе выдать слабину, открыть ту единственную в нем трещенку, даёт волю слезам, но как бы не хотелось разрыдаться и выплакаться, лишь одинокая капля скатывается из сапфировых глаз на грудь охотника.***
Помнится, когда-то давно, они втроём колесили по стране, долгими ночами проезжая по длинной ленте тёмной дороги. В их сердцах была свобода, именно в это мгновение казалось, будто это не они должны спасать людей, словно они никогда и не знали что такое страх, обреченность, боль, как будто они снова лишены этого. И лишь любовь поселяется в отважных сердцах охотников и ангела. Резкий ветер врывался в салон Шевроле Импалы через приоткрытое окно, обдавая своей приятной прохладой Невольно начинаешь ассоциировать себя с ветром. Свободный поток воздуха действует как успокоительное, будто чья-то рука мягко проводит по волосам, оглаживает щеку и вновь заставляет поверить что все будет хорошо, впереди лишь дорога, ты и твои мысли. Приятное чувство пустоты, странно, но именно в эти моменты это чувство не кажется таким отвратным. Иллюзия, что тебе чужды все те страдания. Когда не стало того, ради кого Кастиэль пал на грешную землю, он стал помогать людям и миру сам, вместе с Джеком они скитались по стране. Первое время было нелегко , очень трудно справляться с проблемами одному, ведь нефилим ещё слишком молод, ему самому нужна поддержка и помощь, каждый раз хотелось спросить совета, услышать вместо дельного ответа дурацкую подколку или язвительную фразочку, хотелось обнять. Да и к чему лукавить, ничего он не справлялся, было так же больно, как в тот день, так и через месяц, год. Время шло, а примерзкое чувство оставалось, въелось под кожу. Но находя время от времени в себе силы, Кас жил ради Джека, как когда-то жил ради Дина. Иногда им помогал сам архангел Габриэль. Но конечно не всегда ему удавалось посещать свою семью, как бы не желал того. Ведь работы на Небесах было невообразимо много, приходилось устранять множественные последствия падения ангелов. Однако Кастиэль не пошёл за братом, он остался, как бы ему не хотелось наплевать на все эти глупые обещания Дину, он не может. С тех пор многое прошло, осталось позади, но охота - это то, чем жили Сэм, Дин, Кас. Хотя и в ней определённо что-то поменялось. Кас в принципе не особенно отличался милосердием к другим существам. Если какой-нибудь человек становился вампиром, оборотнем, ангел не раздумывая отправлял их в самые закрома Чистилище. Безусловно, нефилим как мог пытался помочь тем несчастным, но Кастиэль считал, что ничто не спасет их потерянные души. Джеку было больно наблюдать будто за вторым падением серафима. На самом деле страшно, когда ты не узнаешь порой того, с кем провел первые дни своей жизни, того кого считаешь своим отцом. Беспомощным, вот кем ощущаешь себя в эти моменты, словно твои руки связывает невидимая, но неимоверно прочная цепь, она туго затягивается вокруг запястья и тащит вниз, заставляя падать на колени. Он пытался, правда пытался помочь, начать жизнь заново, хотел привлечь Габриэля, но разве остановишь то, что так неизбежно падает с высокого обрыва вниз***
Кастиэль открывает глаза " А знаешь все ещё болит, И боль моя не спит, И время много не исцелит..." Прошёл не один десяток лет, а память о двух смышленых охотниках все ещё живет в сердце потерянного серафима, юного нефилима и одного архангела. Пусть никто и не узнал о братьях из Канзаса, которые спасли не единожды мир, охотников помогавших людям, они даже не знали, что могут спать по ночам благодаря этим людям. Прошёл не один десяток лет, но все ещё больно. Только теперь она не режет по сердцу как острое лезвие, а просто стало его частью. Даже спустя многое время это не пройдёт и не исчезнет никогда. Солнце стало закрывать постепенно приходящие тучи, одинокие лучи пробивались сквозь сероватые облака. Кастиэль все так же сидит рядом с двумя единственными надгробиями на небольшой возвышенности. Вокруг много разных деревьев, большинство из них начали сильно опасаться, но только не то, под которым стоят могилы этих двоих. Незаметно на землю стали сыпаться капли. Мерно барабанящий по листьями дерева дождь ни на миг не отвлек ангела. Он погрузился в свои тёплые и нежные воспоминания, заставляющие его вновь почувствовать то, что так давно хранилось в памяти, что поможет хотя бы на миг пережить эти мгновенья снова. За спиной послышался шелест крыльев. Кас не обернулся, только губы тронула незаметная улыбка. Он знал, его не оставят здесь одного, он не будет один. Габриэль и Джек подходят, и не сказав ни слова, садятся на ещё не успевшую промокнуть траву. Архангел сел напротив другой могилы, стоящее левее, в его памяти тоже проносится как в кино чудесные, лучшие в его жизни дни и годы. Джек, подняв глаза, с надеждой смотрит перед собой, изредка скользящая взглядом по надгробиям. Надежда, что когда-нибудь у них все будет хорошо. Дождь все так же поливает сухую траву и жёлтую землю, скатывается крупными каплями с все еще неопавших листьев. В воздухе витает та самая осенняя прохлада и уходит запах песка и пыли. Им абсолютно все равно на стекающую с их волос воду, на промокшую одежду, ведь самое главное всегда здесь, рядом, греет вечно замёрзшее сердце. Капли медленно скользят по тёмным прядям. Они заставляют даже его чувствовать себя живым." Но я по-прежнему всецело принадлежу тебе.