Признание

       Сладко, нежно, похотливо… Тодороки нравится, когда Изуку обращает на него внимание, когда своей маленькой нежной ручкой он очерчивает его скулы, щеки, губы. Конечно, небезответно. Прикосновения Мидории, словно легкий бриз отдаются по телу волной удовольствия. Его милые веснушки, из которых вырисовываются интересные картинки, его изумрудные, наполненные радостью глаза, его мягкие, как пух прядки волос — все это вызывает у Шото еле заметный румянец. О возлюбленном Тодороки мог думать вечно, ведь Изуку всегда делал, делает и будет делать ему приятно. От одного только касания хочется отбросить способность адекватно мыслить и завалить этого легкомысленного мальчишку. Изуку обожает Тодороки, Шото очень любит Мидорию, здесь и так все понятно, но чего-то в их отношениях не достает… — Изуку, подойди, пожалуйста, — позвал любимого герой, принимая сидячее положение на белом кожаном диване.        Зеленоволосый парнишка, не задумываясь, подбежал к Тодороки. Тот окинул его своим проникновенным взглядом с головы до пят и подал жест — «садись». Когда Мидория оказался совсем рядом, Шото в мгновение сцепил его в своих теплых объятиях, от которых последний буквально сходил с ума. И вот, снова, поцелуй в слегка приоткрытые губы, неагрессивное и не напористое прикосновение, лёгкое и нежное. Секунды спустя, на глазах Мидории появилась преграда, не дававшая видеть, его глаза окутала черная шелковая повязка. Парень аккуратно притронулся к ней и застыл в полном недоумении. Еще один нежный поцелуй от возлюбленного, после которого последовал тихий трепетный шепот возле ушка: — Сюрприз, доверься мне…        Мидория был вполне улично одет, а вот Тодороки пришлось помешкать перед выходом на люди. Погода не предвещала ничего восхитительного и теплого, но сейчас для парня это было неважно. Наскоро накинув на себя кожаную черную куртку, Шото вывел из дому своего парня. Они куда-то пошли, да еще такой дорогой, что Изуку запутался и решил отдаться чутью сына Старателя. Их руки сплелись в крепком, надежном замке, который словно говорил: «Не отпущу!» Ребята, как казалось Мидории шли очень долго и по его мнению часто сворачивали, но любопытство брало верх.        Вдруг, Изуку услышал какой-то приятный шум, слишком знакомый, но вот вспомнить он был не в силах. Тело, словно посвежело. Дышать стало намного легче, а его руки поглаживал приятный ветерок. — Можешь снимать повязку, — услышал Мидория знакомый голос.        Убрав последнюю преграду, парень понял, что Шото привел его к пляжу, где когда-то он, маленький Изуку убирал мусор, становясь сильнее, тренеруя свое тело и удостоверяя Всемогущего в его правильном выборе. Так же именно здесь полтора года назад он признался Шото в своих чувствах. — Тодороки, это…        Парень непроизвольно отпустил шелковую повязку, которую в мгновение унес муссонный ветерок. В голове всплыли самые лучшие, самые счастливые, самые прекрасные воспоминания его жизни. По бархатным щечкам пробежали еле заметные соленые капельки, а губы расплылись в жизнерадостной улыбке. — Тодороки, с-спасибо, но я не поним-маю, — начал было тот, но всхлипы счастья помешали договорить. Мидория, сжав руки в кулаки, начал подтирать нескончаемые слезы.        Руки Шото скрылись в карманах, иногда побрякивая ключами. Парень выглядел счастливым, что-то ища. Его возлюбленный, подтирая маленькие капельки, внимательно наблюдал за действиями парня и ждал продолжения. Через несколько секунд Тодороки вынул из правого кармана куртки маленький красненький пакетик, завязанный алой ленточкой. Приблизив его к Изуку так, что между ними остался интервал равный десяти сантиметрам, сын Старателя сказал: — Открой его.        Изуку недоуменно посмотрел на любимого и потянул за ленточку, отправившуюся следом за черной повязкой. Тканевые стенки мешочка обрушились и из-за них показалась крохотная бархатная коробочка, невыносимо напоминающая… — Это же! — воскликнул было Мидория, после чего Шото опустился на грязный тротуар, облокотившись левой ногой о землю, а правую выставив вперед. Парень медленно открыл прекрасную вещицу и дал возможность изумрудным глазкам любимого узреть золотое кольцо, сказочно переливающееся на закате. Слезы Мидории заново потекли из глаз, лицо Шото изобразило невероятное восхищение, после чего последний продолжил: — Изуку, я спрошу это всего один раз в жизни — ты выйдешь за меня?        Молчание, после которого последовала буря эмоций и ответ… — К-как я могу отказ-зать? — хлюпая, словно маленький ребенок у которого отбрали игрушку, ответил Мидория. После чего оказался в кольце теплых рук любимого. Плачущий, смущенный, теплый, как же Тодороки любит его, и теперь будет, как можно больше делать тому приятно, ведь теперь всего хватает в достатке.