— Федь, ты в порядке?:))
— Я пишу грустные песни.
Федук стёр все пальцы в кровь об струны гитары, но в голову ничего не приходило кроме сопливых цитат для пабликов вконтакте. Лето закончилось, а вместе с ним и тепло, которое горело душу. Исполнять «розовое вино» на гитаре самому себя под бутылку чего-то крепкого стало тошно. Припев давался легко, но первый куплет вставал поперёк горла, заставляя давиться слезами. Кажется, в нем вообще нет смысла, но тот факт, что он был написан руками Узенюка, не даёт ему покоя. Федя проклинал тот день, когда познакомился с этим человеком и весь период создания их совместной работы. Чертов Элджей, почему ты такая мразь?! Именно Элджей, потому что Лёша Узенюк полная противоположность. Он просто заложник своего образа, который мешает жить не только ему, но и окружающим. Он сам заточил себя в эти оковы и затащил туда Инсарова.«Федь, ты же понимаешь, что я не могу быть с тобой?»
Это было сложно принять, мозг долго переваривал эту информацию, пока Федя стоял перед человеком, с которым пару минут назад целовался и думал, что все будет отлично и никогда не кончится. Он понимал, что не может прибить Лёшу гроздями рядом с собой, чтобы тот был только с ним. Инсаров со слезами на глазах и криками вытолкнул Узенюка из своей квартиры. После чего напился до потери памяти, чтобы забыть всё, что было сказано. Этот день был роковым, после которого, кажется, в душе не осталось ничего, что могло помочь жить дальше. Оставалось только пить и курить. А ведь образ Элджея и правда заставил Лёшу быстро позабыть Федю, которого тот клялся любить вечно. Где сейчас эти клятвы? Была ли это вообще любовь, если он сейчас пишет песни для чужой девушки? Ещё и название какое у трека, «1love»! Инсаров даже улыбнулся, когда увидел это название, да только это и порадовало.«Душит темная сторона, говоришь? Лучше бы она тебя совсем задушила, ведь человеку, который тобой дорожит сейчас плохо, а ты продолжаешь вбрасывать эти глупые шутки про интервью у Дудя.»
Федук был уверен, что Лёша прибежит к нему на следующей неделе, но его так и не было. День за днём, переворачивая листы календаря, Федя надеялся, что вот он, этот день, когда Узенюк придёт и будет слезно умолять впустить его в дом и обратно в душу. Воспоминания давили. Запись «розового вина», совместные концерты, Малайзия, куда все это делось? Или это ничто, по сравнению с тем, что есть сейчас? Конечно, кучка шалав рядом — это лучше, чем любимый человек.Неужели ты совсем не вспоминаешь обо мне?
Вопросы о Элджее заебали больше всего. Каждое интервью не обходилось без вопроса про него. Как говорится, сказал «Федук» — скажи «Элджей». Феде приходилось как можно ловче уходить от них, но это выглядело так нелепо, что даже музыкальные каналы без конца стебались над этим, после такого даже не хотелось давать кому либо интервью. Не было никакой ссоры с «розовым вином», а Элджея он тупо не знает! Он знает только Лёшу Узенюка, который скрывается в шкуре Элджея, боясь показать себя толпе. Последний раз, когда Инсаров видел его, был на вкфесте. Лёша исполнял на сцене их «вино» вместе со своим диджеем Серёжей. Сердце обливалось кровью, но на видео нужно было давить лыбу и показывать всем, как это смешно и весело. Но по прибытию домой это закончилось слезами, порезанными руками и невнятными завывонами под гитару. Соседи уже, кажется, давно съехали подальше от каждодневного пиздострадальческого пения Феди под гитару.Почему тебе так похуй на меня?
Резать руки в мясо каждый раз стало нормальным и, кажется, привычкой. «Мы одни в кинозале, нам так похуй на кино, мы не виделись давно»? Да, но это не про ту, которою преподносит сейчас Элджей народу. Когда-то после этих гребаных гастролей они с Федей сидели в кино и, забив на него, наслаждались друг другом на последнем ряду. Это, кажется, ещё больше душило Федю по ночам. А жизнь продолжала утекать сквозь пальцы, как песок. Альбом сам себя не напишет, концерты сами себя не проведут, а кушать становилось не на что, ведь все деньги Инсаров тратил на сигареты, алкоголь и новые лезвия. В голову закрадывались мысли убрать из программы «розовое вино», но он так и не смог этого сделать. Поэтому приходилось делать вид, что все хорошо, пряча под рукавами толстовки шрамы. В конце концов, ребята из команды начали замечать за Федей непонятную привычку носить свитера и толстовки с длинными рукавами. Он лишь отмахивался и говорил, мол, холодно.Я хочу, чтобы тебя было так же больно, как и мне.
Одной из бессонных ночей Инсарову в голову пришла идея прийти к нему домой просто так, без приглашения. Чтобы посмотреть ему в глаза и сказать, какая же он мразь, как он из-за него мучается и показать свои шрамы на руках. Возможно, Лёше будет плевать, как и на те смс, которые Инсаров пишет ему каждую ночь. Он ведь ни на одну не ответил за эти полгода. Недолго думая, Федя, собрав все свои написанные на бумаге текста, так и поступил. На улице лил дождь и было настолько холодно, что Федя продрог до костей, на легкие давил холод, будто внутри глыба льда. Оказавшись перед дверью квартиры Узенюка, мокрый и убитый алкоголем, он позвонил в звонок. Звонить пришлось долго, а пока никто не открывал, Федя еще больше убивал себя мыслями о том, что он сейчас не один и спит с той самой, которая заменила его. Вскоре дверной замок щелкнул, а на порог вышел Лёша, заспанный и растрепанный. — Что ты здесь делаешь? — спросил Узенюк, протирая сонные глаза. Федя не удержался и прямо там разрыдался, глядя прямо на своего Лёшу, такого родного, без этих чертовых линз и выдуманных понтов. Он выглядел так же спокойно, прямо как того, когда говорил, что они не могут быть вместе. — Я пришёл сказать тебе, — Инсаров задыхается, в его легких не хватает кислорода, — что ненавижу тебя! — Он бросает в Лёшу кипу размокших бумаг. — Что это? — он все так же продолжает недоумевать с каменным лицо, на котором отчетливо видно безразличие. — Читай! — кричит Федук, вытирая длинным рукавом слезы со щек. Узенюк неохотно садиться на корточки, чтобы взять листы. Он начинает читать и только сейчас понимает, насколько больно было Инсарову все эти злосчастные полгода без него. Эти текста пробивают на слезы и заставляют гнобить себя за бездействие. Лёша так и застыл, перебирая кучу бумаг, пока в один момент на них не начала капать кровь. Он поднял глаза и увидел, как руки Феди изрезаны до сухожилий. Узенюк сразу же подскакивает на ноги. — Ты что вытворяешь?! — кричит он, на что получает нелепую улыбку. — Всему виной лишь ты, заложник образа.