Лесной дух

Лисман медленно выглянул из-за спасительного дерева. Опасный человек скрылся где-то в глубине леса. Дух неуверенно сделал пару шагов, невесомо ступая своими изящными ножками по жухлой листве. Огляделся. Никого. Только гулкая тишь незримой лесной жизни. Но что-то внушало почти животный страх. Казалось, тот человек замышлял нечто нехорошее, он так смотрел… В голове невинного лесного духа зашумело. На него еще никто такие взгляды не бросал. Когда же человек попытался поймать, то юный сын ночи ощутил пылкий жар его рук на своем подтянутом животе. Задумавшийся Лисман не обратил внимания на шорох… Эти горячие руки повалили на мокрую, остро пахнущую листву. Проворно забрались под невесомую алую тунику и огладили длинные гладкие ноги, разведя их в стороны. Аккуратно сняли небольшие закрытые сандалии и стянули с плеч прозрачную ткань одеяния. Никогда раньше не испытывающий на себе подобных прикосновений Лисман замер, трепеща от нахлынувших чувств и испуганно глядя на мучителя. По-детски пухлые уста духа чувственно приоткрылись, пропуская его взволнованное, напряженное дыхание. Длинные ресницы дрожали, передавая состояние хозяина. Лисман широко распахнул светло-зеленые глаза и положил руки на сильные плечи человека, когда тот навис над ним, странно улыбаясь. - Какой ты сладкий мальчик, - грудным голосом поведали ночному хранителю леса. - О…. О чем вы? – бархатистые щеки духа залил румянец. - Еще и девственно-чистый… Мммм, - странный гость языком провел по трепетавшему животику мальчика. Лисман весь задрожал, подаваясь на ласку и зарываясь рукой в волосы человека. - Ох… Ай… Что вы делаете? Зачем? – беспомощно шептал дух, мечась на уже почти соскользнувших с него одеждах. - Я тебя возбуждаю, мой хороший. Что бы было приятно нам обоим. Властные руки прошлись по бедрам и вернулись обратно. Подхватили тонкую ткань миниатюрных трусиков и медленно потянули вниз. Человек с вожделением наблюдал, как красивое белье скользит по длинным великолепно прямым ногам Лисмана. Тот приподнялся на локтях, мутно поведя глазами вокруг себя. Таинственный гость улыбнулся, приласкал пальцами пылающую щеку духа, потянул ленточку, и та плавно опустилась на землю, отпуская ворох густых пышных прядей на волю. Темная, чуть вьющаяся масса волос, пахнущих лесными травами, тут же обняла чувственный изгиб спины ночного хранителя. Лисман почувствовал прилив необъяснимой неги, желания потянуться по-кошачьи, потереться о ласкавшего странного господина. В нем просыпалось сластолюбие, порочность. - Мой хороший мальчик, - человек заметил эти перемены и, нашептывая нежности, аккуратно приник губами к шее соблазнительного юноши. Тот подался навстречу, грациозно выгнувшись и закинув безупречно хрупкую ножку ему на талию. - Оууу, да, ммм, - мужчина не смог сдержать стона, чувствуя, как страстно извивается под ним тело мальчишки. - Ах, ах, аааа, - страсть выбивала из Лисмана глубокие, неосознанные полу вскрики полу вздохи. Он ритмично подавался вверх, прижимаясь бедрами к человеку. Ему было сладко до одури с этим незнакомцем, хотя тот изначально и собирался его изнасиловать. Сейчас хотелось ему подчиниться, пусть делает что хочет. Пусть возьмет силой. Главное, этого так хочется… Лисман запрокинул голову назад, смежая веки. Человек уже подхватил его под поясницу и ласкал на весу, языком оглаживая впадинки на ключицах, а рукой удерживая одну тонкую ножку за нижнюю часть пленительно-изящного бедра. Через несколько секунд дух ощутил, что его аккуратно положили обратно на одежды. Он распахнул глаза и тут же задохнулся от влажного глубокого поцелуя. Его девственные губы раздвинул настойчивый властный язык и скользнул вглубь рта, наполнившегося стоном удовольствия. - Мммм, как приятно, ах, кааак же это чудесно, я хочу еще! - Наивный малыш, - человек оценивающе посмотрел на растрёпанного возбужденного духа, - Хочешь отдаться мне? - Я… - Лисман снова почувствовал холодок ужаса и приступ паники перед неизведанным. У него пульсировало внизу живота и уже очень сильно, но как это, отдаться? - Ну же… Мой сладенький, - незнакомец развел в воздухе ножки духа и, приподнимая его, закинул их себе на плечи. - Подождите! Прошу, мне страшно! – хранитель истерично закричал, отстраняясь от мужчины, - Не надо, нет! - Шшшш, солнышко, - губы человека властно накрыли распахнутые в крике уста Лисмана. - Ммммм, - болезненно застонал в чужой рот ночной дух, ощущая, как из глаз по щекам уже заструились дорожки слез. Его сейчас насильно лишат невинности, а он даже не знает, что это значит… - Пожалуйста, я прошу вас, прошу, пожалуйста, ну пожалуйста, не надо, - сквозь рыдания судорожно умолял Лисман, пока два пальца мужчины настойчиво и властно расширяли его узенькую дырочку, - Ммм! Ахаах! Ааа! Нет! Я не хочу! Больно! Уууу… Юного духа затрясло, он уже не мог говорить. Только болезненные звуки то и дело выбивали грубые толчки сильных пальцев. Уже трех. - Тшшш, - человек внезапно остановился. Боль и натяжение там, исчезли. Лисман вздрогнул, разом перестав плакать. От страха он боялся пошевелиться, пустым взглядом растворившись в бескрайнем небе, окружностью приоткрытых губ медленно пропуская в себя воздух. Мужчина поцеловал его согнутую в колене ногу, затем другую, свел их вместе и уложил на ткань туники. - Перевернись, - пока нежная просьба. - Не надо, - тонко всхлипнул дух. - Быстро, - это уже звучит настойчивее, хоть и не угрозой. От безысходности, беспомощно сжавшись, Лисман повинуется и тяжело перекатывается. Его тут же сзади придавливает тяжестью чужого тела, от чего болезненный вздох рвется сквозь истерзанные пухлые губки. - Пойми, малыш, - человеческие руки уже творят нечто странное, но возбуждающее. Они раздвигают небольшие упругие ягодички и глядят их, мнут, сжимают, отшлепывают до слезной боли. - Уууу… - Малыыыш, первый раз всегда болезненный, ну что ты, я же не причиню тебе вреда, - этому искреннему глубокому голосу хочется верить и, наивный юный дух поведясь, чуть приподнимает попку. Все же хочется… - Да, мой хороший! – звонкий шлепок. Лисман всхлипнул. Его половинки уже горели алым пламенем. - Что вы будете делать? – с тоской прошептал хранитель, смаргивая кристально-чистые слезинки. - Вот сюда, - опять эти пальцы… Там! Уже так много! - Ой! Ай! Уууух! - Сюда, - страстно продолжают просвещать неопытного юного ночного стража, - Я медленно войду тем, что сейчас так сладко у тебя пульсирует между ножек. Поглажу тебя для наглядности… - Оооо, - Лисмана сводит судорога и он, задыхаясь, падает носом прямо во влажный лиственный ковер. - Вот видишь. Нам будет сладко-сладко. Я толкнусь глубже, - незнакомец приподнимает духа за бедра и к его разработанной дырочке пристраивается нечто крупное, скользкое, - И ты будешь стонать, и просить еще… Лисман закричал, зарываясь пальцами в землю, пачкая ноготки. В него только что вошли, лишив невинности. Больно. Ужасно. - …шшш, найду сейчас эту точечку, не переживай, малыш… - Ах! Ах! Ааах! Аааах! - вот это настоящая сладость, чистое удовольствие, божественный нектар экстаза. Человек властно и глубоко проник, раздвигая упругие стенки, заставляя полюбить тягучую боль страсти, касаясь какого-то места в недрах девственного тугого прохода. - Вот теперь лучше, - хрипло произнесли за спиной, - Подожди… Толчки прекратились. Мужчина отстранился и мягко перевернул полубесчувственного хранителя на спину. Губы человека тронула улыбка. Он медленно провел по приоткрытым алым пухлым лепесточкам уст любовника. Тот протяжно застонал, но глаз не раскрыл. - Правду говорят, что духи чувствуют все интенсивнее, глубже, ярче, - тихо зашептал незнакомец, - И это ведь еще даже не оргазм… - Можно… еще? - чуть слышно попросил Лисман, томно проводя одной рукой по своему бедру, а другую, опуская на влажное сильное плечо мужчины. - Конечно, - бархатом приласкал приятный низкий голос любовника и вот, оба уже слились в бешеном ритме страсти. Хранитель со всей пластичностью, на какую был способен, широко развел свои тонкие ножки в воздухе, закинул их на мускулистые плечи незнакомого мучителя, сильнее прижимаясь ягодицами к его паху. Тот только глубже толкнулся в гибкое изящное тельце, вырывая у духа безудержный крик сладострастия. Головокружительный акт соития был долгим и изнуряющим. Во время сильнейшего оргазма, который сотряс их обоих, у Лисмана не было сил кричать, сорванные голосовые связки саднило, он только конвульсивно забился в руках мужчины, задыхаясь в хриплом тугом стоне. Человек зарычал не хуже дикого зверя и, войдя до предела, излился горячо и обильно. Последнее, что запомнил ночной дух - красивое закатное небо, растерзанное алыми разводами облаков. Лисман удовлетворенно глубоко вздохнул, и его накрыла нежная тьма бессознательности.