***
Учёный очнулся в незнакомом месте, где…не было абсолютно ничего. Абсолютная темнота. Абсолютная Пустота… Тишину чуть содрогнул звук медленных шагов. Гастер не был напуган или обеспокоен окружающей его обстановкой, скорее он был заинтересован. Это было…странное место. Отчего-то доктор точно чувствовал, что это не трюк или розыгрыш, где вот-вот включат свет с дикими воплями. Ощущалась странная безнадёжность этого места. Ничего не наполняло его. — Эй, здесь есть кто-нибудь? Ответа не последовало. Либо здесь никого быть не могло, либо учёному просто никто не ответил… Вскоре доктору надоело бродить в абсолютной темноте и ему захотелось выбраться. Вот только… Его шаги резко оборвались. Он почувствовал, что отсюда нет выхода. Осев на колени, доктор в ужасе схватился за сердце, тяжело и медленно дыша. Вдыхать с каждым разом становилось всё тяжелее. Грудную клетку поразили острые расходящиеся боли, словно что-то внутри разрывалось на куски. В какой-то момент Гастер больше не смог дышать. Суженные зрачки в непонимании метались из стороны в сторону, желая в последние секунды найти что-то, что могло бы вытащить учёного из такого состояния. Как и раньше не увидев в темноте ничего полезного (да и вообще не увидев НИЧЕГО), доктор одними губами позвал на помощь. Но никто не пришёл. С резким жадным вдохом учёный вырвался из цепкого кошмара. Переосмысливая увиденное во сне, сидя на полу, он продолжал тяжело дышать. Что-то будто и правда, сцепило лёгкие, отчего вдохи получались весьма болезненными. Но боль медленно отступала, возвращаясь обратно в пучину кошмаров и страха. Здесь, в реальном мире, всё, что так или иначе заставляло мучиться во сне, медленно уходило, не хотя отпуская доктора навстречу новому дню. Ему первый раз снилось подобное. Поэтому произошедшее во сне крайне удивило его и обескуражило. Это был странный сон. Но, возможно, это было обычным совпадением или следствием недосыпа, а все эти глупости можно было спокойно выбросить из головы. Сложно сказать… Поднявшись на ноги, королевский учёный обнаружил, что ассистента там, где он её оставил, не было, но потом заметил часы, что висели над входом в помещение. Был уже поздний вечер. Время неумолимо приближалось к полуночи. Это хоть как-то объясняло отсутствие всех сотрудников в лаборатории. В их обязанности не входило работать ночью. Отдых нужен всем… Однако почему-то Гастер в их число себя не ставил и спокойно оставался в лаборатории как у себя дома, работая ночи напролёт. Хотя, по сути, это место им уже и так являлось. Учёный смутно помнил, когда был в своём собственном доме последний раз… Сейчас это не имело значения. На данный момент была важна только машина. Доктор медленно направился в сторону мастерской. Сознание ещё не до конца прояснилось, и пока мутный взгляд осматривал однообразный коридор. Тяжесть от слишком резонирующего режима дня покрывала тело, неприятно придавливая сверху, замедляя движения и ход мысли. Но спать уже хотелось не так сильно, хотя совершать великие дела тоже. Однако «энтузиазм приходит во время работы», — как всегда говорил себе доктор. Оказавшись в мастерской, учёный, не включая раздражающего света — освещения (как он считал), что давали неяркие лампы, которые горели здесь всегда, было как раз достаточно, чтобы всё видеть и не щуриться, но в то же время он мог не напрягать чувствительные глаза. Будущее великое творение, что могло бы перевернуть мир, вернув детей из цепких лап смерти, стояло на своём месте, ожидая, когда, наконец, его закончат. Сама основа не изменилась, но вокруг были оставлены дополнительные запчасти, которых раньше здесь не было. — Хм… — учёный довольно приставил руку к подбородку — всё же Альфис заинтересовалась его идеей и тоже хотела принять участие в борьбе против смерти. Однако резко выражение лица доктора сменилось на хмурое — как бы не выйти из этой игры проигравшими, попрощавшись со своими жизнями. Могло случиться всякое. А так как это была абсолютно новая и неизведанная область, стоило быть хотя бы морально готовым ко всему. Гастер был готов. Он уже давно «продал свою душу и посвятил остаток существования науке», и поэтому он был готов пойти на любые жертвы со своей стороны. Однако…что насчёт Альфис? У неё была впереди целая жизнь, стоило ли её лишаться ради такой неоправданной цели? Нужно будет серьёзно поговорить с ней об этом позже. Зря учёный втянул её в это вчера. Но откинув пока ненужные и мешающие беспокойства в сторону, доктор снова взялся за работу. На этот раз он не стремился скорее схватиться за железки, сейчас следовало всё хорошенько рассчитать, а уже потом он сможет вдохнуть в машину жизнь и силу, что помогут ему вновь выполнить очередной приказ короля. Если быть честным, план доктора не включал того, что он будет именно воскрешать детей или поворачивать время вспять… Здесь был немного другой принцип. Его машина будет способна открывать проход в другие временные линии. По задумке изобретателя, если континуум и правда делился на бесчисленное множество временных потоков, отличающихся друг от друга, то хотя бы в одной линии, но Азриэль и Чара могли остаться живы… Скорее всего, такой исход в корне менял последующие события (если сравнивать с линией Гастера), и их время кардинально отличалось от того, где в данный момент находился учёный. Что ж, но пока об этом было рано говорить. Сначала нужно было придумать, как сделать портал в другую линию… Учёный взял большой лист бумаги и начал схематично обрисовывать временной поток. — Допустим, — учёный прочертил длинную жирную чёрную полосу маркером, — это наша линия. Тогда это, — он провёл ещё несколько линий, но потоньше, обособив ими свою, -…другие. Время во всех них течёт одинаково в одном направлении, невозможно, чтобы где-то события шли в обратную сторону, выворачивая континуум наизнанку, — доктор подрисовал каждой линии направление, обозначив его стрелочкой. — Линии параллельны, если потоки не пересекаются, а это означает, что нет факторов, что могли к этому подтолкнуть… Однако в любом случае не стоит этого делать. Слишком большой риск… Это может погубить как нашу, так и линию, в которую я собираюсь вмешаться… Учёный сделал паузу, задумчиво глядя на лист бумаги. — Значит нужно сделать небольшую прореху в линии, которая не навредит потоку и через которую я смогу взаимодействовать с их миром… Доктор продолжал строить свои предположения вслух. Когда он проговаривал что-то, ему было проще дойти до истины, а иногда найти даже лучший способ достижения цели. Он водил своим маркером по листу, оставляя на нем всё меньше чистого места. Вскоре всё его пространство заполнилось расчётами, нововыведенными формулами и другими обозначениями тех обстоятельств, что так или иначе могли бы повлиять на его действия в создании прорехи между линиями. Необходимо было учесть всё. Королевский учёный работал всю ночь напролёт, не покидая своё рабочее место. Он боялся, что, если он отвлечётся на даже самую незначительную вещь, он может потерять какую-нибудь мысль и чего-то не учесть в своих расчётах. А ошибаться было нельзя. У доктора не было абсолютно никакого права на ошибку… Если он где-то допустит промашку или даже самую незначительную погрешность, Гастер рисковал нарушить временной поток. А это приравнивалось к настоящему хаосу. Что могло произойти в таком случае, никто не мог даже посметь предположить… Скорее всего, это будет конец света. Реальность станет ускользающей иллюзией или вовсе сотрётся… Или нет?.. Может быть, доктор напрасно пугал себя такими нерадостными исходами? Так или нет, в любом случае ему следовало сделать всё безошибочно. Смотря на возможный наихудший исход, учёный учитывал каждую деталь, чтобы не допустить этого, просто не оставляя шанса чему-то плохому случиться. Доктор снова просидел до самого утра за своими чертежами с расчётами и схемами. Когда солнце взошло достаточно высоко и уже довольно уверенно пробивались сквозь окна, Гастер снова начал чувствовать навязчивую усталость. Однако на этот раз он не смог даже дойти до столовой, где предпочитал брать перерыв на сон. Снова притулившись у стены, учёный погрузился в сон. Его организм всё же довольно сильно вымотался после долгого отсутствия необходимого ему отдыха.***
Снова доктор был окружён беспроглядной пустошью. Вспоминая то, как всё закончилось в прошлый раз, он решил не терять времени и искать выход сразу же. Однако чем дальше забредал учёный, тем навязчивее ему казалось, что он выбрал неправильное направление. Ориентироваться в таком месте было всё равно, что слепому определить по запаху цвет розы. Тем не менее, учёный решил не менять своего направления — так он хотя бы был уверен, что не ходит кругами. И всё же преследующий страх того, что отсюда не было выхода, настигал его всё больше, уже в наглую наступая на пятки. Разумом доктор понимал, что это лишь сон, но гложущее чувство перебарывало сознание, полностью его заглушая. В какой-то момент учёный почувствовал на себе острый изучающий взгляд. Но сейчас доктора это больше тревожило, чем хоть как-то радовало. Всё-таки присутствие кого-то невидимого в такой… Пустоте не могло не волновать. Гастер остановился, стараясь вглядеться в темноту, откуда, как он чувствовал, исходило это режущее чувство, от которого мурашки бежали по спине. Но не было видно абсолютно ничего. Оставив попытки увидеть, учёный постарался позвать своего наблюдателя. Но никто не ответил. Продолжая чувствовать на себе непрекращающуюся слежку, доктор продолжал идти вперёд. Сейчас он думал лишь о том, что рано или поздно, но он должен добраться до конца этого места и тогда, наконец, он сможет уйти… — Интересно… Холодок пробежал по телу, ледяной пот скатился по виску. Это сказал не Гастер. Придя в оцепенение, учёный снова медленно осмотрелся, готовясь увидеть любую жуткую тварь из самых потаённых страхов сознания. Но по-прежнему, вокруг была лишь Пустота. Доктор заметил, что перестал дышать, делая лишь совсем неглубокое вдохи, а потому постарался втянуть побольше воздуха, чтобы успокоиться и прийти в себя. Как только он это сделал, лёгкие снова разразила ноющая боль, отчего учёный снова схватился за грудную клетку. Что было не так с этим местом? Почему в какой-то момент становилось так больно дышать? Доктор терял сознание во сне. Последнее, что он услышал, был странный ритмичный звук, но его ослабленный рассудок не смог ни с чем его ассоциировать. Вернувшись в реальность, сопровождая это тяжёлым дыханием, Гастер беспокойно огляделся вокруг. Всё было в порядке, как и всегда. Его родная лаборатория, а точнее мастерская. Как оказалось, прошла лишь пара часов с того момента, как учёный погрузился в сон. Доктор был недоволен, он злился за то, что его можно было так легко напугать… Но сон выглядел таким реалистичным… Это было немного странно. Что всё это могло значить?.. Пожалуй, это имело значение, но это стоило пока оставить на потом. Мимо мастерской прошла Альфис, неся в руках какие-то бумаги. Учёный, окликнув её, медленно поднялся, опираясь одной рукой о высокую тумбу с выдвижными ящиками. Когда ассистентка, наконец, подошла к нему, он, даже не взглянув на неё, махнул рукой в сторону чертежей, над которыми он работал всю ночь, сопроводив свой жест уставшим хриплым голосом. — Возьми расчёты… Будешь помогать мне. Для начала строго по инструкции собери цепь энергоподачи. Там всё написано, ты разберёшься, — учёный старался говорить коротко, но понятно, разделяя каждое предложение небольшой паузой. Но вдруг вспомнив, что, если Альфис допустит ошибку, тогда, можно сказать, наступят не лучшие времена. Тем более, учёный хотел поговорить с ней об её участии в этом непростом деле. Если ящерка возьмёт на себя ответственность, тогда доктор позволит ей принять непосредственное участие в этом проекте, а пока ему стоит воздержаться от допуска интерна к опасному устройству. — Хотя, нет! Я…я сам соберу… Ты будешь приносить мне необходимые запчасти и инструменты. Да, это однозначно был лучший выход из ситуации. С одной стороны доктору не придётся абсолютно всё делать самому, теперь ему лишь нужно соединять все детали воедино, а не бегать в поисках нужных запчастей, теперь за него это будет делать ассистент. С другой же стороны Гастер будет полностью контролировать каждый шаг, каждый собранный компонент машины, это заметно успокаивало душу, и потому учёный мог не переживать, что кое-кто может где-то напортачить. Если ошибки и возникнут то, это будет полностью его вина. Однако так жить гораздо легче. Альфис, тихо пискнув «Хорошо», уже удалилась на поиски нужных инструментов и деталей. Доктор проводил её взглядом. Сейчас у него была пара минут, чтобы всё обдумать насчёт снов. Вряд ли такое можно было считать нормой. А потому учёный решил, что ему необходимо свести такое неприятное времяпрепровождение к минимуму, т.е. он решил, что пока не закончит машину, спать снова он не ляжет. Всё же сейчас работа была на первом месте. Интерн, наконец, принесла необходимые составляющие для цепи, осторожно положив их тумбу, рядом с которой сейчас стоял её руководитель, опираясь на неё двумя руками. — Хорошо. Возьми листы с чертежами и продолжай. Приноси всё сюда. А я пока займусь системой энергоподачи. Альфис невольно поморщилась. Зная всю серьёзность его проекта, она подозревала, что запчасти там будут требоваться не из простых. Возможно, что-то даже придётся поискать на свалке… Взяв в лапки листы исписанной бумаги, ящерка только подтвердила свои опасения. Но хотя бы не ей всё это собирать вместе, возводя странную машину. Ей, конечно, нравилось конструировать, создавать полезные устройства, что могли облегчить жизнь, но видя столь сложные конструкции, она чувствовала, как из её глаз хочет политься кровь. На это было больно смотреть. Видимо, придётся взять небольшую тележку, чтобы было удобнее собирать необходимые детали. Сегодня им обоим придётся серьёзно попотеть. Но каждого устраивала своя миссия: учёный был спокоен, что всё полностью под его контролем, а значит, ошибок быть не должно, а ассистентка была рада, что ей не придётся корпеть над столь сложными механизмами, а всего лишь искать нужные детали. Однако даже это было не такой простой задачей. Потому как некоторых требуемых деталей было практически не найти в Подземелье. Одним из таких был плавкий предохранитель, что непосредственно требовался для цепи, которую королевский учёный никак не смог бы закончить из-за того, что недоставало как раз такого вида предохранителя. Ради этой небольшой детали Альфис всё же пришлось отправиться на свалку. Сюда падал разнообразный мусор с поверхности, и если где-то и можно было отыскать нужные детали, то только здесь. Но найти в этих водах дееспособный предохранитель было, по сути, невозможно — различная техника, которой и так было совсем немного, что попадала в Подземелье, была далеко не в лучшем состоянии, а после падения и вовсе рассыпалась на бесполезные обломки. Альфис вообще удивляло, что может побудить людей сбрасывать приборы, пусть и не рабочие, с горы Эботт. Неужели люди тащат свой мусор специально на гору, чтобы сбросить его вниз? Да, ящерка знала, что основную часть хлама приносил водопад, но это всё равно означало, что люди так или иначе, но засоряли воду, а уже река приносила сюда самые разнообразные вещи. Потому что вряд ли человек мог случайно уронить сюда системный блок от компьютера или минихолодильник. Предположив, что людям уже просто некуда девать свой хлам, поэтому что-то и попадает сюда, Альфис продолжила копаться в развалинах промокшей техники. Её всё не покидала надежда, что рано или поздно, но ей удастся найти нужный предохранитель. Но даже если она и найдёт один, ситуация особо лучше не станет. Эта маленькая деталька была одноразовая, т.е. она сгорала в аварийном состоянии цепи, к которой он будет подключён. Так что в случае чего, лучше иметь под рукой запасные предохранители… Но найти хотя бы один уже было почти непосильной задачей. Пока если и попадались, то только неработающие модели. Либо уже перегоревшие, либо пострадавшие от удара падения, либо вымокшие в воде. Ящерка, уже ничего не замечая вокруг себя, не обратила внимания, как забралась на высокую гору мусора, составляла её в основном рухлядь, принесённая водопадом, что шумел довольно близко. Она надеялась, что чем выше она заберётся, тем выше шанс, что она отыщет работающую деталь. Проверенный и уже ненужный хлам летел в сторону, чтобы не было желания осмотреть его ещё раз. Альфис слишком глубоко погрузилась в поиски желанного, что слишком поздно услышала окрик. — Эй! Берегись! Ящерка, не понимая, что происходит, повернула голову на крик. Перед тем как зажмурить глаза, она увидела, как в её сторону летит копье. Через секунду она услышала звук удара, а через несколько мгновений ещё один, но уже в отдалении. Железо неприятно заскрипело. Вроде бы всё затихло, но слишком напуганная Альфис всё ещё боялась открывать глаза, даже прикрыв их руками. — Хей, ты в порядке? Ящерка всё же смогла оторвать руки от лица и посмотрела вниз. Перед ней стояла девушка с бросающимся в глаза красным цветом волос в чёрной борцовке и джинсах, в высоких ярких сапожках, что спасали её от воды. В руке она держала магическое копье, опустив его острие вниз, не касаясь им воды. — Ээ… — Альфис не могла вымолвить и слова, всё застревало где-то поперёк горла, а на выходе получались нечленораздельные звуки. Всё же она осторожно слезла с кучи мусора, чтобы понормальному поблагодарить свою спасительницу. А заодно во время спуска ящерка осматривалась вокруг, желая найти то, отчего её спасли. На соседней горе хлама, но поменьше лежала поверженная микроволновая печь, проткнутая точно посередине таким же копьём, что было в руке у её спасительницы. Да, если бы такая махина упала бы на голову с достаточной высоты, можно было бы как минимум получить сотрясение… — О боже… — Знаешь, свалка — немного не подходящее место для таких как ты, — на лице девушки появилось серьёзное выражение лица, но было видно, что больше она беспокоилась, чем сердилась. — Не будь меня рядом, тебе могло бы здорово достаться! — она кивнула на сбитую микроволновку. — Что ты здесь забыла? — Я… У меня… — Альфис слишком нервничала из-за осознания того, что ещё немного и ей бы пришлось на какое-то время отказаться от работы, а взамен этого она провела бы незабываемое время в больнице. Теперь она злилась на саму себя оттого, что не могла подобрать слова, чтобы хотя бы достойно поблагодарить свою спасительницу… Вдохнув поглубже и уняв внутреннюю дрожь, ящерка всё же сделала ещё одну попытку. — Я работаю в королевской лаборатории, и м-мне поручено найти кое-какие детали, ч-чтобы… — А, поняяяятно! — перебив ящерку, протянула собеседница, — Ты одна из тех, кто работает над тем, чтобы вытащить нас всех отсюда. Я права? Я Андайн, глава королевской стражи, слежу за тем, чтобы упавшие в Подземелье люди тут же попадали к королю. Думаю, ты в курсе зачем. Полагаю, у нас с тобой немного похожие задачи, а? Представившаяся девушка сверкнула единственным, как сейчас заметила Альфис, глазом и широко улыбнулась, показывая острые зубы. — П-приятно познакомиться. Меня зовут А-альфис. А что ты здесь делаешь? — Ну, я искала тренировочный манекен, потому как старый… — девушка отвела взгляд и промолчала, вспоминая что осталось от прошлой её игрушки, -…пришёл в негодность. Ты, кстати, ничего подобного не видела? Андайн сделала маленький шаг в сторону, заглядывая за спину собеседнице, в надежде заметить интересующую её вещь. — Мм… Проверь ту кучу, — Альфис махнула в сторону, где, как она помнила, что-то похожее она краем глаза видела. — Отлично! Спасибо! Андайн радостно кинулась проверять хлам, с устрашающим энтузиазмом ища свою новую