Сейчас это не имеет значения

Учёный открыл глаза. Всё вокруг медленно плыло, в голове стоял неприятный писк, доктора оглушило. Он внимательно, пусть и слегка туманным взглядом, осматривал себя. Гастер был дома — в своей временной линии. Целый и невредимый. Он получил свой счастливый конец. Учёный счастливо улыбнулся, отметив про себя, что цвет его одежды, к сожалению, остался похоронно мрачных тонов. Из привычного белоснежного чистого цвета на нём остался лишь свитер. Но это были неважные мелочи. Доктор огляделся вокруг, желая найти причину своего возвращения. Проход был уже закрыт, лишь воздух пока ещё беспокойно колебался, а устройство безжизненно стояло у стены. Судя по всему, машине хватило на возвращение доктора в свою линию, но ни на что другое более она была уже не годна. Но ведь главное было не это. Самым важным сейчас было то, что всё это закончилось. Гастер был дома и… Теперь ему точно нужен отпуск от всех своих экспериментов и проектов… Вот только он проверит своё устройство и сразу в отпуск. Или нет, наверное, перед этим сначала стоит сходить к королю или проведать Альфис или Санса, они, должно быть, сильно волнуются, так? Подойдя к машине, чёрт знает по какой причине работающей лишь временами и то каким-то чудом, учёный нажал системную кнопку, с помощью которой как раз на экран выводилось в каком месте и в чём собственно состоит проблема устройства, чтобы хотя бы знать, где ремонтировать. Но стоило доктору дотронуться до металлического корпуса, как тут же Гастер почувствовал что-то неладное. Но, что больше всего беспокоило, это то, что что-то неладное было в нём. В нём самом. Учёный не без опасений посмотрел себе под ноги, туда, где он чувствовал наибольшее ощущение дискомфорта и чего-то неправильного. К сожалению, его опасения оправдались… Доктор таял. В прямом смысле этого слова. Как мороженное в стаканчике, оставленное под палящим солнцем. Ног уже было и не различить из-за растёкшейся чёрной массы, ладони тоже покрывались каплями и ниспадали на пол. Тело медленно превращалось в мягкую податливую субстанцию, что вяло оседала вниз. Не сказать, что это было больно… Скорее, до страха непривычно. Сами вообразите: что бы вы почувствовали, если бы видели капельки собственного тела где-то на полу или как описали бы, если оказались бы сгруженным в небольшую кучку, не в силах принять привычный облик. Но учёный пытался. Пытался встать. Встать и продолжить! Он заставлял подняться бесформенную жидкость и принять хотя бы некое подобие того, что когда-то было им. Но ничего не получалось. Со стороны были видны лишь слабые колебания новообразовавшейся неизвестной субстанции, которая незаметно исчезала совсем. Но когда Гастер заметил это, было уже слишком поздно. Всё равно от этого было уже не убежать. Не спрятаться. Да и ничего с этим не сделаешь… Последнее, что увидел Гастер был потолок лаборатории Санса, когда всё перед глазами уже потемнело, учёному послышался голос, звавший его по имени.

***

— …ль! …иэль! Азриэль!!! Принц с трудом распахнул глаза. Он чувствовал себя очень странно. Словно он проспал несколько лет. Или десятилетий. Или вообще просыпался впервые в этой жизни. Тело ощущалось совсем не так как всегда, очень сильно мутило. Но в какой-то момент Азриэль понял, что не чувствует ни своих рук, ни своих ног. Тяжёлое состояние после продолжительного глубокого сна, что не давало подняться и очнуться окончательно, стремительно исчезло. Принц испуганно хватал ртом воздух, не видя своего тела. Перед его глазами был лишь…сад. — МАМА! ПАПА! Кто-нибудь помогите мне! Азриэль отчаянно звал на помощь. Но никто не пришёл. — Чара… Но всё равно никто не при… — Азриэль, — тихо и вкрадчиво донеслось из темноты, что окружала золотистый сад. — Ты очнулся. — Чара! Чара, помоги, пожалуйста! Я-я ничего не чувствую! Я не чувствую своего тела! Что со мной?! Голос молчал. Принц почувствовал холод, что веял из этой молчаливой и будто ждущей чего-то тьмы. — Наш план провалился, разве не так?.. — всё же продолжил собеседник, не обращая внимания на обеспокоенного Азриэля. — Теперь… Моя человеческая душа. Моя «решимость». Больше не принадлежат мне. Теперь… Меня больше нет. И в то же время я всегда буду здесь. Теперь… Только достаточно сильный…достаточно «решительный» человек сможет вернуть меня… Азриэль был сбит с толку. Принц ничего не понимал. Он помнил их план, это всё было ясно, но… Что, что потом? Что такого произошло, что теперь…«так»? Что с Чарой?.. И что с ним? — Ты будешь в порядке, Азриэль. Прощай. Мы с тобой ещё увидимся, — пообещала Чара, сквозь её слова слышалась добрая улыбка. После этих слов стало намного легче. Теперь у принца была надежда, что рано или поздно, но всё будет хорошо. И теперь вокруг стало то ли солнечнее, то ли теплее… Приятный согревающий свет мягко падал на Азриэля, который теперь остался один с кучей вопросов. Он растерянно осматривался вокруг, надеясь, что хоть какая-нибудь незначительная деталь поможет ему хоть что-то понять. Принц осознавал, что сейчас всё выглядит очень масштабным и высоким, словно смотрящим на него с высока. Наконец, он набрался смелости осмотреть и себя. Но опустив взгляд, он увидел лишь зелёный стебелёк. Ни рук, ни ног, покрытых пушистым белым мехом, ни полосатого свитера… Азриэль ещё раз осмотрелся вокруг, чуть подрагивая. Его окружали золотые цветы на зелёных стебельках, что ловили своими лепестками свет солнечных лучей. Цветы… Не понадобилась сложить два и два, чтобы понять, что сейчас из себя представлял маленький принц… Он был в ужасе. Сжавшись в небольшой хныкающий комочек, Азриэль плакал. Он не хотел этого, не хотел такого исхода, не хотел, чтобы такое получилось… Хотелось вернуть всё назад. Или вообще не просыпаться. Лучше вообще не жить, чем проводить годы в теле…цветка. Кто вообще смог такое придумать?! Кто с ним это сделал?! А что сделали с Чарой?! Она…тоже не имеет тела. Совсем? Что с ней? Поток вопросов, протекающий в голове, прервал король. Именно с его появлением Флауи, наконец, понял, почему это место казалось ему таким знакомым. Это же был тронный зал. Азгор довольно быстро заметил что-то неладное в своём саду и отыскал необычный цветок, даже не догадываясь, кто сейчас был перед ним на самом деле. А Азриэль был слишком напуган и растерян, чтобы что-то объяснять. Сейчас он видел только эмоции на лице короля. Он был таким эмоциональным… Но отчего-то Флауи ничего не ощущал. Словно все его чувства и сострадание исчезли.