***
Только близнецы пришли в школу, как их своей хитрой и злорадной улыбочкой атаковал Маркус. – Ребята, я тут подумал, – начал он, встав по серединке между Ричардом и Коннором, обнимая обоих за плечи. – Тянуть не будем. Ричард как самый смелый поцелует на первом уроке, а Коннор – на втором. – Почему это Ричард должен быть первым? – тут же возмутился Коннор, надув губы и скрестив руки на груди. – Я первым поцелую учителя. – И обиженно пошел вперед, схватив в ладони лямки рюкзака и чуть виляя задницей в своих синих бриджах. Маркус и Ричард синхронно усмехнулись, глядя на эту обиженную булочку. – А почему он пошел в сторону кабинета молодой англичанки? – А-а-а. – Ричард широко улыбнулся, а затем и вовсе захохотал. – Он путает расписание среды и четверга. Он подумал, что у него сейчас английский. Вот идиот. А у него будет математика. – О-о-о! Ее же ведет старикан Хэнк. Какое сейчас шоу будет. – Маркус потер ручки в предвкушении. – Готов получить выговор и опоздать лишь бы посмотреть на это. – Ну-ну, не дави на моего братика. Пусть поцелует старичка после занятия, на перемене, а мы тут же рванем посмотреть.***
Разумеется, молодая англичанка, которая уже не в первый раз посылает Коннора в среду, напоминая, что занятия у них в четверг, вновь отправила расстроенную булочку с корицей в кабинет математики. Настроение Коннора резко упало, уж не старичка точно он хотел целовать. Кроме того, хотелось поскорее с этим покончить и поцеловать мистера Андерсона в щечку и убежать, но сообщение «Целуй после урока, чтобы мы успели» от брата заставило мучиться от волнения в течение всего занятия, благодаря чему не выходило решить даже простую задачу. Ладно, волнение, но взгляды одноклассников явно говорили, что они знали о предстоящем событии. Вот Маркус – засранец! Коннору не везло вообще, ибо мистер Андерсон вызвал его к доске, класс в нетерпенье заулюлюкал. Старику Хэнку вообще было плевать, он, продиктовав задачу, уставился в свой смартфон и вскрики «Давай» понимал, как «Давай, решай задачу!», а не «Горько!» Зачинщиком или ускорителем всего представления была Норт, которая хотела все на телефон заснять, чтобы отправить Маркусу, но тот отпросился в туалет (спустя несколько секунд к нему присоединился Ричард, благо учитель химии был далеко не строгим). Просто замечательно, думал Коннор, увидев брата и друга у открытой двери в класс. Хэнк Андерсон же зевал и чуть ли не спал на ходу, делая вид, будто что-то смотрит в телефоне. Коннор, слыша голоса одноклассников, приставил палец к губам, благодаря чему все прикрыли рты, затаили дыхание и замерли в ожидании. Коннор осторожно подошел ближе к учителю. В классе гробовая тишина. Коннор наклонился ближе к мистеру Андерсону и потянулся к его щечке, а сердечко в груди забилось как бешенное. Никто не уточнял, куда именно нужно целовать, поэтому Маркус, поняв намерения друга, скептически уставился на эту сцену. Ричард же закатил глаза. Коннор почти приблизился к щеке учители, как вдруг кто-то из одноклассников не выдержал и вскрикнул: «В губы целуй, идиот!» И Хэнк очнулся из своей дремоты, оглянул класс, увидел шокированные взгляды, повернулся посмотреть, как там Коннор, но вместо этого встретился с его губами. Класс тут же заулюлюкал. Маркус же шепнул Ричарду: «Судьбу не обманешь». И оба засмеялись. Мистер Андерсон, долго не думая, тут же оттолкнул ученика, так что наслаждались парочкой с большой разницей в возрасте школьники недолго. – Ты что делаешь?! Совсем охренел?!... – Математик всегда был не сдержан в подобных выражениях, – то есть сбрендил?! Что ты себе позволяешь?! Коннор отошел на пару шагов, стыдливо опустил голову и стал рассматривать свои кроссовки. А щечки парня покраснели. Огромную злую тираду оглушил звонок. – После такого, – начал Маркус, когда звонок перестал трезвонить, – вы обязаны на нем жениться. – Как только Хэнк повернулся и бросил свой злой взгляд на Маркуса, тот сразу же пустился в бега. – Я вас благословляю, – добавил Ричард, нарисовав в воздухе двумя пальцами сердечко, и спокойно ушел. Хэнк не знал, на кого наброситься. Он хотел рвануть в коридор, но повернулся в сторону Коннора, а затем укоризненно поглядел на развеселившийся класс, и все-таки пошел в коридор, но Ричард и Маркус уже исчезли в толпе учеников. В итоге сказал, чтобы после уроков Коннор был в кабинете директора.***
Если же Коннору не сделали поблажку, то Ричард выбрал сам, кого будет целовать. Хотелось обидеться и взреветь от несправедливости, но Маркус сказал, что Ричард выбрал самого злого из учителей, тем самым не смягчив задачу, а только усложнив. Коннор же, зная личные подробности брата, ответил на это простым «Оу-у-у» и стал ждать с нетерпением последнего урока. Мистер Гэвин Рид, учитель физики, не щадил их, все занятие они решали сложнейшие задачи. Никто из «веселой» компании и не успевал думать о предстоящем поцелуе учителя и Ричарда, который активно участвовал в уроке, правильно отвечал, быстро решал. Как ни странно, но мистер Рид ни капли не радовался, а лишь хмурился, думая про себя: «Да ты что такой умный, бесишь!» Звонок прозвенел в тот самый момент, когда Ричард решил последнюю сложную задачу. Он с ехидной улыбкой повернулся к учителю, присевшему на краешек стола и который, в свою очередь, посмотрел со взглядом а-ля «Решил и что? Что мне, миллион тебе дать?» – И где моя награда? На эти слова мистер Рид скрипнул зубами и выдавил из себя с трудом: – М-м-молодец. Пятерка. – А я хочу кое-что другое. – Ричард подошел ближе к мистеру Риду, который хотел бы отойти назад, но некуда. Да и как-то страшновато, ученик-то габаритами побольше бедного учителя. В голове у Гэвина возник вопрос: «Зачем приблизился? Неужто… Да не, не может такого быть». – Ну, и хоти. Урок закончен, так что до свид… – Правильно. До свидания. Мистер Рид сперва не понял, а потом как понял, хотел заорать, но его рот заткнули страстным поцелуем. Класс хором и мощно зашумел. И этот поцелуй не такой невинный, как у Коннора с Хэнком. Ричард обхватил учителя за талию и, как бы тот не старался, ученика оттолкнуть не получалось. Вот как знал, что надо было в качалку записаться. Мало того, шаловливые ручонки будущего выпускника забрались под рубашку мистера Рида, который так сильно покраснел. Еще бы, тут двадцать пар глаз на него уставилось. Ричард немного усмирил свою пылкость, а то учитель его очень сильно возненавидит после этого, и отстранился, убрав руки и отойдя на пару шажков от греха подальше. Мистер Рид глубоко вздохнул и приготовился оглушать всех своим ором. – Как ты смеешь?! Ты! Ты! Ты! – Объявляю вас мужем и женой! – подколол Коннор. – Молчать! Со мной в кабинет директора! Живо! Непроизвольно мистер Рид взял Ричарда за руку и хотел повести его в кабинет директора как маленького нашкодившего ребенка. – Ах, сейчас умру от счастья! – Ричард изобразил королеву драмы, поднеся ладонь тыльной стороной ко лбу. – Это так романтично! – Ричард продолжал свою игру и помахал ладошкой, словно веером, чтобы себя успокоить. Мистер Рид понял, что схватил ученика за руку, и тут же резко оторвал свою ладонь, бросил злобный взгляд на Ричарда, а тот в свою очередь послал воздушный поцелуй. Учитель на это лишь стал идти быстрее к кабинету директора, оборачиваясь и как бы спрашивая своим раздраженным взглядом: «Ты там идешь?» Ричард шел спокойно в компании своего брата Коннора, который сказал по дороге, что ему тоже надо к директору. – Что, тоже с поцелуем на учителя кинулся? – спросил мистер Рид. – Да. – Коннор удивился, не поняв сарказма. – А как вы узнали? – Гэвин от этих слов слюной поперхнулся и закашлял. У кабинета директора уже поджидал Хэнк Андерсон. Увидев его, мистер Рид в шоке раскрыл глаза рассматривая старину Хэнка: – В-вас? Ха, серьезно? – Вопросительно посмотрел на Коннора, уши которого вмиг покраснели, да и не только у него. Лицо мистера Андерсона тоже было красным… или… он всегда такой красный… после очередной пьянки. Учитель математики ничего не ответил, а молча открыл дверь в кабинет директора и головой указал на нее, посмотрев на близнецов, мол, проходите, сейчас вас накажут, ха. В итоге первый в кабинет влетел Гэвин Рид с жалобами. – Директор Фаулер, это возмутительно! Ученик бессовестно поцеловал меня! – Что, простите? – Поцеловал, говорит, – проговорил Хэнк, толкая в спины, чтобы не стояли у входа, близнецов. – Меня, кстати, тоже. – Поцеловал?! А кто из них кого целовал? Оба каждого из вас поцеловали? Одновременно!? – Нет! – Он – меня! – вскрикнули хором Хэнка и Гэвин. – Кто кого? – Оба друг с другом, – пошутил Ричард, а Коннор усмехнулся. – Не смейте тут шутки шутить, у нас серьезный разговор. – Я поцеловал мистера Андерсона, а Ричард – мистера Рида, – разъяснил все Коннор. – И зачем, вы это сделали, юноши? – Просто мы их очень любим, – смело сказал Ричард. – За себя говори, – прокашлял Коннор, все-таки как-никак, а старику Хэнку уже за пятьдесят. Мистер Андерсон просто прикрыл глаза ладонью и притворился для себя самого, что его здесь нет, это мираж, дурной сон, белочка пришла. – Да ладно тебе. – Успокоил Ричард брата. Попытался успокоить. – Коннор на самом деле просто промахнулся. Он вообще-то в щечку по-дружески хотел поцеловать. Ему все-таки нравится мистер Андерсон как учитель математики. – А ты тогда просто упал языком мне в рот и руками под рубашку, да? – взревел мистер Рид. – О Господи Иисусе, избавьте меня от подробностей! – проговорил директор. – Просто на вас, мистер Рид, у меня серьезные намерения, – начал заигрывать без стыда и совести прямо в кабинете директора. – Я окончу школу, и тогда вам от меня не отделаться. Выходите за меня после выпускного. – И это не вопрос, а утверждение! Все в кабинете в шоке уставились на Ричарда, а Коннор еще и хихикал, у Гэвина нижнее веко дергалось от нервов. Хэнк и Фаулер посылали взгляды а-ля: «До чего мы дожили, старина!» Мистеру Риду очень хотелось послать Ричарда, но он повернулся спиной к Фаулеру, Ричарду передом и произнес одними губами: «Иди нахрен». И получил ответ: «Только на твой». – Такое поведение неприемлемо для выпускников. Оба отстраняетесь от музыкального клуба. – Но мы же готовим выступление на выпускной! – запротестовал Коннор. – Значит, не судьба, юноши. Не судьба.***
Компашка, что до этого была очень веселой, загрустила. Маркус извинился за подстрекательство и раскаялся, мол, зря все это затеял. Было очень жаль, что близнецы не будут участвовать в выпускном мюзикле. Столько крутых песен они подобрали, «Мама мия» обзавидовалась бы. Но все-таки… пришла другая идея. Близнецы выступят, но после мюзикла. Репетировать в школе только нельзя будет, к сожалению. Придется искать место.***
На вручении аттестатов, которое проходило в саду школы на импровизированной сцене, Коннор и Ричард сделают все красиво. Они гарантируют. Подкупить звукорежиссера было легко, а подговорить, чтобы их вызвали не по списку непросто, но удалось. Почему бы не оторваться на свой выпускной, как следует?! Близнецы и не готовили свою речь (или просто несколько слов на вручении), песня все скажет за них. Их вызвали самыми последними. Аттестаты им вручили, близнецы сразу отдали их Маркусу. Коннор и Ричард хором крикнули: «Врубай!» И встали спиной к спине. Заиграла музыка и оба начали петь: – Все вскрикнули, Когда я поцеловал учителя. Они, наверное, подумали, что им это приснилось, Когда я поцеловал учителя. Все мои школьные друзья Никогда не видели смущённого учителя. Он выглядел, как остолбеневший Глупец, потому что его застали... Врасплох! После они скинули черные мантии и шапочки, оставшись в супермодных комбинезонах от Хлои в сине-бело-черную полоску с пришитыми серебряными треугольниками и с черными бабочками на шее, а на ногах были ультрамодные блестящие ботфорты. Прическа же зализана специальным гелем под Элвиса Пресли. Вот чуял Гэвин Рид подвох во внешнем виде близнецов, да старина Хэнк удивился блестящим ботинкам, даже спросил у физика: «Это что мода такая?». В ответ же получил лишь: «Это подвох». Как назло, физик и математик сидели в первых рядах. – Когда я поцеловал учителя! Он не мог поверить своим глазам (м-м-м... хочу обнимать, обнимать его, целовать, целовать) Когда я поцеловал учителя (м-м-м... хочу обнимать, обнимать его, целовать, целовать) Весь класс просто взревел, А я задержал дыхание, И мир замер в тишине. Затем он просто улыбнулся (улыбнулся, я хочу поцеловать его) И Хэнк, и Гэвин сидели и оба краснели, наблюдая в шоке за танцульками Коннора и Ричарда. – В принципе поют хорошо. – Ты кусок старого говнеца! – злобно шептал Рид. – Не понимаешь, что они над нами издеваются? – Кого ты говнецом назвал?! Да еще и старым?! Не успели они начать свою очередную ссору, как певцы вдруг подошли ближе, обращаясь как бы к ним: – Я был на седьмом небе от счастья, Когда поцеловал учителя. Мало того, обращались, так еще подбежали и сели на колени: Коннор – к мистеру Андерсону, Ричард – к мистеру Риду. Как хорошо, что между их стульчиками было расстояние, и близнецы даже весело болтали ножками в блестящих ботфортах в такт музыки. – На днях Я хочу показать ему, что к нему неравнодушен, Я преподам ему урок. После чего каждый из близнецов чмокнул в щеку учителя и упорхнул обратно на сцену показывать танцульки. Слушая пение и глядя на танцы, веселились все выпускники, разве что учителя в шоке были. Особенно краснели физик Гэвин и старина Хэнк. – Что за сумасшедший день! (хочу обнимать, обнимать его, целовать, целовать) Когда поцеловал учителя (м-м-м... хочу обнимать, обнимать его, целовать, целовать) Я словно потерял рассудок (м-м-м... хочу обнимать, обнимать его, целовать, целовать) ) Когда я поцеловал учителя (м-м-м... хочу обнимать, обнимать его, целовать, целовать) Песня закончилась, выпускники хлопали и улюлюкали. – После такого мистер Рид обязан быть твоим, – проговорил тихо Коннор своему брату. – Ничего, это не последнее сражение. А ты бы присмотрелся к мистеру Андерсону. Кто знает, может, он еще готов отжигать. – Отстань… Хотя… посмотрим. Коннор и Ричард дали друг другу пять и улыбнулись. Все-таки выпускной у них вышел угарный, очень веселый, насыщенный приключениями… разумеется… ведь они поцеловали учителя!