Between two worlds.

Чимина будит прикосновение к волосам. Он открывает глаза и щурится от непривычно бьющего в глаза солнечного света, который почти тут же собой закрывает Юнги, склоняющийся над ним. - Доброе утро, соня. Чимин улыбается сонно и тянется к нему, обхватывая за шею, едва не роняя на себя. - Ты не был сном, - бормочет тихо. - Не был, - согласно отвечает тот, целуя тёплую щёку со следом от подушки. - Как и ты. Чимин мурчит тихо, трётся носом о нос старшего. Он просыпается медленно, нехотя выныривая из мягкой неги. Ему не хочется думать о том, что сегодня их ждёт, но Юнги, как обычно, не позволяет долго ему наслаждаться спокойствием. - Я позвонил Намджуну. - И? - Он сказал, что я идиот, раз согласился отпустить тебя, но твоя идея не лишена смысла. - Ты не идиот и знаешь это. Хён, - Чимин садится, и трёт лицо ладонями, но потом льнёт к старшему, с наслаждением чувствуя, как крепкие руки обнимают его. - Я просто хочу помочь. Ведь там всё ещё мой лучший друг, помнишь? Юнги помнит прекрасно обо всём, Чимин это знает. Просто ему хочется напомнить, что он это делает не просто из-за пустой прихоти. Да и как можно вообще желать спасти кого-то только по собственному капризу? Чимину не по себе от предстоящей операции. Он знает, что всё может провалиться, потому что кто-то может опознать в нём оборотня, что сотрудничает с отделом. Да только видел его лишь один из изгнанных. Соответственно, запах Чимина знает только он. По крайней мере на это хочется надеяться. Юнги хмурится всё время. Чимин сначала старается делать вид, что не замечает этого, но после завтрака всё же не выдерживает. Подходит близко, пока старший допивает кофе, усаживается ему на колени и обнимает крепко. - Ты такой заботливый. Знаешь, оборотни это ценят... считается, что если ты не испытываешь никакого волнения за свою пару в любой проблемной ситуации, то ты плохой партнёр. - У людей всё точно так же, - вздыхает Юнги. - Даже если они не признают это вслух. Это правильно и нормально - переживать за того, кто тебе не безразличен. Особенно если понимаешь, что можешь опоздать и не оказать нужную помощь. - Не думай об этом, - тихо просит Чимин, прижимаясь щекой к его плечу. - Ты сразу настраиваешь себя на негатив... - Ты будешь с ублюдками, что похищают оборотней, - возмущается Юнги. - Мне что, радоваться?! - Думать о том, как их поймать. Не обо мне. - Было бы это так просто. Чимин кусает губы, стараясь сдержать улыбку. Чуть отстраняется и в глаза старшего заглядывает. - Спасибо. - За то, что паникую? - фыркает Юнги. - За то, что тебе не всё равно, - качает головой Чимин. Юнги словно хочет что-то сказать, но лишь длинно вздыхает. Чимин читает в этом невысказанное «иначе и быть не может», утыкается лбом в плечо старшего и прикрывает глаза. Ему страшно - к чему врать? Но он доверяет Юнги. Его профессионализму и тому, что тот не позволит причинить ему вред. Ну или тому, что его успеют вытащить до того, как случится что-то непоправимое. - Мы решили, что вероятнее всего похитители будут искать очередную жертву в тех районах, где уже похищали, - заметил Юнги, когда они уже в машине едут на встречу с Намджуном и Сокджином. - Где-то, где есть возможность смешаться с толпой настолько, чтобы никто внимания не обратил. - Все районы, где произошли похищения, были по соседству с общинами. Но места были выбраны самые людные, ближе к центру, - Чимин задумчиво прикусил губу. - Если бы они рискнули оказаться слишком близко к общинам, была бы высока вероятность попасться слишком большому количеству оборотней. - Это большой минус ситуации. Ты же понимаешь, что мне придётся почти сразу бросаться в погоню? Потому что запах... он пропадает. И как я узнаю, чёрт возьми, как тебя выслеживать без него? - Ты злишься? - Злюсь. На этих отморозков, которым спокойно не сиделось, а я из-за них сейчас должен переживать за тебя. - Я же просил - сосредоточься на деле, - вздохнул Чимин. Юнги стиснул крепче руль и свёл брови. - Если ты считаешь, что это так просто, может поставишь себя на моё место? Чимин прикусил губы. На самом деле он понимает, что это непросто. Да только вот от волнения городит всякую чушь. - Хён, послушай, я сам напуган до смерти. Тем, что у нас может ничего не получиться и мы так и не найдём пропавших. Тем, что получится, но меня узнают... я же всё время с тобой эти дни, а вдруг они видели? Или тем, что сработает и я стану ещё одним заложником и никак не смогу сбежать. Тэхён ведь не дурак, если бы это было возможно... он бы выбрался. Но очевидно, что изгнанные за эти годы научились на своих ошибках... и это меня пугает больше всего... Юнги слушает его молча, не перебивает. Смотрит на дорогу, а взгляд у него такой ничего не выражающий, что Чимину не по себе. Он знает, что, наверное, своими словами лишь нагнетает обстановку. Но старший делится своими переживаниями, так что почему бы и Чимину не поделиться своими? - Меньше всего я хочу снова переживать тот день, когда оказался в заложниках, - тихо говорит он, касаясь руки Юнги. - Но я делаю это ради своего лучшего друга и ради того, кто стал для меня особенным. Чимин знает, что это так. И никакая рысь с особенным запахом не собьёт его с пути. Юнги - тот, кто нужен ему. Тот, кому хочется доверить всего себя. Своё тело, свою душу, своими мысли. И такое поразительное желание, полное, яркое, редко возникает у оборотней даже по отношению к своим, что уж о людях говорить. - Юнги-хён, - бормочет Чимин. - Я хочу сказать что-то очень важное... - Давай ты скажешь мне это, когда мы закончим? - негромко просит тот. - Опять ты... слишком исполнительный, чтобы отвлекаться. - Дело не в этом, - Юнги бросает на него короткий взгляд. - Любые признания я предпочитаю получать в спокойной обстановке. Чтобы потом было много времени принять их и не нужно было срываться куда-то по срочным делам. Да и мне есть что тебе сказать, потому нам, абсолютно точно, лучше поговорить, когда всё закончится. - А если... - Никаких «если», Чимини, - Юнги твёрдо смотрит на него снова. - Всё будет в порядке. Мы справимся. Мы же есть друг у друга, правда? Чимин в какой раз за эти дни хочет найти того придурка, что напал на Джихе и обнять от души. Если бы не он, если бы не тот внезапный вызов, если бы не то, что Юнги было близко ехать до их общины... встретились бы они когда-нибудь? К сожалению, ответа на этот вопрос не существует. Но важнее то, что сейчас они вместе. * Когда они добираются до отдела, Чимин успевает успокоиться. Потому у него от волнения больше внутри не зашкаливает и он вполне может оценить то, как поменялись отношения между Намджуном и Сокджином. Эти двое, прежде будто стеснявшиеся проявления собственных чувств, больше не скрывали той тонны нежности и тепла, что каждый раз скупо проскальзывала во взглядах и жестах прежде. И то, как они касались друг друга теперь, как улыбались друг другу, заставляло Чимина улыбаться тоже. А ещё искать взгляд Юнги. Тот смотрел в ответ каждый раз. И каждый этот раз был для Чимина, словно откровение. - Итак. Чимин, до места тебе придётся добраться самостоятельно, - Сокджин открыл интерактивную карту города в телефоне. - Здесь - одно из самых удачных мест. Недалеко от ателье, где случилось первое похищение. Тут есть небольшая кондитерская... у неё тоже рядом очень удобная подворотня. Наша группа осмотрела её. - Надеюсь, они были в гражданском. - Естественно, Юнги, мы же не совсем мозгов от радости лишились, - невозмутимо замечает Намджун. - От вас всякого можно ожидать, - парирует тот, но улыбается украдкой, поглядывая на начальника. Намджун закатывает глаза, делая вид, что не поддаётся на эти жалкие инсинуации. - Запах пропадает сразу, как только оборотней закрывают в их фургоне. Скорее всего им на шею вешают те самые маскирующие амулеты. Так что нам придётся быть предельно быстрыми и осторожными в преследовании... - Судя по тому, что следов изгнанных не было обнаружено в черте города, - Намджун задумчиво гладит ладонью щёку. - Их логово, скорее всего, в одной из загородных промышленных зон. Но дорога туда открытая и движение там не такое оживлённое. Нужно будет держаться на приличном расстоянии. - Посадим на тебя жучка, - Юнги поднимается и подходит к сидящему у стола Сокджина Чимину. Опускается перед ним на корточки и крепит на воротник рубашки маленькую серебряную брошку в виде следа кошачьей лапы. Она почти сливается с серыми полосками на рубашке и не бросается в глаза, так что точно её если обнаружат, то не сразу. Да и подозрений она не особо вызывает, учитывая, что почти любой оборотень носил нечто подобное. - Красивая, - Чимин смотрит на брошь, потом на Юнги. - Спасибо, хён. - Будь осторожен, хорошо? - Насколько это возможно. Юнги обхватывает его лицо ладонями и у Чимина сердце взволнованно трепыхается в ожидании поцелуя. Только вот Юнги не спешит. Он прижимается лбом ко лбу Чимина и долго смотрит ему в глаза. От такого дыхание перехватывает. Чимин словно испытывает чувство дежавю. Где и когда с ним подобное случалось? Ведь он знает э т о т взгляд. Ведь что-то подобное с ним уже происходило... - Боги, - выдыхает Чимин и глаза у него огромные, в них сейчас недоверие топит все остальные чувства. Юнги только оставляет лёгкий поцелуй на его губах. - Я обещал, что все признания после, помнишь? Но знай, что это было тайной для многих. И ты первый узнал правду. Чимин не обижается и не злится. Он знает, что у Юнги были свои причины. Пусть он пока не знает - какие. Но это не так важно. Чимин обнимает его за шею, прижимается щекой к щеке. - Скоро увидимся, хён. Тот не отвечает, только коротко прижимает его к себе, чтобы тут же отпустить. * Чимин собран и спокоен. Он не видит причин паниковать. Но всё равно ему немного не по себе, потому что кажется, будто их план раскроют. Он заходит в кофейню, берёт себе кофе и круассан с кремовой начинкой. Завтракает за одним из немногочисленных столиков, что выставлены на улице. В голове прокручивает прошлый вечер и ночь, понемногу успокаиваясь совсем. Юнги не слышит его, но видит сейчас и от этого намного легче. Он знает, что его не бросят на произвол судьбы. Чимин не позволяет ни тени сомнения проскользнуть сейчас, потому что он любит Юнги. И знает, что это взаимно. А ещё, кажется, не придётся искать оправдание для общины... У Чимина неуместно улыбка сама на губы просится. Да и к лучшему, он же должен выглядеть естественно. А что может быть естественнее, чем предаваться собственным приятным воспоминаниям за стаканчиком ароматного кофе? Однако его внимание вскоре привлекает фургон с рекламой пиццы. Чимин краем глаза заинтересованно смотрит, как тот паркуется в упомянутой Сокджином подворотне. Он не знает, по его ли это душу. Как изгнанные вообще отслеживают появление оборотней в городе? Впрочем, скорее всего, у них есть специальные наблюдатели. Чимин, стараясь не выглядеть особо подозрительно, допивает кофе не спеша и стряхивает с лёгких летних брюк крошки от слоёного теста. Поднимается и засовывает руки в карманы, неторопливо направляясь в сторону фургона. Конечно, ему нужно попасть к ним. Но если приехали изначально за ним, то уйти не дадут. Если же выследили кого-то другого, можно будет пройти мимо и потом проследить за ними. Что что-то идёт не так, Чимин понимает почти сразу. Стоило ему поравняться с автомобилем, как его с силой дёрнули, сгребая за рубашку так, что ткань затрещала. Сначала затылок обожгла боль от удара о кирпичную кладку стены, так что перед глазами всё поплыло. А потом в шею впилось что-то. Чимин забарахтался, задёргался, но ему не позволили вырваться, скручивая руки крепко и затыкая рот кляпом. Глаза надёжно завязали тут же, не позволяя рассмотреть никого. Амулеты защищали похитителей, так что запахов тоже было не разобрать. - Котёнок решил, будто мы не поймём, что он всего лишь подсадная утка? - усмехнулись ему на ухо. - Глупый котёнок. А ты знаешь, что делают с котятами, когда они ненужны? Правильно. Топят. Чимин вздрогнул, дёргаясь в стальной хватке снова. Но безуспешно. Его затолкали в фургон и бросили на холодный пол. - Побудешь тут и подумаешь о своём плохом поведении, - заметил всё тот же голос, насмешливый, грубоватый и вызывающий паническую дрожь внутри. - Надеюсь этот глупый человек, которого ты так неразумно подставил под удар, умнее чем кажется и не полезет тебя вызволять. Впрочем, в любом случае, тебя вряд ли найдут. Дверь хлопнула, заставляя снова вздрогнуть, вскинуться всем телом, попробовать хотя бы сесть. Но сил оказалось маловато. Видимо, они вкололи ему что-то... что блокировало превращение. Чёрт. Чимин замер, тяжело дыша и стараясь успокоиться. Юнги не бросит его. Юнги обещал спасти, так что остаётся только ждать. Он надеется, что всё это не зря. Потому выбирает сейчас затихнуть, вжимаясь щекой в холодный пол. Затылок жжёт болью. Шея в месте укола неприятно зудит. Вывернутые руки, связанные за спиной, неприятно ноют. Слабость расползается по телу медленно. Чимин чувствует, как его капля за каплей покидают силы. Он теряет счёт времени. Ему кажется, что они едут уже несколько часов, хотя могло пройти минут десять. Фургон иногда заносит на поворотах и он безвольным кулем перекатывается к стене, прикладываясь ещё и об неё. В какой-то момент ему становится нестерпимо страшно, что сейчас его увезут так далеко - не найти. Бросят вот такого беззащитного и оставят умирать. Всё же он переоценил свои силы. Юнги был прав, что не хотел его отпускать. С другой стороны, вдруг он всё же поможет найти остальных? Даже если ценой собственной жизни? Чимин думает о тёплых руках Юнги. О том, как хорошо просто сидеть рядом с ним на кухне и наслаждаться уютной тишиной на двоих. Как хорошо просыпаться по утрам рядом и знать, что вот оно - его место. Рядом с Юнги. Так обидно, что он так и не признался ему в чувствах. Сожаления становится так много, что он тихо скулит и плачет. Не от страха за себя, а от того, что больше может не увидеть Юнги. От того, что приобрёл так много за эти короткие дни, наполненные переживаниями, но сейчас кажется, что профукал это бездарно. Фургон поворачивает резко. Чимин снова ударяется всем телом об стену и стонет от боли. Он хочет побороть эту слабость, но в итоге почти отключается. В себя приходит только когда его резко дёргают снова. Почти выкидывают из машины. Чимин на спину приземляется и резко выдыхает рваный стон. Вскрикнуть нет сил. Он чувствует тёплое прикосновение солнечных лучей к лицу. А ещё то, как его за рубашку тащат куда-то. Запах пыли ударяет в нос. Но воды рядом он не чувствует, так что топить в прямом смысле его вряд ли будут. Правда, непонятно, стоит ли радоваться. - Знаешь, мы ведь своих не убиваем, - замечают ему над ухом. - Пока они не становятся угрозой. А ты, малыш, угроза. Чимин бы ответил, будь он в состоянии. - Мы оставим тебя тут. Наслаждайся уединением. Не думаю, что тебя станут искать, - в голосе говорившего едкая насмешка. Чимин было расслабляется, надеясь, что на этом всё закончится. Но рёбра обжигает болью и он охает, корчась на земле. Пытается защититься от новых и новых ударов, но в итоге просто глотает пыль вперемешку со слезами и болезненными вздохами. Последнее, что он слышит, прежде чем потерять сознание - громкий рык и изумлённый вскрик. И уже не разобрать, что кому принадлежит. Чимину просто хочется не чувствовать хоть немного. И его желание исполняется.